Все пути надежды

Однажды супрем беседовал во дворце с Первым маршалом. Эпинэ собирался уйти в отставку и решил назначить вместо себя преемника – юного Арно Савиньяка, который недавно тоже вернулся из Торки. Сам будущий глава талигойской армии тоже присутствовал при разговоре. Себастьен, как полагается оруженосцу, сопровождал сеньора, но при разговоре не присутствовал. Он сначала сидел в приемной, а потом, спустя два часа вышел в коридор. И столкнулся с миловидным юношей, точнее, мальчиком. Тот был одет в черно-белый камзол, пепельные волосы были уложены в красивую прическу, а серые глаза искрились весельем. Столкнулись юноши в прямом смысле – один случайно налетел на другого. - Ой, - произнес Себастьен, вставая с пола. - Прошу прощения, надеюсь, вы не ушиблись? - Нисколько, - ответил оруженосец Придда. - Ваше Высочество! Где вы? – послышалось откуда-то. - Ой, мэтр Инголс меня сейчас обязательно найдет. Ладно, я побежал. Еще увидимся, - сказал незнакомец, и прежде чем Себастьен успел ему ответить, скрылся в одном из коридоров. Следующая их встреча произошла через несколько дней, когда Придд отправил оруженосца отвезти письмо пока еще Первому маршалу – герцогу Эпинэ. Пока тот читал и писал ответ, у Себастьена было время осмотреть дворец. Во время частых визитов своего эра юный Колиньяр хорошо изучил дворцовые коридоры, входы и выходы, и не боялся заплутать в них. Увидев давешнего незнакомца, Себастьен изящно поклонился: - Приветствую вас, Ваше Высочество. - И я вас… Простите, мы же не представлены друг другу. - Себастьен, герцог Колиньяр. - Октавий, принц Оллар. Юный принц казался младше собеседника года на два. - А давай «на ты», пока никто не слышит, - заговорщически шепнул он. - Давай. Кэналлийскому мальчишке, выросшему среди сыновей моряков и незнатных рэев, такое обращение казалось естественным. - А то я уже устал от дворцового этикета. - Я тоже, - признался Себастьен. Пользуясь тем, что их никто не видит, оба забрались на подоконник и уселись там, болтая ногами. Октавий рассказывал про то, как Его Величество, то есть старший брат Карл Оллар все делает с оглядкой на регентский совет, хотя самому уже почти двадцать. Как хорошо проводить лето в Тарнике, потому, что там нет занятий и можно гулять весь день. - Герцог Алва говорит, что матушка тоже очень любила Тарнику, - чуть грустно добавил он. Себастьен уже знал, что Её Величество Катарина Ариго-Оллар умерла родами, произведя на свет Октавия. А истинную причину гибели королевы знали немногие, в том числе и его эр, но не спешил делиться ею с оруженосцем. - Моя матушка умерла в то время, когда мне нужно было уезжать в Лаик, - ответил Себастьен. - А расскажите про «загон» - вновь оживился Октавий, - я слышал немало забавного. Правда, что там сейчас начальником старший сын покойного капитана Арамоны? Почему-то герцог Алва любит преемственность. - Правда, хотя я не знаю бывшего капитана. - О, говорят, после смерти он стал выходцем, и лишь проклятье, которое снял регент на Изломе, помогло упокоить всех выходцев. Глаза принца весело блестели. Так редко он мог поболтать о чем-то, побыть не Его Высочеством, а обычным мальчишкой, веселым и неистощимым на выдумки. Но регент, старший брат и Первый маршал вбивали в юную голову то, что Октавий обязан вести себя соответствующим образом. - А чей ты оруженосец? - Герцога Придда. Ой! Себастьен соскочил с подоконника. - Что «ой»? - Наверное, первый маршал разыскивает меня повсюду. А мой эр ждет ответа на письмо. - Ладно, еще увидимся. Меня тоже будут искать. - Вы уже познакомились и подружились с юным принцем? – поинтересовался у Себастьена супрем. - Да, - кивнул тот. - Вам рассказать о неуместности дружбы между наследником престола и вами? Себастьен вздернул голову, отчего на ум Валентину пришло сравнение с диким жеребенком, что скачет на просторах степей Кэналлоа. - Почему же? Я тоже герцог, хоть и бастард, и не отношусь к старой знати. Разве это важно? - Весьма, герцог Колиньяр, - по тону было непонятно, раздражен эр или нет. Придд никогда не повышал голос. - Мой отец в свое время мне растолковал о том, что дружба – весьма опасная вещь. Мой брат поплатился за нее жизнью. Кстати, ваш отец за упоминание о ней, гм – тоже. - Я не понимаю вас, эр Валентин. Себастьен надеялся, что Придд поверит ему. - Поймете, когда придет время. А пока я вам не советую задерживаться во дворце дольше положенного. И чтобы у вас оставалось меньше свободного времени, прочтите вот это. На стол легла толстенная книга в темном кожаном переплете. Оруженосец взглянул на нее и мысленно застонал. Это был свод древнегальтарских законов, переведенный на талиг. - Прочтите и законспектируйте. И еще раз напоминаю о недопустимости выражать открыто свои эмоции. Сейчас все было написано у вас на лице – что вы думаете обо мне и об этой книге. Валентин помолчал и добавил: - Обнажать эмоции так же недопустимо, как обнажать тело. Вам же не придет в голову расхаживать без одежды либо в одной рубашке и белье вне своих покоев? - Н-ну да, - Себастьен не удержался и фыркнул. Супрем лишь покачал головой. Тут же мальчишка опустил голову и посмотрел на своего эра чуть виновато, но озорно. В глазах плясали Закатные Тварюшки. - Простите, эр Валентин. Я раскаиваюсь. И «ледяной спрут» позволил себе улыбнуться. - Я порой забываю, что вам всего семнадцать, и что вас воспитывали не в Доме Волн. - Скажите, - спросил Себастьен у него после фехтовальной тренировки, - а виконт Сэ, который прибыл из Торки… Вы ведь были друзьями? - Кто вам такое сказал? В любом случае, он ошибался. Виконт Сэ считал меня предателем, который способен перейти на сторону дриксов. - Почему? - Потому, что я был полковником, а он – всего лишь теньентом. Но Савиньяки умели воевать и командовать. Его старшие братья – маршал Севера и маршал Юга. - И теперь он будет ими командовать? - Да, получается так. Но, полагаю, вы уже отдохнули. Свод древнегальтарских законов ждет вас. Себастьен лишь вздохнул. Книги, что рекомендовал ему эр Валентин, в большинстве своем казались непонятными и заумными. Оруженосец попробовал расспрашивать его самого, но сеньор отделывался короткими ответами, и говорил, что думать надо тоже самому. - Один юноша слишком много слушал других, не давая себе труд поразмыслить и беря все на веру. Это кончилось весьма плачевно, - туманно сказал однажды супрем, отрываясь от каких-то бумаг. Себастьен скрипел зубами, проклинал все книги в целом и древнегальтарские законы в частности. На герцога Придда проклятие не распространялось. На прогулки и посещение увеселительных заведений времени не оставалось. Да и эр Валентин не одобрял «пустой траты времени». Лишь один раз Себастьен ходил в «Острую шпору» с Лоццио. В тот вечер там было шумно, оба приятеля пили и делали ставки. И, вернувшись в тихий особняк со спрутами на воротах, Себастьен планировал. Когда сможет получить следующий выходной. Но ни он, ни его приятель не предполагали, при каких обстоятельствах они встретятся в следующий раз.