Все пути надежды

- Как самочувствие моего оруженосца? Валентин оторвался от бумаг и посмотрел на лекаря, который навещал раненого Себастьена. Первые два дня он находился при оруженосце безотлучно по просьбе герцога Придда. - Ваша Светлость, молодой господин получает все предписанное лечение, но лучше ему, к сожалению, не становится. Полагаю, виною тому – нервная горячка. Супрем покачал головой. Его оруженосец – не трепетная эреа, но гибель единственного друга вполне способна вызвать подобное состояние. Он сам чувствовал себя не лучше после гибели Джастина, хотя никто об этом не догадывался, кроме, пожалуй, матушки. В задумчивости Придд перелистал несколько страниц книги, лежавшей перед ним. - Он сейчас не спит? - Нет, Ваша Светлость, когда я уходил, ваш оруженосец бодрствовал. - Пожалуй, я навещу его. В комнате было полутемно из-за задернутых штор, сильно пахло тинктурами. Себастьен лежал, прикрыв глаза, но не спал. Услышав шаги, он попытался приподняться. - Лежите, молодой человек, - Валентин мягко удержал его, - не хватало, чтобы раны открылись. Раненый тяжело дышал, и сквозь рубашку ощущался жар. Губы пересохли и потрескались. - Вы хотите пить? - Да, пожалуйста. Несмотря на помощь Валентина, Себастьен умудрился облить водой себя и постель. - П-простите. Себастьен слабо улыбнулся. Он был рад видеть своего эра, хоть и побаивался порции нотаций. Но даже «спрут» не стал бы отчитывать оруженосца, пока он в таком состоянии. - Вам нелегко сейчас, Себастьен. Я понимаю, я тоже прошел через круг потерь. Сначала погиб мой брат, потом – мать и отец. Может, в вашем случае время все-таки окажется лекарем. - Нет. Лоццио, он… Говорить было тяжело, даже дыхание отдавалось болью. В глазах плакали багровые круги. Кровь, кровь… как же ее много. Кровь на каменных ступенях, на булыжниках старого аббатства. Лоццио? Отец? Еще сотни безвестных дуэлянтов? Их тени стоят вокруг, молча, и с укором смотрят на него. У супрема были свои планы на вечер – множество дел, требующих детального рассмотрения, изучения, еще нужно написать Эмилю, надо прочитать очередную депешу из Торки, решение Регентского Совета. Но никак нельзя уйти, оставив мальчишку в таком состоянии. И дело не в том, что за раненым некому ухаживать. Просто в Фабианов День клятву дал не только оруженосец своему эру, но и эр – оруженосцу. И неважно, что не вслух, а мысленно. Отступать от своих обещаний Придд не привык. Но все проходит – прошла и эта ночь. И еще день, и еще несколько таких же дней, которые казались Себастьену одинаковыми, как капли дождя на стекле. Перевязки. Тинктуры и тяжелый мутный сон, из которого надо выныривать, как из омута. «Из глубин», - подумал он однажды. Дождливые дни все-таки сменились солнечными. Вскоре Себастьен мог уже подолгу сидеть в постели, затем – ходить по комнате, и наконец, выходить в сад. Теперь лекарь посоветовал бывать подольше на свежем воздухе. И оруженосец проводил почти весь день, слушая птиц и шелест листвы, и думая, когда же он сможет сесть в седло. На душе по - прежнему было тоскливо, но тяжесть понемногу отступала. Правду сказал Валентин Придд – время в некоторых случаях лечит. Себастьен вспоминал Кэналлоа, думая, что там уже жарко и вода в море стала теплой. Перед мысленным взором проплывали знакомые места – песчаный узкий пляж под скалами, что далеко выступают в море, шумные улочки Алвасетте и тихие - Терра-Лусии. Валентин почти не навещал его теперь, да и вообще часто проводил время во дворце. А когда лекарь разрешил Себастьену сопровождать своего эра туда, то оказалось, Колиньяр пропустил интересные события. На должность Первого маршала Регентским Советом был назначен Арно Савиньяк, а герцог Эпинэ, сложив полномочия, подал в отставку и удалился в родовой замок. Себастьен вспомнил Арсена – веселого и беззаботного приятеля по Лаик. По слухам, нынешний Первый маршал был таким же. Они и вправду были похожи – черные «Савиньячные» глаза, белокурые локоны, дерзкий взгляд и порывистые движения. Валентин заговорил с бывшим однокорытником, и они удалились в кабинет регента. Себастьен, как обычно, остался в приемной. Во дворце что-то изменилось, но юный Колиньяр не мог понять, что именно. Так бывает, когда распахнешь окно и впустишь в комнату ветер и свежесть дождя. От размышлений его отвлекло появление в приемной еще одного человека. Слуга, пришедший доложить о нем, громко сказал: - Прибыл герцог Окделл! Имя заставило насторожиться, но Повелитель скал уже входил в кабинет. Себастьен успел заметить только русые волосы и настороженный взгляд серых глаз. Окделл был немного выше и шире в плечах, чем герцог Придд. О чем шел разговор, можно было лишь догадываться. Но через некоторое время в приемную вошла девушка, почти девочка – на вид ей было не больше пятнадцати лет. Увидев даму, Себастьен вскочил со стула и поприветствовал ее учтивым кивком, как требовал того этикет. У незнакомки были серые глаза, чуть настороженный взгляд и длинная коса, обернутая венцом вокруг головы. Эта, казалась бы простая прическа ей очень шла. - Приветствую вас, сударыня. Чем могу служить вам? Девушка слегка улыбнулась – робко и нерешительно. При дворе она была явно в первый раз. - Я ищу своего отца. Он, наверное, в этом кабинете? Только сейчас Себастьен догадался, что перед ним – дочь герцога Окделла. Не зря в Талиге говорили, что все Окделлы похожи, как желуди с одного дуба. - Если ваш отец – герцог Окделл, то он недавно вошел туда и пока не выходил. Если хотите, вы можете подождать его здесь. Девушка смотрела на темноглазого юношу, у которого был такой бархатный голос и такие учтивые манеры. - Простите, я не представился. Себастьен, герцог Колиньяр. - Ева Окделл. Она смущенно протянула ему руку и вздрогнула, когда его губы коснулись холодных пальчиков. - Польщен знакомством с вами. Вы недавно прибыли в столицу? - Вчера вечером, и, как мне подсказывает сердце, не задержимся тут надолго. - Как вам понравился дворец? - Тут очень красиво. Мой отец рассказывал, что он был восхищен, увидев королевскую резиденцию впервые. Он много рассказывал мне об Олларии. - Вы хотели бы жить в столице? Ева пожала худенькими плечами. - Я еще не знаю. Но замок Надор прекрасен, хотя зимой у нас очень холодно. - А в Кэналлоа летом очень жарко. - Так вы – родственник соберано? - О, нет, просто тоже уроженец Кэналлоа. - Наверное, там красиво. Расскажите о нем. Ева внимательно слушала о море и парусниках, что приплывают с бухту Алвасете, о Терра-Лусия и о гранатовых рощах. А затем в свою очередь поведала неожиданному собеседнику о скалах, о древнем замке, о густых лесах, где водятся волки, медведи и кабаны. И о том, как длинными зимними ночами вой ветра вторит завыванию волков. - Ой, спохватилась она, глядя на руку Себастьена, которая еще покоилась на широкой черной ленте, - вы ранены? - Пустяки, это не стоит вашего внимания. Из кабинета быстрым шагом вышел герцог Алва. В иссиня черных волосах мелькали седые пряди, но синий взгляд казался еще более острым, чем прежде. - О, вижу, вы, сударыня, нашли себе собеседника? Полагаю, ваш отец не освободится раньше, чем через полтора часа. Герцог Колиньяр, вы можете сопровождать вашу даму в сад, я сообщу вашему сеньору, тем более, что он тоже будет весьма занят. И регент покинул приемную, лишь волосы взметнулись, подобно крыльям. Ева испуганно посмотрела ему вслед. Себастьен, желая подбодрить девушку, слегка коснулся ее ладони. И вновь заработал робкую улыбку. В саду было свежо после вчерашнего дождя, солнце пробивалось сквозь молодую листву. На клумбах распускались нежные цветы. Один из них Себастьен ловко сорвал и преподнес Еве. - Благодарю, - девушка сделала реверанс. Это получилось несколько старомодно. Затем она украсила цветком свою прическу, отчего стала похожей на юную фею Весны из давней полузабытой сказки. Себастьен хотел сказать ей об этом, но Ева зябко повела плечами: - Я немного боюсь господина регента. Это он запретил отцу жить в столице и даже появляться тут без особого разрешения? Юноша снял колет – слегка неловко, так как мешала раненая рука, и набросил его на плечи девушке. - Ваш Надор, насколько я могу судить по вашим рассказам, лучше столицы.