Солнце за закрытой дверью

Предпоследняя неделя июня выдалась дождливой. Всю её Шоё почти безвылазно провёл в больнице. Через пару дней после матча с Аоба Джосай он хлопнулся в обморок прямо на разминке в зале. Полдня провёл в бреду. Опасались даже, что он снова всё позабудет. Но Шоё очнулся, чувствовал себя опять прекрасно и очень сердился, что его снова держали в больнице. К тому же, там он извёлся от скуки. Стащил у медсестры какой-то бланк и каждый раз, когда Кагеяма называл его балбесом или придурком, рисовал на нём по сердечку. Пришлось изрисовать даже половину обратной стороны, так сильно Кагеяма за него переживал. А потом Шоё сказали, что нужно отказаться от волейбола. Ну ничего себе подарочек к дню рождения! Отказываться, даже на время, Шоё не собирался. Когда он вернулся в школу, учителя попытались заставить его покинуть клуб. Им совсем не улыбалось, что один из учеников запросто мог едва ли не умереть в Карасуно. Шоё ругался с зам.директором, и с директором, и с класс.руком. Его отчитывали Такеда-сенсей и тренер, в два голоса, при всём клубе. Всё же, сошлись на том, чтобы Хината занимался только разминкой. В остальное время он был на подхвате у Ячи, вроде второго менеджера. Хитока нашла себе подходящую девочку на замену, но та ещё медлила с решением. Вчера вечером Шоё клялся и божился, что чувствовал себя отлично, что ничего у него не болело, обещался сразу сказать, если бы начало, не замалчивать и не врать. Честно-честно, правда-правда. Кагеяма сдался и согласился на то, чтоб Хината у него переночевал. Тобио мирно спал рядом с Шоё на полу на футоне в своей комнате. Рыжик вдруг подорвался на постели. Кагеяма приоткрыл глаза: Шоё выкапывал из-под спутавшегося одеяла свою коленку. Затем принялся её внимательно рассматривать. Кагеяма потёр глаза. Заметив, что он не спит, Шоё спросил его: – Тобио, вот это у меня откуда? Кагеяма сел, опёрся на плечо Шоё и взглянул туда, куда указывал пальцем его парень. На коленке Шоё и ниже пестрели тонкие полоски-следы от шрамов. Палец же его утыкался в светлое пятно на коже. Явно старый шрам от чего-то. Тобио зевнул. – Это ты на втором году в сентябре на пробежке грохнулся и коленку рассёк о камень на дорожке. Крови было - море. Потом неделю прыгать не мог. Кагеяма сонно чмокнул его в висок. Закрыл глаза, уткнулся в голое плечо и обнял руками под одеялом. Шоё облизнул губы. – В сентябре? – Угу. – Рядом с мостиком через канал? Кагеяма открыл глаза и поднял голову. Шоё смотрел на него. Он кивнул и потянулся за таблетками от головной боли для Хинаты. Догадался, что сейчас начнётся. – Ты обрабатывал мне рану, я... Я помню. Ругался очень, – Шоё безропотно проглотил таблетку и запил водой из бутылки. Кагеяма забрал у него воду и тоже глотнул, просыпаясь совсем. Бросил взгляд на часы. До будильника оставалось около часа. – Ну... не то, чтобы помню... А-а... Мне приснилось это сейчас... – Который это уже раз, когда ты вспоминаешь прошлое во сне? – Кагеяма улёгся. Шоё прильнул к нему, и Тобио лениво зарылся пальцами в его волосы. – Пятый, – ответил Шоё. Он считал. – Но это всегда просто отрывки... Мне так не нравится.. Но вот сегодня нравится. Знаешь, почему? – Почему? – Кагеяма провёл пальцем по его ушку. Шоё зажмурился, а потом выпалил: – Потому что это был тот самый момент, когда я в тебя влюбился! Он довольно смотрел на удивлённого Кагеяму. Тот сам с минуту рассматривал радостные карие глаза, а после притянул Шоё к себе и поцеловал. Шоё отвечал пылко, откинул ненужное одеяло в сторону. Удобно устроился на Кагеяме, но тот не стал сопротивляться. Не сегодня. Хватит терпеть. Шоё может не помнить его сколько угодно, он всё равно уже знает ужасный характер Кагеямы наизусть – и всё же любит его. Тобио больше не сомневался ни в чём. Он провёл руками по спине Хинаты и прижал его к себе за бёдра, не разрывая поцелуй. Шоё только глубже впился в его губы, пьянея от счастья. Спустя недели можно было продолжить с того места, на котором они остановились тогда у Ямагучи и Тсукишимы. Тобио вновь провёл руками по спине рыжика, прижимая его к своей груди. Коснулся шрама на плече. Шоё оторвался от губ Кагеямы. Нахмурился. Сел прямо, взял его руку в свою и приложил к своему твердеющему члену. Он опять заводился с пол-оборота, Кагеяма почувствовал на его трусах влагу от смазки. – Только посмей отказать мне сегодня. Я тебе врежу. – Забудь, – Кагеяма отпихнул его руку и сам сжал его член, отодвинув резинку трусов. – Сегодня будем делать всё, что захочешь. – Тобио! – Хината задохнулся радостным стоном. – Я даже не думал, что там ты тоже рыжий, – прошептал Кагеяма. – Дурак, – фыркнул Шоё. Тобио обнял его свободной рукой за талию, заставил наклониться к себе, поцеловал, не переставая ласкать его. Шоё выдохнул, приоткрыв рот. Губы его блестели, манили, и Тобио не мог не целовать его. – Шоё... Тот застонал, отвернулся от очередного поцелуя, зажмурился и уткнулся носом Кагеяме куда-то в ухо, лёг ему на грудь, подняв попу. Кагеяма стянул с него трусики ниже и провёл ладонью по нежной коже. Шоё счастливо ахнул, толкнувшись в его кулак. Кагеяма укусил его плечо и лизнул в шею, прислушиваясь к реакции, а затем оставил на шее засос. Шоё вздохнул рвано, но возмущения не высказал. Кагеяма ещё раз лизнул покрасневшую кожу и присел в постели, заставив Шоё отстраниться. Он опустил его трусы ещё ниже, до самых колен, и Шоё поднялся на ноги, послушно стаскивая их совсем. Кагеяма, смотревший на него снизу вверх, потянул его за руку, заставляя сесть напротив себя на кровать. Хината сел, и Кагеяма подвинулся ближе, гладя его коленки и целуя внутреннюю строну бедра по очереди то на правой, то на левой ноге, приближаясь к самому главному. Поцеловал головку, провёл языком вдоль ствола и облизнул, снова поцеловал. Он знал, что нужно было задержаться там подольше, но так хотелось исцеловать Хинату всего. Тобио поднялся на колени, выцеловывая что-то у Шоё на животе. Тот захихикал: щекотно. Протянул руки к Тобио, взял его лицо в свои ладони и наклонился поцеловать. – Это нечестно, – прошептал он, оторвавшись. Улыбнулся. – Сними тоже. Тобио коротко поцеловал его нижнюю губу, отстранился. Шоё убрал руки, и он поднялся на ноги перед ним. Под неотрывным взглядом карих глаз он медленно стянул с себя свои черные боксеры. Хината глядел на него в восхищении. Как давно он хотел всё это – эти замечательные руки, эту сильную шею, этот красивый живот... Он подался вперёд и Кагеяма шагнул к нему, присел на постель рядом. Шоё не дался поцеловать, подскочил, уселся Кагеяме на ноги, сжав его бёдра коленями. Провёл пальцами по ключицам связующего и сцепил пальцы в замок, обняв его шею. – Тебе другие позы не нравятся? – почти что возмутился Кагеяма, сам же придвинул его ещё ближе. Головки соприкоснулись, и Шоё задрожал от удовольствия. – Ты ска.. Ты сказал, мы делаем, что захочется... – ответил Шоё, опустив ресницы и разглядывая, как Кагеяма сжимал в своих пальцах оба члена – его каменный и свой ещё не такой возбуждённый. – Ну что же ты?.. – Шоё, дразня, провёл языком по губам Тобио. Тот в ответ углубил поцелуй. – А знаешь, – Хината отстранился, опираясь одной рукой на колено Кагеямы, другую всё ещё держа на его шее. – А знаешь, что мне хочется? Мне уже давно очень хочется попробовать... Кагеяма смотрел слишком уж серьёзно, и Хината смутился. Закусил губу, собрался с мыслями и решил не говорить вслух. Снова придвинулся, перехватив его ладонь, поднёс к своим губам и лизнул пальцы, не отрывая взгляда от глаз Тобио. Те расширились, и тут же Кагеяма придвинул Шоё вплотную к себе. Целовал не в губы, в шею, заставляя Шоё облизывать его пальцы и дрожа от удовольствия. Наконец, отпустил, и Шоё приник к его губам, получив глубокий сладкий поцелуй. Шоё посасывал его язык, втягивал в свой рот его губы и покусывал пальцы, сводя Кагеяму с ума. Откинул голову, оглядел его раскрасневшегося, желающего продолжения. – Мой Тобио, – прошептал он. Слез с него и опустился перед ним на колени, наконец-то коснувшись своими руками его члена. Кагеяма прерывисто выдохнул, не отрывая взгляда от его рук. Хината приблизился и медленно лизнул головку, знакомясь с запахом и вкусом. Мягко поцеловал, закрывая глаза. Кагеяма положил руку на его волосы. Шоё вобрал головку в рот, водя по ней языком, а затем постарался взять в рот весь член. Задвигал головой. Неловко, неумело, но когда стал не просто облизывать, но сосать, Кагеяма застонал сквозь зубы. Сжав пальцами его волосы, он задавал Шоё свой ритм и тот подчинялся, получая удовольствие от того, что у Тобио – его Тобио! – сносило крышу. Кагеяме было хорошо. Так хорошо, что он желал бы, чтобы это длилось вечно. Он откинулся назад на постели, насытившись видом отсасывающего Хинаты, и просто наслаждался. Шоё не торопился. Он положил локти Кагеяме на бёдра, держа его член у основания. Так он мог сдерживать Тобио, чтобы тот не толкался слишком глубоко ему в рот - Шоё и так сбивался слишком часто. А когда Кагеяма выпустил его волосы, откинувшись назад, Хината перехватил его ладонь своей рукой и сжимал его пальцы, поглаживал, отрывался от члена, чтобы кусать и облизывать их. Кагеяму потряхивало от ощущений. Кто бы знал, что его пальцы были такими чувствительными. Хината царапнул его пальцы ногтями, и он не выдержал, толкнулся ему в рот. Шоё закашлялся, отстраняясь, но тут же снова коснулся головки губами. Кагеяма остановил его, подняв лицо за подбородок. – Хватит, Шоё... – ...Почему? Не ври, что не нравится! – Глупый... Нравится, ещё как. Но мы же только начали, правда? Иди сюда, – он усадил Хинату рядом с собой на кровати, желая гладить и целовать это рыжее солнце везде. Шоё сам льнул к нему, тёрся о его руку, кусал свои красные губы. Кагеяма гладил его, то невесомо касаясь кожи, то сжимая её пальцами. Обнимал, прижимал к себе. Целовал, облизывал и кусал, где только мог, не думая о том, останутся ли следы. Шоё не отставал, так же упиваясь возможностью наконец-то трогать своего любимого. Ему мало было руки Кагеямы, ласкающей его член, ему хотелось большего. Он повернулся, выгнулся, и Кагеяма провёл рукой по его груди. Хината замер и, не тратя время на слова, вернул его пальцы к своему соску. Кагеяма с любопытством провёл кончиками пальцев, шершавыми от волейбола, по розовому кружочку кожи, сжал твердеющий сосок и оттянул его. Сам он смотрел на Хинату, на лице которого отражались удивление и удовольствие. Он поглядел на Кагеяму и у него дрогнули губы. Он ничего не произнёс, но Кагеяма понял его и наклонился к его груди. Поцеловал сосок, несколько раз облизнул, надавливая языком, укусил, отпустил и присосался, укусив снова. Он коснулся второго соска пальцами, и Хината выгнулся, весь задрожал. Кагеяма поднялся над ним на локтях и оглядел с сомнением. Хината задохнулся от возмущения, бессмысленно прикрывая грудь руками. – Я не прикидываюсь! Спина сама выгнулась! Из-за тебя! Почему я должен сдерживаться! – Ш-ш-ш-ш, – Тобио сжал его ладонь в своей, поцеловал пальцы, успокаивая. Опустил голову и снова принялся ласкать соски, заставляя дыхание Шоё прерываться. Хината запустил руки в его тёмные волосы, царапая затылок, и Кагеяму накрыла новая волна пьянящего возбуждения. Собственное тело преподносило сегодня одни сюрпризы. Он выпутался из объятий и сел на кровати, поднимая Шоё за собой. Тот встал рядом с ним на колени, упираясь ладонями в его исцарапанные уже, искусанные плечи и заглядывая в синие глаза. – Я готовился, слышишь? Мне не будет больно, нисколько! Так что даже не думай об этом! Не отпускай меня, слышишь? – Ещё бы я тебя куда-нибудь отпустил!.. Чем ты там "готовился"? – ...Пальцами... Кагеяма протянул руку к его заднице, но Шоё успел перехватить его пальцы, крепко сжав. – Что?.. – не понял связующий. – ..Оближи... Кагеяма посмотрел на него. – Если будет сухо... получится только неприятно, – выдавил Шоё, борясь с желанием закрыть лицо руками. Бедный Ямагучи, как он терпел его расспросы? – Я-Ямагучи тебе ничего не говорил?.. – Мы с ним о другом беседовали. – О чём?.. – О том, какой ты придурочный. – Каге... яма... – Шоё запнулся, когда Тобио вдруг выудил из-под матраса своей кровати тюбик со смазкой. Хината поколотил его кулаками по плечам и закрыл лицо ладонями. Он, видите ли, тоже готовился! – Как думаешь, здесь на один раз или на два? – спросил его Кагеяма, поцеловав Шоё в живот над ямочкой пупка. – Здесь и на три много будет!.. – Хината опустил руки и провёл ладонями по его плечам. – Много не мало, – Кагеяма поцеловал присевшего Шоё в щёку и выдавил жидкость на ладонь. – Ну-ка поднимайся обратно. Или ты хочешь, чтобы я всё видел? – Замолчи уже!.. – Шоё поднялся, и в самом деле смущаясь. – Только нежно! – предупредил он. Кагеяма молча забрал часть смазки на другую руку и мазнул ему по головке. Хината весь сжался, чувствуя прохладу. Кагеяма сжал его член одной рукой, другой же провёл ему между ягодицами. Один палец проскользнул внутрь. Хината испуганно замер: чужие пальцы чувствовались совсем иначе. Кагеяма медлил, давая ему привыкнуть. Он задвигал пальцем, одновременно водя второй рукой по члену Хинаты. Шоё вздрогнул, выгнулся. Палец пришлось вводить заново. Шоё пьяно посмотрел на него: – Два. Кагеяма послушался и ввёл второй палец. Внутри чувствовалась пульсация. Кагеяма крепче сжал его и сделал рукой несколько поступательных движений. Шоё забился, задрожал, задышал быстро-быстро, ахая на каждом вдохе. Кагеяме казалось, что его собственный член уже даже болел от желания. Нужно было держать себя в руках. Если с Хинатой будет то же самое, когда он войдёт в него, Тобио едва ли удержится от резких толчков. Он отпустил Хинату - ноги у того разъехались и он, дрожа, сел, опираясь на плечи Кагеямы. Тот с ожиданием смотрел на рыжика. – Это.. с пальцами.. невыносимо смущает, – признался Шоё. – Но ещё хочу. Кагеяма поцеловал его и, нависнув над ним, заставил упасть на спину. Шоё отвечал на поцелуй, постанывая, цепляясь руками за плечи и спину Тобио. Брюнет опёрся на одну руку, другую снова приставив к проходу. – "Волейбол." – произнёс он, отвлекая Хинату от проникновения. – Какой ещё волейбол?! – возмутился тот. – Скажешь это, если захочешь, чтобы я совсем остановился, – пояснил Кагеяма и без перерыва добавил: – Я ввожу третий. Хината задохнулся, замер, пытаясь расслабиться. Кагеяма подумал, что от ногтей Шоё на его спине останутся царапины. Эта мысль возбуждала до предела. Шоё простонал и выгнулся. Сам толкнулся, насаживаясь. Кагеяма подвигал кистью руки, выбивая из Хинаты короткие вскрики. Снова отпустил его, чувствуя, что больше не может играть в эти кошки-мышки. Шоё побродил мутным взглядом по потолку и сфокусировал его на лице Кагеямы. Он готовился, напомнил себе Кагеяма. Шоё коротко метнул взгляд вниз и снова заглянул ему в глаза. Тобио вопросительно посмотрел на него, и Хината кивнул. Кагеяма устроил Хинату поудобнее и приставил свой член к его входу. Шоё почувствовал, как он скользнул по его чувствительной коже. – Чёрт... Кагеяма... – прошептал он. Тот посмотрел на него, опасаясь, что Шоё передумал. Рыжик отвернул голову в сторону и смущённо попросил провести так ещё раз. Кагеяма уступил ему, дразня самого себя о выгибающегося Хинату. Остановился, навис над ним низко, ткнувшись в плечо лицом, укусил за шею, горячо выдохнул. – Шоё. И Шоё кивнул. Кагеяма надавил. Головка неожиданно легко вошла, Кагеяма почувствовал, как плоть Шоё сжалась вокруг него. Он постарался замереть. Хината неотрывно смотрел на него из-за решётки своих пальцев. Они подождали ещё несколько секунд, и рыжик снова едва заметно кивнул. Кагеяма продолжил вводить. Как горячо и узко! Как он любил своего Шоё сейчас! Хината обрывисто вскрикнул, не сдержавшись. Они не сразу смогли найти нужный угол и темп. Кагеяма двигался неловко, совсем не зная, что чувствовал Хината от его движений. Тот вдруг напрягся весь. – Каге!.. – Шоё захлебнулся, шипя от боли. Тобио остановился без всякого "волейбола", так сильно тот сжал его предплечья своими пальцами. Когда через несколько мгновений в глазах перестало быть темно, Шоё увидел, с каким напряжением Тобио вглядывался в его лицо. Ямагучи, конечно, предупреждал, что иногда больно может быть едва ли не до потери сознания. Но чтоб оно и правда так оказалось... Видя, что Хината не просит остановиться, Кагеяма наклонился к нему и ласково поцеловал его в губы. Шоё прикрыл глаза, расслабляясь. – Ты как? – Нормально. – Где больно было? Внутри или на входе? – Внутри.. Тобио, отстань. Уже не больно. Я не хочу об этом... – А я не хочу снова сделать тебе больно! – сердито перебил его Кагеяма, сверля взглядом. Шоё грустно провёл ладонью по следам, которые остались на руке Кагеямы от его пальцев. Почти таким же, как в тот раз, когда он впервые оказался здесь. Тобио не отставал: – Ты можешь сказать мне, что я не так сделал? Хината пожал плечами. – Выясняется эмпирически. Ну чего ты такой серьёзный? Это не страшно! Кагеяма хмуро вздохнул. Эта упрямая рыжая морда не собиралась отступать. Казалось, если б Хинате сейчас оторвали руку или ногу, он все равно потребовал бы продолжения. Тобио решил действовать на своё усмотрение, больше не спрашивая Шоё, который вообще-то уже успокоился и даже обмяк на постели, больше не каменея от напряжения. Кагеяма вновь поцеловал его, коснувшись рукой его щеки, и провел ладонью вниз по шее к груди. Медленно погладил пальцами сосок. Шоё шумно выдохнул, молча следя за его движениями. Тобио толкнулся, стараясь сделать это медленно. Шоё больше не шипел от боли, и Кагеяма позволил себе двигаться быстрее. Он приподнялся немного, от чего Шоё довольно ахнул. Тобио сжал его член в своей руке, двигая ею в такт своим толчкам. Хинате понравилось, он даже постарался двигаться навстречу Тобио, рискуя снова нарваться на внезапную боль. Кагеяма ускорился, чувствуя, как пальцы Хинаты снова царапали его спину. Шоё хрипло стонал, нисколько не сдерживаясь, всхлипывал от удовольствия, и Кагеяма упивался этими стонами. *** Зазвенел будильник. Шоё распахнул глаза. – Пробежка, Кагеяма. – Ну нет уж, – отказался тот. Хината улыбнулся, радостный. Сегодня он полностью владел своим связующим. *** – Ну и что тебе было нужно, чтобы решиться? – Шоё лежал рядом, ласково перебирая тёмные волосы Тобио. Кагеяма вздохнул. – Я подумал, мне безмерно повезло, что я тебе понравился, ну, даже с амнезией... – Ну, ты согласен, что глупо было отказываться? – хитро улыбнулся Шоё. Кагеяма не нашёл слов и вместо ответа поцеловал его. – Ты как? – Шестой раз спрашиваешь, – муркнул Хината ему в ухо. Кагеяма улыбнулся, обнял его, целуя. – Люблю тебя! – А тут я сбился со счёта! Тобио осторожно прижал его к себе. – И чего ты боялся? – Боялся? Всё испортить. – Но вышло же только лучше, ведь правда? – Правда, Шоё. Ну и пусть его, подумал Кагеяма. Не хочет понимать – не надо. Не так уж важно это было теперь. Они ничего не испортили и ничего не сломали сегодня. Как раз сегодня всё только начиналось.