За 600 световых лет от Бетельгейзе

Майкрофт ходил из угла в угол по темному гостиничному люксу. И знал — любезный Джим прислал видео на смартфон, — как точно так же, в другом крыле, этажом ниже, ходит по камере Грег. Это была их агония на двоих, и Майкрофт понятия не имел, как из этой ситуации выкрутиться. Антея приходила в себя в соседнем номере, с американцами все было улажено — Майкрофт еще очень ловко намекнул в телефонном разговоре, мол, не являются ли авария мистера Симпсона и похищение генерала Лестрада звеньями одной цепи? — но решить самый главный вопрос не представлялось возможным. Завтра Совет, и если Майкрофта сместят, то Грега стопроцентно опять отдадут на опыты. А если Майкрофт попробует организовать побег сейчас, то они все здесь под колпаком Мориарти. Даже гостиница, как выяснилось, принадлежит ему. Конечно, убийцы присягали Майкрофту, как Главе Совета, и они не посмеют пойти против него… сегодня. Сегодня — это все, что у него есть. И он в ловушке. Любые коммуникации под вопросом. Кажется, Шерлок опять напортачил, и, пытаясь выпендриться перед своей любовницей, сам отдал в руки Джиму код, которым до сегодняшнего дня шифровались все сообщения. Джим, когда они встретились за обедом, выражался намеками, но для Майкрофта они были предельно ясны. А что если… Майкрофт прислонился к стене, там же, где стоял сегодня днем. Что если просто попробовать настроиться на Шерлока? Он знал, что этот канал, их общий канал разума, был перекрыт не столько из-за неразвитости телепатии, сколько из-за ненависти Шерлока к нему. Детской ненависти, сохранявшейся до сих пор. Однако же Шерлок порой сам выходил на связь по каналу, когда ему требовалась помощь. Что если он, Майкрофт, теперь сможет достучаться до брата? И сможет ли Джим вмешаться и подсмотреть? Майкрофт прикрыл глаза и попытался одновременно дотянуться до Шерлока и выстроить вокруг этой связи защиту. Получалось плохо. То нить была слишком слабая, и он понимал, что Шерлок при его обычном нежелании слышать просто проигнорирует ее, то защита никуда не годилась. Зарычав от разочарования, Майкрофт временно бросил попытки и снова принялся ходить по комнате. Прошло минут пять, и на телефоне появилось новое сорокасекундное видео. Грег на нем бился головой о стену, потом перестал. Майкрофт остановился у окна, наблюдая, как восходит луна. Луна. Полная. Оборотень. Сегодня Грег особенно силен. Однако железную дверь, несколько толстых железных дверей ему не выломать. А вот решетку на окне — проще простого, только за окном отвесная стена, ведущая прямиком в пропасть. И где-то тут должен быть ответ. Да уж. Майкрофт фыркнул. Ответ только один — если он не сделает так, чтобы Грег убежал, они оба погибнут. Внезапно им овладела злость. Что же он за Глава Совета такой, если не может воспользоваться своей властью? И ведь если его сместят, то кто останется править? Джим и Чарльз оба одиночки, поэтому он и пригрел их под своим крылом. Оба гении, и лучше уж чтобы они были с ним, чем без него. Но пока он худо-бедно направлял их и сдерживал, а без него они натворят дел, что в вампирском мире, что в людском. Майкрофт понимал это. Быть властью — этого им хотелось. Для этого они оставались с ним, пока не могли продвинуться дальше, но благополучие вампиров в целом их не интересует. Только свое собственное. Именно потому, что они одиночки. У них нет связей, и нет друзей. Вернее, у Джима есть Себастьян Моран, его верный снайпер, самый глазастый из вампиров на памяти Майкрофта. Но и он одиночка тоже. Наверное, в конце концов все получилось именно от отчаяния. Загнанные в угол крысы кусаются особенно сильно. Именно так Майкрофт и добрался до Шерлока — укусил, а через пару секунд уже летел в ментальную пропасть, забыв о всякой защите, которую собирался выставлять. Что ж, это был Шерлок, ураган, с которым порой ничего нельзя было поделать, он сметал все на своем пути. Очнувшись, Майкрофт покомфортнее уселся на полу и с удивлением стал осматриваться. Он находился в высокой льдистой пещере. Она хорошо освещалась, и здесь было очень красиво. Сама пещера казалась белой, однако цвет многочисленных сталактитов и сталагмитов, торчавших тут и там, переходил в яркий синий. Кое-где по стенам застыли пенистые образования, похожие на гребни морских волн. Пол был белый, ровный, искрящийся, но если это и можно было принять за снег, то только за бутафорский — он не холодил. — Понятия не имею, что ты видишь, — раздраженно сказал Шерлок за его спиной. — И, предупреждаю, я так же связан по рукам и ногам, как ты. — Чем ты связан? — вздохнув, спросил Майкрофт. — Ведь Ирен, насколько я понял, сторонница Мориарти? Неужели все зашло так далеко, что ты готов защищать ее против интересов своего народа? — У него Джон, — пояснил Шерлок. Он сел рядом с Майкрофтом на корточки, прикрыв глаза и сжав руки в кулаки, и по его виду Майкрофт все понял. — Так, так, мальчики, — раздалось чуть в стороне, и Майкрофт с ужасом обнаружил в глубине пещеры Джима. — Не обращай внимания, — вздохнул Шерлок. — Это мои чертоги, я здесь хозяин, ты всегда подавляешь своим присутствием, Джон слишком пресен, а мне нужен хоть один враг, которого я могу контролировать. Майкрофт покосился на Джима. — Его точно никак нельзя убрать? Шерлок взмахнул рукой, и тот исчез. — Нам нужен план, — произнесли они в унисон, переглянувшись. — Нам нужен план. А потом еще раз посмотрели друг на друга и опять сказали в унисон: — Молли. К ужину американцы прислали генерала Стивенсона. После «похищения» генерала Лестрада именно он временно исполнял обязанности командующего, и, судя по самодовольству, которое излучал, раньше об этом посте ему приходилось только мечтать. Майкрофту очень хотелось сказать что-нибудь едкое, чтобы стереть с этого цветущего лица ухмылку, которая проглядывала даже тогда, когда Майкрофт выражал официальные соболезнования. Машину генерала с телом водителя внутри все еще доставали из ущелья, кроме того, поскольку никаких требований до сих пор не было предъявлено, предполагалось, что и генерала вряд ли найдут живым. Джим также присутствовал на ужине, и Майкрофту пришлось представить его как доверенное лицо, которое имело право обсуждать детали операции. На этом настаивал сам Джим, хотя Майкрофт и не понимал причины. Возможно, тот боялся, что Майкрофт как-то намекнет американцам, где следует искать генерала. А возможно просто дразнил. И с этой стороны присутствие Джима действительно мешало. Майкрофт чувствовал себя так скованно, будто это ему сегодня надели кандалы, а не Грегу. А с другой стороны — Джим был здесь, на глазах, и Майкрофт таким образом получал возможность его контролировать. Впрочем, после детально разработанного плана с Шерлоком, ему казалось, что он вообще все сегодня контролирует. Тринадцать сценариев развития событий — это вам не кот начхал. В общем, контролировал, да. Пока в тот момент, когда Майкрофт, не ожидая никаких подвохов, старательно изучал карту ущелья, в зал не ворвался разъяренный Грег. «До чего же смешные эти оборотни, — пронеслось в мозгу у Майкрофта. — До сих пор никак не может усвоить, что не я его враг». Наверное, он мог бы также порадоваться виду генерала Стивенсона, но сейчас ему не было дела ни до кого. Кроме Грега. А Грег, уже трансформировавшись — между ним и столом для этого было достаточно расстояния, направился к нему. Майкрофту же для трансформации нужно было больше времени. Он легко мог сейчас перекинуться в малую форму, но обыкновенная летучая мышь, которая с пронзительным писком полетела бы по залу, уничтожила бы его пост Главы Совета куда вернее, чем предполагаемый проигрыш в схватке с оборотнем. Оставалось одно, самое ужасное средство. Из тех шпионских штучек, что у Майкрофта всегда были с собой, вроде зонтика, который мог превратиться в оружие в любой момент. Майкрофт знал, что Грег может не выжить. Но, похоже, по-другому нельзя. И сейчас это будет лучшим исходом. Майкрофт дал Грегу шанс, но теперь, убив его, он вряд ли упадет в глазах Совета настолько, насколько хочет Джим. Майкрофт достал из кармана зажигалку и вытянул руку. Пламя охватило Грега мгновенно. Тот взревел, отлетая назад, к центру зала, и даже словно завис на несколько секунд над полом. Кое-кто из свидетелей наконец опомнился и бросился к выходу. Краем глаза Майкрофт увидел, как Антея и Джеффри, продолжая сидеть на своих местах, схватились за руки. Стивенсона вырвало прямо на стол. Джим, сидевший по левую руку от Майкрофта, вцепился пальцами в скатерть, бледный и напуганный. Майкрофт знал, что тот только умом и был хорош, а форма у него хиленькая — с оборотнем точно не справится. Грег, между тем, кулем свалился на пол и принялся кататься и сбивать пламя. Однако двигался он все медленнее и медленнее, и наконец, когда огонь опал совсем, затих. Джим выдохнул. Майкрофт не выдержал, опустился на стул, прикрыл глаза и потянулся сознанием к Грегу, пытаясь нащупать хоть что-то. Нащупал на свою голову. Хорошо еще успел трансформироваться. Чертова регенерация оборотней! Когда Майкрофт, приняв боевую форму, перелетел через стол, а Грег встал, пошатываясь, со всех сторон раздались крики ужаса. Грег, казалось, стал еще страшнее, все его мышцы вздулись, и он напоминал не столько волка, сколько гигантскую зубастую гориллу. Они сшиблись, Майкрофт вонзил клыки Грегу в плечо, выпустив небольшую долю яда, и отлетел. Он знал, что оборотня если и парализует, то ненадолго, но ему надо было придумать, что делать. Сердце и шея – так говорил Франкленд. Но у Грега такая масса мышц, что его грудную клетку он, Майкрофт, точно не пропорет с первого раза. Правда, и до шеи, кажется, достать не проще. Итак, он, Майкрофт, снова должен Грега убить. Сколько же можно?! Они бросились друг к другу, изо всех сил сдавливая, всаживая когти и клыки, а там, где не могли достать лапами — вполне по-человечески пинались. Борьба получалась беспорядочной и какой-то глупой. Грег, очевидно, был в ярости, и его вела только она. Майкрофт же заставлял себя сражаться. Он знал, что выиграть необходимо. Но все то время, пока он рвал клыками тело Грега, вливал в него новые и новые порции яда, чтобы замедлить движения, пытался длинными и острыми когтями достать до сердца и вовремя удрать из-под еще более мощных когтей, перед его глазами вставали, вспыхивали сцены совершенно другой схватки — той, которая велась много лет назад. И каждый укус сейчас был укусом смерти, но одновременно также словно укусом страсти. Неудивительно, что Майкрофт не мог сражаться по-настоящему и что он не достал до шеи Грега. Для этого надо было хотеть достать. И закончилось это предсказуемо. Грег припер Майкрофта к колонне в глубине зала, несколько мгновений держал его за шею, и сначала впился зубами в плечо, а потом полоснул когтями по горлу. Резкая, страшная боль пронзила Майкрофта сверху донизу. Он схватился за шею — по счастью, рефлекторно спрятав когти — и мгновенно превратился. Потом, перед тем как потерять сознание, увидел Антею. Наклонившись над ним, она что-то кричала, одновременно размазывая по лицу слезы и кровь. Еще через мгновение до слуха Майкрофта донесся протяжный вой, напоминающий последний стон издыхающего зверя. «Вот так и загнулись оба», — подумал он не то с иронией, не то с сожалением и закрыл глаза.