Это не конец, это только начало...

      «Брось нож!»       Зачем?       «А затем, что ты ещё так молода! Тебе жить да жить! Бросай нож, говорю!»       Зачем? Зачем мне жить? Молчишь… Что, сказать нечего? Ну раз нечего, я, пожалуй, избавлюсь от мучений.       И, не обращая больше никакого внимания на протесты собственного сознания, я вонзаю себе в живот нож по самую его рукоятку. Сначала по телу разливается острое ощущение боли, будто тысячи маленьких иголок вонзаются в каждый участок моего тела. Спустя секунду я цепенею и не могу ничем пошевелить. На моём лице застывает улыбка, когда я вижу Кевина, вбегающего в комнату. Он испуган и встревожен, вокруг глаз огромные впадины, но во взгляде решительный огонь. Он намеревается спасти меня. Наивный.       Кевин поднимает меня на руки, он такой сильный.       — Венди, слышишь, только не умирай. Я довезу тебя в больницу, врачи тебе помогут, — всё приговаривает он, пока мы едем в его машине. — Всё будет хорошо, ты обязательно выживешь.       — Хах, — это был скорее кашель, чем смешок. — Не будь наивным, Кевин, мы оба знаем, что это не так. Не обманывай ни себя, ни меня.       — Зачем ты вообще это сделала? Почему?       — Я не могу больше так жить, зачем мне вообще это делать, если я не могу быть вместе с тем, кого я люблю? Ради чего это? — снова кашляю.       — Ну, Венди, надо смириться со смертью, — он мнётся, ему тоже нелегко произносить это имя, — Джейсона. Смириться и попробовать прожить до конца свой век и только потом, встретив Смерть, как старого друга, идти на встречу с любимым. Кто знает, может ты встретила бы, точнее встретишь, потому что я не дам тебе умереть, встретишь свою вторую половинку.       — Кевин, я не про… не про Джейсона говорила… — посмотрев ему в глаза, я вижу в них боль и прекрасно понимаю, что именно он чувствует, но если я не скажу ему это сейчас, то больше никогда не скажу этого, потому что уже начинаю чувствовать, как силы покидают моё тело. И на последнем вздохе, я наконец говорю это, — Кевин, я… я… Я люблю тебя!       Я закрываю глаза и последнее, что мне удаётся увидеть и услышать, это то, что Кевин останавливает машину и, развернувшись ко мне лицом, говорит:       — Венди, Венди, слышишь? Я тоже тебя люблю! Не умирай! Венди!       Но я уже проваливаюсь в пустоту, хотя и с улыбкой на лице. Я улыбаюсь. Он меня любит! Любит! Меня лю…

***

      Я вздрагиваю и просыпаюсь в холодном поту.       «Это только сон,» — я выдыхаю. Мне всё это только приснилось.       Что-то в последнее время мои сны трагичней и трагичней... с этим надо что-то делать, может, купить какое-нибудь снотворное?       «Ага, чтобы однажды утром вообще не проснуться из-за передозировки. Не дай Бог, конечно.»       Встаю с кровати и иду на кухню, попить чай или кофе, чтобы успокоиться. На часах снова шесть, в последнее время я просыпаюсь с утра пораньше и, как правило, больше не ложусь. Не могу заснуть и всё, тем более, что скоро вставать и идти на работу. Уже несколько дней моя нога не болит и я снова хожу в книжный.       «Снова вспомнила Кевина.»       Да.       Воспоминания о нём приносят мне как облегчение, так и боль. Мы не виделись с ним с того самого дня, когда его вызвали на работу. К слову, вечером того же дня он так и не заглянул к нам с Полли, хотя мы ждали.       Я варю себе кофе, его аромат заполняет всю кухню. Блаженство.       — Ммм... — мычит Полли, выходя из комнаты и на ходу натягивая шёлковый халатик, — Как вкусно пахнет... Не сделаешь мне? Я бы не отказалась, — и она с улыбкой глядит на меня своими щенячьими глазами, ну разве ж я могу отказать?       — Ох, ну, конечно, какие вопросы? — улыбаюсь, страясь отогнать остатки своего сна.       Пока варится кофе, я разглядываю нежно-розовое небо и просто наслаждаюсь тишиной, спокойствием, умиротворением. Иногда, мне кажется, что люди, гуляющие на рассвете, тоже прислушиваются к тишине города и стараются не нарушать её, им просто хорошо дышать свежим, утренним воздухом и наблюдать за восходом солнца.       — Хэй, мать, у тебя так кофе убежит! — с притворной трагичностью восклицает Полли и, подбежав ко мне, снимает его с плиты, — Эх ты, кулёма. О чём задумалась?       — Да вот, задумалась о тишине, спокойствии и умиротворении. Ты не замечала, что с утра люди, гуляющие по парку, кажутся такими загадочными и...       — О, мать, понесло тебя. Давай, рассказывай, что снилось сегодня? Я слышала, что ты тихо вскрикнула, перед тем, как проснуться. Давай-давай, поподробнее.       Я смотрю на неё, не хочу обманывать Полли, но и не хочу навязывать свои страхи этому доброму и милому существу. Нет, мне придётся соврать.

***

      — Привет, девочки, о чём трещите? — Ричард входит на кухню. Никак не могу привыкнуть к тому, что у него есть свой ключ. Он с улыбкой ставит на стол фрукты, но, увидев наши лица, резко меняется в лице и спрашивает: — Что-то не так?       — Нет, просто девичьи секретики. Всё хорошо, — Полли, улыбнувшись через силу, встаёт из-за стола.       Ричард, посмотрев на нас, возводит глаза к небу и, пробурчав что-то похожее на «девушки», выходит из квартиры. Мы с Полли переглядываемся, и она говорит мне:       — Не переживай, это же просто сон. Я позвоню, когда буду ехать домой. Пока, Венди!       Она уходит вслед за Ричардом, а я остаюсь дома. Мне хотелось соврать ей про сон, но в последний момент я передумала и сказала правду. Она восприняла его именно так, как я и предполагала. Испугалась за меня, но не подала виду.       Вхожу в комнату, чтобы забрать телефон со стола. Мне пришла SMS. Это от Кевина.       «Прости, не мог позвонить. Сегодня я освобожусь пораньше и заеду за тобой на работу. Буду в семь, жди. Кевин.»       С улыбкой на лице я выхожу из квартиры, здороваюсь с соседом, мы в молчании едем в лифте на первый этаж.