C'EST LA VIE

Машину трясло, их подкидывало, как жарящийся попкорн на сковородке.Рита включила радио, но сообщений, касающихся наших подвигов, пока не передавали. Макс был как-то подозрительно тих, и я несколько раз оборачивался, проверяя, не умер ли он. Попытки свыкнуться с мыслью о возможной смерти своего брата были не очень удачны, и я чувствовал неосознанный страх. -...Ты серьезно?,неожиданно спросила Рита. – Что серьезно?, с недоумением посмотрел я на нее. – Я спрашиваю, ты не шутил, когда сказал, что мы бросим Максима? – Никто не собирается бросать его. Но нам в любом случае нужно расходиться. Пока мы вместе, найти нас проще простого. – В таком состоянии его нельзя оставлять одного. И ты сам это знаешь., ответила Рита. – Оставив его одного, ты этим убьешь его. – Боже, что я слышу?, я не верил своим ушам. – И что же ты предлагаешь? Возить Максима с собой, пока он не прикончит нас обоих?!Он снова колется Рит,ты не знаешь его... – Не волнуйся, он уже никого не прикончит., глухо сказала девушка. – Не сегодня-завтра он умрет. Я вздохнул и ничего не ответил. Дороги впереди почти видно не было из-за высокой травы. Колеи становились глубже, и скорость «пятерки» немногим превышала скорость муравья. Подпрыгивая на выбоинах и ямах, автомобиль медленно катился вперед. – Ты знаешь, у нас скоро закончится бензин.,взглянув на стрелку, подрагивающую у отметки «0», сказала Рита. – Что ж, этого следовало ожидать. У нас осталось что-нибудь из еды?,поинтересовался я. Девушка пожала плечами: – Немного хлеба и вода. Как в тюрьме... Она нервно хихикнула. – Нужно было не водку брать, а подумать о еде. – Рит, а где ты была в тот момент?, не удержавшись,я съязвил. Она уже начала показывать коготки, и мне это не очень нравилось. – Лучше поделись соображениями, куда теперь ехать. Рита посмотрела вперед. Неподалеку впереди росла огромная сосна, перед ней дорога раздваивалась. Тропа, уходящая влево, была хорошо видна, и, судя по всему, по ней часто ездили. Другая была заросшей, колеи почти не просматривались.Остановившись я углубился в изучение карты. – Ну вот,такой расклад. Через пару миль к востоку мы свернем сюда, затем свернем на юг, на шоссе № 40… вот тут, видишь? Рита мельком взглянула на карту и кивнула. Она также видела, что шоссе № 40 обозначено лишь едва заметной черной рисочкой. Но, видя моё состояние, она благоразумно решила не связываться по поводу своего мнения на этот счет. – Далее вот эта дорога. Она не обозначена номером, значит, это просто проселок, но зато он выведет нас прямо на трассу 78, как раз туда, куда нам нужно. А оттуда остается только проскочить мимо ментов и добраться до дачи. Ну, так как? – Пожалуйста... нет..., сзади внезапно раздался голос Максима,и мы как по команде обернулись. Макс приподнялся и с ужасом смотрел смотрел на меня. Глаза лихорадочно блестели, кожа на лице натянулась так, что казалось, ее вот-вот проткнут выпирающие скулы. – Ярик, к черту все.,зашептал Максим, испуганно озираясь по сторонам, будто его подслушивали. – Давай сдадимся ментам! Я изумленно слушал брата. «Сдадимся?» Это что-то новое! – Ярик, разворачивайся., всхлипнул Макс. – Пожалуйста, ты что, не видишь, я умираю?!, Он уже рыдал. – Ярик, я возьму все на себя, только поехали отсюда!! Вид Максима был настолько жалок и страшен одновременно, что он только укрепил поселившийся во мне страх. – Что тебя так напугало?, спросила Рита, и Макс бросил в ее сторону озлобленный взгляд. – Поехали назад!, выкрикнул он. Макс вытер грязным рукавом слезы и бессильно откинулся назад. – Мы все сдохнем здесь... – Мы сдохнем точно, если поедем обратно. На зонах...,неуверенно отозвался я. – Что касается тебя, то нечего теперь давить на жалость. Во всем, что ты сейчас имеешь, ты должен винить только себя...,напряженно произнеся я включив зажигание,ведь именно по вине Максима и его в свое время пристрастия к наркотикам всё это началось...незадолго до той гнилой забегаловки... – Чем быстрее это закончится, тем лучше. Выворачивая руль,я направила «пятерку» влево. Все молчали. Тишину нарушали только работающий двигатель и тихий плач брата. Интересно насколько велик ресурс человеческого организма? Ну, в том смысле, что как долго он способен поддерживать нормальную жизнедеятельность человека, особенно в критических ситуациях? Однозначного ответа никогда не было. В основном подобные мысли посещали меня в процессе просмотра боевиков и триллеров, которые в бесчисленном количестве заполонили телевидение.Как и всем мне нравилось анализировать действия тех или иных героев, волею судьбы очутившихся в экстремальных условиях. Активно комментируя ошибки и недочеты режиссера,я пребывал в полной уверенности, что как раз мои-то действия в подобной ситуации и были бы самыми правильными... Теперь же я имел превосходную возможность проверить свои способности на практике. Существовало только одно маленькое исключение: фильмы и книги были фильмами и книгами, пусть даже они не всегда заканчивались традиционным хеппи-эндом. Осмыслить же до конца, в какую историю влип я сам,я смог только сейчас, спустя почти сутки после начала этого непрекращающегося кошмара. Выводы были неутешительными – в самом лучшем случае я сяду лет на двадцать, в худшем – пожизненное, а то и пристрелят при задержании. Если нас не найдут менты, то "друзья" Макса уж точно доберутся...те, в отличие от милиции, искать умеют. Максим прекратил всхлипывать и затих. Он несколько раз просил пить, и бутылка, наполненная водой из реки, почти опустела. Я видел, что жизнь брата угасает с каждой минутой,и со смешанным чувством страха и жалости я периодически поглядывал на Макса. На дороге снова появились рытвины и ямы, и машину затрясло, как больную собаку. Я включил первую передачу,и мне неожиданно захотелось услышать голос брата. – Максим!, позвал я. Тот бессмысленно водил глазами по сторонам, как реагирующий на звук слепой котенок,затем чихнул и непонимающе посмотрел на меня, слово видел в первый раз...лицо его было белее простыни. – Максимка?! – Отстань от него., сказала Рита. – Рит, я... – Ты что, не видишь, что ему не много осталось?, Ее голос прозвучал с таким ужасающим спокойствием, что я похолодел. – Он больше не опасен, так что можешь развязать ему руки.,добавила та. Я еще раз оглядел брата, после чего остановил машину и освободил его. Впереди появилась еще одна развилка. – Предлагаю ехать по этой дороге., сказала девушка, махнув рукой в левую сторону. – Пока эта колымага может ехать, нужно использовать любую возможность. Но я колебался. В принципе,я не мог не согласиться со своей спутницей, но что-то настойчиво удерживало меня от окончательного решения. Мы не проехали и километра, как впереди возникло очередное разветвление дорог. Оба участка дорог выглядели одинаково многообещающими. Я неуверенно нажал на педаль тормоза, и автомобиль остановился,после чего я снова взял карту. Видно по мере ее изучения,моё лицо все больше омрачалось,и Рита не вытерпела: – Мы не заблудились? Что это за дороги, Ярик? – Не знаю..., глухо отозвался я, поглядывая то на карту, то на окружающую местность за заляпанным грязью ветровым стеклом. – Их нет на карте..., промямлил я. – Масштаб слишком мелкий. – Давай вернемся назад, к предыдущему разветвлению, предложила девушка. – Только что ты была «за», чтобы свернуть сюда., скептически фаркнув я задумался. В воздухе повисла напряженная тишина. Я осматривал местность, с тоской понимая, что развернуться здесь было практически невыполнимой задачей. Если даже попробовать, то машина по ступицы колес завязнет в болотистой канаве, примыкавшей к дороге, и один лишь Господь Бог знает, что нам тогда делать. По обеим сторонам дороги высился непроходимый лес. Впрочем, дорога – слишком громко сказано, поскольку назвать дорогой эту узкую полоску крошащегося щебня, сдавленную с обеих сторон соснами-великанами, можно было лишь с большой натяжкой. – Ладно.,произнес я. – Мне кажется, нужно опять свернуть налево. Держаться необходимо южной стороны, только так мы выберемся к 78-му шоссе. Другое ответвление ведет на восток, там вообще непроходимые джунгли. Рита только успела открыть рот, как я, недолго думая, повернул «пятерку» налево. – Надеюсь, ты имеешь хоть какое-то представление о том, куда едешь?, спросила девушка. – Конечно, нет... – Я что, по-твоему, похож на человека, который ездит каждый день на работу через этот лес? – Не злись., мягко сказала Рита. – Ладно, извини. Внезапно дорога стала сужаться. Я со страхом бросал взгляд на топливный датчик. Красная лампочка на приборной доске уже давно мигала, свидетельствуя, что бензин на исходе, стрелка с угрожающей неизбежностью приближалась к отметке «0». Рита взяла карту и принялась ее внимательно разглядывать. – Знаешь, по-моему, ты не туда свернул., вдруг сказала она. «Начинается»...с неприязнью пронеслось у меня в голове, но я промолчал. – Ты слышишь?, настойчиво спросила она. – Ну?,нехотя отозвался я. – Я говорю, что мы едем не в ту сторону. – Да? И как ты это определила?, В моем голосе проскальзывала ирония. – Этих чертовых дорог нет на карте, Рита. И, пожалуйста, не говори мне, что я не разглядел их. – Нет,согласилась девушка. – Но мне кажется, что в последний раз нужно было повернуть направо. – Почему?! Шестое чувство? Сначала Макс устроил истерику, теперь ты! Рит, почему ты говоришь это только сейчас?!, разозлился я. – Тем более машина здесь не развернется., пробурчав, чтобы хоть как-то оправдать себя я взглянул на девушку, но та хранила ледяное молчание. Я выругался про себя и сосредоточился на дороге. Колеи от шин постепенно исчезали, и теперь «пятерка» катилась на первой передаче, подскакивая на кочках и рытвинах. Рита продолжала молчать,моё и без того ужасное настроение испортилось окончательно. – Послушай… Рит, прости, что я сорвался. Нервы и так ни к черту, еще эта дорога... – Все нормально., сухо перебила девушка, даже не глядя в мою сторону. От чего я насупился. «Ну и хрен с ней» подумал я. Дорога тем временем стала совсем узкой, на ней чаще появлялись приземистые кустарники. Их недовольный шелест по днищу машины вызывал у меня образ шуршащих паучьих лап. Деревья плотной стеной стояли вдоль тропинки, как безмолвные часовые. Некоторые склонялись прямо к дороге, задевая лобовое стекло автомобиля скрюченными ветками, будто пытаясь добраться до сидящих внутри людей. – Я думаю, скоро должна появиться трасса.,сказал я, пытаясь ободрить девушку, но голос звучал неуверенно. – Не можем же мы ездить по кругу? – По кругу – нет. Но, Ярик, лес слишком большой. Боюсь, мы заблудились., ответила та. – Выберемся, никуда не денемся., твердо сказал я следя за дорогой.Я также обратил внимание, что, несмотря на то что солнце стояло в зените, в лесу наступал сумрак. Рита задремала. Неожиданно впереди деревья расступились, словно кто-то невидимый раздвинул зеленый занавес, и перед путниками появилась четвертая развилка. На ней можно было развернуться, но мысль об этом пришла мне в голову намного позже. Собственно, тогда я рассуждал примерно так: правая дорога была из гравия с глубокими колеями, поросшими густой травой, а левая – широкая, асфальтированная и с разделительной полосой, пусть и едва видной. По моему разумению, как раз именно эта дорога и была шоссе № 78. Надежда вновь вспыхнула, подобно сухой ветке, брошенной в костер, и я стал молить Бога, чтобы хватило бензина и чтобы эта ровная превосходная дорога с полосой посередине не исчезла никогда. Я выжал сцепление и выехал на асфальтированную дорогу. По моим подсчетам, до дачи было рукой подать. Но как только мы миновали первый холм, исчезла полоса,и я нахмурился, но продолжал катить вперед. За вторым пригорком закончился асфальт, и «пятерка» снова потащилась по грунтовке,и снова темный лес все ближе подступал к обочине. Асфальт кончился так неожиданно, что я не успел притормозить и перевести рычаг коробки передач на ступеньку ниже; взвизгнули рессоры, и машину сотряс мощный толчок, от которого проснулась Рита. Она вскочила, бледное лицо было испуганным. – Ярик..., она потерла красные глаза. – Ярик, что... Закончить она не успела, так как машину снова тряхнуло на кочке, после чего автомобиль вильнул влево и въехал в большую лужу. Я молча вел автомобиль, пока мы не съехали со спуска.Я все еще упрямо надеялся, что вот-вот появится какой-нибудь дорожный знак, либо, на худой конец, дорога станет чуточку получше, но перед нами стлалась только одинокая заросшая тропа. В конце концов жалкое подобие дороги закончилось, и тропинка, по которой мы ехали, плавно растворилась в густой, почти по колено траве, сочной и яркой, какой ее обычно рисуют дети. Я остановился, но зажигания не выключил. – О чем задумался?, устало спросила Рита. – Теперь уже поздно. Поехали, хуже не будет. Или у тебя есть другие предложения? Я тоскливо взглянул на указатель топлива. До отметки «0» стрелке оставалось меньше миллиметра. – Поехали., почему-то шепотом сказал я и затравленно оглянулся. Максим впал в забытье и тяжело дышал, губы его стали фиолетовыми. Рита,бледная и осунувшаяся, облизнула губы. Автомобиль, злобно фыркнув, поехал вперед, дергаясь и трясясь на ухабах, словно всем своим видом говоря, что даже ему эта поездка давно перестала нравиться.Мы ехали, не подозревая, что с каждым метром удаляются от нужной нам трассы все дальше и дальше.