Тархан и его мальчик

Два дня спустя, Ташбаан, окрестности дворца Рабадаша Пир в честь прибытия высоких нарнийских гостей закончился несколько часов назад. Тархистанцы начали готовиться к нему за месяц: тарханы и горожане побогаче спешно шили новые платья, лучшие повара готовили целые залы еды, тысячи рабов отдраивали город и поливали улицы ароматизированной водой. Веселье продолжалось двое суток: ведь все были уверены, что встречают невесту старшего сына великого Тисрока, да живет он вечно! Поэтому теперь, когда праздник кончился, на улицах не было ни души. Эдмунд свободно дошел до дворца Рабадаша и возле самых ворот почти наткнулся на стражу. Трое солдат вяло сетовали на то, что за праздник им не перепало даже стакана вина. При этом они зорко смотрели по сторонам и не отходили от ворот. Поняв, что здесь не пройти, Эдмунд двинулся вдоль забора. Пробраться во дворец Рабадаша оказалось не самым легким делом. Он охранялся даже лучше, чем жилище Тисрока, и охранники царевича не зря ели свой хлеб. Несколько раз Эдмунд чудом избегал патрулей; забор был не очень высок, но сделан из монолитного камня, так что подъем, даже с помощью абордажной кошки, занял бы достаточно времени, чтобы привлечь внимание стражи. Вдалеке мигнул свет фонаря, и Эдмунд привычно упал на землю, однако фонарь не двигался. Выждав несколько минут, король решил подползти к нему сам. Это оказался не патруль, а одинокий стражник, сидевший у неприметной калитки в заборе. В отличие от остальной охраны, он почти дремал, только изредка приоткрывая левый глаз. Двигаясь как можно дальше от него, Эдмунд прополз опасное место и встал на ноги. После калитки забор стал резко подниматься, а дорога начала уходить вниз, к озеру. Было очевидно, что оттуда во дворец не попадешь, и только привычка доводить дело до конца помешала Эдмунду вернуться назад. Сзади послышались голоса: из той самой неприметной калитки вышел очередной патруль, перекинулся парой фраз с привратником и двинулся в сторону парадных ворот. Эдмунд дошел до озера и посмотрел наверх, на крутой обрыв, который отделял его от дворца Рабадаша. Ни забора, ни фонарей стражников наверху уже не было: зачем тратить камень и людей, если ни один человек в здравом уме не рискнет подняться по почти отвесной скале? Эдмунд вздохнул и поставил ногу на хлипкий выступ. Еще два дня спустя, поздняя ночь, Ташбаан, конюшня при дворце Рабадаша Шаста сидел в стойле Бри, мрачно набирал горсть овса и пропускал его сквозь пальцы обратно в кормушку. Настроение было паршивое: после той ночи, когда он познакомился с Аравитой, тархан начал привязывать его к себе, так что не было никакой возможности сбежать. Девочка следовала за ними, и каждую ночь пыталась разрезать веревку, но Анрадин чутко реагировал на малейшее движение. Однако от звуков голосов он не просыпался, и тогда Аравита пообещала, что будет ждать Шасту у старых усыпальниц целую неделю, но потом ей придется уехать в Нарнию одной. Теперь Шаста мучительно думал, как же ему скрыться от хозяина. — Эй, — негромко окликнул его незнакомый голос. Шаста обернулся, но сзади никого не было. — Я здесь, — повторил голос. Шаста посмотрел вперед, на шевелящийся рот коня, и снова завертел головой. — Да я это, я, — нетерпеливо повторил голос. — Бри? — неуверенно спросил Шаста, потому что в стойле больше никого не было. — Наконец-то сообразил, — ворчливо ответил конь. Шаста озадаченно смотрел на него. — Ты умеешь разговаривать? — Да, я ведь нарнийский конь. Только здесь об этом никто не знает. Я не настолько глуп, чтобы раскрывать свои способности. — Но почему тогда ты ничего не говорил, когда слышал наши разговоры о Нарнии? Бри с сожалением посмотрел на него. — Потому что Анрадин тоже их слышал, — он тяжело вздохнул. — Маленькие глупые дети. Я ведь хорошо знаю, когда мой хозяин спит, а когда притворяется. Он слушал все ваши разговоры. — Почему же ты не дал нам знать? — возмутился Шаста и тут же сам понял бессмысленность вопроса. — И что мне теперь делать? — Бежать. Только не через главный вход: оттуда тебя не выпустят. Тебе нужно спрятаться во дворце, пока они будут тебя искать. Здесь много комнат, и тебе может повезти. А потом беги, что есть сил, в Нарнию. В то же время, Ташбаан, резиденция нарнийцев — Брат мой, — с ласковым укором сказала Сьюзен, оставшись наедине с Эдмундом. — Мне кажется, что ты обеспокоен не только отсутствием принца. — Ты права, дорогая сестра, — вздохнул Эдмунд. — Признаться, его пропажа меня не сильно печалит: он обязательно найдется. Я уверен, что завтра утром мы обнаружим его в его постели. — Но почему же тогда ты так расстроен? Эдмунд оценивающе посмотрел на сестру, прикрыл плотнее дверь и шепотом поведал все, что знал о деятельности Посла. По мере рассказа Сьюзен все больше мрачнела. — Почему Питер поехал на север? — спросила она, когда Эдмунд закончил. — Почему вы не предупредили никого в Нарнии? Он же враг! — Доказательства, — объяснил Эдмунд. — Я предлагал Питеру остаться, но он сказал, что до тех пор, пока у нас не будет доказательств, мы не имеем права не доверять Послу. — Какие глупости! — возмутилась Сьюзен. — Ведете себя, как дети! Как мы теперь будем доставать эти бумаги? — Это самое сложное, — признался Эдмунд. — Каждую ночь, когда все уходили спать, я отправлялся на разведку. Выяснил следующее: все подходы к дворцу охраняются, но можно пройти со стороны озера. Правда, там приходится карабкаться по обрыву. Сам дворец практически не охраняется, главное только — на слуг не наткнуться. — А как же стража? — спросила Сьюзен. — Они охранят дворец с внешней стороны, внутрь их не допускают. Зато слуги снуют туда-обратно и днем, и ночью. Причем днем они не обращают друг на друга внимания, а ночью обязательно останавливаются и приветствуют друг друга. Более того. Вчера я узнал кое-что интересное. Раз в месяц царевич устраивает переезд в другие покои. Всего на один день: он так слуг тренирует. Им приходится переносить мебель, убранство, одежду, а он ходит и ругается, что они медленно работают. Развлекается, в общем. — Эдмунд сердито нахмурился. — Но мне это только на руку. Сегодня на рассвете я выкрашусь охрой и проберусь во дворец. Думаю, никто не обратит внимания на незнакомого слугу. — Я понимаю, что ты хочешь сделать, — медленно сказала Сьюзен. — Только документы он ведь тоже с собой переносит? — В том-то и дело, что нет! Насколько я понял, все документы хранятся в огромном ящике, к которому он старается не привлекать лишнего внимания. Этот ящик остается в его покоях, вместе с кое-какой мебелью и коврами. Он, конечно, закрыт, и в одиночку его не утащишь, но мне и не нужны все документы. Только малая часть. Раннее утро следующего дня, Ташбаан, дворец Рабадаша Визирь Анрадин закончил расшифровку четырех скопившихся писем и развалился на лежанке. — Как обычно ничего интересного, — сделал вывод Рабадаш. — Твои пометки гораздо информативнее, чем многословные письмена этого бездельника. Когда он научится писать по делу? — Никогда, — усмехнулся Анрадин. — Старого пса новым трюкам не научишь. Рабадаш рассмеялся и с гордостью посмотрел на своего доверенного человека. — Ладно, с Нарнией все понятно: не пройдет и двух месяцев, как она будет нашей. Было ли что-нибудь заслуживающее внимания в Тархистане? — Нет, — качнул головой Анрадин. — Хотя... У кого-нибудь из наших вельмож в последнее время не сбегала дочь? — Сбегала, — удивленно ответил Рабадаш. — У Кидраша из Калавара. Ты ее видел? — Видел и даже знаю, где ее можно будет найти. Чего она сбежала? — Кидраш хотел ее за Ахошту выдать, — царевич рассмеялся. — Молодец девчонка, правильно сделала, что сбежала. Где она сейчас? — Сейчас не знаю. Она на меня пять дней назад наткнулась. Подружилась с моим рабом и каждую ночь обсуждала с ним, как они вместе сбегут в Нарнию. Рабадаш нахмурился, но Анрадин успокаивающе махнул рукой. — Раба я, конечно, стал привязывать на ночь к себе, а одна она бежать побоялась. Они договорились, что сегодня ночью попытаются пробраться к старым усыпальницам и будут ждать друг друга там. Раб из моего дворца не сбежит, так что, как только девчонка появится у усыпальниц, можно будет ее схватить. — Я немедленно пошлю туда стражу, — сказал Рабадаш. — Посмотрим, на что готов Ахошта, чтобы вернуть себе невесту. — Ты собираешься ее Ахоште отдать? — Да, — ответил Рабадаш и хитро посмотрел на визиря: — А хочешь, тебе отдам? — Хочу, — неожиданно кивнул Анрадин. — Она книгу видела. — Что?! — Рабадаш вскочил на ноги. — Ты почему раньше не сказал?! А если она кому-то проболтается?! Стража! — Тише, умоляю вас! — прошипел Анрадин. В комнату заглянул испуганный слуга и уставился на тяжело дышащего Рабадаша. — Все в порядке, — сказал ему Анрадин. — Уйди. Слуга поспешно выскочил из комнаты. — Все в порядке, — повторил визирь для Рабадаша. — Ее больше занимало не содержание, а книга сама по себе. Сейчас ей не с кем это обсудить, но если она выйдет замуж и, не приведи Таш, полюбит своего мужа, она обязательно ему расскажет, что у меня есть старинная книга. Нам важно, чтобы она не начала болтать, и чтобы стража не удивилась, что ты послал целое войско за одной девчонкой. — Я понял, — поморщился Рабадаш. — Все сделаем тихо. А что твой раб? — Он не умеет читать, и книга его не заинтересовала. — Все равно надо его убить. Анрадин задумчиво погладил бороду и после короткой паузы кивнул. — Хорошо, — повеселел Рабадаш. — А теперь я тебе покажу, как натренировал своих рабов. Ты же говорил, что они вообще ничего не умеют. Вот сейчас посмотришь, чему они научились, — царевич хлопнул в ладоши, и дверь немедленно открылась. — Начинайте. — О, многомудрый царевич, — поклонился Анрадин. — Дозволь мне удалиться в свой дворец. Я не смею сомневаться в твоем таланте наставника, и одного только твоего слова достаточно, чтобы я убедился в умениях твоих слуг. — Что значит удалиться? — рассердился царевич. — Сейчас я покажу тебе слуг, мы попьем вина, воздадим должное сладостям, а затем ты удалишься, куда тебе угодно. Или ты полагаешь, что в твоем дворце отдых будет слаще, чем в моем? — Нет, что ты, услада моих очей... — Тогда о чем ты говоришь? — перебил царевич. — Пойдем в мои новые покои, я не хочу видеть этих псов. Рабадаш подхватил Анрадина под локоть и практически утянул его в коридор. Покои мгновенно заполнились слугами. Десятью минутами ранее, дворец Рабадаша Шаста, следуя совету Бри, уверенно шел по дворцу, стараясь не вертеть головой. Он понятия не имел, куда идет, только бы подальше от конюшен, где его будут искать в первую очередь. Они договорились с конем, что, как только Шаста окажется в Нарнии, он немедленно расскажет Верховному королю, что в Тархистане в плену держат говорящих нарнийских коней, и, конечно же, Король согласится заплатить великому Тисроку любые деньги за свободу своих подданных. Теперь оставалось самое сложное: добраться до короля. По коридорам сновали толпы слуг, Шасту толкали, подгоняли, а кто-то из пробегающих даже сунул ему в руки несколько подносов и велел отнести их на кухню. Прикрываясь этими подносами, Шаста все больше заходил вглубь дворца, пока в одном из коридоров не увидел своего хозяина. От неожиданности он резко остановился, и на него тут же кто-то наткнулся. Шаста полетел на пол вместе со своей ношей, но упасть ему не дали: почти у самого пола его подхватил один из слуг и поставил на ноги. Мельком окинув мальчика взглядом, слуга быстро собрал разлетевшиеся подносы, сунул их Шасте в руки и почему-то шепотом приказал: — Никуда не отходи от меня. Шаста послушно зашел за ним в самые богатые покои, которые когда-либо видел: ковры, вытканные золотой нитью, гобелены с изображением коней в полный рост — казалось, что сейчас эти кони встанут на дыбы и раздавят посмевших к ним приблизиться, — горы одежды из тончайшего шелка, и несколько десятков слуг, деловито роющихся во всем этом великолепии. Внезапно Шаста увидел, что на тахте лежит знакомая сумка его господина. Черный мешок из грубой кожи странно смотрелся на оранжевой с золотом парче, и Шаста взял его в руки. — Тахту, — тут же скомандовал старший дворецкий. Трое рабов легко подняли низенький диван и вынесли его в коридор. — Принц, прикрой меня, — внезапно попросил тот самый слуга, который не дал Шасте упасть, и присел на корточки перед ящиком, обитым настоящим шелком. Шаста оглянулся в поисках принца, но никого не увидел. — Нет, так не получится, — пробормотал странный слуга, выпрямился и легко поднял небольшой стеклянный столик. Поставив столик на свой ящик, он оглянулся на Шасту: — Обойди с той стороны и делай вид, что мы пытаемся его поднять. Шаста приподнял второй край стола, а слуга снова наклонился к ящику и начал возиться с замком. Шаста подумал, что никогда раньше не видел ключей такой странной формы, но тут тархистанец вытащил свой ключ из скважины, перебрал связку, висевшую на поясе, и вставил в замок другую странно изогнутую железку. Шасте было очень интересно, что же делает слуга, но он побоялся спрашивать, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. — Что вы там копошитесь? Давайте быстрее! — крикнул Шасте дворецкий. Мальчик втянул голову в плечи и сделал вид, что пытается поднять столик. — Молодец, — одобрительно шепнул ему странный слуга, не отрываясь от ящика. — Еще чуть-чуть. Получилось! Он легко взял столик, отставил его в сторону и открыл крышку ящика. Шаста заглянул внутрь: почти половину сундука занимали бумаги. Слуга достал несколько из них и начал бегло пролистывать. — Никакой аккуратности, — весело пожаловался он Шасте. — Почему бы не хранить их в одной стопке? — К нам идут, — испуганно шепнул Шаста. Дворецкому, видимо, надоело, что они не могут справиться с одним столом, и он направился в их сторону. Слуга быстро захлопнул крышку, небрежно сунул бумаги, которые были у него в руках, под рубаху и схватил столик. — Быстрее, псы! — приказал дворецкий и ударил слугу хлыстом по плечам. Слуга скривился, испуганно согнулся и почти выбежал из комнаты, волоча за собой Шасту, который так и не отпустил столик. Не говоря ни слова, он повернул в ту сторону, куда пошел Анрадин; Шаста встал на месте. — Ты чего? — повернулся к нему слуга. — Мне туда нельзя, — признался Шаста, подумав, что вряд ли слуга начнет поднимать тревогу. Так и случилось. Тархистанец задумчиво осмотрел его и сказал: — Пожалуй, что и нельзя. Хорошо, уйдем, как пришли. Они поставили столик на пол и неторопливо завернули в соседний коридор. Тархистанец хорошо знал дворец, так что буквально через несколько минут они с Шастой оказались у неприметной калитки в заборе. Слуга уверенно поднял засов, и в калитку тут же просунулась голова стражника. Увидев, кто выходит, он ничуть не удивился. Только спросил: — На базар? Слуга серьезно кивнул и махнул Шасте рукой, мол, выходи быстрее. Делая вид, что очень торопятся, они пошли вдоль забора. По мере приближения к центру, людей становилось все больше, а улицы — все теснее. Шасту оглушил шум голосов, он начал отставать, и слуга взял его за руку. Они вошли в огромный прохладный сад, и тархистанец постучал в дверь белоснежного дворца, ничуть не уступающего размерами дворцу царевича. Им открыл странный человечек: маленький, не выше ребенка, кривоногий, и с длинной рыжей бородой. Увидев Шасту, он растерянно замер, но почти мгновенно взял себя в руки. — Ваше высочество, вы опять убежали?! — сердито сказал он. — Вам совсем не жалко ее величество? Шаста испуганно посмотрел наверх, на тархистанского слугу. — Оставь его, — устало сказал слуга и уверенно вошел в дом, ведя за собой Шасту. — Он мне очень помог, я сам все объясню ее величеству. Рыжебородый ребенок остался стоять в дверях, непонимающе глядя им вслед. Слуга, а за ним и Шаста, вошли в огромный зал, все стены которого были покрыты мраморной плиткой. На множестве диванов сидели самые странные существа, которых Шаста когда-либо видел: человек с козлиными ножками и рогами, бородатые люди ростом с детей, на подоконнике сидел огромный ворон и чистил свои перья, а по центру комнаты взволнованно расхаживала самая красивая дама, какую только можно было представить. Увидев вошедших, она остановилась и внезапно бросилась на шею слуге. — Эдмунд, слава Аслану! Мы уже думали посылать отряд, чтобы вызволить тебя из темницы! — Все хорошо, дорогая сестра, — улыбнулся Эдмунд. — Мы же договаривались, что я вернусь самое позднее к вечеру. — Царевич Рабадаш прислал письмо с требованием дать ему немедленный ответ, — сказал фавн. — Его слуга ждет в саду. Если ответ, который он унесет хозяину, не понравится царевичу, то мы не выйдем отсюда живыми. — Вы придумали, что ответить? — быстро спросил Эдмунд. — Да, — сказал гном. — Ее величество должна написать, что мы приглашаем царевича на наш корабль завтра вечером. Скажем, что хотим устроить там пир в честь помолвки. А сами поднимемся на корабль сегодня — как будто собираемся подготовиться к празднику, — и ночью поднимем паруса. — Если бы ты вернулся позже, у нас бы ничего не получилось, — добавила ее величество. — Но теперь я немедленно напишу это письмо. Она села за стол, где уже стояли письменные принадлежности, а остальные повернулись к Шасте. — Почему вы в таком виде, ваше высочество? — спросил фавн. — И когда вы успели встретить его величество? Шаста молчал, растерянно оглядываясь по сторонам. — Да, принц, как ты вообще оказался во дворце Рабадаша? — спросил Эдмунд. — Что?! — хором воскликнули королева и ее подданные. Эдмунд вкратце пересказал им, как он встретил Шасту. Сам мальчик молчал, уставившись в пол. — Но это невозможно, — сказал фавн, когда Эдмунд закончил. — Полчаса назад я заходил в покои принца: он спокойно спал, потому что вернулся только под утро. Возникла неловкая пауза: все недоверчиво смотрели на Эдмунда и Шасту, Шаста боялся поднять голову, а Эдмунд непонимающе переводил взгляд со своих друзей на него и обратно. — Надо проверить, — наконец сказала Королева и ласково взяла Шасту за руку. — Видимо, ты, принц, сбежал через окно, так же как и пришел, и теперь веселишься, что смог нас удивить. Всей толпой они отправились в покои какого-то принца. Шаста послушно шел с ним, не имея возможности сбежать: за одну руку его держала Королева, за вторую — Эдмунд. Ему оставалось только надеяться, что эти люди согласятся не убивать его, а сделать своим рабом. В комнате, куда они пришли, было сумрачно, и Эдмунд, подойдя к окну, распахнул шторы. На диване спал светловолосый мальчик.