Cafe Liegeois

Неожиданное появление гостей у твоего порога никогда не считалось хорошей приметой.Но еще хуже, когда твой непредвиденный гость плакал до того, как заявиться на твой порог, плачет, как только ты открываешь дверь, и продолжает плакать, разместившись у тебя на диване. Кристоффу понадобилось полтора часа нескольких кружек кофе, шоколадного печенья, лести и уговоров прежде, чем Анна, наконец, оторвалась от подушки, полностью влажной от слез, и сумела выдавить объяснения. Затем он провел еще пять минут в попытке перевести ее рыдание, сопение и несдержанные вопли во что-то более похожее на английский. Как только он сумел расшифровать «Эльза», «ссора», «любовь», «что делать» и «очки», Кристофф понял, что одним кофе, утешением и диваном тут дело не обойдется, и созвал подкрепление. Но оказавшись с четырьмя женщинами в небольшой двухкомнатной квартире, он осознал, что возможно звать чрезвычайно покровительственных и/или временно анти-Эльза друзей было не лучшей его идеей. - Все в порядке, милая, - успокаивающе сказала Мулан, поглаживая шмыгающую девушку по рыжим волосам, пока та крепко сжимала подушку, которая потеряла свою способность поглощать жидкости еще полтора часа назад, - не плачь. В этом нет ничего такого серьезного, чтобы так расстраиваться. - Вот о чем я и говорю! - пропыхтела Мерида. Ее огненный темперамент отражался как в словах, так и волосах. Шотландку тут же отогнали с дивана, где она сидела напротив Анны, когда ее слова оказались совершенно бесполезными. Но несмотря ни на что, она решительно пыталась содействовать активности клуба «Анна, пожалуйста, перестань плакать». - Если девушка оказывается не такой, какой бы ты хотела ее видеть, тогда я скажу, что тебе нужно просто отбросить ее, будто она покрыта пламенем. Тебе не нужен не мужчина, ни женщина. Только ты, твои друзья и твоя семья. Анна еще сильнее уткнулась в диванную подушку и издала несогласный вой. Покахонтас сердито взглянула на Мериду и попросила Ариэль сопроводить Мериду на кухню, чтобы сделать всем еще кофе. Повернувшись к дивану, художница присела рядом с Анной и ободряюще похлопала ее по спине. - Не обращай внимание, Анна. Мерида просто не знает, через что ты проходишь. Она не понимает отношений или разбитые сердца или все вместе сразу. Но я знаю. Я понимаю, правда. Иногда человек, который ты думаешь, был предназначен для тебя... просто оказывается не тем, понимаешь? Но если ты сама позволишь себе двигаться вперед, возможно ты встретишь еще кого-нибудь. Кого-то более особенного. - Я не хочу кого-то, - пробурчала Анна, рыжие пряди прилипли к влажным дорожкам слез. - Я хочу Эльзу. Мулан вздохнула. Капитан по лакроссу, услышав от Кристоффа печальные новости об Анне, примчалась к нему сразу после тренировки, поэтому пот от интенсивной игры все еще стекал по ее вискам. Несмотря на то, что она собрала волосы, несколько прядей выбились из тугого пучка и прилипали к лицу. - Слушай, Анна, я знаю, что это тяжело. Я думаю, может, тебе и правда стоит посмотреть на все со стороны? Эльза - хороший человек, это правда, и она не могла просто так отказаться от ваших отношений. Я просто хочу сказать перед тем, как ты поспешно придешь к каким-либо выводам, помни, что ты не знаешь всех подробностей. Просто потому, что вы поссорились, не значит, что вы с Эльзой не подходите друг к другу. Если бы мы с Шангом позволили ссорам разнять нас, то мы бы расстались сразу же через неделю. Так что, знаешь что тебе нужно сделать? Перестать плакать и пойти поговорить с Эльзой с гордо поднятой головой. Поговорите еще раз, но не позволяй эмоциям взять над тобой вверх. Иногда ты должна быть жесткой и решительной. Найди золотую середину, и ты узнаешь, что так беспокоит Эльзу. - Я уже говорила с ней, - просипела Анна, - из-за этого она и выгнала меня. - Анна, это ты выбрала уйти. Так что технически это твоя вина, - указал Кристофф, жестикулируя с морковкой в руке. Когда обе девушки послали ему убийственные взгляды, он подумал, что ни за что больше не вступит разговор. Вместо этого он смиренно откусил кусок моркови. - Что мы пытаемся тебе сказать, - сказала Покахонтас, успокаивающе потирая плечо Анны. - Что тебе не стоит убиваться из-за этого. Не важно, как именно ты решишь все уладить, но не нужно плакать. Особенно сейчас, когда ты не знаешь, как себя чувствует сама Эльза. Говорит она правду или нет, это не твоя вина. Ответ Анны был заглушен громким хлопком двери, которая врезалась в стенку, когда брюнетка с горящими глазами ворвалась в квартиру. Свен издал удивленный лай и тут же спрятался под стулом Кристоффа. - Где она? - спросила девушка, ее глаза опасно сверкали. - Где Анна? - Привет, Рапунцель, - дружелюбно произнес Кристофф, решив, что сейчас не лучший момент, чтобы жаловаться на ущерб, за который ему нужно будет платить в случае поломки двери. - Твоя кузина тут, на диване, все еще убивается, ну, и в общем, чувствует себя довольно погано. - Ох, вот как? - сказала Рапунцель таким тоном, будто готова была избить своего вратаря за то, что тот позволил другой команде победить. Игнорируя удивленные глаза Покахонтас и Мулан, она зашагала к дивану, на котором лежала Анна. Рапунцель опустила взгляд на кузину, которая тут же закрылась от нее подушкой. - Что ты думаешь, ты вытворяешь? Когда я получила сообщение от Кристоффа, что ты рыдаешь из-за ссоры с Эльзой, я не знала, кого отлупить первым: тебя или Эльзу. - Уходи-и, - громко простонала Анна в подушку. - Тебя никто не приглашал. - Это вот так тебя вырастили? - спросила Рапунцель, вырывая подушку из под хватки Анны. - Вставай, девочка! Почему ты ведешь себя как трусиха, которая сидит и жалеет саму себя? Это что, Анна, которую мы все любим и знаем? - Эльза не любит ее, - пожаловалась рыжая, щурясь от яркого света и нашаривая рукой по дивану в поиске какой-нибудь защиты от гнева брюнетки. - Эльза даже не доверяет ей. - Тогда Эльза - идиотка! А если ты собираешься вести себя, как Белла Свон, то ты еще большая идиотка, - сказала Рапунцель с раздражением. - Что я сделала, когда думала, что Юджин мне изменяет? - Ты заперлась в своей комнате и вела себя, как эмо, - проворчала Анна. - Отдай мою подушку! Ах! Не так! - Что я сделала после этого? - подсказала Рапунцель, поднимая подушку над головой для следующего удара. - Ты узнала, что твоя мачеха подставила Юджина, так как не хотела, чтобы ты уходила из дома и поступала в тот же университет, что и он, - угрюмо произнесла Анна. - Могу я, пожалуйста, вернуть себе подушку обратно? - Не-а, - сказала Рапунцель, кинув ее через плечо. Она мягко приземлилась на ковер Кристоффа. - Нет, если из-за этого ты ведешь себя, как ребенок. - Это ты ведешь себя, как ребенок, - пропыхтела Анна, отворачиваясь от разгневанной кузины. - У меня депрессия, а ты пристаешь ко мне. Травмы не лечатся таким способом. - О, ради бога, - сказала Рапунцель, закатив глаза. - Анна, я оставалась после уроков с целым полчищем хулиганов, пьяниц и клептоманов. И знаешь, что? Я превратила их в пианистов, пекарей, мимов и дизайнеров. Один из них даже стал моим парнем, и с тех пор все идет очень хорошо. - Кульминационный момент твоей школьной жизни, - проворчала Анна. - Я знаю эту историю, Пунц. - Тогда позволь спросить еще кое-что. Почему я рассказываю тебе сейчас эту историю? - Чтобы напомнить мне, что у тебя есть стабильные отношения, а у меня нет. И это совершенно не помогает мне чувствовать себя хоть немного лучше. Единственная причина, почему я еще не плачу, это потому что ты вывела из строя мои слезные каналы той подушкой, которую, кстати, я все еще хочу получить обратно. - Нет, тупица, - возразила Рапунцель с таким видом, будто она действительно хотела подобрать ту подушку и выбить ее слезные каналы еще немного. - Смысл в том, почему я решила помочь этим ребятам исправиться. На них всех висели ярлыки «проблемных детей», и даже советник в нашей школе бросила их. «Все, что нам остается делать, это надеяться, что их еще в раннем возрасте будут оставлять после уроков, чтобы они не сделали что-то еще похуже». Она и правда написала это и в их личных делах. Но почему я решила, что все равно смогу их понять? Почему я тратила целые часы, пытаясь заставить их танцевать, или петь, или рисовать что-то кроме символов своей шайки или ругательств? - Потому что ты вселюбящий человек, который сумел заставить полюбить себя даже дикую лошадь, - сказала Анна, подтягивая коленки к груди. - Я была бы более впечатлена, если ты бы проделала все это с северным оленем. А вообще, я прямо сейчас хочу себе северного оленя. Северные олени лучше, чем люди. Особенно лучше занудливых кузин, которые не позволяют опечаленным и травмированным женщине принять тот факт, что ее девушка ненавидит ее. - Кто, черт побери, любит северных оленей? - Кристофф осознал, что озвучивание своих мыслей не являлось частью программы Рапунцель по мотивации. - Вот, опять! Это и есть наша проблема. Ты убедила себя, что Эльза ненавидит тебя, вот почему ты в депрессии, вот почему ты плачешь и ведешь себя, как маленькая девочка, уронившая шоколадное мороженое. Ты пропускаешь самое очевидное, потому что своим эмоциям позволяешь затуманить твой разум. - Я не буду слушать тебя, пока ты разговариваешь, как мастер Йода, - сказала Анна, пытаясь придвинуться дальше к спинке дивана. - Я помогла тем ребятам, потому что, когда я взглянула на них, я увидела в них что-то особенное. Что-то, что заставляло их сомневаться и бояться плохих решений, которые и привели их к такой ситуации. Но если этим воспользоваться, то оно смогло бы изменить их жизни и помочь осознать в полной мере свои способности. Этим что-то была мечта, Анна. У них были мечты, которые они не хотели принимать, поэтому они и стали злее и напуганнее. Потому что они боялись. Они боялись своих мечтаний, боялись того, что может случится в случае неудачи. Я не изменила их жизни глупыми песнями, я изменила их, когда заставила осознать, что пока они не попытаются, то точно никогда не узнают ничего о своих мечтах. И знаешь, что? Эльза точно такая же. У нее есть мечта, но она слишком боится того, что случится, если она провалится. - Да ну? И какая у нее мечта? - мрачно спросила Анна. Рапунцель шлепнула себе по лбу. - Понятия не имею, как ты поступила в университет, Анна, действительно не понимаю. Как ты не можешь понять этого после того, как провела с ней столько времени? После того, как встречалась с ней? Анна молчала. Как и Покахонтас и Мулан. Даже Кристоффу нечего было сказать. Все они просто беспомощно уставились, пытаясь понять, о чем она говорит. Глядя на их выражения лица, брюнетка уткнулась лицом в ладони. - Я окружена идиотами. Это даже хуже, чем когда Юджин пытался убедить меня, что его зовут Флинн. Раздраженная Рапунцель наклонилась и перевернула Анну так, чтобы рыжая смотрела прямо ей в глаза. - Это ты, тупица. Ты и есть мечта Эльзы. Анна выглядела так, как будто ее снова шлепнули подушкой. - Что... - Точно, тормоз. Эльза не ненавидит тебя. Она просто боится. Ей страшно, потому что думает, что это отпугнет тебя, что бы она там не прятала. - Почему она думает так? Я всегда поддерживала ее во всем! Даже когда она рассказывала мне свои тайны, я никогда не смеялась над ней! Я же ясно дала понять, что никогда не брошу ее, как бы плохо это не было. Так почему она...? Кристофф увидел возможность присоединиться. - Как и сказала Рапунцель, это потому, что она боится. Люди всегда делают поспешный выбор, когда бояться, или когда они злы. Анна, ты должна попытаться увидеть все с точки зрения Эльзы, - Кристофф вздрогнул, когда Анна послала ему унылый взгляд. - Да, неудачный выбор слов. Ты же знаешь, что я имею в виду. Ты же знаешь, что я имею в виду. Что бы там не прятала от тебя Эльза, Анна, она делает это лишь потому, что думает, что если ты все узнаешь, она потеряет тебя. И Рапунцель права, в мире нет ничего, чего бы Эльза хотела больше тебя... Понимание начало проявляться на лице Анны. - Она думает, что оттолкнет меня Кристофф кивнул. - Точно. Свет понимания тут же омрачился тенью безысходности. - Но что мне делать? Я уже пыталась поговорить с ней об этом, но ничего не вышло. Она наверняка даже не позволит мне войти. Она просто прячется за своими очками и кричит, чтобы я оставила ее в покое. - Я скажу, что тебе не надо делать, - сказала Рапунцель, толкая локтем Мулан, чтобы освободить себе место на подлокотнике дивана. - Ты не отстанешь от нее. Будешь упорствовать, но не злишься и не теряешь голову. Не говоришь ничего, что заставит Эльзу мучиться еще больше. Но дай ей понять, что ты не собираешься останавливаться, пока точно не узнаешь, чего Эльза так боится. Потому что если рядом есть еще одни плечи, то ношу нести намного легче. Сомнение исчезало с лица Анны, пока решимость проступала все четче. - Правильно. Я знаю, что мне делать. Она стремительно поднялась на ноги, поспешно убирая с лица волосы в попытке выглядеть более презентабельно. - Спасибо вам за все, ребята, - Анна крепко обняла Рапунцель. - Большое спасибо. Я поняла, - затем она повернулась к Кристоффу и обвила его руками, крепко сжимая. - Прости, что все это прошло у тебя. Клянусь, что это было не специально. Ну да, специально, но я не хотела быть настолько эмоциональной. - Да ладно, все в порядке, - сказал Кристофф, неловко похлопывая ее по спине. - Вот для чего нужны друзья, правда? - Ага, - сказала она с облегченной улыбкой. Она отпустила его и повернулась к Мулан и Покахонтас. - Спасибо за эту вечеринку «Пожалей Анну». Полагаю, не очень просто дружить с таким человеком, как я. - Ты шутишь? Никогда бы ее не пропустила! - прощебетала Мулан, очевидно довольная видеть обычную энергичную Анну. - Вперед, чемпион, - сказала Покахонтас с улыбкой. - Ты все сможешь. - Эй! - все повернулись в сторону кухню, откуда раздался шотландский акцент. Мерида вошла в гостиную с двумя бутылками в руках. Ариэль следовала за ней, в отчаянии заламывая руки. - Знаю, что нам нужно было сделать кофе и все такое, но я тут подумала. Анне ведь плохо, и может, ей лучше выпить чего-нибудь покрепче. О, привет, Рапунцель, - Мерида гордо подняла руки, демонстрируя найденную добычу. - Две бутылки водки. Мы можем смешать ее с чем-нибудь «у-у-ух»! - Стой, ты взяла это из моего холодильника? - побледнел Кристофф. - Мерида, не думаю, что нам нужны эти... - Да, у нас все под контролем... - Не-а, она права, - Анна прошагала к младшей рыжей девушке и схватила бутылку. - Я бы могла выпить для храбрости, - Анна сделала большой глоток, перед тем, как с горящими глазами пихнуть бутылку обратно в руки Мериды. - Боже, это хрень просто ужасна. Ну что ж, спасибо, ребята. Нужно добраться до Эльзы до заката. Могу я одолжить чью-нибудь машину? - Стой, ты едешь к Эльзе? - выпалила Ариэль. - Конечно, возьми мою, - сказала Рапунцель, кидая Анне связку ключей. - Я вызову такси. Только заправь ее перед тем, как вернуть, договорились? - Спасибо. Ну, пока всем! Дверь захлопнулась за Анной, которая даже забыла надеть обувь. Настала тишина, пока Покахонтас и Мулан радостно улыбались, на лице Рапунцель сияла самодовольная ухмылка, Кристофф глядел на Мериду, а две рыжеволосые девушки неподвижно стояли у двери. Бутылки все еще были в руках в шотландки. - Мы что-то пропустили? *** - Эльза! Эльза, открой дверь! Анна колотила в дверь Эльзы, даже не думая, дома ли были ее родители и не делала ли она из всего этого показной спектакль. После вдохновляющей речи Рапунцель Анна поняла, что ей необходимо исправить все, как можно скорее. Она должна заставить Эльзу сказать ей правду. - Эльза! Открой дверь или, клянусь богом, я вышибу ее! Дверь негромко скрипнула, и сердце Анны подпрыгнуло, как только она разглядела миниатюрные очертания в голубой блузе. - Наконец-то! Слушай, я знаю, что ты обижаешься, но... - сердце Анны пропустило удар и рухнуло, когда она увидела, что открывшая дверь девушка имела угольного оттенка волосы и мягкую темную кожу. - Ох, привет, Жасмин. Жасмин выдавила подобие улыбки. - Привет, Анна. Знаешь, Эльза сейчас не в лучшем настроении и не готова ни с кем общаться. Совсем. Даже с тобой. Ну, особенно с тобой. Так что, если все в порядке, возможно, ты бы могла вернуться завт... - Нет! - Жасмин нахмурилась, а Анна покраснела от неожиданного всплеска эмоций. Спотыкаясь об собственный язык, она пыталась объясниться. Она боролась со стыдом, угрожающим окрасить ее лицо в тот же цвет, что и волосы. - Нет, не в порядке. Мне правда нужно увидеть Эльзу. Прямо сейчас. Я все испортила и хочу это исправить. Чем раньше, тем лучше. А желательно сейчас. - Послушай, не знаю точно, что у вас происходит, но что бы не случилось ранее, похоже, что-то серьезное. Но несмотря на мое желание, чтобы вы помирились, это дом Эльзы, так что... - Жас? Жас, все в порядке. Эльза говорит ей войти. Сердце Анны сжалось, когда она увидела симпатичную брюнетку, которая подошла к Жасмин и приоткрыла дверь, чтобы позволить Анне войти. Девушка, одетая в облегающую желтую футболку и хорошо сидящие джинсы, послала Анне обаятельную улыбку. - Привет, Анна. Эльза наверху, в своей комнате. Говорит, что ты можешь подняться прямо туда. Анна сглотнула ком, застрявший в горле. Она сумела улыбнуться девушке, неофициально названной второй подругой Эльзы (которая могла бы получить повышение в звании первой девушки, если бы Анна тянула дольше). - Привет, Белль. Спасибо за... все, что ты делаешь для нее. С ней все хорошо? Уголки губ Белль чуть опустились, когда она опустила голову, избегая взгляда Анны. Белль убрала прядь волос за ухо настолько грациозно, что Анна ничего не могла поделать с небольшой завистью. - Ну, она не плачет. И не похоже, что вообще плакала! Так что это уже что-то. Но... Думаю, лучше, если ты поднимешься и увидишь все сама. Она правда хочет поговорить с тобой сейчас. - О, хорошо. Конечно. Спасибо. Увидимся, ребята... - Анна замолчала, поднимаясь по лестнице и неуклюже махая рукой, пока Белль ободряюще ей улыбалась. Жасмин скрестила руки на груди, пытаясь скрыть свой взволнованный взгляд. Когда Анна поднялась на самый верх и повернулась в сторону комнаты Эльзы, краем глаза она заметила, как Белль потянулась к Жасмин и успокаивающе сжала ее руку. Она услышала, как брюнетка едва слышно прошептала. - Боже, надеюсь, что это не кончится плохо. *** Эльза вздохнула, услышав, как открылась дверь. Она поспешно нацепила очки и повернулась на стуле спиной к двери. Эльза выдохнула, пытаясь успокоиться. Она все делала правильно. Она должна была. - Анна? Боже, ее горло было таким чувствительным. Эльза слышала свой собственный охрипший голос и, хотя она не пролила ни одной слезинки, в словах отражались все ее переживания. Эльза прочистила горло и попыталась еще раз, надеясь больше не звучать настолько жалкой. - Анна, это ты? Нет. Она все еще звучала сломленной. Замок двери мягко щелкнул, звук шагов начал постепенно приближаться. - Да, Эльза. Это я. Эльза облегченно вздохнула. Она чуть не поперхнулась, услышав, как шаги становятся неудобно близки. - Нет, стой там! Прям там. Ты можешь... можешь сесть за мой рабочий стол, пожалуйста? Шаги остановились. Эльзы попыталась не откусить себе язык, сдерживая непреодолимое желание разрыдаться, когда Анна расстроенно произнесла: - Х-хорошо, конечно. Шаги послышались вновь, затем раздался глухой скрип, когда стул выдвинули назад. Мягкий шелест ткань подсказал Эльзе, что Анна устроилась на стуле. Сделав глубокий вздох, она повернулась на свое вращающемся кресле. Эльза немного продвинулась вперед, чтобы сесть напротив Анны. Напряжение между ними оказалось настолько осязаемым, что Эльза могла чувствовать его на своей коже. Тишина оглушающе звенела неловкостью. - Я тут думала... - Я хотела сказать тебе... Обе девушки остановились, услышав голоса друг друга. Эльза, расстроенная, что ее заранее подготовленная речь так быстро прервалась, позволила Анне взять слово, в то же время пытаясь собрать воедино все свои мысли. - Ты первая. - Нет, думаю, тебе стоит... Лучше, нет. Я буду говорить первой. Мне нужно избавиться от этого. - Пожалуйста, не говори мне, что ты хочешь порвать со мной, - выпалила Эльза. Она замолчала, с ужасом понимая слова, сказанные вслух. Но она была не в состоянии остановиться и сдержать то, что рвалось наружу с самого начала. - Я знаю, что была не самой лучшей девушкой и знаю, что все испортила, но я обещаю, что стану лучше. Понятия не имею, что сделаю и думаю, ты заслуживаешь лучшего, но я попытаюсь и... - Что? Нет, Эльза, нет! Почему ты... я заслуживаю лучшего? Нет, лучше ничего не отвечай. Я хотела поговорить с тобой не об этом. Я не расстаюсь с тобой, Эльза. И вообще я думала, что это ты собираешься сделать это. Уже во второй раз Эльза почувствовала, как мысли скручиваются в запутанный клубок, когда она услышала слова Анны. - Что? Почему бы я хотела расстаться с тобой? Ты прекрасна. Ты потрясающая, ты умная и добрая, ты замечательная девушка и целуешься просто невероятно... - В этом-то и дело, - перебила Анна бессвязную и нервную речь Эльзы. - Я не замечательная девушка. По правде говоря, я даже не была просто хорошей девушкой. Потому что я так и не смогла понять, что тебя беспокоит. - Что? Ты знаешь? Как... Долго ты... - Нет-нет, я не об этом. Я не знаю, что ты пытаешься от меня спрятать и что случилось с твоими глазами, что ты не хочешь показывать мне их. Я и понятия не имею. Но сейчас я знаю кое-что более важное. Я знаю, почему ты не хочешь показывать их мне. Я знаю, что ты испугана, что это оттолкнет меня или не понравится, или что-то вроде этого. Вот почему я ужасная девушка. Потому что все это время, все, о чем я думала, это то, что не хочешь раскрывать мне свои секреты, в то время как на самом деле ты просто не хотела потерять меня. Я обвиняла тебя в этом, пока ты только и делала, что думала обо мне. Я не говорю, что ты безупречная девушка, Эльза, это далеко не так. Мне все еще больно, что ты не можешь поделиться этим со мной, но не потому, что ты держишь это в секрете, нет. Это больше, чем тайна. Мозг Эльзы наконец запустил механизмы, управляющие ее губами. - Я доверяю тебе! Доверяю. Не думаю, что вообще когда-нибудь ты расскажешь кому-нибудь мои тайны. Эльза услышала, как Анна вздохнула. - Нет, Эльза. Не доверяешь. Не это. И дело не в том, что ты волнуешься, расскажу ли я кому-нибудь что-нибудь или нет, потому что я знаю, что ты знаешь, что я этого не сделаю. Дело в том, что не доверяешь мне настолько, чтобы быть уверенной во мне. Ты просто не веришь, когда я говорю, что всегда буду любить тебя. Ты думаешь, что это не правда, когда я говорю, что мне плевать на то, что прячется за твоими очками. Ты не веришь, что я сама способна принять решение. Эльза побледнела, вздрагивая от такого обвинения. - Ч-что? Эльза могла слышать сожаление в голосе девушки. Сожаление... и печаль. - Эльза, если ты скрываешь что-то настолько плохое, как ты думаешь, от чего я больше не захочу быть с тобой, то это означает, что наши отношения не основаны на доверии и взаимопонимании. Это значит, что ты прячешь что-то, что думаешь, способно полностью изменить мое отношение к тебе. Я не думаю, что так и произойдет, но если ты так считаешь, то значит, что в наших отношениях есть что-то, что является причиной этого сомнения. Значит, что у нас что-то не ладится. И я хочу исправить это. Но не могу, пока ты хочешь сделать это вместе. Никто из нас не совершенен, Эльза. Никто. Но пока мы не хотим над этим работать, пока мы не хотим пытаться исправить наше недоверие друг к другу... Тогда мы действительно должны расстаться. Потому что мы обе виноваты, что не доверяем друг другу. Значит, что никто из нас не достоен нас. Я хочу быть достойной тебя, Эльза. И хочу, чтобы ты была достойной меня. Но мы не можем, пока ты не доверяешь мне. - Анна, пожалуйста... - Нет, Эльза. Если бы это было что-то незначительное, просто и глупое, я бы с радостью забыла это. Но нет. Если это что-то, что ты считаешь настолько ужасным, что оттолкнет меня от тебя. Если это плохое, если ты думаешь, что это плохое, тогда ты не доверяешь мне. И если ты не доверяешь мне, как я могу доверять тебе? И тогда наступила тишина. Эльза всегда ненавидела тишину. Ненавидела. Когда ты слеп, ты должен надеяться на слух, как лучшей альтернативе зрению. Для нее тишина приравнивалась к слепоте. Обычно не существует такой вещи, как полная тишина. Всегда раздается какой-то шум. Шум дыхания. Звук ковыряющих дерево пальцев. Скрип кресла под весом человека. Но в эту секунду Эльзы впервые столкнулась с абсолютной тишиной. Анна задержала дыхание. Ее руки неподвижно лежали на столе. Она была непреклонной и непоколебимой, ожидая ответа. Она была абсолютной тишиной, и в этот ужасный момент, казалось, ее здесь даже никогда и не было. Жизнь без Анны оказалось бы тишиной. И с этим Эльза никогда не смогла бы жить. *** С трясущимися руками Эльза потянулась вперед. Ее блокноты лежали на столе, прямо на том же месте, где и всегда. Она пробежалась пальцами по корочкам, пытаясь распознать тот особый скетчбук. Ей понадобилось немного больше времени, чем обычно; руки так дрожали, что ей было сложно понять, какой из них ей был нужен. Но как только палец задержался на особенных пометках на корешке, Эльза поняла, что нашла его. Она вытянула блокнот из кучи, положив его между ними. Эльза знала, чего ожидать. Нарисованные снежинки украшали переднюю и заднюю часть скетчбука. Жестокое существование иронии, которое ощутила Эльза, почувствовав себя плохой, стало насмешливым напоминанием бессердечной натуры этого мира. Но он не был бессердечным. Мир не мог быть таким, до тех пор, пока в нем существовала Анна. Ее руки задрожали еще больше, когда Эльза трясущимися пальцами дотянулась до щек, сжимая в руках свои очки. Она почувствовала прикосновение холодного пластика, который, казалось, был намного холоднее, чем обычно. Руки дрожали так сильно, что она почти выпустила его из рук. Эльза отодвинула темные линзы, ограждение, за которым она много лет чувствовала себя в безопасности от осуждения этого мира. А сейчас она позволяла судить себя девушке, единственному человеку, значившему для нее больше, чем вся планета. Эльза услышала вздох, соскользнувший с губ Анны. Этот вздох разбил ей сердце, нанося больший урон, чем она ожидала. Но этот вздох оказался звуком. Он стал подтверждением, что Анна все еще была там, что Анна все еще была рядом с ней. С этими мыслями Эльза начала говорить. *** - Я никогда тебе не врала, - несмотря на все, ее голос звучал на удивление спокойно. Эльза изумлялась полному отсутствию эмоций, пока она говорила. Полная противоположность бушующему внутри нее шторму. - Я и правда родилась слепой. Я никогда не видела цветов, или неба, или облаков. Я знаю лишь образы, но это потому, что я чувствовала их на ощупь. Я должны была воздвигать свой мир, используя лишь четыре органа чувств вместо пяти. Несмотря на это, я никогда не чувствовала себя особенной. Я знала, что была другой, конечно, со мной случалось, что я приходила домой, плакала и спрашивала маму с папой, почему меня прокляли. Но они брали меня на руки, целовали, обнимали и говорили, что я не могу быть проклятой, так как для них я была настоящим благословением. И я верила им, и жизнь продолжалась как обычно. Пока не наступил тот день. Эльза задержала дыхание. Она еще никогда никому не рассказывала эту историю. Единственный раз, когда ей пришлось об этом говорить, был с ее родителями после того случая, но даже тогда она опустила все ключевые моменты. Моменты, которые значили больше всего. - Это была моя вина. Слепой девочке никогда не стоит уходить далеко от родителей, особенно зимой. Когда ты не видишь, куда идешь, когда должна надеяться на звуки и прикосновения, хруст снег, лед, ужасный холод... все это очень опасно. Они ослепляют меня так же, как было бы с тобой в снежную бурю. Это было так глупо, ужасно глупо то, что я сделала. Но я была ребенком. Ребенком, которому часто говорили, что она - благословение. Ребенком, который слишком много мечтал. Когда я впервые услышала то жужжание, оно было мягким, едва слышным, но определенно было там. Но когда я спросила папу, он ответил, что ничего не слышал. Конечно, мне не пришло в голову, что мой слух был просто лучше его. Я была маленькой девочкой, которая верила в свое особое предназначение. Я была так взбудоражена. «Я как Сорвиголова, подумала я тогда, Я супергерой, который может слышать то, что другие не могут. Может, я могу даже слышать всякие сверхъестественные вещи. Может, я слышу призраков!» Это было не первый раз, когда я представляла себя слепым пророком. Стереотипы фантастики делают ужасные вещи не с теми людьми, ты это знаешь? Поэтому я, как маленькая дура, убежала, как только папа отвернулся. Все, что я могла думать было «Я найду призрака! Я найду что-нибудь особенное! Я стану знаменитой! Слепой пророк! Люди повсюду узнают, кто я! Мои родители буду гордиться мной! Никто не подумает, что я странная, потому что слепа! Они подумают, что я особенная!» Ты видишь сколько заносчивости может быть в ребенке? И как говорят, гордыня до добра не доводит. Я все еще понятия не имею, что это было за жужжание. Когда ты слепа и сталкиваешься с чем-то, чего не можешь ни коснуться, ни попробовать, то твои описания довольно ограничены. Все, что я помню, это то, что жужжание становилось все громче и ближе, пока я приближалась к нему, и что бы там ни было, оно распространялось посреди леса. Точно там, где должны быть деревья. И я помню, что на ощупь оно чувствовалось, как стекло. Как лед. И помню, что ему не понравились прикосновения, потому что, как только я притронулась к нему, чтобы узнать, что это, я услышала громкий треск, а затем я взлетела в воздух и упала на снег. Мои глаза горели такой болью, которой я никогда себе даже не могла вообразить. Проснулась я уже в больнице. Мои родители сказали, что нашли меня в лесу без сознания. Рядом со мной ничего не было. Деревья, снег, грязь, камни... Все это просто исчезло. Остался лишь кратер посреди леса и маленькая слепая девочка рядом с ним. Но что более важно, когда они нашли меня, мои глаза уже были такими. Эльза подняла палец и коснулась своего открытого глаза. Ноготь звонко стукнулся о лед. - Когда я была маленькой, мои глаза были нормальные. Может быть, была та полупрозрачная пелена, но нормальными. После того несчастного случая мои глаза превратились в это. В лед. Прочный лед, который невозможно разбить, если тебе интересно. Они проводили обследования. Кровь нормально циркулирует. Это просто совершенные реконструкции глазных яблок изо льда. Нервы и все такое все еще внутри, холод совсем не повредил их. По правде говоря, единственное изменение, которое я ощутила то, что после моей смерти мои глаза еще долго будут существовать. Но для моих родителей? Очевидно, это изменило все. Они вызвали правительственного агента, который уверился, что ученые будут молчать. Он забрал все итоги их исследований и результаты тестирований, пообещав избавиться от доказательств. Он сказал, что будет держать их в курсе, если что-то выйдет из под контроля. Все это было похоже на 007. Думаю, они скорее были заинтересованы в аномалии в лесу, чем в лечении девочки, которая и до этого была уже слепа. Но это все предисловие. Я немного отклонилась. Я никогда прежде не рассказывала свою историю. После несчастного случая мои родители полностью изменились. Пока я была в больнице, мама дала мне очки. После выписки папа сказал, что мы уезжаем. Что мы поедем туда, где никто нас не знает, и, что более важно, никто не знает меня. Никто понятия не имел, куда мы уехали и как связаться с нами. Да, даже что случилось с нами. Вот так я и начала свою новую жизнь в Эренделле. Такую же жизнь, что и прежде, только теперь я носила солнечные очки и считала себя странной, а не особенной. Несмотря на то, что мои родители никогда не переставали меня любить, я знала, что на самом деле была проклятием. Эльза прочистила горло. Она начала хрипеть от того, что говорила слишком много. Отсутствие реакции со стороны Анны беспокоило ее, но это был еще не конец. Когда она начала говорить, она знала, что должна закончить свою историю и выложить все, что должно быть сказано. - Это еще не конец. После того, как мы переехали, правительственный агент вернулся. Он сказал нам не беспокоиться, что кто-то мог бы найти нас здесь. Но он также сказал, что меня уже не вылечить. Он поведал, что они думают, что я нашла в лесу какое-то «квантовое зеркало» или что-то такое, вроде связи с другим миром. Я хотела послушать больше, но как только он это произнес, мой папа велел ему уйти. Он сказал, что не будет терпеть насмешек. Похоже, он думал, что тот агент издевался над нами. Папа всегда был таким, приверженцем теории заговора; он никогда не доверял тем сомнительным типам. Единственная причина, почему этот агент вообще принимал в этом участие, потому что мама настояла на этом, чтобы попытаться помочь мне. Но мой папа все еще был убежден, что в лесу велся какой-то секретный государственный эксперимент, с которым что-то пошло не так, и они просто пытались замять все это. «Почему бы еще они так хотели помочь нам, - сказал он. - Почему бы они еще работали так усердно, чтобы все скрыть? - А что ты думаешь? - прошептала Анна. Она впервые заговорила за столь долгое время, и Эльза едва сдерживала отчаяние, услышав Анну. Она не боялась, не была раздражена и испугана. Просто была изумленной. - Обещаешь не смеяться? - спросила Эльза. Ответа не было. Эльза подавила в себе нарастающую панику. Нет. Нет. Она сможет рассказать Анне все. Девушка заслуживала этого. - Я верю агенту. Эльза ожидала услышать смех, насмешку, презрение. Но ничего не случилось. Анна на засмеялась, не фыркнула, не сказала ничего саркастичного. Она ничего не ответила. Блондинка кинулась объясняться, истолковывая молчание Анны как сигнал продолжать. - Я знаю, это звучит жутко странно, даже глупо. Другие миры? Что за чушь, правда? Я тоже так подумала сначала. Пока... пока не начались те сны. Как я и сказала, я родилась слепой. Я никогда ничего не видела. Не знаю, как выглядит цвет или на что похожи улыбки, солнце или луна. Если ты никогда этого не ощущала, если у тебя нет ничего, с чем можно было это сравнить, и неважно, как сильно ты этого желаешь или представляешь, оно не может тебе присниться. Это невозможно. Пока я была ребенком, мои сны были темные. Не было ни света, ничего: только звуки, запахи, вкус и касания. Как и моя жизнь, мои сны были лишены любых изображений. Но после того случая все изменилось. Я начала... Анна, я начала видеть вещи. В своих снах я могла видеть. - Что ты видела? - голос Анны все еще был тихим и безучастным. Эльза отчаянно желала, чтобы существовал еще хоть какой-то способ узнать, о чем думает девушка, верит ли она во все это, принимает ли, или же она просто готовилась бежать звонить в полицию. Но его не существовало, так что Эльзе оставалось лишь говорить. Эльза подвинула блокнот в сторону Анны. С трясущимися руками она открыла его, показывая изображения, которые когда-то так тщательно вырисовывала. - Мои сны никогда не повторялись, - призналась Эльза. - Я никогда не вижу дважды один и тот же сон. Я могу видеть дерево в одном сне, но в другом сне оно будет совершенно другим. Когда я заметила это, то решила, что мне нужно рисовать все сны, чтобы я всегда знала, что происходило. Так чтобы я всегда могла хранить их. Но некоторые сны все-таки выделялись. Их было очень много, но именно они запомнились мне больше всего. Те сны... Я даже не знаю, как объяснить это, Анна. Они ощущались такими реалистичными. Все мои сны были такими, но те совсем различались. В большинстве я как будто просто заимствовала чьи-то глаза. Как будто я была в их головах и видела все, что видели они. Это было ненатурально, вынуждено. Но те сны... В тех снах я как будто сама была там. Как будто своими глазами я видела все, что происходит. Вот это самое странное, потому что я даже не знаю каково это - видеть. Но в этих снах мне казалось, что я и вправду могу! Это имеет какой-то смысл? - Нет, - сказала Анна мягко, - Эльза, ты ничего этим не объясняешь. - Анна, пожалуйста, попытайся понять! - крикнула Эльза, слова сами собой рвались наружу. Она удивилась неожиданному взрыву чувств, но она была слишком отчаянной, чтобы остановиться. Ей нужно было, чтобы Анна поняла. Иначе... Эльза не позволяла себе думать об этом. Эльза с неистовством листала страницы блокнота. Ее руки столько раз касались этих рисунков, этих особенных снов, что она наизусть знала, где они находились в блокноте. - Вот! - палец Эльзы замер на одной из страниц. - Вот этот один из тех снов. Я-я, лечу в воздухе, совершенно невесомая. У меня есть только метла, и я одета в черную робу, которая защищает меня от холода. Моя кожа зеленая, и я могу видеть облака и голубое небо, и я просто парю в воздухе, безграничном, непреодолимом... - Эльза, - сказала Анна с неуверенностью в голосе. - Эльза, ты меня пугаешь. Отчаяние заполнило Эльзу как никогда прежде. Обычно она была такой спокойной, такой рассудительной... но сейчас она была лишь взволнованна. Она обнажила себя и свои самые глубокие тайны. Она вскрыла свою грудь и обнажила свое сердце и душу. И похоже, подобный уровень откровения обезумел ее. Она яростно перевернула другую страницу. - Это тоже. Я-я сижу за компьютером, но я никогда не делала этого прежде, Анна. Но тут, я сижу за компьютером и наблюдаю за игрой, я играю за какого-то персонажа, и моя сестра снаружи стучит в дверь, так что я заканчиваю и открываю ее... - Эльза, - в этот раз нотка паники проступила в голосе Анны. Что-то внутри Эльзы медленно раздиралось. Она перевернула страницу, провела по ней пальцем, чтобы убедиться, что это была та самая. - Этот сон, ах, Анна, он один из моих любимых. Это невероятно, я чувствовала себя такой сильной, я никогда себя так не ощущала. Я могла делать такие невероятные вещи! Я могла создавать снег и контролировать лед, и я думала, что я свободна! Я могла видеть, я могла использовать свои способности, чтобы мои глаза снова стали нормальными. Я была свободна от всяких предубеждений, но затем эта девушка, эта принцесса, поднялась на гору, в мой замок, и я хотела, чтобы она ушла, но она любила меня так сильно, что не хотела просто так уходить и... - Эльза! В этот раз Анна кричала. И Эльза замолчала. Она в ужасе отодвинулась от стола. Что она наделала? О чем она думала? Если Анна прежде не думала, что она душевнобольная, то сейчас определенно так считает. Эльза почувствовала себя беззащитной. Она ощущала беспомощность, волнение и боль, и был лишь один единственный способ защититься, которым она обладала. Ее руки шарили по поверхности стола. Наконец, она нащупала свои очки. Ее глаза. Ей просто нужно прикрыть свои глаза. Ее ладонь задела пластик, она схватила очки, не заботясь, правильно ли она их наденет, лишь бы только надеть... Рука схватила ее запястье, не позволяя надеть очки. Эльза обезумела. Она яростно тянула на себя руку, пытаясь высвободить ее, чтобы дотянуться до лица. Но рука была слишком сильна и держала ее так крепко, как обычно родители сдерживают своих детей во время приступа гнева. Эльза осознавала, что кто-то что-то кричал, кричал это все снова и снова, беспрерывно, но ее это не волновало; возможно, это было какое-то слово, слово... - ЭЛЬЗА! Шлепок! Ошеломленная Эльза упала обратно на стул. Очки выскользнули из пальцев. Дрожащей рукой Эльзы потерла горящую щеку, пытаясь понять, что случилось. Ее ударили. Но кто? Конечно, Анна. Анна ударила ее. Эльза неожиданно различила за спиной тяжелое дыхание и осознала все, что случилось в этой комнате. О, боже. О, нет, нет, нет, нет. Все должно было быть по-другому. Анна. Боже, о чем подумала Анна? Эльза закрыла глаза, отчаянно желая спрятать холодный лед, который следовало прятать всегда. - Эльза. Эльза открыла глаза. И немедленно закрыла их снова. Она всхлипнула, и еще один раз, и еще один. Эльза засопела, пытаясь взять себя в руки, но начав, она уже не могла остановиться. Она начала плакать, подтянув колени к груди. Но в глазах не было слез. Там никогда не было слез. Ее замороженные глаза позаботились об этом. Но все остальное... все разрушилось. Вот так, она просто развалилась на части. После длинной и усердной работы, чтобы держать себя под контролем, хранить свои секреты... Это был конец. Одно мгновение слабости и глупое желание быть с девушкой, которую она все равно потеряет... и вся ее жизнь разрушилась сама по себе. Эльза не знала, сколько еще она неподвижно стояла, рассыпаясь на мелкие кусочки, разбиваясь вдребезги на осколки женщины, которую она так усердно пыталась вылепить. Она сломалась, развалилась на части. Конец. Просто вот. Все закончилось. Но... почему Анна все еще держала ее в руках? Какая-то часть ее мозга размышляла, почему эта девушка, эта великолепная, невероятная девушка все еще была тут, почему она все еще была рядом с Эльзой, будто пыталась собрать ее вновь и не позволить осколкам разлететься во всех направлениях. - Эльза, - выдохнула Анна в ухо дрожащей девушки. Еще никогда они не были так близки. Эльза не могла чувствовать, она не могла ощутить запах, попробовать на вкус, не могла видеть... Но она все еще могла слышать. Одним единственным словом Анна вновь собрала воедино весь ее мир. - Я верю тебе. Она словно ослышалась. - Что? - прохрипела Эльза. - Я верю тебе, - выдохнула она. - Я верю, верю, верю. И я здесь для тебя и всегда буду. Мне все равно, что ты думаешь или что думают другие, или что думает весь чертов мир. Я верю тебе, я здесь и я навсегда останусь тут. - Почему? - выдохнула Эльза, все ее тело дрожало, произнеся лишь одно слово. - Потому что, - сказала мягко Анна. - Потому что у меня такое чувство, что мы созданы друг для друга. Это как-то, почему-то и кем-то было определено. - Что ты имеешь в виду? - Эльза, - и сейчас она чувствовала прикосновение губ, прижатых к ее уху. Губы расплылись в улыбке. - Эльза, ты нарисовала меня. - Что? - В своем блокноте. Девушка из твоих снов. Принцесса, которая любит тебя. Эльза, ты нарисовала меня.