Сказка где-то рядом

*Тут автор позволил себе вольность. Упоминаемый японский Праздник Духов и европейский Хеллоуин приходятся на одно время.* КОЙЮ Когда Койю злился, он выбирался к морю и сидел возле него часами – слушал, как точь-в-точь в ритм его гулко бурлящей крови зло бьются волны о мол, жадно вдыхал, как пахнет солью и немного гнилостью. Ветер, так мрачно завывавший для других над бухтой в неспокойные сумерки, для него звучал музыкой, рассказывал истории – и каждый раз его голос звучал по-другому, и истории его были так разнообразны, принесенные со всех концов света... Сказок ветер знал больше, чем все люди на земле. Иногда он гулко трубил в рог, иногда жалобно играл на скрипке или же шалил, баловался флейтой, но всегда, всегда умел увлечь, умел взволновать любую материю – будь то трава, нива, море или человеческая душа. Койю знал все пути, ведущие к морю, все гавани, все изгибы бухты. Иногда он бродил вдоль железной дороги, соединявшей бухту с Токио, иногда - в самых неприступных скалах, петляя по извилистым тропинкам. Здесь же находилось болото, которое было дорого сердцу Койю, ибо на нем проживали одни из его родственников. Так же драгоценны для него были руины старинного феодального замка, на территории которого до сих пор действовало местное кладбище, где тоже наблюдался родной Койю народец, хотя и не очень приветливый. После того, что выкинул Широяма, Койю в очередной раз поехал в пригород. Еще в поезде он задумался так глубоко, что чуть не пропустил нужную станцию. Койю искренне не понимал. Вот поистине, правильно говорила одна из его древних бабушек, люди – самые толстокожие существа во вселенной, и любой демон превосходит их по чувствительности. Как Юу мог не услышать, как сходит с ума его, Койю, сердце, как тянется к нему, как окутывает волшебным светом и музыкой, не ощутить, как пылает и дрожит его плоть? Как вообще он мог ему отказать, простой смертный, как мог не радоваться, что ему в жизни представился случай, о котором люди обычно даже и не смеют мечтать, а если постигают подобное, то сходят с ума от счастья? Но Юу сходить с ума не торопился. Вернее, он был похож на безумца в тот вечер в баре, но скорее от злости – Такашима видел, у него сделались совсем бешеные глаза. Он отличался от других – но почему, Койю не мог понять. Пока не мог. И поэтому его чары были бессильны. Однако, он был не из тех, кто сразу сдается. На болото он отправился не только для того, чтобы вдохнуть свежий воздух и полюбоваться местными красотами. Только здесь, на болоте, росла нужная ему неприметная травка с мелкими красными цветочками и очень сладким запахом. Койю уже знал, что Широяма не совсем равнодушен к марихуане и порой смолит в туалете запрещенные сигареты. Ну что ж, будет возможность сделать тайный подарок. Так размышлял Койю, сидя на толстом замшелом бревне в низине возле болота, и так задумался, что пропустил, когда воздух перед ним сгустился и из него соткался некто маленький, в смешной вязаной шапочке, из-под которой выглядывали острые уши. В руках у странного человечка болталась корзинка с темно-красными ягодами и большими пучками трав, которые волочились за корзинкой и ее хозяином пышным хвостом. – Принц грустит? – сокрушенно запричитал этот замечательный во всех отношениях человечек совсем тоненьким, хрустальным голоском. – Принцу нужна трава королевы Руки? Принца постигла горечь неразделенной любви? О, как же такое возможно, принц так силен, так прекрасен! Дочери лесного повелителя, да и жительницы глубин были бы счастливы стать его избранницами, но, видимо, судьба решила иначе! Неужели судьба решила иначе?! Койю сморщился: он предпочел бы, чтобы о его оскорбленных чувствах не голосили на весь лес, не разносили весть о глупой ошибке по лесам и болотам. Потом от заботливых родственников не отделаешься, а ведь многие из них решали вопросы безответной любви очень, так сказать, агрессивными методами. Койю, как бы ему ни было обидно, вовсе не хотелось в один прекрасный день обнаружить Юу в виде обескровленной тушки или, если повезет, навечно обращенным в домашнего кота. Да и, кроме того, Койю вовсе не собирался страдать и сидеть сложа руки. Остроухий человечек порылся в корзинке, и травка с красным цветочками перекочевала в рюкзак Койю. А уж пробраться в студенческий театр, который так любил Юу, не составило труда. Как не составило труда заморочить голову одному из основных поставщиков веселого курева для нуждающихся в подпитке запретными удовольствиями театралов. Парень был из тех, что вечно играют эпизодические роли, а то и вовсе дерево или стул, неуклюжий, с всклокоченной причёской, бледный, как лилия, и Койю не побрезговал, поцеловал его – так, как умел только он. Было приятно. Но еще приятнее было то, что после поцелуя из парня кренделя можно было вертеть, и Койю без труда подсыпал в свежую партию травки свой растертый в мельчайшую пыль порошочек, наказав угостить получившимся месивом исключительно Широяму Юу. Курить такую смесь было сладко, а забористее она уж точно становилась в разы, обычно достаточно оказывалось всего одной затяжки для получения эффекта и двух – для его закрепления на долгое, долгое время. А Койю нужно было именно такое время с непокладистым, жгучим как васаби Юу. *** На этот раз они столкнулись в парке университета, и снова Юу налетел на Койю с разгона, только теперь со спины. – Это становится традицией, – как можно шире улыбнулся Койю, оборачиваясь, и пристально вгляделся в Юу. Тот несколько секунд смотрел на него, словно бы не узнавая, потом глаза его прояснились, и он улыбнулся, но как-то неуверенно. – О, ты же тот парень, которого я толкнул тогда в библиотеке… Койю, да? И, кажется, я еще мельком видел тебя в баре. Это ведь ты? – Я, – медленно ответил Такашима, не веря своим ушам. По его расчетам, Юу у него в ногах должен был уже валяться, а тут… «Это ведь ты?» Ну что за тон! Вовсе не так все должно было быть… Тут Юу улыбнулся уже вполне нахально. – Да, ты. Вспомнил, теперь-то уж точно. Ну, извини, как-то все время так выходит… Чудно. – Да, чудно, – глухо подтвердил Койю, сверля его глазами. – Может быть, перекусим, кофе выпьем? Раз уж оба все равно стремимся на свободу из этой обители наук… Юу слегка замялся, замер, как бы задумавшись об обоснованности такого предложения, но потом двинул плечами. – Да уж, тема своевременная, я зверски проголодался. В кафе, куда они пришли, было тихо, безлюдно, и свет в окнах как-то неровно мерцал, но Юу на это не обращал внимания – он действительно сильно проголодался (еще бы, после такой травки, подумал Койю) и жадно поглощал стейк, тушеные овощи, булочки с кунжутом и кофе. Койю же нервно звенел палочками о тарелку, размазывал по ней десерт и еле заметно морщил нос. Все шло вовсе не по плану – хотя, с другой стороны, некоторые последствия красных цветочков были все же налицо, и винить того бледного дикобраза было не в чем. Чем больше мрачнел Койю, тем больше хмурилось небо за окном, и ветер начал завывать уж совсем по-зимнему. Даже Юу оторвался от пищи и вскинул голову, как боевой конь, прислушиваясь: – Ничего не слышишь, Койю? Я сегодня перетрудился на лекциях, видимо, а потом дорепетировался… Слышу какой-то звон, вот сейчас точно колокольчики прозвенели? И еще словно плачет кто-то на улице? Тебе не показалось, м? Или это в ушах меня уже звенит, понять не могу. – А больше ничего не слышишь? – не сумел скрыть усмешки Койю и тут же спрятал ее, понадеялся, как бы не показалась она неоправданно злой. Юу как-то странно на него посмотрел. – Может, и слышу, – ответил он. – Явно переутомился. Словно бы собаки где-то провыли… – Собаки с болот, – кивнул Койю и отпил свой кофе из маленькой белой чашечки. – Ну а что ты хочешь, совсем скоро Праздник Духов… Ничего хорошего для людей. Юу зыркнул на него, да так и замер с палочками в руках, а потом вдруг расхохотался, гулко, на все кафе. – Ты так это сказал, будто сам к людям не имеешь никакого отношения. Обычно все веселятся на Хеллоуин, а ты нет, выходит?.. – Почему нет, можно и повеселиться, – показал зубы Койю, теперь явно была его очередь смеяться. Веселиться он любил, только вот Юу пока было лучше не знать о том, как именно. – Я вот безумно люблю это время, – сказал Юу. – Все эти горящие фонари, дети, которые ходят по домам и выпрашивают сладкое… все эти разряженные красотки… Ни одной маскарадной вечеринки никогда не пропускал. Но еще лучше – предвкушение за неделю до праздника. Когда тебя словно щекочет что-то в груди, в районе желудка… и холодок бежит по спине. В этот раз даже сильнее, чем обычно. Намного сильнее, – подумав, добавил он. – И как в этот раз ты собираешься праздновать? – спросил Койю. – Да не знаю еще, – заулыбался Юу. – У меня всегда как-то спонтанно все выходило – кто-то куда-нибудь да приглашал. И я всегда соглашался. – И не жалел потом? – Нет, конечно, – вздернул брови Юу. – Я вообще не люблю о чем-то жалеть, что сделано – то сделано. – Чудесно, – сказал Койю. – Тогда в этот раз я тебя приглашаю. Где-то за спиной Койю кто-то потрясенно вздохнул, что-то грохнулось на пол и где-то в углу что-то яростно заскреблось. Да вообще какая-то нездоровая шумиха раздалась за спиной, даже Юу посмотрел в ту сторону, а Койю даже оборачиваться не стал – не хотел смотреть, кого он там удивил. И так знал. Не зря в это кафе мало кто заглядывал. Вот и Юу, надеялся он, если увидит, то мельком и не всё, а то еще испугается. Хотя, скорее всего, не поймет ничего. Или глазам своим не поверит. Но Широяма жадно присматривался, вслушивался и чуть ли не принюхивался, как собака на охоте. – Подожди, Ко… Мне показалось, или там беличий хвост мелькнул? А вот там, в углу, что-то красное? Словно шапочка чья-то? – Забей, – произнес Койю. – Здесь хозяин странный, и персонал набирает себе под стать. Лучше скажи, согласен ли ты на мое приглашение? Юу пожал плечами и снова принялся за еду. – Это, конечно, занятно… я ведь тебя совсем не знаю, но, похоже, ты интересный парень, Койю. Согласен, и мне уже любопытно, что ты мне предложишь. Такашима едва удержал себя от того, чтобы скривиться: «интересный»?! И это слышали здесь, в этом кафе?! Ну ладно, будут тебе интересности! «Что ты мне предложишь?» Глупое, глупое существо, твои боги до сей поры берегли тебя! – А что ты обычно делаешь на Хеллоуин? – невозмутимо задал вопрос Юу, не подозревая о буре в душе собеседника, и сделал знак официанту, чтобы тот принес еще кофе и мороженое. Койю слегка закашлялся, а спешивший к ним официант вообще вытаращился на них обоих с испугом, – был он очень маленького роста, с блондинистыми спутанными кудряшками, а одет в ядовито-розовое, так что глаза грозили вытечь при одном взгляде на его костюм. – Действительно, странный тут персонал, – задумчиво проводил его взглядом Юу, когда тот, приняв дополнительный заказ, поспешно удалился на кухню. – Так как ты обычно празднуешь? – Ну, – обтекаемо сказал Койю и задумался, чего бы такого невинного рассказать. – Обычно езжу в деревню к родственникам, и мы по традиции танцуем возле костров, пьем домашнее сакэ, играем в старинные игры… разные, а иногда… ну, иногда участвуем в самой процессии. – Процессии? – переспросил Юу. – Дикая охота, – ослепительно улыбнулся Койю, и Юу хмыкнул понимающе, даже лицом просиял. – Маскарад! Имитация Дикой охоты! Как в Европе! Понимаю, наверняка интереснее, чем вечеринки в клубах… Слушай, Койю, а мне повезло, что я тебя встретил! Давно хотел поближе познакомиться с народными традициями – как на Праздник Духов веселятся в глубинке… А у тебя много родственников там, в деревне? – В деревнях. В разных местах они у меня разбросаны, – мрачно пояснил Койю. – Да пруд пруди. Даже хотелось бы поменьше. – Ну что ты так… Наоборот, прекрасно – большая семья. И твои родители живут в деревне? – Нет, не родители. Мама умерла, а отца я не знал, это все дедушки и бабушки, дядюшки и тетушки и много-много братьев и сестёр, – неохотно ответил Койю. – Такая большая семейка, ты прав. Разномастная, и все с причудами. Это у нас в крови. – Интересно, – промычал Юу с пирожным во рту. – И что же, ты приглашаешь меня в деревню? Койю царственно кивнул. Сзади, за стойкой, опять послышался какой-то грохот, уханье и голоса, визгливые, как у древних старух, хотя если сейчас обернуться, знал Такашима, он увидит совсем юных и поразительно красивых девушек. – Может быть, твои бабушки каким-то образом даже общаются с духами… – вдруг мечтательно проговорил Широяма, тряхнув мечтательно иссиня-чёрной гривой, и Койю застыл, не донеся чашки до рта. – Знаешь, временами мне хочется верить в легенды… У меня у самого в роду случались странные вещи – ну, в основном мне об этом рассказывали, но кое-что я и сам помню. – Вот как? – живо заинтересовался Койю. – И какие же вещи? Юу раскрыл было рот, но вдруг передумал и махнул рукой. – Ерунда, не бери в голову. И так все сегодня не совсем обычно. А место тут причудливое – и ведь вроде недалеко от университета, а никогда не был. А ты завсегдатай, как я посмотрю? – Типа того, – сказал Койю. – И как они уже все к празднику украсили! – восхищенно оглянулся Юу. – А ведь заходили – я вообще этого ничего не заметил… Койю вздохнул. Когда они входили, кафе действительно было пустынным и стандартно выглядевшим, но с их появлением немедленно на полках и подоконниках появились яркие тыквы разных форм и размеров, распустились букеты ароматных цветов, на столах вокруг на огромных, старинных и подозрительно золотых на вид подносах взгромоздились огромными кучами орехи, яблоки и вкуснейшие рисовые лепешки, а в воздухе без всякой опоры теперь плавали и кружились белые и розовые огоньки. Вдобавок откуда-то из кладовой доносилась дивная музыка, словно кто-то нежно играл на флейте. Правда, иногда, очень редко, флейта фальшивила, и тогда эти звуки становились очень, очень неприятными, прямо когтями царапали по ушам и по сердцу. – У меня ощущение, что я во сне, – пробормотал Юу, окинув взглядом все это великолепие. – Какой-то морок будто… Койю, я ведь не пил вино? Только кофе… – С духами опасно общаться, – сказал Койю слегка невпопад. Он хотел проверить, насколько Юу поплыл. – С любыми духами. Они очень коварные. Что духи природы, что духи мертвых… – Если не вступать с ними в сговор… – рассеянно ответил Юу, так что Койю только головой покачал. – Духи уж постараются, чтобы ты с ними сговорился, – насмешливо сказал он. – Иначе смысл им вообще с тобой общаться? И оглянуться не успеешь, как ты уже в сетях, Ю-у-у. – Может быть, – вдруг сказал Широяма, – не так уж плохо быть зачарованным? Зато мир откроет тебе потайные двери… – О да, это уж точно! – засмеялся Койю, сам словно бы колокольчиками зазвенел, ничего не мог с собой поделать: так ему стало вдруг весело и зло, и вокруг тут же зашептались, забормотали, даже где-то заскулили, а на улице ветер резко сорвал с дерева толстенную липовую ветвь и ударил ей в окно, как тараном, – стекло жалобно крякнуло, едва выдержав такую силу. – Откроются двери, тебе уже почти открылись, Юу. Ты же со мной. Со мной. Со мной. – У тебя глаза золотом светятся, – потрясенно выдавил Юу, и всем телом он потянулся навстречу, и Койю только задержал дыхание – ну вот, вот же оно, вот! Но тут взгляд Юу снова прояснился, он глубоко вздохнул и потер переносицу. – Знаешь, я перед выходом тут в гримерке дунул с одним парнем. У него какая-то совершенно потрясная трава была… вот меня и глючит. Впервые такой долгий эффект вижу. Надо будет спросить, где брал… – В театре? Мацуяма? – внутренне веселясь, спросил Койю. – У меня он брал. Тут Юу окаменел и глянул с явным подозрением – с какой-то даже яростью, как показалось Койю. – У тебя? – переспросил изумленно, будто бы не веря. – Что-то в последнее время все на тебе замыкается, Койю. – Судьба, – пожал плечами Такашима. – Все к тому, чтобы ты, наконец, исполнил свое желание и узрел настоящий Праздник Духов. – Может быть, – задумчиво сказал Юу и встал из-за стола. – А пока пойдем-ка отсюда, что-то мне стало душно. Хочу на свежий воздух. Где же этот странный парень, официант? Точно вымерли все. И ведь кто-то все время возится рядом, а никого не видно, что за чертовщина! – Не надо, – удержал его Койю. – Я угощаю. Пойдем на воздух, в самом деле.