За кадром

- Всё, я так больше не могу, - Полина со стуком поставила на стол кружку.       Вадим разговаривал по телефону и не услышал её. Она обвела взглядом кухню, и вернулась к кружке с недопитым кофе. Снова взяла её в руки, провела пальцем по золотистому ободку. Потом посмотрела на мужа – он продолжал свой разговор по мобильному. Не сводя взгляда с его лица, она улыбнулась и запустила кружкой в стену напротив.       Уваров перевёл взгляд на тёмно-коричневое пятно, потом на осколки на столе. - Я перезвоню, - сказал он кому-то и нажал отбой. – Ты что-то сказала? - Я больше так не могу, - Полина встала из-за стола и направилась на террасу.       Вадим задумчиво разглядывал след от кружки на стене. Со дня их второй свадьбы прошло чуть меньше трёх месяцев. До сегодняшнего дня им удавалось находить слова, чтобы услышать друг друга. Битьё посуды – значит, наступил край.       Он вышел вслед за ней. Полина сидела в плетёном кресле, в её длинных тонких пальцах была зажата сигарета. А вот это уже никуда не годится. - Можно было просто сказать, - Уваров встал напротив неё, сунув руки в карманы. - Я не хочу на тебя давить, - Полина под его взглядом закашлялась от дыма. – Это был способ привлечь твоё внимание. Я имею в виду кружку.       Вадим молчал, ожидая продолжения. Внутри постепенно нарастало раздражение. Что опять не так? - Полгода назад мы приехали сюда и начали новую жизнь. Мы оба стараемся. И у нас обязательно всё получится. Мне нравится жить с тобой и с нашим сыном. Я ни о чём не жалею. Но за стенами этого дома я чувствую себя чужой. Я ничего не знаю об этом месте. Я ничего не знаю о людях, которые нас окружают. Мы живём как в вакууме. Ни с кем не общаемся, и Артём проводит больше времени с няней, а не с другими детьми. Так не должно быть. Это неправильно.       Она говорила спокойно, но в её глазах он вдруг увидел беспомощность и страх. Его раздражение как рукой сняло. Вадим наклонился и вынул из её пальцев недокуренную сигарету, пепел с которой падал на деревянный настил террасы. Затушил в пепельнице, которая стояла на круглом столике рядом с креслом. - Я не думал, что для тебя это важно. - Для нас, - мягко поправила его Полина. – И я хочу всё изменить.       Уваров пожал плечами. Он пока не очень понимал, из-за чего весь сыр-бор. - Расскажи мне о Раевских, - попросила она.       Его глаза потемнели и сузились. Ну вот, очередной вопрос из категории «под запретом». - Я уже успела познакомиться с Ларисой, - продолжала Полина, не обращая внимания на его реакцию. – По-моему, она милая и дружелюбная. У них дочь примерно того же возраста, что и Тёма. Было бы неплохо, если бы они подружились. Ему нужно больше общаться с другими детьми. Ты же не против?       По мере того, как она говорила, его взгляд менялся. Становился не таким холодным и колючим. - Ты работаешь с её мужем? - Можно и так сказать, - он усмехнулся. Почти миролюбиво. - Вы не очень ладите, да? Почему? - Это долгая история. - Он может быть опасен для нас? – прямо спросила она.       Уваров нахмурился. С каких пор её начали интересовать такие вопросы? - Я бы не привёз вас сюда, будь здесь небезопасно, - сухо ответил он. - Я знаю всё о твоём прошлом. Кроме того времени, когда ты жил здесь один, - она встала и приблизилась к нему. В её огромных серых глазах была просьба. - Мне не нужны подробности. Я просто хочу быть уверена, что однажды в дверь этого дома не позвонят и…. Просто скажи – да или нет. - Нет, - покачал он головой, когда до него дошёл смысл её слов. – Конечно, нет.       Полина чувствовала, как постепенно разжимается внутри неё пружина сомнений и страха, которая в буквальном смысле на давала ей жить спокойно весь последний месяц. - Ты могла просто сказать о том, что тебя беспокоит, - тихо сказал Вадим, обнимая её. - Иногда это совсем непросто, - призналась она, прижимаясь щекой к его груди. – Я боюсь перейти черту. Но мне нужны ответы. - А я боюсь резких перемен в твоём настроении, - ещё тише сказал он. – Боюсь, что в конце концов ты скажешь, что такая жизнь тебя не устраивает. И просто уйдёшь.       Полина замерла. Потом подняла голову и улыбнулась. - И не надейся, ясно тебе? – она надавила указательным пальцем на кончик его носа.       Он поймал её руку и прижал к своим губам.