У каждого своя правда

После ранения, когда я не очень удачно упал возле дзота, всё-таки смог заставить себя сесть, несмотря на боль и не останавливающуюся кровь. Сквозь пелену в глазах видел, как солдаты вошли в город. Взяли, взяли Днепров! Какая гора с плеч свалилась. Почему-то мелькнула мысль о Ермакове. Сам не знаю почему. Но мне совершенно не хотелось сейчас разбираться, почему и зачем я вдруг вспомнил строптивого капитана, а хотелось выдохнуть, упасть на землю и долго-долго глядеть в осеннее небо. Но я не мог себе это позволить. Может, потом, когда война кончиться. Спустя какое-то время рядом со мной оказался медбрат и начал обрабатывать рану. Тихо настаивал на том, что мне нужно в госпиталь. Разбежался! Наконец вижу, как из-за плотного дыма передо мной вырастает легковая машина дивизии, на которой сидят три фигуры: полковники Гуляев и Алексеев, а так же мой адъютант с моей шинелью в руках. Когда машина остановилась недалеко от дзота, у которого я сидел, из неё бегом выскочил Катков и бросился ко мне. — Вы ранены, товарищ полковник? — более глупого вопроса я ещё не слышал. А по мне, что, не видно? Катков смутился и надел на мои плечи шинель. Упрямый медбрат пошёл к Гуляеву и Алексееву и сказал, что мне нужно в госпиталь, так как я много крови потерял и может быть заражение. Чтобы показать всем моим подчинённым, что со мной всё в порядке, я поднимаюсь, с трудом удерживая на лице невозмутимое выражение лица. Надо двигаться в сторону города, поблагодарить солдат и офицеров за взятие Днепрова. Слышу, как позади меня чертыхается Алексеев. Так, а где моя фуражка? Ищу глазами Каткова, который идёт рядом со мной и приказываю: — Там, в поле, среди капониров, найдёшь мою фуражку и принесёшь мне. Катков тут же срывается с места: — Хорошо, товарищ полковник. Я обязательно найду. Наблюдая, как фигура Каткова скрывается в клубах дыма от оружейных выстрелов, я понимаю — этот хоть чёрта из-под земли достанет. На окраине города, на разворошённой снарядами улице, Стрельцов выстроил свой уже теперь обстрелянный батальон. На первый взгляд, потери не слишком большие, есть раненые. Я, совершенно не заботясь о том, что могут подумать обо мне простые солдаты, глядя на мой вид, подошёл к выстроившемуся батальону и почти каждому сказал «спасибо». Дойдя до конца строя, я почувствовал, что меня ведёт, что теряю сознание. — Товарищ полковник, Владимир Николаевич, вам в госпиталь нужно, — голос Гуляева доносится до меня словно сквозь вату. Я резко останавливаюсь, удерживая равновесие, и жёстко отвечаю: — Оставить дивизию? Госпитальная койка? Ну, уж нет, — и продолжаю свой путь, борясь с туманом в голове. К счастью, подъехавшая машина не дала мне позорно упасть прямо под ноги моим офицерам и солдатам.