Солнце за закрытой дверью

Ямагучи выдал им постель, уверенный, что они сами как-нибудь улягутся, и сонный, убрёл в ванную умыться. Потом они закрылись с Тсукишимой в своей спальне. Шоё не удалось проверить, правда ли у них там стояла самая настоящая двухспальная кровать. Когда немного ранее этим вечером он спросил, почему они живут вместе, ещё не работая и даже не учась в университете, Ямагучи улыбнулся. "Потому что наши родители..." "Ямагучи," – остановил его Тсукишима. "Тсукки," – неожиданно не послушался тот. – "Я, знаешь, очень рад, что у меня есть возможность с кем-то поговорить о подобном. Хотя бы немного," – и, повернувшись снова к Шоё, продолжил. – "Наши родители не очень-то поверили в, скажем так, истинность наших чувств. Решили таким образом проверить нас на прочность, что ли. Они были уверены, что быт выбьет из нас это. Но видишь, всё в порядке." Тсукишима позволил себе фыркнуть, но больше не встревал. "И вы вправду совсем не ссорились?" – спросил Шоё. "М-м... В начале, может быть. Но потом просто сели и обсудили все спорные моменты. Так, Тсукки?" "Когда недавно кровать выбирали, ссорились," – ответил тот, пытаясь придать голосу побольше безразличия. Ямагучи улыбнулся и словно засветился изнутри. Его Тсукки не сердился за его рассказ, но больше Ямагучи расписывать их личную жизнь не стал. К тому же Кагеяме слушать этот разговор было явно неловко. Кагеяма расстелил футон на полу и улёгся. Вернувшийся из ванной Шоё юркнул к нему под одеяло и сразу прижался всем телом. Кагеяма обнял его поверх одеяла, и Шоё недовольно засопел. Закопошился, заставляя переплести их ноги вместе. Ткнулся носом в шею, вдыхая его запах. Кагеяме сделалось жарко. Хината ненадолго замер, ожидая реакции и опасаясь очередного отказа. Ведь если Кагеяма снова скажет своё "нет", кто знает, когда ещё будет возможность запомнить этот запах и это тепло как следует? Шоё не удержался и потянулся поцеловать шею Тобио. Лизнул нежную кожу и ощутил, как Кагеяма дрогнул, коротко выдохнув. Он немного надавил рукой на одеяло, и Шоё поднял голову. Кагеяма смотрел на него с сердитой растерянностью. Шоё улыбнулся, ему захотелось согнать хмурость с любимого лица поцелуями. Кагеяма уступал, чувствуя его горячие губы и не имея сил отказываться от них. Мягко, влажно, так жарко. Шоё укусил его, Тобио вырвался из поцелуя и сам укусил в ответ, тут же облизывая место укуса. Шоё отдавался его ласке с большим удовольствием, поддавался, раскрывал рот, пускал внутрь. И Кагеяме сложно было сдерживаться. Ему нравилось, как Хината посасывал его язык, выталкивал, озорно проводил своим языком по его губам и снова приглашал внутрь. Кагеяме захотелось ощутить его язык кожей своих пальцев. Он запустил руку под одеяло, провёл ладонью по волосам Хинаты, остановил поцелуй, приложил пальцы к его губам. Шоё понятливо приоткрыл рот, слегка куснул один палец, лизнул другой и доверчиво посмотрел на Кагеяму. Того снова бросило в жар. Тобио прижал Шоё за плечо той рукой, на которой удобно устроилась рыжая голова, плотнее придвинув его к себе. Целовал, заставляя его отвлекаться на пальцы. Шоё комкал ладонями его футболку, стонал в поцелуй от счастья. Дыхание у них сбилось. Сердца колотились бешено. В груди сладко пело. Хината перестал мять футболку Кагеяме и запустил под неё свои ладони, пройдясь от резинки трусов на боку к спине, скользнув вверх вдоль позвоночника и остановившись на груди. Как сладко! Сладко! Как давно ему этого хотелось!.. – У тебя руки холодные, – недовольно пробормотал Кагеяма. – Согреешь, – выдохнул Шоё, но бродить ладонями под майкой перестал, его руки замерли на горячем животе связующего. Он мог бы опустить их ниже, подумал Тобио и понял, что начал возбуждаться. Постарался завершить поцелуй, отстранился. Но Шоё не собирался отступать, а тут ещё оказалось, что рука Кагеямы когда-то успела перекочевать на поясницу Хинаты, как раз туда, где задралась его футболка. – Кагеяма... – прошептал Хината в поцелуй и запустил самые кончики пальцев под резинку трусов связующего. Под одеялом сделалось невыносимо жарко. Тобио перехватил оба его запястья, сжал пальцы, потянул их к своему лицу. Он целовал их, но Шоё вырвал руку и снова вернул её к интересующему его месту, царапнув ногтями по оголившемуся животу. Кагеяма опять поймал запястье, уже грубо сжав. Он сделал Шоё больно, испугав его. – Не надо, Хината, – прошептал он. Хината обиженно поджал губы, и Кагеяма принялся его целовать, отводя его руку выше. Шоё высвободился, обвил руками шею Кагеямы и повернулся, вдруг оказавшись на нём. Тобио задохнулся, почувствовав, насколько тот был возбуждён. Шоё с радостью отметил, что Кагеяма всё понял. Хината поцеловал его, но Тобио не шевельнулся. Шоё сел на нём, одеяло сползло с них. Рыжик оглядел лежащего перед ним лохматого Кагеяму и стянул с себя футболку. – Хината!.. – "Шоё", – поправил он Кагеяму и потянул за краешек его майки, тоже приглашая раздеться. Кагеяма задержал его руки в своих. – Мы не можем здесь. – Можем. – Ямагучи и Тсукишима.. – Да я на девяносто девять процентов уверен, что они там заняты тем же!.. – Это не значит.. Шоё заткнул его поцелуем, придвинув его руки к низу своего живота, заставляя костяшками пальцев через ткань трусов коснуться своего выпирающего члена. – А это – значит? Хоть что-нибудь значит для тебя? – шёпотом спросил Шоё, наклонившись к нему. Кагеяма губами чувствовал его дыхание. Голову кружило от жара. Его тело повело, Шоё почувствовал это и сам толкнулся дважды, потёрся о его пальцы, глухо застонав при этом. – Перестань сейчас же, – Кагеяма сжал его руки. – Ты сказал, что нельзя только по телефону! – Хината!!! – Да почему?!! Почему, чёрт возьми? – Шоё обеими руками дёрнул его за воротник футболки. Дёрнулся сам, невольно толкнулся-потёрся снова, мучая себя и его. Всхлипнул. – Ты только издеваешься надо мной.. Он склонился низко, шепча это Кагеяме в ключицы. Кагеяма видел его растрёпанные волосы и голые плечи. Не отдавая себе отчёта, притянул его к себе, ощутив под руками его горячую кожу. – Шоё, – шёпот-поцелуй в шею. Хината прижался к нему голой грудью, выгнувшись, выдыхая протяжное "А-а-а...". Кагеяма не удержался от ещё одного поцелуя, дольше, мягче, укусил, лизнул.. Шоё рвано выдохнул, надеясь, что стена сопротивления сломлена. Кагеяма жадно целовал его шею, наверняка оставляя свои следы, и водил ладонями по лопаткам. Шоё задрожал. Пальцами Кагеяма нащупал шрам на его правом плече и очнулся. Оторвал Хинату от себя. Тот хватал ртом воздух, не понимающе смотря на Кагеяму. – Почему?.. – Потому что мы не можем позволить себе.. – Можем, – зло перебил его Шоё. – Хорошо. Ты можешь, я не могу. Шоё непонимающе оглядел его – возбуждённого ничуть не меньше. – Я не стану этого делать с тобой здесь, – твёрдо произнёс Кагеяма. Рыжик сжал губы. Обидно было до слёз! Они горячими каплями покатились по его щекам, срываясь с подбородка и падая на футболку Кагеяме. – Хината... – он растерялся. Хината закрыл ладонями лицо, пытаясь сдержать рыдание. Поднялся с Кагеямы и рухнул рядом в постель, позволяя Тобио гладить себя по голове и утешать поцелуями в висок. Тобио принялся шептать что-то, но Шоё, с трудом дыша, остановил его: – За.. замолчи... а то.. я не.. у-успоко-ю-усь.. Он старался дышать глубже и перестать реветь. Кагеяма с болью смотрел на его слёзы, ненавидя себя за них, но не собираясь менять своего решения. Шоё держался за его руку и тупо глядел перед собой. – Объясни... – попросил он. – Я не могу здесь. Я не хочу так. – Они бы не услышали. – Нет, Шоё. И я не хотел бы сделать тебе больно. Ты понимаешь, что я почти ничего не знаю о том, как это делать двум парням? – Для начала можно и без этого, – грустно отозвался Шоё. – Без.. проникновения.. Кагеяма смутился. – Я знаю, что я бы не сдержался.. – он гладил непослушные лохматые волосы, надеясь хоть на толику загладить свою вину. – Дурак... Глупый Кагеяма... – неслышно прошептал Шоё. – Ты же врёшь... Что ещё? Скажи, что ещё не так? Тебе противно? От шрамов, да? – Вовсе нет!! – Тобио готов был целовать каждый его шрам, лишь бы Хината не думал так. Ему в голову не приходило, что рыжик мог комплексовать. Шоё выдернул у Кагеямы свою руку. – Не нужно.. – ..Шоё... – Я не понимаю... – Тьфу ты, чёрт! – выругался Кагеяма и сел на постели. Со стороны спальни послышался неясный звук, но Кагеяма его не опознал. Он провёл ладонями по своему лицу и волосам, собирая в мыслях слова. Шоё тоже поднялся, заглядывая в синие глаза. Кагеяма отметил, что Хината всё ещё был возбуждён. Ну ничего себе! – Нам нужно подождать, – начал Кагеяма. – Чего? Совершеннолетия? Может, свадьбы? Пенсии? Я хочу тебя, и ты меня тоже, что тебе ещё надо? – Хината дрожал. – Я знаю, что сейчас как-нибудь неправильно поймёшь, но всё равно скажу тебе. Шоё видел, как посерьёзнел Кагеяма. – Ты ведь не помнишь, что именно чувствовал тогда ко мне. – Но мы же.. – Хината растерялся. Ведь всё и так было ясно! Что этому упрямцу нужно было ещё? – Я понимаю. Ты хочешь этого сейчас. Но, может быть – может быть! – тогда ты, тот ты, совсем не был на это готов... Что будет если так окажется и.. – Кагеяма?.. Я хочу тебя сейчас, что тебе ещё надо? Какая разница, что там в прошлом? Тот я нравился тебе больше, чем.. чем вот я? – он не сообразил, как сказать точнее, и ткнул себя в грудь. – Я так и знал, что ты не так поймёшь, – с досадой произнёс Кагеяма. – Так я другой теперь или нет? – Такой же придурок, каким был, – пробурчал Тобио. – Если выйдет так, что я сделаю тебе больно, я себе не прощу. Ты не понимаешь, как это страшно. Я не хочу тебя больше терять. Шоё пытался погасить свою обиду и понять его доводы. Он чувствовал только, что Кагеяма не придуривался, и это было важным для него. Быть может, они только не могли найти общий язык. "Сели и обсудили все спорные моменты." Хината вздохнул. Сейчас одно обстоятельство никак не давало думать. – Мы потом ещё раз попробуем об этом поговорить, хорошо? – он поднялся на колени, взял лицо Кагеямы в свои ладони и поцеловал его в губы нежно и кратко. Тобио хотел обнять его и не посмел прикоснуться. – Я люблю тебя, Шоё. Хината кивнул и поднялся на ноги. – Ты что? – не понял Кагеяма. Шоё только вздохнул, скривив рот, поднял свою майку и направился к туалету. Ох. Кагеяма прикусил язык. Лёг в постель, вытянулся. Он, конечно, виноват, что вовремя не остановил Шоё и не подобрал нужных слов потом. Обидел его. Шоё плакал. Кагеяма ткнул подушку кулаком. Шоё не был сейчас в состоянии оценивать свои действия и желания объективно. Он как ребёнок – хотел и всё. И Кагеяма обязан был принимать решения за них обоих. Он всё ещё был уверен в свой правоте. Плевать, что он тысячу раз был виноват, он найдёт нужные слова и объяснит Шоё, что его тревожило. Хината вернулся через десять минут, расслабленный и уже не такой обиженный. Он уютно пристроился под бок к Кагеяме, прижавшись к нему спиной. – Не сердись, – шепнул он. – Я? – Я не должен был настаивать. И.. я сейчас совсем не соображаю, знаешь. Я понял, что это важно для тебя, честно. – Шоё... Я люблю тебя, – повторил Кагеяма. – Ты слышишь? – Слышу. Я верю тебе. А ты слишком много думаешь и боишься. Зря. Кагеяма не знал, что ответить. Шоё только недавно плакал, а теперь сам утешал его нежным шёпотом. – Ты не должен всё брать только на себя одного. Ты всегда такой был, – он хмыкнул. – Связующий... Кагеяма нервно сглотнул. – Обними меня, ладно? Тобио? И Кагеяма выполнил просьбу. – Мы слишком.. – Что?.. – Мы слишком захлебнулись в своих чувствах, – прошептал Кагеяма. – Да... Скоро Хината спокойно заснул в его руках. *** – Он меня совсем не хочет?! – Че.. Чего? – подскочил Ямагучи. – Он меня не хочет!! – ещё более убито воскликнул Хината, маяча в проёме двери. – Ну, э.. И.. И что? Подожди, что?! – Ямагучи никак не мог сообразить спросонья, отчего Хината истерил. – Кто там тебя не хочет? – прошипел Тсукишима, нашаривая свои очки на полке над кроватью. У них действительно стояла двухспальная кровать в комнате. – Кагеяма!!! Ямагучи кое-как сел на постели, пытаясь вспомнить, были ли надеты на нём хотя бы трусы, и натягивая одеяло повыше, на всякий случай. – Может, у него и спросишь? – недовольно проворчал Тсукишима. – Он сбежал!!! Тсукишима и Ямагучи переглянулись друг с другом. Обернулись на электронные часы на полке, показывавшие шесть тридцать утра. И расхохотались. Шоё всхлипнул от двери. Кое-как успокоившись, Тсукишима пояснил: – Да будет тебе известно, Его Величество не пропускает утреннюю пробежку даже по воскресеньям! Хината растеряно открыл рот. – Он не сбежал?.. – Я больше, чем уверен, что его сумка здесь, – подал голос Ямагучи. Шоё метнулся обратно в большую комнату. – Тупица, – прошептал Тсукишима и свалился обратно в подушки. Чмокнув его в щёку, Ямагучи выбрался из постели, натянул халат и вышел к Шоё. Тот сидел на корточках возле сумки, надувшийся, растрёпанный и смешной. На шее у него красовался засос. – Ну, что такое? – мягко спросил Ямагучи, присев рядом с ним. Хината, насупившись молчал. – М-м? – Почему он меня не разбудил? – Хотел, чтобы ты поспал, наверное. Может быть, жалко было будить. Так бывает иногда... Или не добудился тебя. Хината вздохнул. – А если он меня избегает? – Почему он должен тебя избегать? – ...Потому что я пристаю к нему со всякими вещами, – пробурчал в ладони Шоё. – Я знаю, что он тоже хочет, но он отказывается... Я не очень понимаю, почему. Он говорит, что сначала хочет, чтобы я всё вспомнил о прошлом, но ведь я могу никогда больше ничего не вспомнить! Я не понимаю, какая разница? Я вижу, что ему это важно, но не понимаю, почему... Он уткнулся в коленки лицом. – Хината... Вы только начали встречаться... Шоё что-то возмущённо буркнул в коленки. Ямагучи терпеливо продолжил: – Я не о том, что рано, или что нужно ждать до совершеннолетия.. Знаешь, мне потребовалось очень много времени, чтобы Тсукки просто позволил себе просить меня приготовить ему чай. Хината поднял на него глаза. – Думаю, нужно постепенно приручать друг друга. И потом, разве секс – это всё, чего ты хочешь от Кагеямы? У Шоё глаза стали совсем огромными. Он отрицательно замотал головой. Ямагучи улыбнулся. – Идём, приготовим завтрак. – Да! – Хината резво поднялся на ноги.