Пятьдесят лет тому вперёд

      Аникеева шагнула под арку, и нога её неудержимо поехала на чём-то скользком, глубоко увязая в топкой массе; в тот же миг стало очень темно. Варвара охнула от неожиданности. Она хорошо помнила, что не далее как позавчера утром проходила сухой, чистой и хорошо освещённой подворотней, и аккуратно пригнанные гранитные плиты вели в квадратный двор Михайловского замка. Она инстинктивно сделала несколько шагов влево, где, как помнилось, была дверь. Но двери не оказалось, как не оказалось и стены, в которой ей следовало находиться. Понимая, что умудрилась потерять ориентир, что называется, в трёх соснах, женщина старалась нащупать место посуше, но зыбкая субстанция, казалось, была повсюду. Варвара неловко топталась на месте, пытаясь угадать по движению воздуха, с какой же стороны она пришла и где выход во двор. И всё более осознавала, что беспокоит её совсем не судьба испорченных туфель: вместе с плотной чернотой, обступившей со всех сторон, пришла тишина, какой не бывает в большом городе, а лицо слегка холодил ветер, свежесть и нежность которого не шла ни в какое сравнение с парковой промозглостью. Наконец она догадалась, что под ногами вовсе не городская грязь, какая обычно остаётся после строительных работ. Это была самая настоящая трава, густая и пружинящая, скользкая от пропитавшей её влаги… Смутно припоминая, что в Инженерном сквере бесконечно ведутся какие-то работы по озеленению, Аникеева с досадой подумала, что нужно будет с самого утра разобраться, на каком основании Дирекция музея распорядилась свалить неиспользованный дёрн в подворотне. Вдруг совсем рядом раздалось длинное задушевное уханье.       Если вам когда-нибудь посреди осенней ночи в питерском парке доведётся услышать сову, не удивляйтесь, — они водятся там издавна. И в другое время Варвара не обратила бы на это особого внимания. Но сейчас тоскливый и какой-то слишком дикий звук заставил её вздрогнуть, и она стала нервно рыться в сумочке в поисках телефона, в надежде подсветить себе путь. Наконец телефон был найден, но, к немалому разочарованию Варвары, батарея в нём была полностью разряжена. Нимало не желая дольше находиться в таком нелепом положении, Аникеева решила довериться интуиции и осторожно двинулась навстречу слабому ветерку, рассчитывая шагов через тридцать выйти во двор и уж там-то точно найти какой-нибудь источник света.       Но ни через тридцать, ни через пятьдесят, ни даже через полторы сотни шагов не обнаруживалось желанного неприветливого двора, где малейший шорох четырёхкратно и с грохотом отскакивал от стен. Правда, хлюпающая основа под ногами исчезла, но вместо неё в подошвы стали впиваться какие-то камушки и ветки. Варвара не знала, что и думать. Похоже, она каким-то неведомым образом вышла из подворотни, но не во двор, а… в Инженерный сквер? Верилось с трудом, судя по тому, где он находится. Но иного объяснения не было, и она продолжала медленно идти, на всякий случай выставив вперёд правую руку и надеясь упереться хоть во что-нибудь, что поможет определить местонахождение.       Мысли её совершенно некстати вернулись к загадочному собеседнику. Что это он говорил о ночи в музее? В каком? Однозначно, не в Михайловском замке, — в ближайшее время ничего подобного здесь не планировалось, Варвара это знала точно. Скорее всего, это мог быть один из тех подозрительных частных музейчиков, которые в последнее десятилетие плодились с невероятной быстротой: «Музей кошек и собак», «Музей культуры коммуналок», «Музей истории домов терпимости на Петроградской»… Едва ли не на каждой улице можно было наткнуться на музей литературных персонажей: когда-то это были герои Достоевского, Чехова, Тургенева, Гончарова, а теперь ещё и Довлатова, Стругацких и ещё кого-то, кто проживал здесь свою бесконечную художественную жизнь. «Ну конечно!» — вдруг пришло на ум Варваре, — «Как я могла забыть: Музей братьев Тургеневых, — разумеется, он остановился там».       Расположенный неподалёку, на Набережной Фонтанки, 20, музейчик, посвящённый началу декабристского движения, был открыт совсем недавно в доме, принадлежавшем когда-то одному из князей Голицыных; здесь долгое время снимали апартаменты Александр и Николай Тургеневы. Несмотря на богатейшую историю, связанную с множеством известнейших лиц, он влачил весьма скромное существование и, действительно, в ночное время предлагал гостиничные услуги. Решив, что для эксцентричного и явно непритязательного иностранца такая обстановка должна быть в самый раз, Аникеева немедленно утвердилась в своём мнении.       Между тем, вокруг неуловимо серело, и в густом дрожащем воздухе стали медленно проступать очертания деревьев. Значит, она таки забрела в сквер… Варвара стала жадно озираться в поисках приземистой тяжеловесной статуи царственного Прадеда, поставленной его незадачливым правнуком, но никакой статуи не обнаруживалось. Вместо этого взгляд её натыкался на причудливо выкрученные сучья, покрытые какими-то разноцветными пятнами и свисающими языками старой коры. Она не припоминала, чтобы здесь оставались настолько дряхлые и неухоженные деревья, — за состоянием сквера следили хорошо. Но эти неизвестно откуда взявшиеся узловатые стволы с пожухлой бесформенной листвой утопали в густой траве, явно не знавшей газонокосилки. Что за чепуха! Совершенно сбитая с толку, Варвара остановилась и несколько раз осторожно кашлянула. Ответом ей была тишина.       Понимая, что не может найти ни одного рационального объяснения происходящему, Аникеева принялась рассматривать почву под ногами и обнаружила, что среди мелких камушков встречаются камни побольше, плоские и отшлифованные. Внимательный женский взгляд уловил, что лежат они теснее других и даже как будто складываются в подобие тропинки, непрямо ведущей вперёд. Понимая, что выбора нет, Варвара ступила на эту тропинку, и вокруг послышался едва уловимый гул — как будто где-то вдалеке шумел водопад или морской прибой. Будучи совершенно уверенной, что всё это проделки утомлённой странными событиями психики, и никакого прибоя рядом в округе быть не может, женщина покорно пошла по указывающим путь камням.       С каждым шагом становилось всё светлее, а старые и высохшие деревья довольно быстро уступили место молодым и невысоким с ещё не осыпавшейся листвой. Но Аникеева больше не пыталась убедить себя в том, что находится где-то в знакомых местах. Не было аккуратно подстриженных газонов, вместо них травянистые лужайки перемежались покрытыми мхом кочками; деревья росли как-то по-особенному естественно и свободно, не похожие на те, что высаживают из питомников. Это был настоящий дикий подлесок, и Варвара, хоть и ни разу в жизни не бывавшая в таком лесу, сразу же догадалась, что вот именно так он и выглядит.       Она не представляла, сколько прошло времени, но усталость, как ни странно, стала меньше. Стараясь не потерять еле видимую тропинку, Варвара чутко прислушивалась в надежде уловить хоть какие-то звуки кроме странного гула, который постепенно усиливался. И тут где-то в дальнем уголке сознания шевельнулась слабая мысль и начала шириться неудержимо: есть определённая связь между странной встречей в парке и происходящим с ней сию минуту! Она даже остановилась от волнения и заговорила вслух негромко, нимало не беспокоясь, что её могут услышать: «Это квест! Он же называл себя специалистом по визуальным эффектам, значит, наша встреча не была случайной, — ему нужен был объект для какой-то сверхновой квест-программы. Скорее всего, в рекламных целях, да-да, конечно! Этот журнал с моим портретом у него в кармане — всё сходится! Конечно же, гораздо лучше задействовать в амбициозном проекте известное лицо, чем выбранного наугад машиной субъекта. А он хорошо подготовился, ничего не скажешь! Значит, я подошла к арке и попала в поле действия новейших виртуальных технологий, — вот почему погас свет». Её нисколько не смутило то обстоятельство, что она уже довольно долго перемещается в большом пространстве, не обнаруживая никаких специальных технических средств. «В этом-то и фокус, это настоящая виртуальная реальность, не требующая ни очков, ни нахождения в специальной комнате, — наверно, это какое-то ещё неизвестное дистанционное воздействие на очаги воображения», — лихорадочно говорила она себе, — «Надо будет потом обо всём подробно его расспросить и обязательно сделать развёрнутое интервью!»       Аникеева уже нисколько не сомневалась, что по окончании эксперимента у неё будет долгий и плодотворный разговор с иностранным специалистом, результатом которого станет пространный материал с продолжением в ближайших номерах «Лунатика» о состоянии дел в области зрелищных искусств и использовании принципов виртуалистики в художественном и научном творчестве. Теперь Варвара осматривалась с нескрываемым удовлетворением: нельзя было не отметить высокое качество технологий — мир вокруг выглядел совершенно реальным. Она, конечно же, не будет в претензии на то, что её заранее не поставили в известность, — в конце концов, правила есть правила. Если того требуют условия эксперимента, она отнесётся к этому с пониманием.       Поток вдохновенных размышлений неожиданно прервался, потому что тропинка закончилась, деревья расступились, и перед ней открылась холмистая зелёно-жёлтая долина. Варвара как зачарованная остановилась. Так вот оттуда доносился гул: множество тонких сверкающих ручейков, бегущих с пологих возвышенностей, скатывались вниз, образуя небольшие озерки. Она стояла на берегу одного из них, а на противоположной стороне возвышался ярко-зелёный холм, увенчанный раскидистым дубом.