Выходи за меня

— Куда мы идем? — спросил Майк в четвертый раз с тех пор, как они покинули отель. Оттава прекрасна зимой, это правда, но на улице было ужасно холодно, и Майку очень хотелось знать, ради чего он идет через весь город пешком. Он мечтал о том, чтобы оказаться в комнате с Габи, пить горячий шоколад и смотреть рождественские шоу. После того, как он помог Габи преодолеть кризис доверия, она успокоилась и снова стала самой собой. Они проводили время семьей — но Харви никого, кроме Майка, не потащил за собой на холод. Харви планировал это весь день, развел вокруг этой прогулки секретность больше, чем вокруг своего рождественского подарка. — Почти пришли, — Харви переложил сумку из левой руки в правую и за локоть потянул Майка к черной железной решетке. Кладбище. Оно выглядело закрытым, но внезапно из ниоткуда появился маленький старичок и пустил их внутрь. Харви вытащил из сумки бутылку, передал ему — как будто соблюдал давний ритуал — и пошел дальше к центру кладбища. Честно говоря, Майк не так рассчитывал провести канун Рождества. Они остановились у черного надгробия с большими золотыми буквами. Харви стряхнул к него снег. Гордон Спектер. Любящий отец. Все, наконец-то, обрело смысл. — Прости, что пропустил нашу встречу. Выдался суетливый год, — Харви вытащил из кармана три рюмки и поставил их на камень. — Итак, папа. Это Майк, — Харви достал из сумки еще одну бутылку. Майк опознал её — подарок Луиса. Он не видел его со свадьбы — теперь стало ясно, почему. — Я знаю, обычно прихожу только я, но не думаю, что ты против. Я от него без ума, пусть он и совсем еще ребенок. — И что это говорит о тебе самом? — возмутился Майк. — Что у меня ужасный вкус в мужчинах. А твой, кстати, просто изумителен. — Ну, как же иначе, — закатил глаза Майк. Вместо ответа Харви протянул ему рюмку. Они подняли обе рюмки к той, что осталась на камне, и выпили их одновременно. Харви опустил руку и прошептал тихо — Майк едва услышал его: — Черт возьми, я по тебе скучаю. Не так часто Харви опускал свои щиты. Видеть его настолько беззащитным было больно. — Он тобой гордится. Я уверен. Харви слабо улыбнулся ему, с явным трудом заставив двинуться губы. — Спасибо. Майк понял, как это важно. Что бы он ни сказал — это бы все разрушило. Момент застыл — и рассыпался. Как будто проверка — сумеет ли он хоть раз не облажаться. Кажется, получилось. Наступило время тишины. Все, что Майк мог сейчас — это быть рядом с Харви. Даже если бы он нашел какие-то слова, Харви не захотел бы их слушать. Майк прекрасно знал, каково ощущать зияющую дыру в груди — боль тяжелой утраты. Ему повезло — бабуля никогда не позволяла ему чувствовать себя сиротой. Майк зацепил мизинец Харви своим, говоря все, что нужно сказать, без единого слова. Харви с ним в безопасности. — Нам нужно возвращаться. Майк обернулся к мужу: — Уверен? — Мы ведь в отпуске, чтобы праздновать, верно? — Тогда да, — Майк мягко улыбнулся и посмотрел на надгробие. — Счастливого Рождества, мистер Спектер. Харви поцеловал его в щеку, прежде чем убрать рюмки и бутылку в сумку. По пути домой на улицах загорелись огни. — Он как-то сказал, что когда я найду своего человека, это дорого мне обойдется. — Кажется, странные психологические трюки передаются в этой семье по наследству. Харви, наконец, улыбнулся и слегка толкнул Майка плечом.