Клоака

Когда все молодые люди были перенесены, Вальжан оставил Фейи и Грантера присматривать за товарищами, а сам вернулся к решетке. Жоли не появлялся, из-за угла не доносилось ни звука, наверху тоже было тихо, и Вальжан погрузился в оцепенение — он не двигался, не думал, но и не спал, чутко реагируя на малейший шум — однако в канализации журчала только вода. Он не знал, сколько прошло времени, но моментально вскочил на ноги, когда за углом послышались быстрые шаги. Это оказался Фейи. — Месье! Идемте скорее, мы нашли место! — радостно крикнул он. Когда Вальжан подошел ближе, Фейи схватил его за руку и потащил вглубь канализации, в обратную сторону от той, где они разместили раненых. — Грантер сказал, что вы хотите переждать здесь, — пояснил он. — Значит, надо найти подходящее место. И мы нашли. Оно не очень далеко. Минут через десять они завернули в третий раз и оказались в довольно большом помещении, которое неожиданно напомнило Вальжану лазарет на каторге — такие же серые стены, тусклый свет и общая сырость, хотя воды на земле не было. Вальжан оглянулся: перед входным проемом был невысокий порожек. На противоположной стене, на уровне бедра взрослого мужчины, находилось решетчатое окошко, а за ним виднелся узкий лаз, через который в комнату еле проникали солнечные лучи. У окошка стоял на коленях Грантер и пытался разглядеть другой конец хода. — Что это за место? — спросил Вальжан. — Не знаю, — ответил Грантер, оглядываясь. — Может, для кошек? Во всяком случае, я не знаю, кто еще может пролезть в эту дыру. Нет, конечно, может статься, что ее оставили для крыс, но не хотел бы я тогда оказаться на месте того, кто это придумал — ему, видимо, приходилось сталкиваться с крысами такого размера... Вальжан и Грантер снова взвалили на себя раненых, а Фейи отправился к решетке встречать Жоли. Вальжан увидел Жоли и Фейи, когда забирал последнего — Курфейрака. Вернее, заметил их Грантер, который сам предложил помочь с переноской товарища и шел впереди, держа раненого за ноги, чтобы не посмотреть случайно на его руку. Грантер хотел остановиться, но Вальжан решил, что лучше сделать привал в более спокойном месте. Когда они всё-таки дошли до лазарета, выяснилось, что Жоли вернулся не один. Он привёл с собой девушку на вид чуть постарше Козетты — совсем юную, но очень деятельную. — У вас здесь ужасно темно, — заявила она, и Вальжан осознал, что сквозь решетку проходит совсем немного тусклого света — видимо, наступила ночь. — Грантер, зажгите фонарь, — скомандовала девушка.— Он в сумке, там же спички. А масло в корзине, — она повернулась к Вальжану. — Сколько вы планируете тут пробыть? — Надеюсь, что за три дня еще кто-то очнется, и мы сможем вынести остальных, — ответил Вальжан. — Хорошо. Мы принесли еды на два дня, — она показала на две огромные корзины.— Чтобы больше приготовить, мне не хватило времени, но раненые много не едят. Как вы думаете, может, хватит этого на три дня? — Да, конечно, — быстро ответил Вальжан, подумав, что он всегда сможет разделить свою порцию. — Замечательно, — обрадовалась девушка.— Мне надо бежать, пока полицейские ещё не заняли выход, но через три дня вернусь, если дорога будет свободна. Она внезапно поцеловала Вальжана в щеку, обняла по очереди Грантера, Фейи и Жоли, прошептав последнему что-то на ухо, и ненадолго нагнулась над лысым молодым человеком. Вальжан подумал, что это ее возлюбленный и отвернулся, чтобы не мешать. Фейи вызвался проводить девушку, а Жоли развернул бурную деятельность: бросился к молодому человеку со штыковыми ранами, потом спохватился, вернулся за фонарем и перетащил его поближе, попросил Грантера вскипятить воду, а Фейи — поднести ему корзину с медикаментами, но тут же сам подбежал к ней и начал рыться, что-то разыскивая внутри. — Я помогу, — предложил Вальжан, перенося корзину к фонарю. Ставя ее на землю, он случайно задел лицо раненого — холодное и сухое, словно неживое. Нащупав у себя на шее жилку, Вальжан приложил руку к тому же месту на шее молодого человека. Пульса не было. Однако Жоли еще не успел понять, что его друг уже мёртв, и неровно отстригал ножом потемневшую кожу на краях ран. Внезапно раненый судорожно вдохнул и снова замер. Жоли от неожиданности дернулся, но работу не прекратил ни на секунду. Почистив раны, он сказал, что надо их продезинфицировать и попросил Фейи достать из сумки бутылки. — Абсент? — удивился Фейи, нюхая содержимое. — Но откуда? — У меня дома был, — ответил Грантер, на секунду отрывая взгляд от Анжольраса и поворачиваясь к ним. — Я попросил Жоли захватить их. Сколько там? — Три с половиной, — ответил Жоли. — Мсье, вы не могли бы помочь? Пока он аккуратно поливал края ран, стараясь, чтобы алкоголь не попал внутрь, Вальжан придерживал кожу. У Мариуса оказалась неглубокая рана над ребрами — даже не рана, а царапина — и перелом ключицы, которую Жоли моментально зафиксировал. Узнав, что Мариус выживет, Вальжан облегченно вздохнул и предложил Жоли свою помощь с остальными ранеными. Когда они промыли руку Курфейрака, выяснилось, что кисть едва держится на двух костях запястья и одном сухожилии. — Вот эта кость соединена с большим пальцем, то есть с костью пясти, — пояснил Жоли, отводя отрубленную часть так, что она находится почти под прямым углом к руке. — Поэтому так хорошо сгибается. Теперь большой палец был направлен на плечо своего хозяина, и Вальжан мог видеть в разрезе перерубленные кости и какие-то тоненькие ниточки. — Что это? — спросил он, приподнимая одну из них, самую длинную и слегка вьющуюся у кончика. На ощупь она оказалось довольно плотной. — Сухожилие, — ответил Жоли. — Видите, оно не было перерублено, а само порвалось, когда кисть повернулась. Видимо, при переноске. Я не смогу это пришить, надо отрезать ее полностью, пока она не загноилась, — он испуганно посмотрел на Вальжана. — Только у нас кроме ножа ничего нет. Нож был достаточно острым, но быстро выяснилось, что у Жоли не хватает сил, чтобы перерезать кость, и Вальжану пришлось заняться этим самому. Самым сложным оказалось сделать насечку: Жоли запретил сильно давить на кость, опасаясь сломать ту часть, которая останется в руке. Минут через двадцать, Вальжан подумал, что стоит приложить больше усилий, и надавил сильнее. Кость лопнула, и из нее вывалилась красная масса, напомнив ему кашу, убегающую из котелка, из одной детской сказки, которую он когда-то читал Козетте. Жоли, однако, обрадовался. — Костный мозг! — воскликнул он. — Еще чуть-чуть осталось. Костный мозг оказался легко режущимся, но вязким — как только Вальжан вытащил нож, разрез почти моментально затянулся. Вальжан машинально провёл пальцем по лезвию, на котором остался тонкий слой мозга — красный, липкий и неожиданно прохладный. — Может, надо вычистить? — предложил Фейи, неслышно подошедший сзади. Они оба посмотрели на Жоли, который зашивал рану на лице Курфейрака. Он как раз подобрался к глазу и примеривался, как лучше сделать стежок, чтобы не порвать тонкую кожу. Вальжан решил, что не стоит его отвлекать, тем более вырезать часть мозга все равно бы не получилось. Задняя часть кости пилилась гораздо хуже: нож застревал, мозг обволакивал его, и им пришлось несколько раз очищать лезвие. Тряпка моментально пропиталась кровью, и Вальжану казалось, что он уже не снимает эту массу с ножа, а смывает ее. Часть мозга оставалась на его ладони тонкой пленкой, которая затем сминалась в катышки. Наконец, рука Курфейрака была отрезана, и Жоли занялся обработкой культи. — Надеюсь, гангрены не будет, — наконец сказал он, поворачиваясь к Фейи. Пока Жоли выбирал обломки костей из локтя Фейи, очнулся Анжольрас. — Посмотри его, — хрипло попросил Фейи, отрываясь от бутылки — алкоголь должен был облегчить боль. — Я пока в себя приду. — Нет, — отказался Жоли. — Когда протрезвеешь, будет еще хуже. Анжольрас, у тебя голова не кружится, не болит? — Нет, все в порядке, — неуверенно отозвался тот. — Где мы? Грантер начал торопливо рассказывать, что случилось после падения баррикады, а Жоли снова склонился над локтем с щипцами. Фейи резко приложился к бутылке, пролив на себя несколько капель, но Вальжан успел заметить, что горлышко немного отколото, как будто кто-то откусил часть стекла. Внезапно щипцы громко клацнули, и Фейи, не сдержавшись, застонал прямо в бутылку. — Что случилось? — подскочил Анжольрас, но тут же зашатался и упал бы, если бы Грантер не подхватил его под руку. — Головка кости раздроблена, — ответил Жоли, страдальчески глядя в тарелку, куда он складывал уже вытащенные обломки. Вода в тарелке порозовела от крови. — Несколько обломков между суставами застряли, и я не могу их вытащить. — Вытаскивай, — не терпящим возражений голосом сказал Фейи. — У меня должна работать эта рука. — Тебе... Помочь? — с запинкой спросил Анжольрас. Жоли резко повернулся в его сторону: — Подойди сюда. Все, кроме Анжольраса, удивленно уставились на него: такой приказной тон был непохож на обычную речь Жоли. Анжольрас же, как ни в чем не бывало, сделал несколько шагов по направлению к нему, но запнулся и ухватился за Грантера. Жоли невнятно выругался и попросил Анжольраса сесть обратно, а сам снова наклонился к локтю. Через несколько минут Фейи уже орал в полный голос, царапая здоровой рукой землю. Жоли, стиснув зубы, ковырялся в его ране, вынимая окровавленные ошметки то ли кожи, то ли мышц. Наконец, он опустил щипцы и устало покачал головой: — Вроде бы все. Теперь осталось только ждать, пока перелом не срастется. Подвижность должна вернуться полностью, — он с трудом улыбнулся и повернулся к Анжольрасу. Сквозь окошки лаза начали пробиваться первые лучи, когда Жоли отмыл щипцы и нож и, отказавшись от еды, лег спать. Вальжан нашел в корзинке и раздал всем здоровым сыр с хлебом, а для больных та девушка принесла несколько банок с бульоном. — Только не надо подогревать его в котелке! — вскочил Грантер, увидев, что Вальжан выливает воду. — Нам там еще инструменты стерилизовать, а от вашего бульона мы его не отмоем! — Вы предлагаете накормить ваших друзей холодным бульоном? — поинтересовался Вальжан. — Нет, я предлагаю греть прямо в банке. Я так несколько раз глинтвейн готовил: нагревал вино в бутылке, и ни одна ни разу не лопнула. Подогреть бульон вызвался Анжольрас — он сказал, что успел отдохнуть, пока был без сознания, и чувствует себя прекрасно. Грантер, взяв еще одну банку, присоединился к нему. Фейи, который не мог уснуть из-за боли в локте, тоже подсел к огню. Вальжан, успокоив себя тем, что Грантер не сможет справиться сразу с двумя, задремал. Разбудил его шум борьбы: Фейи всем телом навалился на ноги Анжольраса, а Грантер с трудом прижимал к земле его руки. Анжольрас изгибался, пытался повернуться на бок, и, внезапно вырвав правую руку из захвата, смазано ударил Грантера по щеке. — Осторожно, огонь, — нервно шепнул Грантер, прижимая обе руки Анжольраса к своей груди. — Голову придерживай, — беспокойно прошептал Фейи, оглянувшись на костер. Он попытался коленом отодвинуть ноги Анжольраса подальше от огня, но ему мешала собственная больная рука, безвольно болтавшаяся. Анжольрас снова задергался с такой силой, что Фейи подпрыгивал на его ногах, и успокоился только тогда, когда Вальжан перехватил его поперек туловища. — Что с ним? — спросил Вальжан, переводя дыхание: Анжольрас оказался неожиданно ловким. — Не знаю, — растерянно ответил Грантер.— Все было в порядке, а потом внезапно начались судороги. — Может, все-таки разбудим Жоли? — предложил Фейи. Грантер неуверенно посмотрел на Анжольраса и покачал головой: — Нет, наверное. Вроде все закончилось. — Ты и в прошлый раз так же сказал. — Но теперь больше времени прошло. Еще пару минут они втроем напряженно вглядывались в неподвижное тело. Первым успокоился Грантер: подхватив Анжольраса под мышки, он подтащил его к спящим и посадил, облокотив на стену. Фейи сердито проследил за его действиями, но, увидев, что Анжольрасу больше ничего не угрожает, повернулся к огню и каблуком сапога достал из него отколовшееся дно банки. — Это бульон? — спросил Вальжан, оглядываясь в поисках второй банки. — Да, — виновато ответил Фейи. — Анжольрас... когда это началось, он уронил банку, и она разбилась. А Грантер отбросил свою в сторону, и я на нее случайно наступил, — он прикусил губу, разглядывая вытащенный осколок.