The Great Anderson

Знаете, ведь я действительно летал на дельтаплане. И несколько раз играл в гольф на его участке, даже искупался в бассейне. Но я всё равно не мог с уверенностью сказать, что знал настоящего мистера Андерсона. Он оставался все той же загадкой, что предстала передо мной на его вечеринке, отчего у меня порой опускались руки. Но это изменилось в то утро, когда Андерсон подъехал к моему дому на своем новеньком сверкающем автомобиле. Завидев транспорт еще из окна, я вышел на крыльцо, точно зная, кому он принадлежит, несмотря на то, что Блейн не показывал мне своих машин вопреки моим частым визитам к нему на усадьбу. Только такому человеку, как Андерсон, мог принадлежать столь изящное средство передвижения. Едва заметив моей присутствие, он одарил меня своей улыбкой, которую я был не в силах забыть. - Привет, старина! - он говорил так открыто, будто я был его лучшим другом, хотя на самом деле не припомню, чтобы я даже называл собственное имя. - Как поживаете? - Как всегда, - просто ответил я, осматривая его машину и замолкая в немом восхищении. - Нравится? - спросил он, замечая, куда устремлен мой взгляд. - Сделана на заказ, поставили самый мощный двигатель, что смогли найти во всем Нью-Йорке! В его словах не было хвастовства, в котором вы могли бы его только что обвинить. В этих словах была скорее чистая гордость за тех самых людей, что по детальке собирали его уникальный транспорт, и результат чьих трудов я мог сейчас лицезреть рядом с моей небольшой хибаркой. - Собирайтесь, старина! Мы едем на ланч. - сказал он так, будто я просто не мог ему отказать, что было невероятным противоречием на фоне других его приглашений, где он просто говорил "когда Вам будет угодно", словно у него есть все время на этом свете. Но кого я обманываю, я действительно не мог ему отказать. Именно поэтому меньше чем через полчаса мы вовсю неслись по Нью-Йорку на его машине, за рулем, разумеется, был мистер Андерсон. Я каждый рад поражался, как виртуозно он управлял автомобилем на крутых поворотах, от которых у меня перехватывало дыхание. - До вас же уже дошли слухи? Ну, те, которые ходят обо мне. Я согласно кивнул, непонимающе посмотрев на него. Я искренне не понимал, что именно он собирается обсуждать со мной во время ланча, который был просто поводом, чтобы вытащить меня из дома. - Я, надеюсь, вы не поверили ни единому слову. Я расскажу Вам всю правду, старина. Он вновь рванул руль, выезжая на центральную линию и заставляя меня ухватиться за ручку дверцы, крепко сжимая ее от страха скорости, о котором я забыл предупредить Андерсона. - Я родился в богатой семье, ни одного члена которой ныне не осталось в живых, кроме меня. Они оставили мне большое наследство, что вы уже могли наблюдать, будучи на моей вилле в Уэст-Эгге. Я отправился учиться в Оксфорд, по семейной традиции, хотя и вырос в Америке. Все это звучало так, словно Андерсону было противно каждое слово, которое он говорил. Неудивительно, что никто ему не верил и народ вовсю распространял эти слухи. - А из какого вы города? - спросил я, словно мне не хотелось узнать о нем больше. - Из Сан-Франциско, - коротко ответил он, не отрывая взгляда от дороги. - Получив в свое распоряжение наследство своего рода, я вел достаточно роскошную жизнь, пока не началась война. Я даже был рад ей, старина! Я всячески подставлялся под пули, но смерть обходила меня стороной. По окончанию войны мне присвоили звание майора, даже Черногория прислала мне медаль за службу! Я все еще переваривал услышанное, как вдруг раздался свист полицейской мигалки. Кажется, у нас возникли проблемы, но Блейн словно не замечал стража порядка, который ехал рядом на мотоцикле. Он извлек коротким движением небольшую белоснежную визитку, на которой светлой вязью было написано его имя. Андерсон быстро показал ее полицейскому, и тот, кивнув головой с выражением полного понимания на лице, извинился и отстал от нас. - Значит, вы и с полицией в ладах, а не только с Черногорией? - усмехнулся я, стараясь не смотреть ему в глаза. - Я давно оказал небольшую услугу начальнику местной полиции. Теперь он шлет мне открытки на Рождество, - усмехнулся Блейн. - Кстати, он тоже будет на ланче! Я не мог сдержать открытой и счастливой улыбки от того, с какой прямой добротой этот человек относится ко мне. Его не смущало, что я был ниже него по социальному статусу, что деньги для меня не сыплются с неба и что я не обладаю таким прекрасным сердцем, как у него, к которому я чувствую необыкновенную тягу. Все мое виденье Вселенной сузилось до небольшой точки, именуемой Блейн Андерсон, с такой теплотой называющий меня "старина", будто мы были знакомы всю жизнь. Именно в этот момент, в машине, пересекая мост Квинсборо, я окончательно понял, что пропал. Из пелены размышлений меня вырвал голос Андерсона: - Сегодня я хочу обратиться к Вам с одной просьбой, старина. - Прямо за завтраком? - недоуменно уставился я на него. - Нет, разумеется. Я заметил, что Вы тесно общаетесь с мисс Лопез... Это было большим преувеличением с его стороны, откровенно говоря, ведь с Сантаной мы лишь перекидываемся парой фраз при удобном случае, и не более того. Поэтому в мою душу вновь закрались темные мысли, что время от времени скребли меня изнутри по ночам. Посему я спросил несколько испуганно: - Уж не хотите ли вы сказать, что влюблены в мисс Лопез? - в моих глазах наверняка читались все переживаемые мной чувства, но я ничего не мог с собой поделать, даже если бы сейчас Блейн взглянул в них и понял бы в одно мгновение одну простую истину, которую я так старательно от него скрываю. - Да что Вы, нет! - воскликнул он, усмехаясь, и я облегченно выдохнул, пытаясь не привлекать к себе внимания. - Я лишь попросил ее кое о чем и хотел, чтобы Вас, старина, тоже ввели в курс дела, если Вы не возражаете. Потому и рассказал немного о себе. Я улыбнулся на словах "если Вы не возражаете", потому что в этом был весь Андерсон. Он мог попросить вас о чем угодно, даже продать душу Дьяволу, но обязательно добавив фразу, соответствующую элементарным правилам этикета. Он был настоящим джентльменом, коих я ранее не встречал на своем жизненном пути. И я бы сделал все, о чем он попросит, и это мысль не на шутку напугала меня, когда мы подъехали к месту назначения, и я в последний раз взглянул на усталую улыбку Андерсона перед тем, как выйти из машины.