Сопровождение без интима

А в начале следующего месяца Наталья Романова впервые появилась на оперной премьере с новым спутником, и вопрос, что произвело больший фурор – её роскошное платье от модного японского дизайнера или её сопровождающий – муссировался в прессе ещё долгое время. Локи был красив, элегантен, галантен со своей дамой и чопорно сдержан перед камерами, что только подогревало к нему интерес журналистов. Он смотрел на свою спутницу с нежностью – но без слепого обожания, слушал внимательно – но не заглядывал в рот, его предупредительность не переходила на грань заискивания. Наташа принимала его ухаживания скорее, не как преклонение, а как опеку, её глаза лучились, на губах играла счастливая улыбка, а когда госпожа Романова ненароком касалась руки мужчины и украдкой переплетала его пальцы со своими, это выглядело красноречивее, чем если бы они целовались взасос во время антракта. Наташа была нежна, внимательна и выглядела совершенно счастливой на людях. Она с удовольствием представляла Локи знакомым, загадочно улыбалась в ответ на робкие предположения по поводу предстоящей свадьбы. Одной особенно навязчивой журналистке, уцепившейся за них, как клещ, на выставке современного искусства, и не удовольствовавшейся скупыми комментариями Локи о том, как он видит их совместное будущее, госпожа Романова отрезала: - Меня называют Чёрной Вдовой не зря. У нас с Локи нет будущего. Только настоящее. В настоящем были маски, которые надевались при выходе из дома, и снимались, стоило переступить порог Наташиного жилища. Весь интерес к Локи у хозяйки мгновенно пропадал, она редко удостаивала его парой слов за вечер, если вообще замечала его присутствие. Поначалу Лафейсона это вполне устраивало: игра на публику требовала много сил и выдержки, и поддерживать иллюзию несуществующих отношений за закрытыми дверями было тяжело. Но, чем чаще молодой человек появлялся в обществе вместе со своей дамой, тем теснее становился их игровой контакт, тем более приватными - разговоры, тем чаще она искала в толпе его взгляд. И тем разительнее становился контраст между Наташей, которую видели все, и Наташей, которую видели избранные. Локи восхищался актерским талантом своей покровительницы, порой так сильно, что не мог определить, в какой из моментов она настоящая. После деловых обедов и шумных званых вечеров, праздников лицемерия и зависти, молодому человеку хотелось хоть капли простого человеческого общения. В апартаментах Натальи, помимо приходящей прислуги, вроде шофёра, повара, личного тренера и массажиста, они обитали втроём с Беннером, являвшимся, по совместительству, секретарём, дворецким, первым помощником и телохранителем в одном лице. Брюс, который даже в квартире не снимал солнечных очков – Локи всерьёз задумывался, а не спит ли он в них? – умудрялся на новое приобретение хозяйки смотреть волком, пристально следил за каждым шагом Лафейсона, как сторожевой пёс, и сближаться с ним у молодого человека не было ни малейшего желания. Оставалась Наташа. Но и с ней первая же попытка наладить контакт с грохотом провалилась. Хозяйка обсуждала с Брюсом, где лучше назначить неофициальную встречу для обсуждения некоторых финансовых позиций с партнером по бизнесу, она выбирала между двумя ресторанами. - Он плохо слышит, - говорила женщина. – В зале должно быть достаточно шумно, чтобы он напрягался. Начнёт нервничать, легче пойдёт на мои условия. - Не услышит тебя, не подпишет сразу, - возражал Брюс. – Потребует документы для изучения, подсунет своим адвокатам, они непременно найдут, к чему придраться. Уголок рта Наташи брезгливо дёрнулся. - Будет чувствовать себя слишком уверенно, тоже не подпишет. Начнёт диктовать свои предпочтения. А мне этот контракт нужен уже сегодня. - Тогда «Шератон», - предложил Локи, и, не дождавшись никакой реакции, пояснил: - Там площадка для танцев удалена от столиков. - Я не танцую, - процедила Наташа сквозь зубы. - И не надо, - согласился молодой человек. – Твой партнёр придёт с женой, я приглашу её на танец. Отведу подальше, расскажу анекдот, поцелую руку. Я достаточно хорош, чтобы вызвать ревность. Он начнёт ревновать и захочет уйти как можно скорее. И бумаги подпишет, не читая, только чтобы не давать повода встретиться вновь. Он ожидал благосклонного «ты прав», или осторожного одобрения, или, хотя бы, ответа вроде «я подумаю». Но не того презрительного взгляда, которым окатила его хозяйка: - Танцор, - выплюнула она, как оскорбление, - ты не забылся? Ты не мой партнёр, ты не мой любовник, ты только зонт, который следует взять с собой на случай дождя. Я не приемлю советов от собственных вещей! Локи пришлось проглотить унижение, только сжавшиеся пальцы выдали его эмоции. Он изобразил поклон и процедил сквозь фальшивую улыбку, в то время как глаза метали молнии: - Как пожелает моя госпожа, - и ушёл в свою комнату, сильнее покачивая бёдрами, чем обычно. Было обидно: его сравнили даже не с комнатной собачкой и не с машиной, а всего лишь с зонтом. Вещь, знай своё место. И вдвойне унизительно было то, что предложенный им план оказался принят. Когда спустя три часа в ресторане Наташа нежно касалась его руки под столом и мило улыбалась, Локи испытывал непреодолимое желание оставить хозяйку здесь и уйти, сорвав ей переговоры. А вместо этого он сжимал талию супруги бизнесмена в объятиях, шептал ей на ушко комплименты и улыбался, ненавидя себя за то, что он делает. Ночь Локи провёл за бутылкой скотча и ноутбуком, пытаясь подобрать пароль к компьютеру хозяйки. Обычные программы дешифровки и взлома не срабатывали: паролем служила слишком длинная фраза, определённо, имеющая смысловое значение. Допив третий бокал, молодой человек звякнул его об стол и сгоряча набрал: «Место для каждой вещи, и всякая вещь на своём месте». Когда доступ к документам Наташи открылся, Локи позволил себе торжествующую улыбку. Увы, получить отдалённый доступ к хозяйским файлам Локи мог, только если компьютер Романовой был включен. Педантичная до оскомины во многих вопросах, с личными вещами она оставалась неаккуратной и беспечной: телефон всегда находился в самом неожиданном месте, компьютер никогда не выключался на ночь. Каждое утро Беннер со свирепостью сторожевого пса начинал выговаривать Наташе за её невнимательность; она всякий раз зло прищуривалась, глядя на помощника снизу вверх, и выплёвывала: - А ты мне на что? – и Брюс с видом побитой собаки ретировался. Искал телефон, заряжал планшет, проверял ноутбук на следы проникновения. К чести женщины, вся действительно важная информация хранилась на принадлежащих Беннеру носителях, которые он стерёг так же тщательно, как дракон – золото; даже телефонная связь, в основном, осуществлялась с помощью смс-сообщений, которые Наташа строчила с невероятной скоростью с аппарата помощника. Занять место Беннера Локи не смог бы при всём желании, взломать его гаджеты, находясь под его неусыпным контролем, тоже было делом непростым. К счастью, беглый просмотр полученных при первой удачной атаке документов выявил имя Джеймс Бартоломью Роджерс. Имя человека, лицо которого Локи шесть лет видел на фотографии в кабинете своего покровителя. И это имя – только оно, никаких иных сведений – возглавляло список. Празднуя маленькую победу, Лафейсон плеснул себе ещё скотча в стакан, залпом опрокинул, прокрутил пронумерованный список. Дыхание перехватило: то ли от обжёгшего горло алкоголя, то ли от количества указанных в списке имён. Последним, семьдесят третьим по счёту, был указан он сам: «Локи Лафейсон». После имени стояло несколько знаков вопроса. Локи стёр все следы своей шпионской деятельности, список с именами перекинул на отдалённый сервер, захлопнул крышку ноутбука. Задумчиво побарабанил по ней пальцами. Опьянение мгновенно прошло, а в груди неприятно засосало от плохих предчувствий. Список, возглавляемый человеком, погибшим от руки – или по вине – его теперешней хозяйки, удручал. Пока вопросы после его собственного имени не исчезли, Локи нужно просмотреть каждое из имён и выяснить судьбу этих людей. И времени, похоже, остаётся не так много. *** Воспользовавшись тем, что на следующее утро про него никто не вспомнил, Локи проснулся поздно. Спустился к завтраку, уверенный, что никого не застанет, кроме прислуги, налил себе крепкого кофе. Едва успел сделать глоток, как мерный перестук острых шпилек за спиной возвестил о приближении хозяйки. Наташа не требовала дома галантности, а после вчерашнего оскорбления у Локи не было ни малейшего желания её видеть, потому он не встал при приближении дамы, и даже не обернулся. Лишь сильнее выпрямил спину, расправил плечи и замер. Наташа остановилась, провела ладонями по плечам танцора, склонилась к его уху, и, обдавая жарким дыханием, прошептала: - Через час у нас с тобой деловой ланч с конгрессменом Дуайтом. Оденься не слишком строго, ты должен очаровать его. - Зачем? – ровно поинтересовался танцор, вздёргивая бровь и поднося чашку к губам. - Затем, - усмехнулась женщина, - что конгрессмен любит мальчиков. Таких, как ты. Локи поперхнулся, чашка со звоном вернулась на стол, а сам Лафейсон одним движением выскользнул со своего места и завис над Наташей. Его зрачки расширились от возмущения, на щеках заиграл румянец. - Я под него не лягу! – воскликнул молодой человек. - Хочешь разорвать контракт? – вежливо поинтересовалась Наталья. – Вернёшься к Старку в бордель? Ситуация была патовой. Локи глубоко вздохнул, опустил взгляд. Деваться ему действительно некуда. Но, если проявить покорность сейчас, возможно, с конгрессменом получится договориться. - Не слышу! – повысила голос хозяйка, и Локи, собрав мужество в кулак, ответил: - Нет. - Вот таким ты мне нравишься, - женщина ласково потрепала по щеке Лафейсона. – Взбрыкиваешь, но помнишь, чья рука тебя кормит. Выдохни, танцор, я не делюсь своими игрушками. Хозяйка провела ладонью по пояснице Локи, заставив того вздрогнуть. Залезла в задний карман его джинсов, выудила телефон, бесцеремонно просмотрела список контактов и последние звонки. Личный контакт, незнакомый Наташе, был только один. - Кто такой Тор? – снисходительно протянула она. - Неважно, - вяло отозвался мужчина. - Ты звонишь ему через день, по вечерам. Слишком часто для того, кто тебе не важен. Локи протянул руку за телефоном, но Наташа отодвинула свою. - Если ты против, я больше не буду ему звонить, - стараясь изобразить равнодушие, проговорил танцор. - Близкий человек? – вдруг посерьёзнела Наташа. - Очень, - кивнул Локи и ощутил, как женские пальцы ищут его ладонь и вкладывают в неё телефон. - Звони, я не против. Кто-то должен быть рядом. На миг за привычной маской промелькнула другая Наталья Романова – не амбициозная стерва и не нежная любовница – а просто женщина. А следующей ночью, проходя мимо двери её комнаты, Локи впервые услышал, что она плакала.