За 600 световых лет от Бетельгейзе

Погода в тот день была солнечная, яркая. В такую погоду как раз и должны подобные истории заканчиваться, ухмылялся самому себе Грег. Устроившись за пустым деревянным столом под навесом, он любовался зеленым лугом с белыми головками одуванчиков и с жадностью уплетал вторую порцию каши с мясом. Отсутствием аппетита Грег никогда не страдал, а уж после того, как три недели назад подрался с Майком и с таким трудом удрал из замка — особенно. Раны-то заживали хорошо, но вот с ядом организм справлялся туго. Вечный яд Майка. А Стивенсон после той ночи, кажется, малость головой тронулся, бедняга. Грег с удовольствием припомнил страшные крики, последовавшие наутро, когда Стивенсон вернулся в лагерь и увидел его вылезающим из палатки. Да уж, ночка была та еще. И он сам, конечно, хорош. Мог бы прибить Майка еще тогда, но был к нему так близко, запах ударил в ноздри и вспомнился первый раз, когда Майк отдавался ему, на сене, под звездами, которые видны были сквозь дыру в крыше сарая, — и не выдержал, пожалел. Полоснул когтями совсем чуть-чуть. Ну надо же! Сентиментальный идиот… Но оно, в конечном счете, и на руку. Тогда он только одного и мог достать. На второго сил бы уже точно не хватило. А теперь накроет всех разом. Надо только чуть-чуть подождать. Прибежал раскрасневшийся Диммок. — Все готово к началу операции, сэр. Пора ехать, сэр. — А. Отлично. Есть какие-нибудь новости о союзничках? — Только что вы и так знаете. Мистер Холмс прилетел вчера из Лондона. Говорят, чувствует себя хорошо. Он и мистер Симпсон разговаривали по телефону, обсуждали время начала операции. Вот и все, сэр. Грег не смог сдержать ухмылки. — Отлично, лейтенант, — он безуспешно поскреб ложкой по дну миски и поднялся. За двадцать минут, пока ехали, передумалось о многом. В том числе, не стоит ли все это отменить. Ну, убьет он Майка вместе с его вампирами, останутся они вообще без управления, а твари тоже те еще безмозглые, Майк среди них самый мозговитый и есть. При воспоминании о нем сжималось сердце. Хотелось не то чтобы убить, хотелось увидеть, желательного голого и готового уже, с истекающим членом, зовущей задницей, навалиться всем телом, прижать к первой подвернувшейся поверхности и оттрахать до потери пульса. И ведь даже во время схватки не удержался, куснул, прежде чем полоснуть по горлу, куснул только туда и так, как отмечают пару — мой. Нет уж, идите вы, куда подальше, чертовы сантименты, у каждой истории свой конец — и эта тоже должна закончиться. Иначе не будет покоя никогда. Оборотней и так осталось мало, а верхушка вампиров теперь знает, кто он. Пока не трогают, потому что Америка сильнее Англии, хоть Америкой и управляют люди, а не вампиры — вампиры в Америке больше держатся в тени. Но Майк, пострадавший от рук «сербских террористов», поправляется, так что наверняка уже ведет переговоры с американскими «коллегами», чтобы к нему, Грегу, подобраться. Грег дошел до бункера и, взглянув на далекие очертания замка, составлявшего его цель, усмехнулся. Прощай, Майк. Собственной карьерой, конечно, тоже придется рискнуть — вполне вероятно, что сбой в программе управления ракетой будет обнаружен. А может, и удастся замести следы. Во всяком случае, он сделал и сделает все, чтобы удалось. Аминь, как говаривала его бабушка, которая была вполне себе человеком и не оборотнем ни разу. Аминь. Грег спустился в бункер, и перед тем, как отдать приказ, на секунду прикрыл глаза. *** Майкрофт спустился по лестнице Логова, любуясь витражами, изображавшими рыцарей в боях. Кругом царили чистота и простота. Не то что та дурная гостиница. Впрочем, он любое место, отличное от дома, счел бы дурным. Особенно теперь. Гостиница была сущим проходным двором — люди, оборотни там всякие. В Логово нога человека не ступала уже сотни лет. Это было место только для вампиров. Даже Антея всегда оставалась в гостинице. И сейчас тоже. Майкрофт был удивлен, что его природа ее не оттолкнула. Его люди действительно были ему преданны, и это радовало. Только не факт, что он сможет командовать ими долго. Он почувствовал, что слишком сильно стиснул челюсть, и заставил себя разжать ее, потом, по выработавшейся за эти недели привычке, потрогал горло, чувствуя, как под кончиками пальцев начинает разрастаться боль. Все эти недели он спрашивал себя, действительно ли Грег полоснул его в полную силу, а если нет, было ли это потому, что тот тоже не хотел убивать, или — что, вероятно, гораздо ближе к истине, — потому что яд уже действовал вовсю? Впрочем, так ли уж это важно… Драка с Грегом дала отстрочку, но проблемы не решила. Джим играл теперь с ними обоими, и с Майкрофтом, и с Шерлоком, и при этом по отдельности. Он не ставил Майкрофту условий относительно Шерлока, и не ставил Шерлоку условий относительно Майкрофта, и было непонятно, повлияет ли невыполнение условий одним братом на судьбу другого. Джон, друг Шерлока, до сих пор находился в заложниках у Джима, и ставкой Шерлока, таким образом, была его жизнь. Майкрофт не мог озвучить это на заседании Совета, ибо у него не было никаких доказательств, а Мориарти за время его, майкрофтовой, болезни, стал еще более силен. И еще он обладал всеми необходимыми доказательствами связи Майкрофта с оборотнем. Так что если Майкрофт не выиграет сегодня, возможно, он видит свой замок в последний раз. Ничего удивительного, если его упокоят в ночь после того, как сместят. Ибо каждый член Совета предсказуемо будет опасаться мести. Что ж, у него есть, на что делать ставку. Возможно, ставить ультиматум собственным министрам не слишком хорошо, но… на войне как на войне. Он вошел в свой кабинет, прислушиваясь к тишине. Зал совета находился этажом ниже. Чуткий слух Майкрофта не улавливал ни одного движения, кроме легкого ветерка, раздувавшего штору. У окна стоял письменный стол. Майкрофт зашел за него, отодвинул кресло и сместил висевшую над ним картину. За ней был встроенный сейф. Майкрофт открыл его и вытащил контейнер высотой не больше пары дюймов. Смартфон в кармане брюк завибрировал. Майкрофт достал его и прижал к уху. — Ну где ты, мой сладкий? — простонал Джим. — Мы тебя заждались. Майкрофта передернуло. Какая же жалость, что Грег, убегая тогда, не прибил Джима по дороге. Но, видимо, берег силы. — Иду, дорогой, — сказал он ласково. — Иду. Нажал на кнопку отбоя и обессиленно привалился к стене. Власть он, возможно, удержит, но авторитет потеряет точно. Проигрыш так и так. А еще все это в любом случае бессмысленно, потому что если Джим потребует выкуп Джона с него, Майкрофта, — а Джим не любит проигрывать, так что потребует, — придется отказать, чтобы удержать власть еще раз. Но тогда не удержать Шерлока. И сколько бы ни было недопонимания между ним, Майкрофтом, и Джоном, Джон очень хорошо удерживал самоубийственный характер Шерлока от разрушения. Если Джон погибнет, Шерлоку прямая дорога в ад. Сможет ли он, Майкрофт, это выбрать? Но лишись он власти, на Шерлока тоже начнется охота. Низшие вампиры до сих пор считают должность Главы Совета наследственной, а при умелом управлении низших можно даже очень себе подчинить. И Шерлока они обожают. Так что Джиму придется его устранить. Майкрофт заставил себя прекратить эти стенания о безвыходности и, решительно вскинув голову, сделал шаг, чтобы выйти из-за стола. И тут же шарахнулся назад, потом в сторону, в другую, споткнулся о кресло, упал, вскочил, не понимая, что с ним творится, но напоминая самому себе мечущуюся в испуге летучую мышь. С трудом заставил себя остановиться и прислушаться, и в ту же секунду вылетел, даже вынесся в окно, принимая малую форму чуть ли не на ходу. Кажется, он никогда еще не перекидывался так быстро. И драпал он в этот раз тоже так быстро как только мог. И когда, минут через десять, грянул взрыв и замок разлетелся к чертям, и Майкрофта, пронесшегося уже миль восемь, накрыло воздушной волной, он нырнул в нее, чувствуя, как захватывает дух, вынырнул, перевернулся, подставляя солнцу живот, потом еще раз и еще. И опять нырнул вниз и опять набрал высоту, и долго еще кувыркался и танцевал в воздухе, пока не вспомнил, что надо все-таки поберечь не до конца восстановившееся здоровье и передохнуть. И он спустился на какой-то луг, обратился и долго лежал в траве, сдувая шапки одуванчиков и впервые в жизни чувствуя себя абсолютно свободным и счастливым. *** Дождь в Лондоне шел уже пятый день. Стоя под зонтиком около кофейни на углу Бейкер-стрит, Майкрофт с удовольствием втягивал в себя сигаретный дым и лениво раздумывал, не заказать ли чашечку кофе и не посидеть ли в тишине и покое. Вообще-то он только что пил чай с братом, но это так только называлось. На самом деле это был чай с Джоном, и разговор привычно не клеился, а Шерлок непрерывно язвил и попрекал каждым съеденным печеньем, и Майкрофт, вероятно, даже мог бы почувствовать обиду в глубине души, если бы сегодня не был слишком рад другому — воскреснуть. Подчищать сеть Мориарти из вампиров и людей и создавать заново Совет, проводя выборы среди вампиров, оказалось делом довольно занудным. А кроме того, все это требовало его непрерывного присутствия на Балканах и положения мертвеца в Британии. И на Балканах он больше не мог укрыться в любимом замке. Ну и, конечно, любовь к солнцу любовью, но как же здорово окунуться наконец в привычный образ жизни и наслаждаться наиболее подходящей тебе погодой. А еще — сердце дрогнуло при этой мысли — Майкрофт был рад вернуться, потому что надеялся здесь кое-кого разыскать. Он улыбнулся, выбросил сигарету, решительно повернулся и вошел в кафе. *** Грег вздохнул, заворачивая за угол. Та самая улица. Из его сна. Мама как-то провела его по ней в детстве, и он потом, когда был с Майком, представлял, как они встречаются в Лондоне и занимаются любовью на съемной квартире именно здесь. Грег сделал пару шагов и отступил, прислоняясь спиной к стене. Ему было нехорошо. Когда он убивал Майка, то думал, что станет легче. Но, разумеется, этого не произошло. Нить, которую он чувствовал между ними, словно стала только еще сильней. Он знал, что так бывает — вампиры, умирая, утягивают на тот свет тех, кого любят. Имелось во всяком случае среди оборотней такое поверье. Он, Грег, не был первым из своих, кто полюбил вампира. Только в той сказке, что так часто рассказывала бабушка, никто никого не пытал. Там вампир и оборотень сбежали от своих, а потом еще и семьи примирили, а семьи были примерно как Монтекки и Капулетти, и Грег уже во взрослом возрасте, когда читал Шекспира, учась в военной академии, все думал — кто же у кого этот сюжет слизал? Впрочем, неважно. У него, Грега, конечно, могло выйти только, как у Шекспира. Так что он убил Майка, а потом стал по нему скучать. Безумно, по-звериному, намного сильнее, чем до встречи на Балканах. Может быть, потому что все-таки Майк делал что-то для него, помог ему тогда сбежать. Не сам, конечно, но с помощью этой девицы, которая вынесла его, Грега, на крыльях на второй этаж, а он, дурак, вместо того, чтобы драпануть, пошел опять мстить Майку. А может, потому что запах зрелого Майка был еще привлекательнее, чем запах Майка в юности. А может, этих «может» была еще пара сотен, и Грег бы все равно не угадал… Наверное, и вправду они, оборотни, однолюбы. Так привязываются к первой паре, что никого другого не могут полюбить. И даже просто так трахаться не могут ни с кем другим. Грег пробовал, но у него даже в обличье оборотня не стоял. Вампиры, конечно, не такие. Эти, как Грег слышал, ходят вразнос, меняют пару постоянно, скучно им становится, видите ли. «Ох, что же ты сделал со мной Майк?! Будь ты проклят, Майк!» Тоска была такой сильной, что Грег чуть прямо посреди полной людей улицы не завыл. Заткнув на всякий случай ладонью рот, он сорвался с места и пошел вперед, куда глаза глядят, лишь бы просто что-то сделать сейчас, не сойти от этой боли с ума. Прошел один перекресток, другой, непонятно зачем свернул за угол, — и вскрикнул, отшатываясь назад, потому что нос к носу столкнулся с выходящим из кафе совершенно живым Майкрофтом Холмсом. *** Майкрофт прошел вслед за Грегом в маленькую тесную квартирку. Тот разыскал в шкафчике на кухне пачку сигарет и, открыв окно, уселся на стол прямо в плаще и закурил. — Чего тебе надо? — спросил грубо. Майкрофт с сомнением покосился на табурет у стола. Потом все-таки сел, пристроил на коленях зонтик. — Помириться? Два раза ты меня чуть не убил, разрушил мой замок. Заметь — я тебя ни разу не убивал, а только выдал, и потом несколько раз спасал, в том числе от последствий твоей глупости. Не кажется ли тебе, что твое поведение нерационально? — Как ты выжил? — глухо спросил Грег. — Остальные тоже? — Если бы остальные выжили, я бы здесь сейчас не сидел, — хмыкнул Майкрофт. Он еще объяснит Грегу, но попозже. А может, и не объяснит. — Ты спрашиваешь, как это удалось мне… Я почувствовал, что ты хочешь сделать. Твои мысли были для меня как на ладони. Я чувствовал все. Как ты хотел меня убить. Как сомневался. Как все же решил отдать приказ. — Понятно. Вообще-то это обычное дело, когда оборотень и его партнер читают мысли друг друга. Но я… — Грег стряхнул пепел и наконец поднял на него взгляд, — я не чувствовал все это время тебя. Я всегда мог тебя чувствовать, хоть чуть-чуть. Оборотень чует пару за тысячи миль. — Я поставил хорошую защиту, — улыбнулся Майкрофт. — Важно было, чтобы экстрасенсы из правительства не могли меня разыскать и действительно считали какое-то время мертвым. Подожди, что ты сказал? — у него перехватило дыхание. Грег что, до сих пор считал его парой?! Майкрофт попытался вспомнить, что он вообще знал о личной жизни оборотней, но на ум ничего не пришло. Вряд ли он когда-либо этим интересовался всерьез — незачем было. — Ты. Этого. Не слышал, — отрывисто сказал Грег, выбрасывая окурок и принимаясь за новую сигарету. — Хорошо, — согласился Майкрофт. Он старался дышать спокойно, но с трудом сдерживал растущее в душе ликование. Он не ошибся. Он все-таки не ошибся. Грег тогда щадил его. И сегодня, значит, Майкрофт действительно почувствовал тоску Грега по нему. Потому и вышел из кафе на зов. — Вообще я рад, что ты так легко отделался, — продолжил Майкрофт. Грег хмуро посмотрел на него, видимо, проверяя, не смеется ли. — Всего лишь отставка, даже с хорошей пенсией, сохранение звания героя войны на Балканах. Грег дернул плечом, что, наверное, должно было означать пожатие: — Всего лишь разбираюсь в ракетах и программировании. И людях. Мои люди мне были очень преданны. Не ожидал от тупого оборотня, да? — Я никогда не считал тебя тупым, — возразил Майкрофт. И улыбнулся. И он чувствовал, что эта улыбка, в отличие от многих в его жизни, действительно была похожа на себя. — Так что ты хочешь от меня? Примириться? Считай, что мы примирились, — буркнул Грег. — Я не буду больше тебя преследовать. Иди. Майкрофт покачал головой, поймал губами сигаретный дымок: — Нет. Мне этого мало. Я хочу предложить союз. Грег в изумлении уставился на него: — Кккакой союз? — Между вампирами и оборотнями, — спокойно объяснил Майкрофт. — В Баскервилль-холле я не только заменил тогда анестетик на сыворотку, ускоряющую регенерацию, чтобы ты мог сбежать, но еще и порядочно твоей крови и образцов твоих тканей наворовал. Все эти годы лучшие ученые тайно вели исследования, и нам удалось приблизиться к гену регенерации вплотную. Однако результаты части исследований погибли во время взрыва, и для того чтобы повторить их, нужны еще образцы. Вот мое предложение — мы заключаем перемирие и научный союз. Нам нужен ген регенерации, а вам — долголетия. Век оборотней все сокращается и сокращается, вас мало, и ваша рождаемость упала из-за того, что оборотни просто боятся рожать. Ведь здоровье матери-оборотня во время беременности и родов зависит от переносимости трансформации и матерью, и ребенком, и смертность, к сожалению, очень высока. У вас нет таких лабораторий и ученых, какие есть у меня, и я готов предоставить все это вам во имя нашего союза. — И вы, высшие вампиры, пойдете на союз с презренными оборотнями? — усмехнулся Грег. — Мне удалось создать миф, что я выжил лишь благодаря тому, что тайно обменивался с оборотнями некоторыми исследованиями. Ты сам только и занимаешься тем, что объединяешь оборотней. Ты знаешь, насколько важно объединяться, когда вас мало. Если этот союз состоится, ни один вампир, по крайней мере на территории Европы, и Восточной, и Западной никогда не будет пытать ни одного оборотня, Грегори. А ведь ты знаешь, насколько мы могущественнее вас в людском мире и какие у нас ресурсы. Я со своей стороны подготовил почву. Выбор за тобой. Майкрофт встал, аккуратно отряхиваясь, почтительно склонил голову и, повесив зонтик на локоть, пошел к двери. — Майк, — донесся ему в спину хриплый голос Грега. — Мне твое предложение кажется сносным. Я согласен его рассмотреть.