Джеб, или внезапный удар

      Следующим утром я отправился по указанному в газете адресу. Как я и полагал, дом семейства Гамильтонов находился на соседней улице.       Я быстрыми шагами подошел к двухэтажному особняку на Пэлл-Мэлл - весьма скромному, но построенному со вкусом.       Здание окружал высокий забор с коваными решетками, росла живая изгородь – по ее запущенности я определил, что садовник не очень беспокоится о ее состоянии. Это было странно, поскольку сад вокруг дома имел ухоженный вид, а лужайка с молодой зеленой травой была аккуратно подстрижена. Я подошел к ограде и заметил ровный участок вскопанной земли. Очевидно, садовник сэра Гамильтона отличался хорошим вкусом и оригинальностью: участок начинался от крыльца дома и витиеватой линией уходил вглубь сада. На земле стояла плетеная корзинка с луковицами тюльпанов, а рядом в беспорядке лежали садовые инструменты.       Окинув сад взглядом, я позвонил в звонок, объяснил причину своего визита, калитку открыли и пригласили войти в дом.       Дворецкий принял у меня визитную карточку для леди со словами:       - Сэр, леди Гамильтон примет Вас чуть позже. Вас не затруднит подождать несколько минут?       - Разумеется.       Наконец, дворецкий проводил меня в комнату на втором этаже.       Ватсон мог бы лучше меня описать внешность леди, назвав ее красивой женщиной, но, так и быть, я все же попытаюсь. Итак, леди Гамильтон – милая женщина тридцати пяти лет, одетая в скромное платье сливочного цвета, тонкую шею ее украшало жемчужное ожерелье. На молодом лице леди я заметил плохо скрываемое волнение и заинтересованность. В руках она держала мою визитную карточку.       Дворецкий, получив приказание леди Гамильтон приготовить для нас кофе, спустился вниз.       Склонившись в поклоне, я поприветствовал владелицу этого дома, сидевшую вполоборота в кресле. Леди Гамильтон ответила благосклонным кивком и сказала приятным бархатным голосом:       - Мистер Холмс, будьте добры, расскажите все, что известно Вам о моей собачке.       - Вашу болонку, миссис Гамильтон, вчера утром похитил мужчина средних лет, и в этом я уверен точно, так как видел погоню констебля за ним. Я догадываюсь, где собачка может находиться, и попытаюсь вернуть ее.       - Я буду признательна Вам за помощь, мистер Холмс, – сказала леди, перестав волноваться.       - Для начала позвольте мне опросить Вашу горничную. Она ухаживала за собакой? – заинтересованно спросил я.       - Да, ее зовут Мэри - ответила миссис Гамильтон и рассказала, где найти служанку.       Поблагодарив, я вышел и направился по коридору в гостиную, где хлопотала горничная.       - Мэри, доброе утро. Я – Шерлок Холмс, по поручению леди Гамильтон я разыскиваю болонку. Не могли бы Вы ответить на несколько вопросов?       Служанка повернула ко мне заплаканное лицо и произнесла:       - О, сэр, конечно! Если Вы сможете найти любимицу леди Гамильтон, хозяйка не уволит меня… Ведь я во всем виновата… - девушка снова начала всхлипывать.       - Успокойтесь, мисс. Расскажите подробнее, как все произошло.       - Вчера утром, сэр, я вывела собачку на прогулку в наш сад. Внезапно у дома остановилась тележка молочника, но это был не мистер Харт, а какой-то новый, незнакомый мне фермер. У ворот он окликнул меня: «Простите, мисс, это дом сэра Гамильтона? Мой сосед мистер Харт, на время своей болезни попросил меня привозить молоко к этому дому. Где я могу оставить для сэра Гамильтона несколько бутылок свежего деревенского молока?». Я показала молочнику, как проехать к черному ходу. Как вдруг собачка вырвала из моих рук поводок, проскочила между прутьями забора и оказалась на улице, где ее подхватил какой-то мужчина и бросился бежать... А потом…       Внезапный грохот в коридоре заставил девушку прервать рассказ, а я выбежал в коридор на шум. Передо мной предстала следующая картина.       На полу, у порога в комнату лежал серебряный поднос, вперемешку с осколками дорогого кофейного сервиза - двух фарфоровых чашек с блюдцами, молочника и сахарницы. Единственное, что не пострадало при падении – две маленькие серебряные ложечки. А дворецкий леди Гамильтон с завидной прытью для его почтенного возраста мчался вниз по лестнице с криком: «О Господи! Ее убили, убили!».       Я забежал в комнату и застыл на пороге от раздирающего душу зрелища.       Леди Гамильтон сидела на кресле в том самом положении, в котором была, когда я покинул комнату. Голова ее была наклонена вправо, руки безвольно лежали на коленях, на ковре лежала моя визитка.       Лицо леди Гамильтон, десять минут назад такое прекрасное и милое, теперь было сковано гримасой ужаса. Платье леди постепенно меняло свою окраску: из сливочного оттенка цвет плавно переходил в грязно-алый, но, в целом, крови было немного. В небольшой ране под третьим ребром жертвы, посверкивая сталью в весенних лучах, как мне показалось, торчал узкий нож. На шее несчастной женщины даже издалека я заметил синяк от удавки - жемчужное ожерелье сыграло злую шутку.       Помочь несчастной было невозможно, я выглянул в окно в надежде заметить убегающего преступника, но никого подозрительного ни на улице, ни в уголке сада не обнаружил. Тогда я, справедливо рассудив, что полиция, вызванная дворецким, будет здесь с минуты на минуту, с удовольствием принялся в одиночестве изучать комнату, пока пронырливый констебль мне не помешает. К несчастью, я оставил более подробный осмотр трупа на потом, надеясь вместе с полицейским врачом изучить рану, и это в дальнейшем стало моей непростительной ошибкой!       Я осмотрелся. Кажется, все осталось на том же месте, когда я покидал гостиную: ширма с восточным орнаментом у трюмо, пальма в кадке, фортепиано у окна, картины на стенах, даже книги в шкафу. Дверь в соседнюю, смежную комнату, была приоткрыта, очевидно, сквозняком из открытого окна. Я заглянул в эту комнатушку, - это оказалась маленькая уборная с современным ватерклозетом, рекламу которого я видел в «Таймс». Ничего интересного!       «Надо начать осмотр комнаты с ковра, на нем могут сохраниться следы убийцы», - подумал я и вернулся в комнату леди Гамильтон. Я осторожно, чтобы не затоптать возможные следы преступника, осматривал в лупу каждый дюйм ковра, изучая каждую ворсинку персидской шерсти.       Внезапно в коридоре раздался топот тяжелых полицейских ботинок, и я услышал крик дворецкого:       - Держите его! Это он убил леди. Я говорил вам, что больше никто в эту комнату не заходил… - услышал я слова слуги, а мысли завертелись в моей голове, как в кокаиновом бреду.       В комнату ворвались два полицейских с револьверами наготове, жаждущие получить повышение за поимку убийцы на месте преступления.       Решение пришло само собой: прыжком я преодолел пару ярдов до подоконника и, чувствуя опору под руками, перемахнул через него, словно лошадь через барьер на скачках в Дерби. Вслед мне полетели пули. Невредимый, я приземлился на грядку, мысленно поблагодарив садовника за свежевскопанную и оттого такую мягкую почву. Мельком я попытался оглядеть землю в поисках следов убийцы, возможно, подобно мне спасшегося подобным способом. Ничего так и не успев обнаружить (время было дорого), я побежал вперед, за моей спиной послышался грубый окрик сержанта:       - Дьявол! Он уходит! Шевелитесь, Джексон! Схватите его внизу!       Как загнанная на охоте лиса, не находя выхода, я метнулся в сторону ограды и, преодолев семь футов кованого железа, спрыгнул на той стороне улицы, не понимая, что мне сейчас предпринять.       «Хваленая дальновидность великого сыщика, как заметил бы Ватсон, дала трещину!» - подумал я, грустно усмехнувшись.