***
Эрно судорожно шарил в темноте руками, уже перестав надеяться на то, что Флор отзовется, и сокрушенно вспоминал, что по своей природной непоседливости забыл замести в доме все следы борьбы и взлома, а, судя по шуму, протрубившему двумя минутами ранее, они еще и упустили взломщика. Эмппу даже в самых страшных сновидениях не мог вообразить себе большей задницы, чем та, в которой он оказался сегодня. Все происходящее очень сильно напоминало старый-добрый кошмар, приправленный приличной дозой паранойи. Не будь Эрно мужчиной, быт может, он даже позволил бы себе заплакать от бессилия. В скором времени ему удалось найти Флор, погребенную под десятком пустых картонных коробок. На легкие щелчки по носу и щекам она никак не отреагировала, и Эмппу всерьёз испугался, что она могла сильно удариться головой. Нащупав пульс на шее Флор, Эрно убедился в том, что она жива, и помог принять девушке вертикальное положение. Времени было в обрез. Эмппу четко понимал, что Марсело вряд ли обратит внимание на выбегающего из магазина подозрительного типа, и поэтому помощи от него ждать не следует. И тогда Эрно принял решение сорвать дверь с петель. Габариты, отнюдь, не показатель силы. Хоть Вуоринен и отличался маленьким ростом, мощи в его мышцах было предостаточно, чтобы выбить дверь. Да и занятия дзюдо не прошли бесследно, даже несмотря на то, что на его спортивную подготовку безделье наложило глубокий отпечаток. Вычистив себе дорожку для разбега, Эрно поспешно размял плечи и с разгону навалился всем своим весом на дверь — та протяжно скрипнула, но не поддалась. Последующие три удара тоже не дали результата. Тогда Вуоринен пустил в ход ноги, и дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки. Как оказалось, дверь была сделана из дешевого клееного месива: опилок и другой малонадежной ерунды, которую производители старательно запихивали вместо натурального дерева, и после четвертого удара ногой выгнулась наружу, а потом и вовсе лопнула в центре, образовав небольшую дыру. Увеличив образовавшееся отверстие в размерах меткими ударами кулаков, Эрно смог вылезти в основное помещение магазина. Ключ беглец оставил в замочной скважине снаружи, поэтому Вуоринен без труда вытащил из темной подсобки Флор. Янсен начинала приходить в себя. На ее белом лбу уже выступил большой синяк, а из носа на ключицы темной струйкой стекала кровь. Эрно кинулся к кассе в поисках салфеток, где снова наткнулся на связанного человека в увеличившейся луже крови. Вуоринен в ужасе уставился на тело. Он знал, что необходимо вызвать скорую. Насколько серьезно положение пострадавшего Эмппу не мог даже предположить, потому что все его знания в области медицины ограничивались навыками разбавления медицинского спирта, но, так или иначе, этому человеку нужна была помощь. Но вместе с тем Эмппу понимал и то, что вызов скорой привлечет внимание полиции, люди станут задаваться вопросами: «Что случилось? Кто это сделал?», и шансы найти беглеца у них сведутся к нулю. Вмешивать сюда Марсело он не хотел: лучше уж оставаться в счастливом неведении, чем быть втянутым в погоню за таинственными документами и пострадать от этого. Конечно, если бы Марсело узнал обо всем, ничего плохого бы не произошло: Эрно знал его достаточно хорошо, чтобы с уверенность сказать, что Кабули будет держать язык за зубами; может, он даже дал бы дельный совет. Но взыграло чувство стыда, и Эмппу отвергнул эту идею. Эрно нашел какое-то полотенце и вернулся к Флор. Встретила она его встревоженным, полным недоумения взглядом. — Зачем он это сделал? — тихо пролепетала Флор, пытаясь подавить растущие в груди всхлипы, — зачем? — она ладонью размазала кровь по губам. Эрно вздохнул и пожал плечами: с какой целью было совершено похищение документов, он и сам не мог понять. Если бы за этим стояла жажда финансовой выгоды, то грабитель прежде всего попытался бы скрыться, а не направился бы прямиком в город — и это было бы логично, взломщик имел потрепанный вид, его могли задержать. А если не домой, то в редакцию местной газеты, но только не в типографию. — Зачем Туомас это сделал? — и тут Флор беззвучно заплакала. Эрно напрягся, обдумывая услышанное. — Туомас? Нет, ты, видимо, ошиблась. — Нет! — резко ответила девушка. — Я не могла обознаться. — Было темно… — Это был он! — уверенно заявила Флор. — Волосы, борода, даже эта несчастная шляпа. Я видела. — Ты ударилась головой, — Эрно помог ей подняться, — идем, надо уходить отсюда. — А как же там, за стойкой? — она кивнула в сторону кассы. — Не переживай, я вызову скорую. Как только они вышли на улицу, Эрно сразу поймал проходящего мимо мужчину за руку и попросил его вызвать скорую, указав на типографию. Это было единственным способом не засветиться и тут же покинуть место происшествия. Прохожий не стал особо возражать против ухода Эмппу, он сразу направился внутрь здания, видимо, намереваясь узнать, что конкретно произошло. Тем временем Эрно с Флор с трудом добрели до автомобиля. Кабули как ни в чем не бывало крутил колесо радиоприемника. — Ребят, а вы слышали, что на днях пропала целая семья? У вас в Финляндии это норма, да? — Марсело взглянул на упавших на заднее сидение машины Эрно и Флор и обомлел. — Что с вами случилось? — голландка только отмахнулась, ежась под изучающим взглядом изумленного аргентинца. — Я тут просто настроился на англоязычную волну… — и он резко замолчал, не в силах подобрать подходящих слов. — Она поскользнулась и упала, — натянуто улыбнулся Эрно. «Понедельник — проклятый день, вот и все. Может, сегодня еще и тринадцатое число?» — другого объяснения таким масштабным неудачам в этот понедельник Марсело не мог придумать. Кабули хотел было еще о чем-то поинтересоваться, но передумал, заметив нервный блеск в глазах Эмппу. Нутром Марсело чувствовал, что открой он только рот, как окажется впутанным в аферу. С этими финнами всегда что-то случалось и редко что-то хорошее. — Отвезешь нас домой? — Может, лучше в больницу? Выглядите вы неважно. Особенно Флор, — сочувственно заметил Кабули. — Нет, домой. И когда машина послушно тронулась с места, Эрно впервые осознал бессмысленность погони. И как ему взбрело это в голову? Гнаться за тем, о мотивах которого неизвестно ровным счетом ничего. Он искренне надеялся, что сможет исправить положение, но с каждым его поступком все принимало еще более серьезные обороты. От бессилия Эрно хотел винить во всех бедах Туомаса — ведь именно из-за его безалаберности и безосновательного нежелания уничтожить эти документы всё полетело в тартарары, но не мог. Теперь он чувствовал вину не только за кражу ценных бумаг, но и за побои Флор. Будто прочитав его мысли, девушка осторожно накрыла своей ладонью руку Эрно. Тот вздрогнул и поднял на нее глаза. Флор улыбалась. Было в ее улыбке что-то ободряюще-нежное и мягкое, что-то такое, что заставляло успокоиться на несколько секунд. Янсен осторожно приблизилась к Эмппу и прошептала на ухо: «Всё будет хорошо», после чего устало положила голову ему на плечо и прикрыла глаза. Сердце Вуоринена застучало с удвоенной силой, а из головы разом вылетели все мысли о похитителе. Он упустил свой шанс и теперь ничего не сможет сделать, разве что помочь Флор добраться до кровати. Всю дорогу до причала в машине царила напряженная тишина. Флор дремала, Эрно безучастно пялился в окно, а Марсело угрюмо следил за дорогой, боясь заговорить. Он твердо решил, что о сегодняшних приключениях не узнает никто, даже Тарья. Жену он хотел беспокоить в последнюю очередь, а что до остальных - то, как он проводит свободное время, мало кого волновало, даже новых родственников. Да и в любой момент Кабули мог сослаться на ужасные очереди на бензоколонках и прочие мелкие неприятности повседневной жизни. Марсело с печалью наблюдал, как на город опускаются густые сумерки, как вдоль дороги один за другим зажигаются высокие фонари, а дома начинают редеть, сменяясь плотной чередой деревьев и мелких кустарников. Небо окрасилось в оранжевые и лиловые разводы, и жара настолько плотным маревом опустилась на округу, что сухой воздух пошел рябью. Дорога серой лентой виляла из стороны в сторону, огибая редкие дачные участки, рощи, и убегала далеко вперед к алеющей линии горизонта. Через сорок минут машина остановилась. Поблагодарив за помощь, Эрно помог выбраться Флор из автомобиля, и они, цепляясь друг на друга, медленно скрылись в зеленой поросли, спускаясь к небольшому причалу с пришвартованной лодкой. Марсело заглушил мотор и, открыв водительскую дверь, откинулся на спинку сидения, подставив свое лицо теплым лучам заходящего солнца. Горячий воздух непривычно жег гортань и легкие, своим теплым дыханием поднимая на руках темные волоски. Расслабляющая нега наполняла мышцы груди, плеч, ног, отзываясь во всем теле слабой пульсацией. Где-то наверху, в верхушках елей, звонко голосили птицы, было слышно, как внизу бьются о лодку волны, и поднимающийся тихий ветер приносил к машине знакомый сырой запах воды. И в этот момент Марсело как никогда раньше хотелось, чтобы Тарья оказалась рядом. Пока Кабули наслаждался теплом уходящего солнца, Эрно и Флор в молчании спустились к причалу и взяли лодку, на этот раз с мотором. Янсен устроилась на носу, лицом повернувшись навстречу прохладному ветру, Эмппу взялся за управление, и лодка, рассекая зеркальную гладь озера, с мерным тарахтеньем полетела вперед. На воде жара немного спала, но вместе со свежестью налетел рой мошек, облепляя шею, плечи и щеки. Но Флор точно не замечала этого, неподвижно сидя на носу. Вскоре впереди показался остров, орошенный светом, как трава утренней росой, на причале которого виднелись две шлюпки. «Рыбаки приехали», — догадался Эрно, направляя лодку к деревянному мостику. Эмппу ловко привязал судно к кнехту, поднялся на причал и по-джентельменски подал Флор руку. Но девушка серьезно на него посмотрела и отрицательно покачала головой. — Я хочу знать, что это были за документы. — Флор… — Нет, я хочу знать. И не пытайся увильнуть, потому что на этот раз тебе не удастся. Мы целый день потратили на поиски человека, стащившего какие-то бумажки, для которых в кабинете Туомаса был выделен тайник в полу. Ты уверяешь меня, что это не информация о банковских счетах, не номера кредиток или что-то в этом роде, тогда зачем было прятать эти документы? — ее лицо сохраняло невозмутимость, но руки тряслись от возбуждения. — И зачем бросаться на их поиски? Неужели это такая большая тайна? Почему ее нельзя доверить и мне? Думаешь, что я не смогу сохранить это в секрете? Если это как-то связано с группой, а я в этом уверена, то, в конце концов, я имею право знать! — Дело не в доверии… — А в чем тогда? — нетерпеливо перебила его Флор. — Черт побери, я хочу знать. И если ты мне не скажешь, то я перерою всю Финляндию, но найду Туомаса и заставлю его мне все рассказать. — Это угроза? — Нет, — беспомощно выдохнула девушка, стыдливо опуская глаза. — Но ты не оставляешь мне выбора. — И ты еще поднимаешь вопрос доверия? — язвительно подметил Эрно, сверля ее недовольным взглядом. — Прекрати, Эмппу! — взмолилась Флор, поднимаясь на мост. — Я устала от таких отношений. Я не понимаю, почему ко мне относятся как к постороннему, но при этом называют неотъемлемой частью группы. Я изо всех сил пытаюсь стать ближе к вам, даже начала учить финский язык. Но вам этого мало, для вас я всегда останусь чужой, да? — она подняла на Вуоринена полные слез глаза. — И еще это. Я очень хочу помочь, потому что вы — мои друзья, но не могу, не зная всей правды. А вы и не хотите. Только снова и снова отталкиваете меня. — Флор, я не хотел… Флор! — он схватил ее за плечи, не позволяя уйти. — Я не хотел тебе рассказывать об этом не потому, что не доверяю, а потому что боялся, что, узнав правду, ты не захочешь больше быть в группе. Содержимое этих бумаг… Оно очень неприятное, и это связано с прошлым группой, связано с… — Тарьей? — Лишь косвенно. — Я слушаю. Эрно, поджав губы, протянул Флор руку, приглашая прогуляться. На этот раз девушка не стала отказываться. — Это произошло еще в 2005 году, после увольнения Тарьи. Их с Туомасом связывали очень крепкие отношения, которые я и сейчас не знаю, как охарактеризовать. Могу сказать точно лишь одно: они были очень сложными и болезненными. Туомас, конечно, идиот, но и Тарья не подарок. А с появлением Марсело все только обострилось. Желания Тарьи пошли в разрез с желаниями Туомаса, да и Марсело по своей дурости пытался защищать и поддерживать Тарью, потому что Туо частенько не стеснялся в выражениях. Все в итоге вылилось в то злосчастное письмо. Мы с Юккой и Марко уговаривали его этого не делать, но он глава группы и наш друг, мы не могли насильно заставить его отказаться от этой затеи, а времени подготовить Тарью уже не было. Мы думали, что после этого разрыва Туо станет лучше. Тогда нам пришлось уйти в подполье, мы работали над новым альбомом и редко куда высовывались. А вот Туо пошел вразнос. Бары, казино, девчонки. У него был доступ ко всем счетам группы, и в пьяном бреду он разбрасывался деньгами направо и налево и таким образом прокутил больше двух третьих нашего общего бюджета. Мы были на мели. Денег на запись альбома не было. Как думаешь, почему наши поиски вокалисток так затянулись? Среди первых десяти девушек мы уже слышали потрясающие голоса, но Туо тянул время, пытаясь найти спонсоров, которые поведутся на его честное слово. После ухода Тарьи многие фанаты отвернулись от группы, поэтому шансы на то, что новый альбом будет успешен, были не очень велики. И опять же, записать его без финансовой поддержки было крайне проблематично. Тогда Туомас нашел дурачка. Я понятия не имею, откуда у этого парня были деньги, но они были, и этого было достаточно для сотрудничества. Его звали Тони Маттинен, сейчас же он известен под фамилией Укхвай. — Тони Укхвай?! — Флор ошарашенно уставилась на Эрно, — но ведь… Это же о нем писали в газетах, да? Он не так давно сбежал из клиники для душевнобольных? — теперь Флор начинала догадываться, почему Эмппу так опасался, что похищенные документы могут попасть в прессу. Все было куда серьезнее, чем она могла предположить. — Он самый. В скором времени Туомас прибежал к нам бодрый и счастливый, сказал, что нашел деньги. За прошедшее время группа и так пережила много потрясений, думаю, еще чуть-чуть и мы бы разошлись кто куда, и потому на радостях мы даже не сразу поинтересовались, откуда такая большая сумма. Через несколько дней явился Тони Маттинен, он заявил, что Туомас ограбил его, и потребовал свои деньги назад. На тот момент все было готово к работе, вокалистка найдена, и, получив средства, мы сразу принялись записывать материал, поэтому отдавать долг было уже нечем. Тогда Тони пригрозил полицией, но Туомас пообещал разрешить все проблемы. И какое-то время все было спокойно, пока однажды в газете Юкка не прочитал, что Тони Маттинен осужден за убийство, но ввиду невменяемого состояния помещен в лечебницу для душевнобольных. Нам пришлось хорошенько прижать Туомаса, чтобы узнать, что произошло на самом деле. — Это Туо убил человека? — Нет. Но, скажем так, приложил к этому руку, — Эрно мельком взглянул на Янсен, пытаясь угадать ее мысли, но лицо девушки оставалось беспристрастным. — Как выяснилось, у Маттинена и прежде наблюдались сдвиги по фазе, он прошел длительный реабилитационный курс с диагнозом прогрессирующая шизофрения. В тот вечер, когда Туомас пообещал разобраться с возникшей ситуацией, он куда-то отправился с Тони и накачал его наркотиками. Тогда у парня совсем поехала крыша, и он напал на прохожего, а потом попытался скрыться. По наводке Туомаса полиция быстро отыскала Тони в доме его невесты. Нашлись свидетели, правоохранительные органы отрыли медицинскую карточку, и Маттинена без суда запихнули в психушку. У нас тут такие дела довольно быстро решаются. Ты хотела знать, что содержится в тех документах? Доказательства незаконной аферы Туомаса: чеки, контракт, даже заявление на Туо в полицию, которое Тони не успел отнести в контору. — Но почему Туо не уничтожил эти бумаги? — Ему было стыдно. — Стыдно? Стыдно избавиться от доказательств своей вины? Перед кем? Перед самим собой? Как-то сомнительно, — едко выплюнула Флор, буравя взглядом землю под ногами. — Перед Йоханной. — А при чем здесь Йоханна? — Это она была невестой Тони Маттинена, — Флор тихо выругалась на голландском: все услышанное слишком походило на сюжет очередной Санта-Барбары. — Они с Туомасом познакомились в больнице, когда она навещала Тони. Я сам до конца не понимаю, с какой целью Туо оставил эти бумаги, зачем спрятал и вообще какие на них имел виды. Но он это сделал, и теперь проблемы у нас. — Проблемы у него, — уточнила Янсен, — не у нас. — Проблемы Туомаса — это проблемы группы. Наверное, именно в этом и заключается основная проблема дружбы. Даже несмотря на то, что друг сам виноват, от него нельзя отворачиваться в сложный жизненный момент. Туо неоднократно вытаскивал меня из таких передряг, что подумать страшно. Я не могу не отплатить ему тем же. Не по-человечески это. — Не по-человечески? Тебе не кажется, что в отношении Туомаса это неуместно? — Поэтому я и не хотел тебе ничего говорить. Теперь ты осуждаешь Туо, может, презираешь. Но ведь все мы в жизни совершаем ошибки. — Не оправдывай его. Его ошибка понесла за собой смерть человека. И даже если его мучают угрызения совести, это ничего не меняет. Я… я не знаю, что еще сказать. Просто дай время все это переварить, хорошо? — Эрно ничего не оставалось, как утвердительно кивнуть. — И спасибо, что рассказал. — Пойдем в дом. Надо еще придумать оправдание тому беспорядку, который мы устроили. Осмыслить услышанное казалось Флор непосильной задачей. Как думать и на чью сторону вставать — она не знала. Ожидаемое чувство облегчения так и не пришло, только голова заболела из-за бурного потока новых противоречивых мыслей. Но Флор ни на секунду не пожалела о том, что заставила Эрно рассказать всю правду. Согласиться с доводами Эмппу ей было сложно, хотя где-то в глубине души она видела в них рациональное зерно. В этом мире каждый выживает, как может — это негласный закон. Но встретиться лицом к лицу с его реальным воплощением Флор была не готова в силу небольшого жизненного опыта и неспособности сохранять хладнокровие в непредвиденных обстоятельствах. Весь путь до дома они преодолели в полном молчании. Флор рассматривала свои ладони, оказавшиеся в крови из-за частых прикосновений к разбитому носу, и с огорчением представляла то, каким ярким фонарем расцветет синяк на ее лбу. В какой-то момент это даже показалось ей смешным. Когда они подошли к крыльцу, Флор не стала заходить в дом, а осторожно села на ступени. — А можно последний вопрос? — она запустила пальцы в волосы, ногтями покалывая кожу. — Давай, — Эрно опустился на ступень ниже. — Почему ты не позвонил Туомасу, как только понял, что украли те самый документы? За такой короткий промежуток времени произошло так много странностей, а… а Туо все нет и нет. — Не знаю. Может, потому, что связаться с Туомасом практически невозможно. Даже Йоханна ничего не знает о его местоположении. — И это совсем не странно? — Для Туомаса это норма. — А как ты думаешь, замешан ли в похищении документов Тони Укхвай? Я понимаю, что, наверняка, много кто желает Туомасу скорейшей смерти, но… совпадение ли то, что эти жуткие события стали происходить как раз после побега Тони из больницы? — Пожалуй, лимит вопросов на сегодня у тебя исчерпан, — Эрно устало улыбнулся, поднялся со ступень и ушел в дом, оставив Флор в гордом одиночестве раздумывать над тем, как много ей недосказали.***
Рассвет Туомас встретил все в том же кресле. Утро выдалось холодным и ясным: небо резало глаза яркой лазурной пеленой, а из-за верхушек елей выглядывала бледно-желтая кайма солнечного диска. Влажная свежесть надвигалась со стороны озера, окутывая, подобно туману, прибрежные участки леса. Природа дышала безмятежностью и блаженным покоем, наполнялась живыми звуками: трелями птиц, шуршанием листвы, вздохами прогибающейся под ногами холодной земли. Туо не хотел заставлять себя долго ждать, поэтому почти сразу поднялся на ноги, умылся и спешно направился по тропинке в сторону колодца. Внутри него росло и наливалось силой горячее волнение, вызывая икоту и слабое потряхивание. Болела нога, идти было немного трудно – Туо с удивлением думал о том, как вчера ему удавалось почти бежать. Тогда он не чувствовал боли, ярость притупила ее, зато теперь она с новой силой заполонила его мышцы, ноющие при каждом неудобном движении. На перекрестке, не доходя до колодца двухсот-трехсот метров, он повернул направо. Тропинка узкой нитью вилась вперед, исчезая за чередой светлых кустарников, увлекая за собой. Вскоре до чуткого носа мужчины донесся характерный запах ила, и Туомас вышел на неширокую поляну с коттеджем в стороне, на крыльце которого стояла женщина. Невысокая и необычайно худая она безучастно смотрела в ту сторону, откуда он пришел, будто заранее предупрежденная о прибытии гостей. При виде Туомаса она сошла с крыльца и сделала несколько шагов навстречу ему. Целую ночь Туо потратил на то, чтобы решить: воспользоваться ли ему вторым шансом или оставить все как есть. Искушение поддаться риску и начать новую жизнь, ориентируясь на собственные чувства и желания, было необычайно велико, но страх потерять нажитое ему ничем не уступал. С одной стороны - Тарья и неопределенность, с другой – Йоханна и гарантированное будущее. Он снова метался между двух огней, между «хочу» и «надежно», в прошлый раз он отдал предпочтение второму. В итоге совершенный выбор привел его сюда. Его сердце забилось с утроенной силой в такт рваному дыханию. Единственное, что сдерживало Туо и не позволяло сорваться на бег – это колющая боль в опухшей ноге, точно кожу изнутри расшили миллионом ежесекундно впивающихся в мясо игл. По его лбу заструился ледяной пот, медленно стекающий по шее за ворот рубашки и вызывающий непроизвольную мелкую дрожь во всём вмиг одеревеневшем теле. Он чувствовал, что вот-вот внутри него что-то оборвется, сломается, разорвется от нетерпения, чувствовал, как легкие мучительно больно сжались, точно высушенный фрукт, как перехватило дыхание и заболело горло. «Привет», - выдохнула ему в лицо Тарья, прежде чем он позволил себе сжать ее в крепких объятиях.