Кровный слуга

Я проснулся от настойчивого стука в дверь. Поморщившись, приподнялся на локтях и с трудом разлепил глаза. В голове каша манная, да и только. Скинув с себя что-то тёплое и не очень тяжёлое, я встал и, пошатываясь, побрёл открывать. По ногам пробежался непривычный холодок, заставляя поёжиться. Заметив в замочной скважине ключ, нахмурился. Я же не закрываю дверь на ночь. Странно. Повернул его пару раз и открыл дверь. На меня тут же уставились четыре пары недоумённых глаз, одни из которых были подозрительно мне знакомы. Перемогавшись и тряхнув головой, я различил перед собой трёх открывших рты служанок и такую же не менее шокированную Джейн. — Ах, вот вы где, г… господин Майкл, — смущённо пролепетала она. — А где мне ещё быть? — озадаченно спросил я, постепенно просыпаясь и хмурясь ещё сильнее. Почему девушка не зашла? И к чему тут ещё три служанки? — Вы не предупредили, что не будете ночевать сегодня у себя… вот я вас и потеряла… — Я же итак… Я заткнулся, как только почувствовал чужие пальцы в своих волосах. Они поглаживали и массировали голову так приятно, что хотелось замурлыкать. И остановило только то, что через пару секунд они спустились по спине до талии и сжали её. Я замер и испуганно уставился на растрёпанного и сонного Чарли, что прижимал меня к своему тёплому телу и даже не стеснялся присутствия девушек. Принц шире открыл дверь и сфокусировал взгляд на мне, потом улыбнулся и перевёл его на служанок. — Вы чего тут все собрались? Проблемы какие-то? — Ваше… Величество, — запинаясь и нервно поправляя фартук, заговорила одна из девушек, бордовая от смущения. — Мы стучали долго, но не смогли до вас достучаться. Вы и… г-господин Майкл уже опоздали на занятия в академию. Мы пытались, Ваше Величество, честно… Меня будто холодной водой окатило, и я застыл каменным изваянием. Медленно перевёл взгляд на Чарли, но на него эта новость вообще никак не подействовала. — Понятно, — хмыкнул он, а после снова посмотрел на меня. Окинул взглядом с головы до ног и задержался на щиколотках. — А ты чего босиком ходишь? Я опустил голову и моментально вспыхнул. На мне было лишь бельё и длинная фланелевая рубашка Чарльза. Вот почему холодно было. Дёрнувшись, я попытался отцепить от своего тела принцевскую руку и убежать в свою комнату, но меня всего-навсего ещё увереннее прижали к себе. — Передайте Абигейл, чтобы связалась с академией. Сегодня нас не будет, потому что Майкл приболел, — обращаясь к служанкам, распорядился Чарли и лениво почесал веснушчатую шею. — А я остался за ним ухаживать. — Слушаемся, Ваше Величество, — смущённые до ужаса служанки низко поклонились и поспешно удалились. Чарли закрыл дверь и с широкой улыбкой повернулся ко мне. Я же стоял, как громом поражённый. Только что принц целого государства — пример для подражания — на моих глазах решил прогулять все занятия без веской на то причины. Дожили. — Ты в своём уме? Как ты мог соврать о том, что я болею, когда я стоял перед ними абсолютно здоровый? — я осуждающе нахмурился, всё ещё пытаясь выскользнуть из объятий. Взгляд невольно скользнул по его телу. Белая рубашка съехала с плеч и держалась теперь на сгибах локтей. Чарли зажмурился и в который раз напомнил мне домашнего кота. Положив на мою талию и вторую руку, приблизился и соприкоснулся своим лбом с моим. Опять смотрел так лукаво. Прямо в душу, чёрт бы его побрал. — Я, кажется, в тебя влюбился, Майки. Ты очаровашка, — рассмеялся в ответ на мой злой взгляд. — Но зануда! — Пусти. Меня, — я отстранился настолько, насколько возможно, и попробовал сбежать в ванну, чтобы там надеть свой костюм и попытаться добраться до академии одному. — Нет, — покачал головой Чарльз и, когда мне удалось вырваться, рванул вперёд и сгрёб в охапку снова, прижимаясь к спине крепкой грудью. Я закусил губу, потому что рядом с ним не мог вести себя спокойно. От хриплого дыхания над ухом хотелось взвыть. — Сегодня мы с тобой весь день проведём здесь. Вместе. Я опустил голову, судорожно вздыхая и смиряясь со своей участью. Участью жертвы хитрого рыжеволосого Дьявола, чьи стальные руки ещё долго не захотят отпускать меня. С участью узника своих чувств, что проявляются в самый неподходящий момент, сокрушаясь ударами под дых. С участью влюблённого, наконец, болвана, у которого весь день колотилось сердце от простого и сказанного, скорее всего, в шутку, но такого трепетного: Я, кажется, влюбился в тебя… *** Декабрь шёл слишком быстро — это замечали все. За бесконечной вереницей дел все обитатели замка не успели насладиться наступившей в полную силу зимой. Необычайно холодной в этом году и солнечной. С того вечера отношения короля и принца сквозили откровенным морозом. Между ними завывала своя собственная вьюга, хотя, кроме этого, по сути, ничего и не изменилось. Чарли всё так же покорно выполнял все отцовские поручения, активно участвуя в организации праздника. Он больше не срывался, но злился, считая себя правым и разговаривая свободно только со мной. Старался как можно меньше контактировать и встречаться с Его Величеством лично. Часто он получал бумаги через меня, отправляя к королю одного. Только в отличие от сына, король остыл быстро и давно хотел поговорить. Когда я, приходя отчитаться за господина, видел опечаленный взгляд Его Величества, то всегда чувствовал себя ужасно неловко. Ведь король ждал не меня. Я будто находился меж двух огней, которые могут опалить в любой момент. — Майкл, подожди, — остановил Томас, стоило мне повернуться в сторону спасительной двери. — Мой сын разговаривает только с тобой, так что не мог бы ты попросить его прийти ко мне? Нельзя, чтобы ссоры между нами тянулись до самого новогоднего бала. Уже через несколько дней приезжает принцесса Аласии в сопровождении посла. Нужно достойно встретить их. — Слушаюсь, Ваше Величество… Я низко поклонился и направился на выход, но уже на пороге нерешительно обернулся. — Ваше Величество, — король вновь поднял на меня спокойный взгляд. — Я, конечно же, совершенно не имею права говорить вам такое и прошу у вас милости, но… Не кажется ли вам, что стоило бы поговорить с ним самому? Как со своим сыном, а не как с принцем? Хотя бы раз? Мне кажется… господин хотел бы этого. Король удивился, но промолчал. Сейчас он казался обычным человеком с обычными семейными и личными проблемами. Слишком потерянным, чтобы считаться сильным и достойным трона королём. Из-за чего люди взбунтовались против него? Неужели и они увидели это лицо, эти глаза, в которых на самом деле нет желания править? Все обязанности заучены назубок, вдолблены предыдущим королём, навязаны кровью не только первого сорта, но и королевской. — Ты свободен, Майкл, иди к себе, — наконец произнёс Его Величество, прикрывая красные от усталости глаза. *** Иногда мне кажется, что история королевской семьи намного глубже, чем может показаться на первый взгляд. Вряд ли народ Сирении знает хотя бы половину из того, что происходило в этих стенах: кто в них рождался, кто влюблялся, а кто умирал. И каждый член этой древней династии определённо скрывает в себе больше, чем просто статус. Король Томас всё-таки смог вытянуть из сына душевный разговор, благодаря которому они восстановили свои отношения и гармонию в семье. Как Его Величеству удалось усмирить гнев Чарльза — для меня осталось загадкой. Ведь я не присутствовал при разговоре, да и принц не говорил ни слова, вёл себя как обычно и не игнорировал больше никого. Только вновь стал допоздна пропадать где-то в отцовском кабинете или своей комнате. Я прекрасно знал, что король Томас не загружает Чарли государственными вопросами. Но что он тогда делал — не известно. Загадочный Билл Франклин, о котором я не знаю ровным счётом ничего, находился уже на пути во дворец. А вместе с ним принцесса. И сегодня вечером почти все обитатели замка должны будут встретить их. Я волновался перед встречей с монархами другой страны, что было и не удивительно. Чарли же, наблюдая за мной и остальными, становился только задумчивее. Я искоса поглядывал на него, когда мы уже спускались в холл, чтобы встретить гостей. Мрачнее тучи. Серая серьёзность была такой неправильной для его лица, такой чужой. Принц молчал, но я был уверен, что он прекрасно замечает мои, да и не только, взгляды. В холле в два ряда от главных дверей стояли слуги, покорно склонив головы в ожидании приказов. Абигейл и Джеф ходили поблизости и следили за тишиной и порядком. Король стоял рядом с женой и, завидев нас, поторопил нетерпеливым взмахом ладони. Когда же мы присоединились к ним, то все разом замолчали. Чарли встал возле матери, отряхивая несуществующие пылинки со своего пиджака. Я же стоял рядом с Джефом за спинами членов королевской семьи, как и надобно слуге. Когда же двери, наконец, открылись, впуская в замок гостей, я всеми силами старался сдержать нервозность и стоять прямо, чтобы выразить глубокое почтение. Но выходило плохо. И откуда это волнение? Поистине раздражающее чувство. Высокая девушка, что была в сопровождении мужчины и женщины, откинула скрывающий её лицо меховой капюшон своей блестящей тёплой шубы из пестрого меха. Тут же рассыпались по плечам её кудри бледно-рыжего, чем-то походящего на русый, цвета. Лицо её круглое и абсолютно белое, светлое, без намёка на веснушки, что были у Чарльза чуть ли ни везде. Прямые, тонкие брови, нежный изгиб губ. Нижняя губа обветрилась под натиском морозных сил, но это не портило бесспорной красоты. Весь образ девушки искрился добродушной невинностью и чистотой. Она смущённо улыбнулась королевской чете и низко поклонилась в знак уважения. — Мы рады приветствовать вас в Сирении, Ваше Высочество принцесса Сильвия Аннис Макдонелл, — король, улыбаясь, уверенно подошёл к принцессе, и поцеловал протянутую ею руку с такой осторожностью, словно держал в руках фарфор. — Вы не представляете, какая это честь для нас! — Для меня ещё большая честь быть приглашённой на ваш новогодний бал, Ваше Величество, — скромно ответила Сильвия. Глаза её были светло-карими, подобные зернам этой самой пряности — аниса. — Мой отец — король Аласии — Его Величество Юджин Макдонелл приносит свои искренние извинения за то, что не смог приехать вместе со мной, чтобы пожать вам руку лично. — Да, я знаю. Очень жаль, конечно, но встретиться мы всегда успеем, пока оба живы. Передайте ему мои переживания и пожелания о скорейшем выздоровлении! — Томас усмехнулся и ещё раз поцеловал девичью ручку. — А сейчас не стоит вам стоять на пороге, госпожа Макдонелл, прислуга отведёт вас в ваши покои. Принцесса кивнула, после чего поклонилась остальным членам королевской семьи. Чарли поклонился в ответ, но ничего ей не сказал. Оба — и принцесса, и принц — наверняка знали, что именно они и их союз может помирить две страны, соединить и создать мир на этих землях. Груз ответственности непостижимой тяжести. Желания родителей, откровенное принуждение таких молодых людей. Раннее взросление, которое вряд ли можно было бы остановить сейчас — во время немой, скрытой от всего остального мира войны. Они посмотрели друг на друга только мельком, прежде чем заботливая Абигейл увела принцессу в приготовленные для неё покои. — Билли! Сколько вот таких вот зим назад ты перестал маленьким бегать здесь и вырос в такого прекрасного мужчину? — рассмеялся Его Величество, обращаясь теперь к молодому человеку с густой копной прилежно зачёсанных чёрных волос. — И я рад вас видеть, Ваше Величество, — низко поклонился Билл, широко улыбаясь, и двумя ладонями пожал руку Томаса. И тут же перевёл глаза на Чарли. Так же, как бьёт молния: резко, неожиданно и страшно. Взгляд тут же поменялся и стал лукавым. Парень узнал принца сразу же и, не снимая своей улыбки, подошёл к нему с протянутой для рукопожатия рукой. — Принц Чарльз Хилл, ты всё такой же! Разве что, кажется, повзрослел чутка, и веснушек стало в два раза меньше. Выцвели? — Спасибо за комплимент, Билл, — поблагодарил Чарли, принимая рукопожатие. Голос звучал спокойно, но как только принца коснулся этот человек, напряжение усилилось в разы и сковало его тело, заставляя напрягаться и меня. Пальцы пробила дрожь, по-настоящему противная и скользкая. Я вздрогнул, тихо выдыхая и моля Чарли успокоиться. Да кто же он, чёрт возьми, такой — этот Билл? Кто? Кому принц смотрит сейчас прямо в глаза? Чарли ещё никто не выводил из душевного спокойствия простым касанием, простым приветствием или взмахом чёрных ресниц. — Рад, что вы добрались благополучно и оказали нам честь присутствовать на ежегодном празднестве нового года. — Что же ты так официально? — усмехнулся Билл, не спеша выпускать ладонь из своей хватки. Если я не видел лица господина, то лицо Франклина мог разглядеть в деталях. Он с явным интересом разглядывал лицо Чарли, словно знал, какое воздействие на него оказывает и получал от этого изысканное удовольствие. — Мы же с тобой так давно знакомы и, не смотря на многолетнюю разлуку, встретились! И кто бы мог подумать — причиной нашей встречи снова стал новогодний бал! — Удивительно, как много ты помнишь с того времени, — ответил Чарли притихшим голосом, но, когда пришёл в себя, прокашлялся и высвободил свою руку. — Я помню всё, храню в памяти каждый год, — сверкнул глазами Билл и только спустя мучительно долгую и для меня, и для принца минуту отвернулся и подошёл к тихо стоящей девушке. — Позвольте мне представить вам Рейчал Франклин — мою законную молодую и прекраснейшую супругу. — Здравствуйте, Ваше Величество, — подала голос Рейчал, склонив голову и присев в изящном реверансе перед королевской семьёй. — Здравствуйте и ещё раз спасибо, что согласились посетить нас, — ответила королева. — А теперь позвольте Джефу проводить вас до вашей комнаты, чтобы вы смогли отдохнуть с дороги перед предстоящим совместным ужином. Билл Франклин кивнул с улыбкой и, приобняв жену за хрупкие плечи, проследовал вместе с ней за личным слугой короля. Как только они скрылись за поворотом, Чарли резко развернулся и быстрым шагом направился к лестнице. По пути он взял меня за руку и повёл за собой, не сбавляя темпа. Я покорно пошёл за ним, кинув беглый взгляд на его родителей. Король Томас смотрел нам вслед взглядом, преисполненным печали и мрачной задумчивости, но не пытался остановить. Возможно, на его глазах сейчас произошло куда больше, чем может показаться на первый взгляд. Изнанка этой встречи совсем иная, не такая на самом деле праздничная. Задумывался ли об этом король, прежде чем принимать решения, что изменят жизнь его сына против воли того? И если внутри Чарли сейчас рушатся миры, то вряд ли кто-нибудь поймёт, насколько долго и кропотливо они строились. *** — Можно я немного побуду здесь, у тебя? — спросил Чарли, подходя к широкому окну и провожая скрывающееся за горизонтом солнце. Напряжение, что должно было исчезнуть наедине с собой, не хотело покидать и обнимало за плечи так сильно, что единственным желанием было исчезнуть отсюда и забыть про обязательства. — Здесь так уютно… — Конечно, это же твой дом, — негромко ответил я, присаживаясь на свою кровать. Было неловко находиться рядом и мешать чужому уединению. Нарушать ту ауру, что витала вокруг господина. Но раз он привёл меня с собой сюда, значит, я нужен ему сейчас, как никто другой. — Но комната-то твоя, — хмыкнул Чарли, опираясь локтями о подоконник и скрывая лицо ладонями. — Тебе ведь наверняка интересно, не так ли? — Что? — Интересно, кто этот человек, — Чарли обернулся в ожидании и получил в ответ мой неуверенный кивок. Потому что не было смысла врать. Он ухмыльнулся. — На самом деле ты знаешь его ещё с первого дня нашего знакомства. Если ты, конечно, помнишь, о чём мы тогда разговорились. Билл Франклин — мой друг детства и моя первая любовь. — Мне, наверное, лет девять было, когда я встретил его, и мы начали дружить. — Его? — Да, мальчика, старше меня на пару месяцев… Я помнил. Помнил каждый час, из которых состоял тот сумасшедший день. Я помнил сцену, своё имя, улыбку Чарли, запах фруктов, крики толпы, директрису и её хриплый голос. Я помнил чердак и историю принца, пропитанную неподдельными чувствами к его первой любви, чьё размытое лицо теперь так резко приобрело контуры. Я опустил голову, шокированный, и сжал бережно выглаженную ткань собственных брюк. — Его письмо было наполнено презрением и печалью, он писал, что ему противно от моих слов… — Вижу, ты помнишь, — снова усмехнулся Чарли, отворачиваясь к окну. Он зарылся пальцами в волосы, сжал и с силой дёрнул, вскрикнув от боли. Я вздрогнул и подскочил с места, тут же оказываясь рядом. Принц продолжал рвать на себе волосы, не обращая на меня внимания. С отчаянием пытался затопить в боли свою нервозность и нахлынувшие потоком воспоминания. — Не надо, — я, сглотнув от напряжения, дотянулся до его рук и накрыл своими, пытаясь ослабить хватку и хоть как-то успокоить. — Это было так давно, так почему я не могу отойти от этого спустя столько лет? — непонимающе прошептал Чарли, всё же опуская руки, чтобы они безвольно повисли вдоль напряжённого тела. Ему хотелось выть, как раненому волку. Рвать своё горло и царапать грудь, чтобы выпустить всю тоску и всю боль, что только-только начинала испаряться. Я знал это, потому что чувствовал то же самое. — От этой дурацкой детской привязанности. — Тебе нужно перестать думать о том, что было, — сказал я, поглаживая его по спине и стараясь выглядеть уверенным в его глазах. Стать сильным для него, дать почувствовать ту опору, которой должен являться. Которой хочу являться. — Не смотри на него, как на свою первую любовь. Смотри, как на посла, как на протянутую руку, которую ты можешь пожать и помочь своему отцу заключить перемирие. Сейчас важно именно это и… — А я ведь из-за него частично потерял память, — будто не слушая меня, невесело рассмеялся принц. И когда я не ответил, поражённый этой новостью, он повернулся ко мне лицом. — Все обитатели замка думают, что я не слышу их сплетен, не знаю темы разговоров. Слуги на самом деле знают о королевской династии многое. О моей дружбе с Биллом знают тоже. Они видят меня чаще, чем родители. И в тот период, когда Билл порвал со мной дружбу, именно им пришлось успокаивать меня. Усмирять мой гнев, что стал побочным эффектом тоски маленького мальчика, который нуждался в друге. Из-за этих приступов я не помню, где и как именно познакомился с ним. Он ли подошёл ко мне или я к нему. Чьим сыном он является, я не помнил до сего момента, хотя наверняка знал. Все думают, что я не помню, и не ошибаются. Но я слышу эти разговоры и шёпотки за спиной. Впитываю их с того времени уже пять лет. Это как болезнь, Майкл, отвратительная и глупая. — Что болезнь? — сбивчиво прошептал я, не в силах пошевелиться под этим горьким взглядом. — Любовь? — Нет, не любовь. Чувство ненависти к человеку, который был тебе так дорог, — нахмурился принц и устало прикрыл глаза. — Я ненавижу Билла за боль, ненавижу на тоску, ненавижу за свои приступы ярости, от которых пострадал и ты, — Чарли взял меня за руки и осторожно стянул перчатки, бережно положив их в карман. Он прижал мои ладони к своим щекам и потёр в попытках согреть о свою теплую кожу. — Прости. — Сколько раз мне нужно простить, чтобы ты услышал? — попытался пошутить я и погладил его скулы подушечками больших пальцев. — Не знаю, наверное, много-много раз, — глядя из-под ресниц, принц наклонился ко мне и провёл кончиками пальцев по нижней тонкой губе. Замерев с нескольких сантиметрах от меня, он, нахмурившись, отстранился и встряхнул шевелюрой, будто отгоняя мысли. Виноватая улыбка тронула его губы. — Ещё раз прости… за несдержанность. — Всё в порядке, — я попытался улыбнуться, но из-за напряжения не получалось. Жар, что медленно переливался по венам от такой близости, был уже знакомым, но всё ещё непривычным. Чарли выглядел таким виноватым и подавленным, таким другим. Более тусклой версией себя прежнего. Так больно было смотреть на него сейчас и понимать, что ты — ещё одна причина, почему принц Сирении больше не выглядит ярким и весёлым, надоедливым до ужаса. Но родным. Но ты же — единственный ключ к тому, чтобы это исправить. Я подался вперёд и, молясь про себя на удачу всему на свете, накрыл губы принца своими в неуверенном поцелуе. Чарли удивлённо распахнул глаза, но не оттолкнул. Обхватил за шею и прижался сильнее, позволяя себе слабость. Ведь это — нечто большее, чем касание губ. Способ, который близок господину — тактильный контакт. Простой жест, способный сказать больше, чем могли бы донести слова. Поддержка и невысказанное признание. Ещё одна красная ниточка, чтобы сплести из неё и уже существующих крепкий канат — связь, нерушимую ничем. Ни Биллом Франклином, ни нарушением психики принца и ни моим страхом перед собственными же, чёрт возьми, чувствами.