Солнце за закрытой дверью

– Кого сегодня консультировал? – вместо приветствия спросил Тсукишима, когда Ямагучи поздним вечером вернулся домой. – Кагеяму, – вздохнул тот, разуваясь. – Тебе не надоело? – Тсукишима стоял в дверном проёме, облокотившись на косяк. Из кухни призывно пахло ужином. Ямагучи пожал плечами. Он подошёл вплотную к Тсукишиме и уткнулся лбом в его плечо. Тсукки взъерошил его волосы. – Два балбеса. – Угу. – Ты не должен, знаешь?.. – Ты ревнуешь, что ли? – возмутился Ямагучи. – Они могут думать только друг о друге и явно не нас с тобой себе представляют, если я им что-нибудь объясняю.. – Избавь меня от подробностей. – Прости, Тсукки. – Мой руки и идём ужинать. – Да. Тсукишима отстранился и уже повернулся, чтобы уйти обратно в кухню, но Ямагучи потянул его за краешек рубашки своими пальцами. Блондин хмыкнул и наклонился поцеловать его. Ямагучи облегченно вздохнул. Тсукки не очень сердился. Кагеяме и Хинате больше не у кого было спросить советов. Хината уже вторую неделю донимал Ямагучи. Он честно пытался понять причину отказов Кагеямы, но не впадать в истерику не мог, балбес. А кроме того, этого коротышку интересовали особенности половой жизни. Король же пытался с помощью Ямагучи найти слова, чтоб объяснить Хинате суть проблемы. Ямагучи, сопереживающий им, на свою голову взялся помочь им разобраться во всём – чтобы глупые дети не испортили, не разбили то хрупкое, драгоценное, что у них появилось. Иногда он думал, что зря взялся, будто бы просто из любопытства лез в чужую жизнь. С другой стороны он и вправду хотел о них заботиться. А ещё их доверие всё-таки льстило ему. Тсукишима к затее относился скептически, но, видя, что на волейболе два балбеса были сами не свои, решил, что пусть уж лучше Ямагучи держит руку на пульсе. Его, правда, не очень радовало, что Ямагучи теперь проводил с ним меньше времени дома, а ведь он это время очень ценил. То, что Ямагучи рассказывал Хинате о деталях секса, Тсукишиму тоже смущало. Может быть, он и правда слегка ревновал. Немного. Совсем чуть-чуть. Посреди ужина Ямагучи был схвачен в охапку и унесён в спальню на большую кровать. Тсукишима целовал каждую его веснушку, шею, плечи и руки. Оставлял свои следы на его коже, чего давно себе не позволял. Возбуждался от одних его рваных вздохов. Ямагучи, сражённый и опьянённый, поддавался его ласкам. – Ты ревнуешь... С ума сойти, ты и в самом деле ревнуешь, Тсукки!.. – выдохнул он. И вскрикнул, когда Тсукишима коснулся его. – Я не ревную. Просто соскучился. Ямагучи... – он не договорил просьбу, но брюнет сам догадался и стянул с него очки. Едва дотянулся до полки, чтобы положить их, и простонал, тая от поцелуев. – И не ревнуй.. Ты же знаешь, что я только твой. – Ты не вещь, чтобы кому-то принадлежать. Ямагучи склонил голову, будто удивляясь, какой Тсукки глупый. – А я так чувствую. И мне, кроме тебя, не нужен никто, Тсукки... Он присел на постели, чтобы видеть всё, что Тсукишима делал губами и языком там, внизу. Тот не стал больше отвлекаться на разговоры, задвигался быстрее, почти касаясь носом живота – тоже с веснушками. Ямагучи приоткрыл рот и запустил свою руку в его светлые волосы, блаженствуя. Если бы Кагеяма знал, что теряет, страдал бы поменьше. Чёрт, зачем он вспомнил сейчас о этих двух балбесах? – Я тоже хочу, Тсукки!.. Тсукишима медленно оторвался от него и поднялся на коленях. Ямагучи потянулся к нему, такому любимому. Тсукишима вскинул голову к потолку, когда Ямагучи вобрал его полностью. Немного позже, будто насытившись сбитым дыханием Тсукишимы, Ямагучи выпустил его, поднял взгляд наверх. Тсукки смотрел на него, чуть щурясь без очков. Ямагучи опустил ресницы, поцеловал головку, нежно касаясь языком, провёл им по ней и вниз; снова вернулся, опять поцеловав. – Ещё раз, – выдохнул Тсукишима. Ямагучи повторил, и он задрожал. – Иди сюда, – шёпотом позвал Кей, притянул его к себе, заставляя подняться на коленях и встать вплотную к себе. Обнял одной рукой, другой сжимая оба их члена. Ямагучи держался за его плечи и прерывисто дышал. Вздрогнул, выгнулся от ласки. Тсукишима отпустил его. Они поцеловались, Ямагучи провёл ладонями по его груди и толкнул на постель. Медленно перебрался на него и присел. Наклонился над Тсукишимой и всё так же медленно поцеловал губы, щёку, скулу, спускаясь к шее. Тсукишима отвернулся, чтобы Ямагучи целовал её. Он любил его – только его! – прикосновения. Ямагучи целовал там, где Тсукишиме было приятнее всего, кусал ключицы и облизывал ямочку между ними. Ладонями он упирался Тсукишиме в грудь, а тот водил пальцами по его бёдрам, едва-едва касаясь кожи и заставляя постанывать. – Ямагучи... Поднимись. Он послушался, прижался щекой с щеке Тсукишимы, который облизнул свои пальцы. Ямагучи почувствовал, что он ввёл сразу два, не сдержал стона и дрожи. Внутри запульсировало, сжалось. Тсукишима успокаивающе поцеловал усыпанную мелкими веснушками шею. Ямагучи выдохнул, смог расслабиться. – Будет нормально?.. – прошептал Тсукки. Ямагучи кивнул. Не так уж и давно был последний раз, чтобы сейчас беспокоиться. – ...Сядешь?.. – и снова молчаливое согласие, сопровождённое поцелуем. Смазка, сдавленный стон, горячо, неописуемо приятно – всё было знакомое, уже давно родное, такое любимое. *** Ямагучи сминал руками простыню, щекой тонул в подушке. Над ним нависал Тсукишима, сегодня горячий, страстный, как никогда. Желанный финал близился, Ямагучи изогнулся в судороге наслаждения, счастливо вскрикнув. Тсукишима удержал его, отпустил, горячо прижался к бедру, догоняя. Тяжело дыша, опустился рядом на подушку, огладил рукой любимые веснушчатые плечи, прижал ещё дрожащего Ямагучи к себе. – Так хорошо, Тсукки... *** Тсукишима гладил его темные волосы за ушком, не в силах оторваться. Ямагучи едва ли не мурлыкал как кот. – ...Тсукки? – М-м? – Тсукки, ну хорошо, это не ревность... Но что тогда на тебя сегодня так внезапно нашло? – Тебе не понравилось? – Тсукишима наклонился к его лицу и поцеловал в щёку. Ямагучи тихонько рассмеялся, приложил пальцы к его подбородку, ласково провёл, щекотно вырисовывая какой-то узор. – Конечно, понравилось, – прошептал он. – Но ты скажи! Тсукишима посмотрел в сторону. – Скоро матчи, – он добавил в голос как можно больше равнодушия. Ямагучи улыбнулся и покачал головой. Можно подумать, они всегда непреложно соблюдали правило – не заниматься сексом перед игрой. – Капитан, – прошептал Тадаши. – Я хочу, чтобы мы выиграли, – серьёзно ответил Тсукишима. Ямагучи согласно кивнул, закрывая глаза. Он тоже этого очень хотел.