***
Палач же тем временем вырывал свою косу из груди предателя, разрывая зацепившиеся за лезвия ребра и ткани. Кровь запачкала весь его выходной костюм, который так старательно на нем поправляла дворецкая. Синяя ткань жилетки и брюк стала почти черной из-за впитавшейся в неё крови, рукава рубашки были по локоть алые, а белый шелковый галстук-платок забрызган кровавыми каплями, как и часть скалящегося лица. Все вокруг также было в жиже из плоти и внутренностей. Комната из приветливого уютного места превратилась в нечто похожее на камеру пыток. Ковер вдоволь напитался кровью, и струями та текла по паркету, расползаясь брызгами по пространству после каждого взмаха косы. Безликий нещадно продолжал свой суд и, полоснув четырьмя лезвиями по изуродованному телу, лишив парня головы и раздавив ее ногой, оборачивается ко второму глупцу. Именно глупцами он считал этих недалеких камердинеров, ведь только таковой мог напасть на него, на Князя... на Палача! Теперь аристократу приходится с горечью наблюдать, как с каждой минутой «судебного процесса» его покои превращаются в мясную лавку. Парень позади, взвывая и моля о пощаде, полз к двери. Ничего другого он и не мог сделать, ему еще при первом ударе четыре лезвия косы перерубили ноги. Владением этого оружия Кабадтху не было равных, почти за секунды из обороняющегося он стал нападающим. Надбровные дуги на его безликом лице удивленно поднялись, когда он слушал о том, что «подсудимый» ничего не знает и вымаливает пощаду. Оскал черной пасти спал, и безликий Мессир начал довольно ухмыляться. Переступая через лежавшие на полу отрубленные ноги, по локоть испачканными руками убрал с окровавленного лезвия косы шмоток кожи. — Как говорил мой друг: «Глупца можно узнать по двум приметам: он много говорит о вещах, для него бесполезных, и высказывается о том, про что его не спрашивают». Позволь тебя огорчить, мне не интересно ничего из того, что ты говоришь, — вонзает острый обратный край косы, что напоминал наконечник копья, пронзая сустав в локте упыря. — Умолять — бесполезно, а то, что ты ничего не знаешь, мне и без того ясно. Сквозь истошный крик слышен хруст хрящей и проломленных костей, брызнуло немного крови. Покрутив древком, Кабадатх, вынув острие, проделывает то же самое и со второй рукой. Даже если бы этот бедняга и выжил, он уже стал жалким подобием монстра, его так и так убьет кто-то другой. Но он напал со своим дружком на хозяина, так что безликий еще оказывает услугу, убивая его таким образом. На судах и казнях пытают часами, а порой и сутками. Пинком переворачивает визжащего, словно свинья, от адский мучений. — Ну чем ты сейчас отличаешься от человека? А, прошу прощения, ты же им и был. Так же орешь, так же жалеешь себя и ноешь. Побыл бы мужчиной хоть перед смертью, но нет. Какие же вы все жалкие в своих страхах за собственную шкуру, — равнодушно басит голос мужчины, что возвышался над своей жертвой, гордо выпрямив плечи. — Никакой чести и достоинства. Переворачивает свое оружие, медленно распарывая вместе с тканью пиджака и рубашки плоть и кожу на брюхе упыря. Он начинает орать, биться, словно безумный, но от таких пыток этот факт не исключен. Сначала потекла бордовая кровь, потом, по мере продвижения острого лезвия, из живота повалились кишки с остальными внутренностями, как и их содержимое. Кабадатх, опустив голову вбок, с интересом наблюдал, как корчится в агонии этот паренек, кроша из-за напряжения в челюсти зубы, как закатываются желтые глаза и тело начинает биться в конвульсиях. Но он продолжал, чувствуя эти мучения и поглощая эту ауру так жадно, будто бы это нектар. Минуя брюхо с мягкими тканями, холодная сталь встречается с переплетением костей грудной клетки, врезается в твердую преграду, на секунду остановившись. Чудовище внутри аристократа требовало большего, от этого послышался треск костей и лезвие нырнуло под ребра. Брызнула алая кровь, крик камердинера, затихая, превратился в хрип, и его тело начала сводить одна сплошная судорога. Безликий проткнул левое легкое и, судя по потоку бьющей крови, задел сердце. Рот жертвы вместе с глоткой наполняет густая кровь. Холодно наблюдает тяжелым невидимым взглядом, как тело «осужденного» подергивается в предсмертной конвульсии. Улыбаясь, видит, как из желтых глаз исчезает жизненный огонек и закатываются зрачки, тело застывает. Вновь в пространстве раздается хруст и скрежет костей. Вскрыв грудную клетку и разломав её изнутри, Кабадтх вынимает свою косу. За дверьми раздались топание и беготня. Прислуга бегала туда-сюда по номерам, унимая постояльцев. Оглядывая пространство, аристократ разочарованно смотрит на забрызганные кровью часы. Каких-то десять минут понадобилось на такое неторопливое и ленивое «судебное действо», он ожидал, что это будет куда интересней. Слышится стук в дверь. Возможно, это вернулась дворецкая, хотя ему мало верилось в подобное. Перешагивает через распотрошенного упыря, проходит к выходу и, повернув ручку, распахивает дверь. За ней, как он и ожидал, была Домоправительница демонесса, с которой так хорошо поладила Лиора этой ночью. Её буквально схватил удар при виде внешнего вида Господина. Она была в окружении пары-тройки служанок, таких же упырей, мужских аналогов которых безликий только зарубил. — О, Боги! Принц, с вами все в порядке?! — воскликнула она, схватившись за рогатую голову и осматривая того с ног до головы. — Что случилось, объясните мне, умоляю вас! — Дамы, успокойтесь, все «разрешилось», — успокаивал их мужчина, гостиная буквально гудела от такого странного события. — Но... — Пригласите побольше прислуги и приведите в порядок этот номер, — не дает расспрашивать себя, его волновала его собственная слуга. — Только не вздумайте ничего есть, все отравлено. Гостиная была похожа на один большой осинник. Охладевшие дамы из-за увиденного в номере не могли боле ничего ни спросить, ни сказать. Там внутри все было в крови, да еще и два трупа лишь отдаленно напоминали камердинеров. Демонесса, держа себя в руках, только руководила «процессом уборки», начав кричать и приказывать. Но безликий лишь оставил её наедине с нелегкой задачей, решив, что та и так знает свое дело и приказ будет выполнен. — Интересно, куда же подевался мой смышлёный дворецкий? — шагнув в коридор и перекинув через плечо свое оружие, пошел в сторону шума и визга посетителей отеля со стороны кухни, оставляя за собой кровавые следы аристократов. — Хм, я хотел тебя найти иначе. Сколько же шума.***
Лиора же в тот момент вываливается из окна кухни, обнимая что-то в руках. Сделав кувырок, она встает на ноги и протирает свой рот от крови. Её выкинуло во внутренний дворик, где еще секунду назад гости отеля мирно пили чай и вели веселую беседу за расставленными столиками вдоль пышных клумб. Дамы в платьях сразу завизжали и побежали прочь, утаскивая за собой кавалеров или детей. Не каждый день увидишь такие стычки прислуги, но все предпочли не вмешиваться и уйти подальше от ненужных проблем. Пропустив удар, девушка оказалась выброшенной из окна вместе со злополучным цветком в керамическом горшке. К счастью, ноша оказалась цела, лишь пара листов слетела с его хрупких веточек. Безликой были они не важны, сорвав один из белых бутонов, ухмыляясь, берет его себе в рот. Чувствуя слабость и вяжущий язык эффект, невольно осмотрела растение еще раз. Именно оно ей и было нужно. Было невозможно не узнать эти смолистые листочки с зазубринками, нежные цветки цвета топленого молока и испускаемый от них медовый запах. Убийца был прекрасен, но и так же опасен, как и притягивал к себе. Еще секунды назад дворецкая почти валилась из-за головокружения и режущих нутро болей. Сознание все еще мутилось, как и зрение. Галлюциногены, к счастью, не сразу начали действовать, а после принятия антидота в цветках растения-убийцы дурман и помутнение вовсе как рукой сняло. Раздался звон битого стекла во второй раз, ломая рамы суккуба, выскочила из кухни на улицу и, оттолкнувшись о землю, пытается напрыгнуть на приходящую в себя Лиору. Та же, скалясь в ухмылке, отпрыгивает, не дав себя схватить. На ней не было пиджака, как и галстука, их пришлось снять, так как они мешали и сковывали движения в бою, а он был самым что ни на есть неравным. Яд из-за беготни и постоянного отбивания атак бешеных девиц распространился по всему телу, сделав дворецкую слабой тенью самой себя по силе. Но действие сладкого бутона было быстрым, от этого реакция Лиоры стала работать слаженней. Едва успевает проделать отскок и, не жалея сил, пинает крылатую демоницу в лицо, откинув от себя. Та отлетает в клумбы, снося за собой аккуратную деревянную оградку, и падает в цветы. — Иди-ка сюда, красотка! — шипит, поднимаясь и отряхиваясь от травы и мокрой земли, выпустив свои длинные когти. — Я подправлю твое личико! Безликая пыталась было съесть еще хотя бы один цветок, чтобы привести себя в норму, но, точно почувствовав удар из-за спины, вновь отскакивает вбок. Вампирша, стоя на черепичной крыше, метнула исподтишка нож, надеясь попасть в голову, но чуть не попала в свою напарницу. Метал блеснул в воздухе, и лезвие, врезавшись в камни брусчатки и отлетев куда-то в сторону, издает звон. Суккуб, возмущенно рыча, смотрит туда, от кого он прилетел, срывает с себя белый чепец. Блондинка лишь пожимает плечами, указывая на часовую башню, что стояла рядом с гостиницей и была видна даже во внутреннем дворе. Почти половина первого. Их время было на исходе, они должны были давно уйти, но из-за погони и суеты с безликой совсем сбились с графика. Лиора, видя то, как повели себя в немом диалоге служанки, понимает, что пора бы завязывать с игрой в кошки-мышки. Хоть одну из этих крыс она просто обязана поймать живой, а другую удавить. Поставив горшок с цветком за опрокинутый столик, расстегивает жилетку, теперь-то после антидота ей ничего не мешает сделать задуманное. Повторение атаки со стороны суккуба произошло в ту же минуту. Пытаясь полоснуть длинными когтями-лезвиями по животу дворецкой, раскрывает крылья, надеясь ударить и ими, но, выпучив черные глаза, видит, что сама же прыгнула в руки в атласных перчатках. Тонкие и с виду хрупкие женские запястья мертвой хваткой вцепились в протянутые руки. Мотнув демоницу к земле, выставляет колено, с которым встречается её миловидное личико. Раздался душераздирающий визг, бедняжка недолго оплакивала свой сломанный нос, из которого хлынула кровь. Опираясь на плечи служанки, Лиора наваливается и со всей силы ударяет врага о каменное покрытие дворика. Теперь от красивого лица остались лишь воспоминания, с силой безликого, даже полукровного, невозможно было спорить. Но на лице дворецкой царило спокойствие, она не получала удовольствия от причинения боли такому глупому и недальновидному противнику. Фиолетовые глаза спокойно смотрели на то, как с разбитого до мяса лица текли кровь и слезы. — Я ТЕБЯ ВЫПОТРОШУ! ВЫПОТРОШУ! — пищала она, глотая собственную кровь с разбитых губ. Суккуба начала истерично махать своими руками, тщетно пытаясь вырваться и взлететь. Крылья колотили по девушке, что успела вовремя зайти за спину и, удерживая ту за горло, схватила её за руку, заломив в захвате. Выгнув назад на себя, пинает по внутренней стороне колен. Служанка валится на землю. Фиолетовые крылья же бьют еще сильнее, тем самым вызвав у безликой непреодолимое желание прекратить эти глупые попытки взлететь и отбиться. Трусливая девчонка уже не была так уверена в своем успехе в намерении выпотрошить дворецкую, только вот та, напротив, уверенно хватает одно крыло и рвет кожаную перепонку, лишая возможности махать им дальше. С таким же успехом тонкие руки рвут и второе. Вой и рычание суккуб доходит до безумного вопля, но ничего не поделаешь, полукровка сдерживает её и готовит к «упаковке». Крик и вывел Кабадатха к своей прислужнице, что связывала убитую горем по своей внешности фиолетовую чертовку скатертью по рукам. Он вышел во двор, распахнув руками двойные двери, что выводили в цветущий дворик. Только из-за борьбы двух девушек осталось немного целых клумб. Затянув тугой узел, Лиора, пошатываясь, все еще не замечает за своей спиной Хозяина; потерев поцарапанный лоб, опирается на столик, чувствуя легкое недомогание из-за всей этой ненужной возни. Замечает, что один рукав порван на манжете, и обреченно вздыхает, также видя то, что сама вся в земле и пятнах от приправ. Из кухни её вышибло именно тяжелым ударом металлической формы с приправами, о чем свидетельствовали корица и перец на белой рубашке. Не обращая внимания на пищащее шипение и испуганный вид суккуба, начинает отряхиваться. — Как занятно. Вижу, ты и без моего вмешательства неплохо справляешься, но где же вторая? — раздался металлический бас, длинная тень закрывает собой фигуру девушки. — И ты, если мне не отказывает память, выпила яд. — А? — вздрогнув, оглядывается, удивленно посмотрев на аристократа. — Вторая где-то на крыше, сир. Яд мне не страшен, я съела антидот в цветке. Осматривает неопрятную внешность дворецкого, в удивлении подняв свои надбровные дуги, ту же реакцию видит и с её стороны. В отличие от девушки, покрытой грязными пятнами, Кабадатх был почти весь забрызган кровью, которая еще к тому же капала с его косы и рук. Это зрелище заставило заволноваться полукровку: — Господин, Вы не ранены? Они уже..? — Ничего особенного. Их уже НЕТ, — многозначительно кривит рот, обнажая черные клыки, поворачивает голову к суккубу. — И что же у нас здесь? Очередная трусливая шавка своего хозяина, что сдаст его со всеми потрохами ради своей никчемной душонки. Палач стоял перед связанной служанкой, не сгибаясь в гордой осанке, протянув к её лицу свою руку в черной перчатке и убирая пряди фиолетовых волос, оценивает ущерб, что нанесла брюнетка. Она стояла за своим трофеем, немного опечалившись во взгляде. Была ясна, как на духу участь этой демоницы, но та лишь билась в дрожи и, взвывая, нескончаемо лила слезы. Закатывая рукава по локоть, решает идти дальше, так как на крыше все еще находилась златоволосая вампирша, а её упустить было себе дороже. Берет с рядом стоящего стола ложку и нож. «Вампиры боятся серебра, будь оно столовым или освещенным. Исход один и тот же. Пепел и пара минут уборки.» — думала она, оценивающе осмотрев приборы и удостоверившись, что это не подделка. Слышит, как за спиной завизжала суккуба. Будучи оставленной на суд Господина, она стала в ту же минуту осужденной на муки. Палачи никогда никого не оставляли безнаказанными, и нужно было бы понимать, что, устроив такое гнусное покушение на него, надо было морально быть готовым к тому, что все это кончится их казнью. Самоубийцы — таковыми их видела Лиора в своих фиолетовых глазах. Она молча наблюдала, как статный безликий, обхватив разбитое о камень лицо, приподнял суккубу насильно на ноги и, судя по тому, как на землю полилась кровь, он также решил ей «подправить» лицо. Медленно выдавливая черные глаза, равнодушно начинает свой допрос: — Так как же до вашего ума дошел такой план, лишенный в своем стиле полета фантазии и гибкости интеллекта? Травить ядом всю еду и напитки, это так грубо обтесано, что даже плотник назвал бы вас идиотами, — его большие пальцы давно уже вошли в глазницы, чтобы остатки содержимого глаз вылились. Дворецкая отворачивается, осознавая, что это только начало мучений для служанки, но она не жалела, ей лишь было тошно видеть все, что делает аристократ. К тому же, заметив это, он мотнул головой в сторону, этим немым жестом приказав идти прочь. Кабадатху не нужен был такой зритель, их и без того хватало в этой гостиной. В его желании было ухищряться и показать на этой суккубе пример и предостережение для всех остальных. Возможно, даже и для своей собственной прислужницы, ей тоже не помешает знать, что бывает с теми, кто предает такого, как он. Но Лиора наоборот оживляется от этого жеста. Почти радуясь этому, отходит в сторону, убрав столовые приборы в карман. — ВАА! Я лишь видела его руки! Рукиии! Он прятался за ширмой! Правда! — как резаная свинья, орет девушка с перебитыми крыльями. — У него были разные перстни! Разные перстни на обоих руках! Очень дорогие и редкие перстни! Это заставило дворецкого замедлить свой шаг. Перед её глазами появилось воспоминание, что предстало перед ней на рассвете. Почтовая карета и то, как некто, принимающий груз, лишь показал свои руки в атласных перчатках и перстнях. Мельком взглянула на цветок, оценивая, мог ли он быть в том пакете или ящике. Что стоит любому другому дворянину или знатной особе пронести ядовитое растение в гостиную и передать служанкам? Ничего, даже проверять не станут. Задумчиво опустив взгляд, делает вид, что поправляет закатанные рукава, слушая дальше. Раздалась оглушительная пощечина, ответ не удовлетворил требования безликого мужчины. — Руки? Кого ты дуришь, пустоголовая?! — прошипел сквозь клыки Кабадтх, впадая в неистовство. — Хочешь сказать, что ты работала и пошла на это самоубийство не зная заказчика хотя бы в лицо?! — С нами связались Саймон и Гектор, они его видели! — умоляюще пищит, замотав головой. — Они... Это все они виноваты! Это все их план и того господина! Умоляю вас, поверьте мне! -Тупая маленькая тварь... «Он убил их, не выяснив? — хмурится Лиора, удивляясь этому странному факту. — Но... почему? Как странно...» Но звериный и взбешенный рык заставил девушку, не оглядываясь, пуститься прочь из этого дворика, который он точно теперь «украсит», размазав суккуба по стенам. Бедняжка бьется в конвульсиях от того, что аристократ начал вырывать ей крылья, слышен скрежет ломающихся костей и хрящей. Согнув колени, полукровка делает рывок вверх, словно кошка, запрыгивающая на диван, она также без труда приземляется на серую черепицу крыши, что была покрыта скользким мхом. Запрыгнуть на трехэтажное здание было просто для любого монстра, для брюнетки это не было особым достижением. Только это у неё вышло несколько неуклюже, голова не прекращала кружиться, и яд все еще гулял по крови, хоть и не нес серьезной угрозы. Не желая смотреть, что же её Хозяин делает с несчастной, шагает по широкой крыше, вставая на металлический козырек, где не было так скользко. Под звуки скрипа и криков, осматривает раскинувшееся перед её взглядом пространство. Крыша была покатой, из черепичной поверхности возвышались столбиками вентиляционные башенки, кирпичные печные трубы от каминов и кованые флюгера с розами. Вокруг простирался город, что только пришел в себя после ночного буйства природы. По улицам ездили всадники и экипажи, гуляли прохожие и подметающие улицы дворники от мусора и сорванных с деревьев листьев. Небо было голубым, солнце припекало, так как было уже за полдень, а из туч осталась лишь пара угрюмых облаков, что лениво плыли в синеве. Темные волосы, собранные в конский хвост, колыхал свежий и насыщенный влагой ветер. День обещал быть хорошим, но только на деле начался с кровавой бойни. — ААААААААААА!!! — орала внизу во дворике служанка под пытками, когда Кабадатх начал, в прямом смысле этих слов, снимать с неё шкуру. Безликая полукровка, тяжело вздохнув, пошла дальше по козырьку, ища взглядом последнего, кто был действующим лицом этого неуклюжего в исполнении покушения. В этот же момент из-за очередной печной трубы вытянулась бледная рука, схватившая Лиору за горло. Она не ожидала, что атака будет так скоро и вообще что вампирша на крыше, но та словно не собиралась уходить без своей напарницы или чего-то еще. Как жаль, что о её подруге так не скажешь, пытая её, Кабадатх уже перерезал сухожилия на ногах и руках, уж больно много та дергалась, когда он развязал суккуба. Удар о кирпичную кладку лбом был не из самых приятных для безликой, рыча, она попыталась схватить негодяйку, но понимает, что той уже и след простыл. Оборачивается, осматривая крышу, но сквозь раздвоенное изображение во взгляде все-таки замечает златокудрую девицу в нескольких метрах от себя. Смеясь, она сидела на другой печной трубе и уже не выглядела такой уж глупой и наивной, как раньше. — Ох, прости! — на мгновение делает милое и невинное кукольное личико, затем, скалясь уродливой улыбкой, хохочет, сметает с белых колготок сажу. — Я, наверное, не так больно тебя ударила. Твоя ловкость, меня, конечно, поражает! Подумать только, полукровная безликая должна обладать такими силами! Но, увы, все исчезло, пока ты не попалась на такой дешевый трюк. Лбу не «бо-бо»? А, нет, «бо-бо»! — А ты неплохо играешь дурочку, — придя в себя, выпрямляется, пристально наблюдая за вампиром. — Что тебе надо было тогда? Я ведь сразу хотела сломать тебе что-нибудь. — Я пришла просто-напросто заколоть вас, но потом планы поменялись, — пожимает плечами, не переставая отвратительно демонстрировать свои клыкастые челюсти. — Если бы ты подождала хотя бы секунду, то увидела, как я вытаскиваю из-под юбки кинжал. Но не расстраивайся! Я освежую тебя здесь и сейчас. — Твоя подружка так же мне пела, но почему-то лежит там со снятой шкурой... — Это же не ты сделала! — показывает язык. — Именно, ты и заплатишь за мою прислужницу... Перед своим ублюдком! «Как она смеет так отзываться о существе выше стоящего всех в этом месте?! Пальцы ломать? Нет, я проломлю этой твари черепок!» - чувствует прилив ярости за оскорбление своего нанимателя. Крики суккубы в этот момент затихли, и, осекшись, вампир оглядывается, посмотрев во двор. Там в луже крови лежало почти полностью освежеванное женское тело. Кожи не было, виднелись все мышцы и каждое сухожилие. Аристократ был так же хладнокровен, как и с первыми двумя, «любуясь» мучениями своей жертвы, облокотившись на свое оружие. Он словно решал, что еще сделать с полуживой служанкой. Дворецкая буквально отдирает свой взгляд от изуродованного тела и лежащих рядом шмотках кожи. Ей все становилось дурней и дурней с каждой минутой, а такое зрелище лишь прибавляло колориту в неприятные ощущения. Делает это вовремя, так как от увиденного вампира обуревала ярость и злость. Скорее всего, она решила таким способом отомстить Кабадатху за свою прислужницу. Выглядя, как весьма хрупкое и милое создание, она без труда сломала в прыжке одним ударом кирпичную кладку трубы. Лиора, расширив глаза, видя такой удар, делает не слишком хорошие для себя выводы, перепрыгнув через пару вентиляционных столбиков и едва увернувшись от серии ударов, ломающие кирпичи в пыль, неуклюже приземляется на ноги. «Она не так проста, как кажется. Сколько же ей лет, что она начала обладать такой силой и скоростью?! Простые обращенные так не могут! — вновь теряет из виду бестию в черно-белой форме. - Я ещё слаба, не успеваю за ней! Надо что-то предпринять, сбежит ведь!» Вновь удар, но теперь служанка попала в цель. Колено угодило прямо в спину, под лопаткой теперь будет большой синяк. Но на этом та не остановилась, хватает за руку, пытаясь заломить её за спину. С трудом сопротивляясь силе вампира, дворецкая с трудом вырывается. Это не просто сила просто вампира Эстерия, она имеет дело с нежитью! Вонючей, ничем непримечательной, тварью с Земли. Безликая отпрянула вбок, наконец-то схватив обидчицу за волосы, и швыряет вперед себя. Пролетев тройку метров, златокудрая девушка врезается в флюгер, но только несерьезно расцарапывает себе бок, порвав свой фартук. Шипя, срывает его с себя, злобно смотря за светящимися красными глазами. Кожа посерела, а клыки стали длинными, и полукровка вникает в сложность ситуации. Это не обращенный вампир, это настоящий вампир! Отшагивает назад, нервно наблюдая, как теперь бой становится весьма и весьма неравным для неё. — Ну, как тебе сюрприз? — хрипя, шипит, гордо выпрямившись и клацнув зубами. — Хочешь, я тебя укушу? — От тебя воняло изначально, не думай, что я сразу не поняла с кем имею дело. Выродки вроде тебя давно прислуживают, как проиграли войну. Держи при себе свои желания, миледи... — пятясь назад от неё, говорит безликая. — Была бы шляпа, я бы сняла её перед вашим талантом скрывать истинную сущность. Опять попытка схватить со стороны твари. Эта бешеная блондинка, была настолько быстрой, что уже подарила брюнетке пинок в грудь и, опрокинув на черепицу, попыталась ударить по ней вырванным с крепления свинцовым флюгером. Треск и рык не прекращается с крыши. Кабадатх, отвлекаясь от своих игр с умирающей суккубой, поднял свое безликое лицо, хмурясь. Видя, что его прислужнице сейчас не так легко, как ему. Поднимает косу, скалясь, не отрывая незримый взгляд от девушек, занятых смертельной схваткой, пробивает фиолетовой демонице череп острым наконечником на древке оружия. «Продержись ещё немного, Ангел. Я рядом, но должен понять, где же их наниматель. Он точно где-то наблюдает... - скалясь, озирается по сторонам, вглядываясь в лица собравшихся зевак. - Где же ты?» — Кто бы говорил! — ухмыляется, зашагав вперед, мурлычет довольная своими атаками вампирша. — Твои не менее развиты. Прятаться, да так ловко, от взоров окружающих и быть кроткой серой мышкой, это стоит куда дороже моих умений. Так и не понимаю, кто же трахнул твою мать, чтобы родилось «такое»! Раздался агрессивный рык теперь со стороны полукровки, что сплевывала кровь изо рта. Выпрямившись, она, сняв перстень, срывает с себя перчатки со словами: — А вот это ты зря... — голос стал металлическим. — Я, объясню. Что-то поменялось, словно кто-то сдернул занавес и обнажил то, что он скрывал. Лиора оскалилась в странной ликующей ухмылке, обножив во всей красе странные челюсти для безликого. Взгляд стал холодным и прожигающим, фиолетовые глаза переменились, наполнившись ядовитым свечением. Это было особенно заметно, находясь в тени от рядом стоящих домов, это свечение становилось всё более явным. Вампирша же, потупив взгляд, осмотрела заметно изменившийся настрой противника. Приглядевшись внимательней к злосчастным тонким клыкам, блондинка вздрогнула и отшатнулась. —Ох, тебе нравятся мои зубки? - проводит пальцами по губам, издеваясь смакуя реакцию. - Хочешь... я тебя... укушу? —Нет, ты не можешь... Дети Лае не такие! —Почему, я не могу быть такой? - расширившись, её светящиеся глаза продемонстрировали странное помешательство и ликование. - Ты не дала мне поесть. Знаешь ли, мне сложно сдержаться... Пора сервировать! В тонкой кисти руки безликой блеснул серебряный нож. Серебро никогда не было другом для такой, как она, и было ожидаемо, что та отреагирует испугом. Опомнившись, кровопийца кинулась на неё, сетуя на свою скорость и силу, которых не было у все еще отравленной девушки. Но что-то уже пошло не так, её удар оказался направлен на пустующее место, тщетно пытаясь схватить ничто. Ошарашенно осматривается, еще мгновение назад девица стояла здесь, а теперь её и след простыл! Вампир, нервничая, пытается найти противника, но никого нет. — Потеряла меня? — шипящий голос почти смеялся в ухо испуганной шельме. Вздрогнув, расширяет красные глаза, делает удар с разворота. Мимо, Лиора успела нагнуться. Выпустив когти, вампирша ударяет и вниз, но и тут промахивается, поражая лишь глиняную черепицу. Страх был не самым лучшим союзником в таком бою. Удар за ударом — и руки только разбивают крышу, но не могут никак попасть по полукровке. Путая врага, она без труда телепортируется той за спину или вбок. Но это не может длиться вечно, и, появившись прямо перед златокудрой бестией, вонзает в её руку нож, вбив, словно гвоздь. — ГРАХ! — раздается визг вампира, который заткнул пинок, опрокинув её вбок. — Что... ЧТО ТЫ ТАКОЕ?! Дети Лае не такие! Безразлично протирая о перчатку серебряную ложку, удивленно смотрит сверху вниз на хрипящую от боли служанку. Нож подействовал как надо. Серебро сработало как якорь, пригвоздивший ту к одному месту. Допрыгались, наконец-то всё закончится. Безрезультатно старается вырвать нож, но разве у неё есть столько выдержки, чтобы взять то, что обжигает подобно раскаленному металлу? Конечно, не было. Холодный расчет был выверен и сработал. — Ничего особенного, просто полукровка от союза вампира и безликой. А нет... — ногой нажимает на нож, что косится и начинает резать кисть руки, причиняя большие страдания вампиру. — Мою мать, «трахнул» вампир! Знаешь? Это очень выгодный исход, ведь, как ты говоришь, Дети Лае, правда, слабее. —Почему? Почему аристократка прислуживает?! Ты притворилась прислугой!.. —Как мило, казалось бы, ты наконец-то начала соображать, но вновь промахнулась. Мало мозгов, много спеси. Ирония. - притворно делает опечаленное выражение лица. После этих слов в светящихся глазах зрачки становятся узкими и взгляд меняется на хищный. Скалясь в ухмылке, проводит по подбородку блондинки ложкой, оставляя тонкую линию ожога. Та, отдергиваясь, визжит еще громче. Теперь можно было поспорить с тем, кто же громче кричал: она или её суккуба. — Кто приказал? — опускается на корточки перед девицей, прижав серебро сильнее, начав вычерчивать на шее дорожку ожога. - Я спрашиваю: КТО ПРИКАЗАЛ?!! — Грррах! Я не знаю! — Хорошо начнем по-другому, — вырывает нож из руки, наскакивает, опрокинув на спину, и без какого-либо сожаления начинает вонзать его по очереди то в плечо, то в руку. - Это освежило тебе память? Я могу этим заниматься весь день! Плач и визг вампира заставил Кабадатха телепортироваться на крышу, но с противоположного края. Он не сомневался, что его дворецкий выпытает признание. Ему было интересно услышать ещё немного информации. К тому же, когда еще увидишь, как с виду такой обычный столовый предмет, как ложка, доводит до отчаяния такого кровожадного монстра. Еще немного, и это бы стало для него комичным, вызывая смех. — Я ЛИШЬ ОТРАБАТЫВАЛА СВОЙ ДОЛГ! ОН БЫ УБИЛ МЕНЯ! — с вонзенным в плечо ножом и ложкой у сердца она стала петь как на духу. — ЭТОТ ГАД! БЕЗЛИКАЯ ТВАРЬ, КАК И ТЫ! ВЫ ОБА! — Имя! Меня интересует его имя! — рычит полукровка, нависая над вампиром. - Я не спешу, у тебя ещё много свободного места на теле. Хых! —ААААА!!! - серебро нарочно придвинулось в сторону сердца, вызвав у преступницы приступ истерии. - СКАЖУ! Я СКАЖУ! УБЕРИ! Я ВСЁ СКАЖУ!!! Та уже была готова рассказать всё, что угодно, но последовало то, что заставило вздрогнуть даже аристократа. Вампирша начала говорить, как улицу пронзил громкий одиночный выстрел: «Бах!» — выстрел прозвучал со стороны той самой часовой башни, что возвышалась рядом с гостиной. Серебряная пуля прострелила грудь вампира, со свистом пролетев прямо у уха Лиоры. Она в шоке теперь лишь могла видеть, как женское тело вздрогнуло и стало темнеть, затвердевая, словно статуя. Но попытку встать предотвратила сама блондинка, в конвульсии схватив за руку девушку. Безликая в немом сочувствии решила выслушать выжигаемого изнутри вампира. Взяв её за руку в ответ, она замерла, удивленно наблюдая за горячкой смертельно раненного тела девицы. — Ты... Ты узнаешь его...Черный, как сажа... Черный... — лишь срывается с губ, и, окаменев окончательно, тело стало рассыпаться в пепел. Удерживающая рука отвалилась от тела и превратилась в пыль. Отпрянув, дворецкая стала жадно искать убийцу, застрелившего свидетеля, но, как назло, никого не было видно. Слышались лишь крики прохожих, испуганных выстрелом. Возвращается взгляд к рассыпавшемуся в пепел трупу, его уже сдувал с крыши ветер. «Ты узнаешь его? Черный? — облокачивается на полуразрушенную печную трубу из-за накрывающей её дурноты. — Надо еще съесть цветков. Зря я телепортировалась и использовала способности без... Ох... Допрыгалась.» Берется за голову, все внезапно поплыло перед глазами и сознание начало мутиться с новой силой, накрывая неожидающую этого дворецкого. Она лишь успевает заметить краем глаза приближающегося Кабадатха, хотела было встать, чтобы отчитаться, но стоило ей лишь подняться, как ноги, ослабев, подкосились, не в силах больше держать тело в вертикальном положении. Обморок на скате крыши, что может быть хуже? Учитывая, что это второй этаж и снизу проезжая часть улицы с курсирующими каретами, то ничего нет хуже. Аристократ замедляется, заметив, что девушка ведет себя иначе в каких-то трех метрах от неё. Сознание окончательно отказалось подчинять тело и проваливаясь во мрак, безликая валится навзничь с крыши. — Ты ранена?.. Пуля была одна? Лиора? Черт побери, что с тобой?! — слышит уже сквозь темноту, слетая вниз. — ЛИОРА! Откинув в сторону косу, кидается вперед, чудом успев, в рывке ловит уже обмякшее тело без чувств. Приземлившись на мостовую, встряхивает девицу, но та, не реагируя, виснет в руках, подобно тряпичной кукле. Рыча, осматривает крыши вокруг. Кто-то же стрелял, не мог же стрелок так быстро испариться! Но, как и Лиора, ничего так и не замечает. Только краем внимания, по другую сторону улицы, впереди, проехала знакомая карета. Слишком знакомая, чтобы её не признать за эти секунды. Кабадатх, хмурясь, заметил её совсем поздно, так как увидел лишь уже промелькнувший борт, окрашенный в черный цвет с гербом. Экипаж свернул с улицы и скрылся за домами. — Ну, конечно... — тихо процедил сквозь клыки. — Кто бы сомневался! Ты ведь не получил то, что так хотел. Возвращает свой незримый взгляд на бледное и болезненное лицо дворецкой. Яд не перестал действовать, медленно выжигая ее силы. Девушка висела в его руках, запрокинув голову назад, и, казалось бы, спала. Поправляет её, положив голову себе на плечо, прильнув щекой к поцарапанному лбу, чувствует жар. Отравление медленно, но верно берет свое. Без какого-то намека на стыд, целует девушку в висок, заодно жадно вдыхая терпкий аромат с волос. Все-таки не показалось, она пахнет так не из-за духов. Ему было сложно отказаться от такого каприза. В округе паника, никто и не заметит. Подумать только, она справилась сразу с двумя противниками. Это хрупкое создание уберегло его от проблем, теперь, пора бы избавить её от яда. Разворачивается ко входу в гостиницу, быстрым шагом устремившись назад в свой номер.