От лица Лики
Голова жутко болит, когда я наконец разлепляю веки, не узнавая помещение, в котором нахожусь. Грязь, сырость, холод. Страх, отчаянье, боль. Руки связаны толстой верёвкой, и на запястьях красноватые следы. На губах засохла тоненькой корочкой кровь. Помещение похоже на подвал, на одной из стен отчётливо виднеются засохшие следы крови, и тогда меня окончательно переполняет страх за свою жизнь. Комната освещена только одной лампочкой, висящей с потолка на двух тонких проводах, и в метре от меня пробегает здоровый рыжий таракан, от вида которого меня тошнит. В иных обстоятельствах я бы завизжала и уже кинулась куда подальше, а сейчас я непонятно где и непонятно зачем. Несколько минут я только зачарованно смотрю на насекомое, пока оно не скрывается за батареями на стене. Голова всё так же болит. Может быть, сотрясение, хотя я и не помню, как я так приложилась... При сотрясении должно тошнить... Ха, Морозова, не все мозги всё-таки отбила, да... Пытаюсь встать, хоть и понимаю, что те, кто притащил меня сюда, вряд ли оставили дверь открытой. Встаю, когда комната начинает кружиться перед глазами, и я снова падаю на бетонный пол, больно ударяясь коленями, которые и так уже снесены в кровь, что виднеется через порванные джинсы. Снова не помню, что падала... А я точно падала: на коленях фиолетовые синяки, а во всём теле ужасная слабость. Я замечаю небольшой шрам на руке. След от укола. Мне что-то вкололи, вот отчего у меня болит голова, и я не могу стоять на ногах. Снова пытаюсь подняться, но ноги становятся ватными. Осторожно опускаюсь на пол. Меня тошнит. Облокачиваюсь на грязную стену, закрывая глаза.***
— Тим, ты совсем дурак? А если осложнения? — Ира сидела на качелях, болтая ногами, но не раскачивала их, пока рядом стоял Жук и собственной персоной Гордеев, только что сбежавший из больницы. — Какие осложнения, Ира?! Лика уже три дня молчит, телефон не отвечает! Она была со мной, мне врачи рассказали, а потом сказала, что скоро вернётся, и не вернулась! — почти прошипел парень, кинув на девушку злобный взгляд, уловив такой же на себе, посланный лучшим другом. — Тим, мы не так давно её знаем. У неё постоянные проблемы с Сашей, не замечал? — слова Жука на секунду заставили брюнета задуматься, ведь в них содержалась доля правды. Девушка была им почти не знакома, хотя никто не отрицал, что все к ней привязались, и никто не знал, что было бы с Гошей и остальными, если бы не она. Но всё, что они пережили в последний день, было слишком искренним, чтобы она ушла, ничего не объяснив. Он просто не верил в это, и не хотел верить. — Ты знаешь её адрес? — только сухо бросил парень, посмотрев на блондинку, которая задумчиво перевела взгляд на свои ботинки. — Так не скажу, но зрительно помню, — наконец ответила та, и, видя состояние парня, спрыгнула со старого аттракциона, направляясь к автобусной остановке. Брюнет шёл медленно, его движения всё ещё сковывала слабость и отсутствие сил.***
— Очнулась, красавица? — возле девушки, у которой по щекам катились слёзы, оставлявшие сероватые дорожки, оказался парень лет двадцати, кавказкой внешности, смутно знакомый самой Лике. — Что вам от меня нужно? — охрипшим голосом прошептала брюнетка, сжимаясь в комок в углу подвала. Она никогда не выглядела столь жалко — синяки по всему телу, слипшиеся волосы, порванная одежда, размазанный макияж. За несколько дней она перестала быть той эффектной девушкой, на которую все обращали внимание — идеальные ногти сломались, она заметно похудела, что не украшало до этого прекрасную фигуру. Не то, чтобы её не кормили — каждое утро возле неё появлялся поднос с едой, но, находясь в таких условиях, Лика неосознанно морила себя голодом. Нервная система сдавала. Она начала сбиваться со счёта времени, а окон тут не было, она не видела смены дня и ночи. Всё превратилось в сплошной кошмар. Руки больше не связаны, но оцепляющая боль не покидает хрупкое тело ни на секунду. — Разве ты сама не догадываешься? — пока в голову Морозовой лезут самые страшные предположения, насильник молчит. Из-за замедленного мышления, девушка через минуту поднимает на него карие полные боли глаза, из которых не переставая текут слёзы. — Вадим и Саша. Пока мы не найдём этих двоих, ты побудешь у нас, — криво усмехается тот, и Лика понимает, где видела его — на стреле. Той самой, где ранили Тима. Избитые мысли брюнетки занимал только он. — Я не нужна им, — улыбаясь беспомощности и отчаянью, говорит она, смотря в пол. Лицо парня сразу становится раздражённым, и, поднявшись, он уходит, а девушка снова даёт волю слезам. Тупая безысходность.***
— Тим, её нет в квартире, — констатировала факт блондинка, смотря на то, как парень в очередной раз стучит в дверь. Жук только молча наблюдал, прислонившись к другой двери, пока ту не начали открывать, отчего парень чуть не упал и не скатился кубарем по лестнице. — Вы чего тут делаете, хулиганьё? — заверещала старушка, попутно хватая телефон и набирая короткий номер. — Извините, в этой квартире Лика Морозова живёт, вы её давно в последний раз видели? — мило улыбнулась Ира, и старушенция заметно оттаяла — телефон вернулся на тумбочку, а сама соседка Лики уже не сверлила Тима уничтожающим взглядом. — Ну видела, дня четыре назад, нервная вся такая, даже не поздоровалась, — прищурившись, произнесла бабка, а последний факт так вообще сказала с отвращением. Поблагодарив, девушка и двое парней вышли на улицу. — Я звоню Саше, — таким же хриплым голосом пробормотал Тимофей, падая на лавочку рядом с подъездом. — Не отвечает, — шумно выдохнул тот, вставая и направляясь назад к остановке, когда его догнали друзья. У парня заметно кружилась голова, что не осталось без их внимания. — Короче, Ира тебя домой проводит, а я к Саше поеду, всё у него спрошу, понял? Тебе сразу же позвоню, — в ответ на слова друга брюнет хотел возразить, но в глазах резко потемнело, и тот просто кивнул, пытаясь успокоить тошноту.