Алексеев
6 июня 2018 г. в 12:17
«Вот ведь упрямый, зараза!» — ворчу я про себя, когда мы вместе с Гуляевым помогаем Иверзеву сесть в машину, едва он успел поблагодарить солдат за взятие города.
Я, конечно, догадываюсь, почему комдив не хочет оставлять дивизию. Ведь только прибыл, а его в госпиталь и что будет с дивизией, кто ей будет командовать в его отсутствие, он не знает. Полковник просто-напросто не хочет терять контроль за ситуацией, что сложилась здесь. Тут мне напомнил капитана Ермакова, постоянно сбегавшего из госпиталей при первой же возможности. Так было и несколько дней назад, когда капитан буквально свалился на голову Гуляеву, пребывавшему в полной уверенности, что его любимец хорошо лечится.
Сидя на заднем сиденье машины, я думаю о том, что всё-таки следует показать Иверзева хотя бы врачу в нашей дивизии. Он же почти потерял сознание, пот градом струился по его лицу. Жалея полковника Иверзева, я, однако, не забываю про капитана Ермакова. Сглупившего капитана следует вытащить под хорошее настроение комдива. И тут мы видим шагающих пленных немцев.
— Вон, немцев ведут, — говорит Гуляев.
— А-а, дались они тебе, — отмахиваюсь я, с тревогой глядя, как комдив едва сидит в машине.
— Так хорошо бы поговорил с ними, — кивает Гуляев на теряющего сознание Иверзева.
Он тоже не теряет надежды вытащить упёртого Ермакова.
— Ему сейчас с докторами разговаривать надо.
И надо ж тому случиться, что именно в этот момент Иверзев очнулся и спросил:
— Что вы говорите?
— Да полковник Гуляев немцев увидел пленных. Предлагает поговорить.
— А что? И поговорим, — усмехается Иверзев и с трудом выбирается из машины, но находит в себе силы идти твёрдо и прямо.
Мы с Гуляевым, не сговариваясь, бросаемся следом. Не дай, Бог, рухнет наш комдив прямо под ноги пленных гитлеровцев.
Пока конвоирующий немцев солдат выискивал пленного генерала в толпе, я с тревогой смотрел, как тяжело дышит Иверзев. Он то и дело закрывал глаза, но всё-таки находил в себе силы стоять прямо и не шататься, несмотря на то, что пот ручьями тёк с его лба, а повязка на руке набухла от крови.
Понимаю, что сейчас буду выступать в качестве переводчика, пока пленный генерал с каким-то благоговейным восхищением рассматривал Иверзева.