Тварь

Вампиры не отражаются в зеркалах. Почему? Я поверю, что призраки не отражаются, если они существуют. Они ведь бесплотны. А я вот он - с кожей, мясом и когтями. Тело не гниет, не иссыхает. Словно все процессы, зависящие от потребления белков, жиров и углеводов, остановились. А так как тело двигается, черви не успевают в него залезть? Или наличие души их останавливает? Хотя какая душа у тварей может быть? Остаточный рассудок, иначе как можно вдруг начать пить кровь того, кем сам недавно был? Или, если думать о вопросах гигиены, сосать чужие шеи? Вампиры не думают, когда их мучает жажда. Тварь за стеной пыталась сопротивляться, но сорвалась на третьем дне. Адская жажда - это первое, что мучает вампиров, и первое, что они пытаются утолить. Стариком с раком крови или новорожденным - без разницы, лишь бы лилась в глотку алая кровь. Я недалеко от них ушел. Только, в отличии от твари, я поклялся, что буду пить только кровь вампиров. Не свежий, а кипяченный томатный сок. Черт, но попадает он в кровь вампиров от таких же людей, которых я отказываюсь пить, пытаясь сохранить... ...человечность. Кровь животных... Где-то когда-то я читал о таком, но она выблевывается, не принимается. Хотя, конечно, первые разы кровь Натали возвращалась назад. Возможно, я бы привык пить кровь животных, вот только... Она же свежая. У нее есть приятный запах, словно есть свежие персики, а не варенье. И если меня увлечет? Кто меня остановит, когда ребенок поранится на площадке, упав и расцарапав коленку. Кто остановит, когда в ноздри вонзится запах свежей крови?.. Просто... просто я боюсь сорваться. Терплю жажду, так словно ее и нет. Это как жить с гниющим телом, знать - что ты уже сдох, но время еще есть. Я уже сдох. Истекая собственной кровью на руках рыдающей женщины с темными волосами. Или светлыми? Я не помню тебя, Натали. Дождь. Капли уже давно намочили меня, но холода не чувствую. Нет, чувствую, но не так как раньше. Это неприятно, но мне не хочется идти в тепло. В этом нет нужды. Тело не замерзнет и не простынет. Зато не чувствуется странный жар, пот уже давно смыло серой пеленой. Но тело чувствовало усталость. Я просто шел - и остановился. Нет сил идти. Батарейки сели. И я просто упал на задницу, облокотившись о какую-то ограду. Людей вокруг нет, так спокойной. Тут почему-то тихо, даже машин нет. Дождь поглощал иные звуки, кроме звона капель о мокрый асфальт. Так хорошо. Нет биения сердец. Нет пульса. Я не слышу ничего, кроме шума ливня. Джинсы стали темными, и грязь не видно теперь. Я снова обычный парень, который в чем-то разочарован. Со стороны можно так сказать, спутать тварь с человеком. Но людей нет, и некому сделать такой вывод. И я даже рад, потому что кто-нибудь бы обязательно подошел. Люди любят сочувствовать, это в их сущности. Подошла бы милая женщина в дутой куртке, абсолютно такой же мокрой, как и моя, немного нахмурившись спросила бы: "С вами все в порядке, молодой человек". Я бы поднял голову, недоумевая, что человеку могло бы понадобиться от меня. Она бы увидела красные глаза, не полностью спрятанные клыки за губой, вскрикнула и начала бы пятиться. Может быть бы тоже предложила отсосать? Это сейчас в моде. Наверное из-за того, что там такая приятная венка с гипнотизирующей пульсацией. - Молодой человек, с вами все в порядке? - ха-ха, ну и какого черта? Дождь такой шумный, что я не услышал ни шагов, ни громкого шума от капель, бьющихся об брезент зонта, ни такого ровного биения сердца. Он не боится меня. И знает, кто я?.. - Я устал, - ухмыляюсь, поднимая на него свои глаза. Священник, в черной расе, с золотым крестом на груди. Смешно. Неужели среди этих жирномордых лжецов есть и такие - обычные бородатые мужики с уставшими глазами, в которых...истинное сострадание. Он держит зонт больше надо мной, зачем? - Ты вампир? - спрашивает, но знает ответ. Хотя и терпеливо ждет, пока я отвечу. Не хочу с ним разговаривать. Не могу ожидать ничего хорошего от человека, который шатается в ливень по подворотням. - А ты не видишь? Он смотрит в глаза, немного склоняя голову набок. - Нет. Что за бред, не видит он. - Я правда не вижу, - вдруг извиняющееся улыбается он, протягивая руку ладонью вверх. Я инертно взялся за нее и встал. - Не думаю, что ты простынешь, но мокрая одежда никого не сделает счастливым. Молчу. Он идет чуть впереди, потому что... Я не хочу идти под его зонтом. Словно вода, попадающая на этот черный брезент вдруг станет святой и начнет обжигать. - И удобно в платье ходить, - буркнул я, не в силах молчать. Тишина вокруг него была невыносимой. Словно этот человек осуждал меня одной только... аурой? Что за бред. Просто он человек, странный человек. А странные люди почти всегда опасны. Тем более священники для вампиров. Та вода очень жгла суку. - Это ряса, но если ты про длинные полы, то зимой очень даже тепло, - почти не раздумывая ответил он. - Куда ты меня ведешь? - снова глупый вопрос. Я сам иду за ним, он не просил следовать за ним. Не останавливается и не оборачивается. - А куда бы ты хотел? - Туда, где нет ли людей, ни тварей... - шепчу настолько тихо, что сам не слышу. Навряд ли он сможет помочь. Наверняка у него сладкая кровь, подправленная вином для причастия. Хотя, алкоголем от него не пахнет, но и на святого не похож. Слишком аккуратная борода, слишком фривольное общение. Не услышал, или сделал вид, я не знаю. Ведет себя так же, как и вел. Почему он так страшит? Мы повернули с переулка на более шумную улицу. Тут было несколько людей и машин, но все они спешили, уткнувшись в неровные дороги, боясь луж и ям. А разница - все равно мокрые до нитки, как и я, как и полы рясы. Наверное, надо свернуть сейчас направо, сесть на первый автобус и поехать домой. Но ноги сами свернули налево, за священником. То ли за спасением, то ли за упокоением, ступни так же шагнули на вымощенную дорожку к церкви.