Ты во всем виноват.

От стекла Харуо отлип только тогда, когда дверь в палату открылась, и вежливо улыбающийся доктор пропустил вперед чем-то довольного и смущенного Кано. От стекла-то он отлепился, но весь путь до лифта, через холл первого этажа и парковку не отводил испытующего взгляда от затылка младшего и, судя по суровому выражению лица, подозревал самое худшее и готовился узнать страшную правду. И сломать кому-то челюсть, если найдется в этой «правде» достаточный повод для мордобоя. Молодой врач, сначала показавшийся ему вполне вменяемым человеком и квалифицированным специалистом, теперь был окрещен неизлечимым богопротивным педерастом и был приговорен к линчеванию в следующую же возможную встречу. Молчание Кано и безмятежное настроение родителей только подливали масла в и без того полыхающий огонь недовольства Харуо. Как это так, ребенка увел для приватный беседы какой-то подозрительный смазливый докторишко, а никто из старших ни в зуб ногой, о чем была та беседа? Харуо этого просто так оставить не мог. И считал себя обязанным выяснить, в чем было дело. До самой машины он мужественно молчал и даже стерпел обмен многозначительными взглядами между доктором и своим младшим братом, когда двери лифта закрывались, но глаз с подозрительно спокойного мелкого не сводил, ожидая, что тот сам заговорит. Но Кано делиться содержанием разговора не торопился. - Ну и? – не выдержал, наконец, Харуо, когда все дверцы машины захлопнулись и все ремни безопасности были пристегнуты. Кано посмотрел на него с недоумением. - Что «ну и»? – беззаботно переспросил он. - О чем он с тобой разговаривал? – Харуо терпеливо уточнил, не отводя пытливого взгляда от профиля младшего. - Тебя это не касается, - Кано легко пожал плечами. Харуо же просто захлебнулся бешенством. - Что значит, не касается?! Он тебя в сторонку отвел, как педофил какой-то! - Харуо! – недовольно воскликнула Юмико с переднего сиденья, - Будь так добр, следи за языком! Мишараюми-сан повернул ключ в замке зажигания и машина тронулась. - Что Харуо? – ворчал тем временем Аясава. – Что ты за мать такая? - Нормальная, - невозмутимо ответила Юмико. Харуо снова перевел взгляд на брата, который скучающе глядел в окно. - Так о чем он с тобой говорил? - Харуо, - мальчик тяжело вздохнул, - тебе не дано просто смириться с тем, что это не твое дело? На секунду Аясава потерял дар речи от такой наглости. Когда это мелкий так расхрабрился, чтобы прямо в лицо хамить? - Сучонок… - прошипел разозлено, Юмико снова прикрикнула на него, но Харуо проигнорировал ее и схватил мелкого за руку. - Ну-ка, говори давай! - Отвали, Харуо! – Кано попытался выдернуть руку, но Аясава, несмотря на травму, все равно был сильнее. – Отцепись от меня! - Чего ему от тебя было надо?! - Харуо, отстань от брата! - Отцепись, говорю, не твоего ума дела! - Харуо! - Если ты сейчас не скажешь… - То что? - Харуо, я тебя сама сейчас побью! Оставь в покое брата! Юмико развернулась на своем сидении и пихнула сына в коленку, только тогда, с минутной паузой, но Харуо отпустил руку Кано, отодвинулся, поджимая о губы, и отвернулся к окну, изображая крайнюю степень недовольства всем вокруг. - Да, аники… - язвительно проронил вдогонку Кано, потирая затекшие в мертвой хватке пальцы. Харуо как-то странно покосился на него, потом снова отвернулся и, кажется, покраснел. Когда подъехали к дому, он первый вышел из машины, оглушительно хлопнув дверцей, первый вошел в дом и немедля заперся в своей комнате, шандарахнув дверью так, что даже в комнатах на первом этаже задрожали стекла. Зато все были извещены о том, что Аясава Харуо чем-то очень сильно недоволен. Недовольство же его никому особой погоды не делало – Юмико, напевая себе что-то под нос, занялась приготовлением ужина, Мишараюми-сан сел смотреть телевизор в гостиной. Кано потоптался немного в прихожей, и тоже поднялся наверх, в свою комнату. Маленькая сложенная вдвое бумажка с номером телефона и электронной почтой все так же лежала в кармане. Доктору Такедзаве огромных усилий стоило передать ее так, чтобы Харуо, наблюдавший за ними в оба глаза, этого не заметил. Сейчас Кано развернул ее, и во избежание неприятных случайностей сразу добавил контакты к себе в телефон. Теперь даже если Харуо и найдет эту бумажку, потерять связь с доктором Кано не грозит. Присев на стул и надавив кнопку питания на компьютере, мальчик задумался. «В обычных парах отношениями всегда рулит женщина. А в таких парах, как у нас, ими рулит тот, кто исполняет роль женщины. Понимаешь, о чем я говорю? У самцов от природы столько тестостерона, что места той же природной хитрости уже не хватает. Они прямолинейны и несообразительны. Они думают, что у них все под контролем, а мы тем временем, не оспаривая их лидерства – а кто его поставит под сомнение? – тихо и мудро строим такие отношения, которые удобны нам. И бояться тут нечего. Поверь, Аясава-кун скорее от злости лопнет, чем сделает тебе больно, я видел это по его глазам» Кано застенчиво сам себе улыбнулся. Хотел бы он тоже это увидеть в его глазах! Но Харуо все время либо злится, когда смотрит на него, либо хочет заняться «этим», третьего ему просто не дано. Да и прилетало от старшего ему не раз… не ошибся ли доктор, часом? Прямолинейны и несообразительны? «Я бы сказал, туповаты…» - тяжело вздохнул мальчик и нажал кнопку питания на мониторе. Встреча с этим наблюдательным доктором, по его мнению, и правда была подарком судьбы. Не спрашивая мнения Кано и не давая ему возможности отказаться и убежать, он решительно взял над ним опеку, и Кано, сначала очень смутившись и испугавшись, довольно быстро проникся к доктору доверием. Чего стоило только то, что Такедзава, едва взглянув на старшего и младшего брата, сходу понял, что между ними происходит. А с кем еще Кано мог поговорить о своих отношениях с Харуо? Доктор же казался очень дружелюбно расположенным и опытным в таких отношениях человеком. О себе и о Харуо за те пятнадцать минут Кано и слова не сказал. Говорил в основном доктор, шокирующе точно описывая их взаимоотношения и по ходу давая толковые советы. Под конец он сказал, что в таком возрасте по неопытности очень легко наделать ошибок, о которых потом будешь долго жалеть, но самое страшное, что из-за них потом бывает очень сложно позволить себе быть с кем-то счастливым. И вообще доверить кому-то свою жизнь. Тогда Кано впервые задумался о том, что же будет дальше. С ним и с Харуо. С их отношениями. Доктор Такедзава увидел, как эти мысли отразились на его лице, и поспешил подбодрить. «Все в твоих руках» - сказал он. «Главное понять, чего ты на самом деле желаешь». Однако на этот вопрос Кано был не готов дать ответ. Ни тогда, ни сейчас, и вряд ли вообще в ближайшем будущем будет… слишком сложные и запутанные у них отношения. Да и есть ли они вообще? Вскоре Юмико позвала ужинать. Харуо спускаться не стал, поэтому Юмико сама отнесла ему поднос с тарелками и таблетку обезболивающего. За столом родители вели себя непринужденно, а Кано был погружен в себя и все пытался с самого начала проанализировать их с Харуо общение. С чего все началось? Через что они прошли? И чем все закончилось? Началось с ссор, продолжилось конфликтами, закончилось третированием и драками. Если коротко - тирания и гиперопека Харуо. По всем трем пунктам. И какое счастливое будущее может быть у таких отношений? Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы правильно ответить… Придя к этому выводу, Кано почувствовал себя разбитым. Он помог Юмико сложить посуду в машинку, затем уплелся обратно в свою комнату и на недавно полученный электронный адрес отправил всего несколько слов. «У нас все не так, как я хочу». А потом вспомнил, что «главное понять, чего ты на самом деле желаешь», и стукнул себя по лбу. Что Такедзава-сан сможет на эту глупую фразу ответить? Кано сперва должен был сам в себе разобраться, решить, что ему нужно, а он только ноет и жалуется. Но ответ от доктора пришел, короткое «В твоих силах это исправить», которое в одно и то же время и запутало мальчика еще больше, и придало ему сил. Стучаться, прежде чем войти, считающий себя хозяином Вселенной Харуо не привык. Поэтому его появление в комнате для Кано было несколько неожиданным – он заметил старшего брата только тогда, когда под его весом скрипнула кровать. Повернул голову и увидел, как Харуо укладывается поверх одеяла и вытаскивает повыше подушку. Окошко переписки и браузер Кано быстро закрыл двумя стремительными щелчками – от греха подальше, незачем Харуо знать, что они с доктором общаются дальше. Еще одной драки с братом мальчик не хотел, даже с ноющими ребрами Харуо мог хорошенько ему накостылять, и Юмико на этот раз его уже не спасет… Вопрос «что тебе?» во взгляде младшего Аясава проигнорировал, вздохнул коротко и спросил: - Ну, так чего ему от тебя было надо? Кано раздраженно закатил глаза, поворачиваясь на стуле. - Я тебе уже сказал, это не твое дело. И я не собираюсь говорить. Так что если ты за этим сюда пришел – то можешь с чистой совестью идти обратно. - Ладно, ладно, - спокойно отозвался Харуо, беззаботно пожимая плечами, - чего психовать-то? Кано покосился на него подозрительно – кто это из них двоих постоянно психует и бочки катит на кого ни попадя? - Не хочешь говорить, не надо, я же не настаиваю… - Ага, а кто уже раз десять меня об этом спросил? С чего тебя вообще это заботит? В этом месте Харуо подзавис, сосредоточенно пялясь в потолок. - Ну, - родил он спустя несколько минут раздумий, - ты же мой брат, и я как бы должен за тобой присматривать, я же старше… «Юмико ему что, вместе с обезболивающим еще и успокоительного дала?» - Кано поразился такому мирному настрою Аясавы Харуо, который большую часть времени, когда не спал, гнал понты, брызгал во все стороны слюной и как дворовый кот метил повсюду территорию. - Да уж, - немного растерявшись, проронил мальчик. – Ты прямо образцовый старший брат… может, мне теперь обращаться к тебе исключительно «аники»? Вот сейчас Кано точно был уверен, что тогда в машине ему не померещилось – щеки Харуо действительно порозовели, он взволнованно захлопал глазами, по-прежнему пялясь в потолок. Кано уставился на него, как на диковинку: не каждый день увидишь, как его бандитское величество Аясава Харуо смущается. - А что… - чуть севшим голосом проговорил старший, - я не против… «Извращенец!» - тяжко вздохнул мальчик и уткнулся носом в ладони. «Господи, ну за что?!» - Эй, иди сюда, - Харуо позвал и похлопал ладонью по кровати. Кано оторвал голову от рук, взглянул на него устало. Харуо простой, как монетка в сто йен, ну ни капли ума и сообразительности… - Куда? – спросил мальчик утомленно, - к тебе? Харуо невозмутимо кивнул. - А с чего бы я это делал? Ты правда думаешь, что мы с тобой уже помирились, что я все забыл? Для тебя это все очень просто, как я погляжу. Ты меня унизил, ты распугал всех моих друзей, ты постоянно лезешь ко мне и не даешь мне прохода. Меня до сих пор от твоей рожи тошнит! Харуо на глазах помрачнел, лицо его сделалось жестким и неприятным. - Что-то я не помню, чтобы тебя от моей рожи тошнило, когда ты цеплялся за мою шею и скулил… - процедил он сквозь зубы. - А про это я даже думать не хочу! - А ты не думай, - тут Харуо самодовольно усмехнулся, - ты знаешь, что тебе это понравилось и что ты хочешь еще, поэтому просто иди сюда и я обо всем позабочусь. - Ты уже позаботился… - Кано разочарованно махнул рукой, - с тобой бесполезно разговаривать. - Чего это бесполезно? – голос Харуо зазвучал игриво. – Ну? Хорош дуться и иди сюда. - Никуда я не пойду, - твердо заявил Кано и поднялся со стула. – Иди к себе, Харуо. Но Харуо, как и ожидалось, никуда не пошел. Стоило поискать еще одного такого упертого барана – разлегся поудобнее, всем своим видом показывая, что с места не сдвинется, пока не получит своего. - Знаешь, что, - Кано вдруг решил прояснить один момент в их отношениях. Надо ведь с чего-то начинать? Попробуем с малого. – Если ты чего-то от меня хочешь, научись учитывать и мои желания тоже. Ответить Харуо ничего не успел, не успел даже подумать над сказанным: в дверь позвонили, из родительской спальни донесся голос Юмико: «Кано, открой дверь». И мальчик тут же развернулся и покинул комнату, оставляя старшего брата одного, немного ошарашенного столь серьезной и зрелой претензией. Мелкий начинает вести себя, как взрослый? Интересно… Тем временем Кано отпирал замки на входной двери. С улицы пахнуло прохладой, а на пороге в расстегнутой куртке стоял Шин. Все такой же бледный и с таким же птичьим гнездом на голове. - Харуо дома? – улыбнувшись и утерев тыльной стороной ладони красный нос, спросил он. Кано кивнул и посторонился, пропуская приятеля брата внутрь. В гостях Шин, похоже, всегда чувствовал себя раскованно: скинул кеды, бросил куртку на ящик для обуви и, заглянув на кухню и в гостиную и не обнаружив там никого, поднялся наверх. Кано, тихо наблюдавший за всем этим от двери, только покачал головой и повесил его куртку на крючок. - Эй, ты где? – сверху послышался растерянный голос Миядзаки. - Я тут, у мелкого, - ответил Харуо из комнаты Кано, потом послышались шумные и излишне бурные приветствия, и после этого стало тихо. Заинтригованный, Кано тоже поспешил подняться наверх. Шин обнаружился стоящим посреди его спальни, но на лице его уже не отображалась та бурная радость при виде друга. Харуо тоже помрачнел. Чего это они за первые две минуты поделить не успели? Кано переводил заинтересованный взгляд с одного на другого, понял, что третий в этой ситуации, чем бы она ни была, лишний, и попятился обратно в коридор. Далеко уходить, правда, не стал – подслушивать нехорошо, но никто ведь об этом не узнает? Тем более, дверь они не закрыли сами… - Ты поэтому на звонки неделю не отвечал? – глухо спросил Шин. - Был занят. - Понятно, - Миядзаки, по-видимому, кивнул. – Только я твой друг, знаешь ли, а ты мне ничего не рассказываешь. Вообще ничего. Ни про дела свои, ни про больницу… я один так считаю? Если тебе общение со мной в тягость, так бы сразу и сказал. - Это не так, Шин… - Бывай, Харуо. Кано не успел и шагу сделать в сторону, как из комнаты вышел Миядзаки. Слетел вниз по лестнице, и через мгновение оглушительно хлопнул дверью. Харуо, все еще лежа на кровати, чертыхнулся. Значит, Шин про дела Харуо и про его травму ничего не знал… Получалось очень странно, потому что ведь Шин с Харуо друзья не разлей вода, и вдруг у одного от другого секреты. Почему Харуо ничего не рассказал? Не доверял, считал не обязательным просвещать о своих планах друга? Шин задавался такими же вопросами, и у него прав узнать ответы было больше. А Кано снова заело любопытство – что же все-таки случилось тогда? Перед доктором Харуо отмалчивался… Стоять в коридоре мальчику надоело, и Кано вернулся в комнату, сел за стол и достал из школьной сумки учебники и тетрадки. Это у Харуо к учебе талант от бога, все схватывает на лету и всегда получает высшие баллы, хотя дома даже не занимается, а таким, как Кано, выход оставался только один: в свободное время сразу же садиться за учебу. Все время, пока мальчик вчитывался в задание и корпел над планом сочинения, Харуо хранил молчание. Сосредоточенный на работе, Кано вообще забыл о его присутствии в комнате, поэтому когда Харуо внезапно подал голос, от испуга вздрогнул всем телом. Ручка скользнула по бумаге, оставляя кривой и уродливый росчерк – хорошо, что это был всего лишь черновик. - И чего ты хочешь? – на полном серьезе спросил Харуо. Брови его были нахмурены, а взгляд сосредоточенных глаз устремлен в потолок. - Что? - не понял Кано. - Ты сказал, что я должен учитывать твои желания. Ну и какие они, эти твои желания? Кано растерянно похлопал ресницами, а когда понял, о чем именно идет речь, выпрямился на стуле. Так Харуо все это время над его словами думал? И думал серьезно. А как же Шин? - Ну? – поторопил старший, переводя взгляд на брата. - Я хочу… - Кано лихорадочно соображал, чего же он на самом деле хочет. Условие он поставил, и Харуо его обмозговал, а сам он так и не задумался, что его собственные слова значат. – Я хочу… чтобы ты относился ко мне нормально. - И как это понимать? – Харуо нахмурился еще больше, и по его лицу было видно, что сейчас где-то в его сером веществе миллионы нейронов истерично передают электрические импульсы, производя небывалую умственную деятельность и рождая в пустой голове Харуо МЫСЛИ. - Ну… - Кано покрутил в пальцах ручку, соображая, как бы потолковее объяснить и не нарваться при этом на драку, - ты лезешь ко мне, когда тебе хочется, и гоняешь меня, когда у тебя плохое настроение, и постоянно угрожаешь мне и пытаешься заставить что-то сделать… ты выжил меня из клуба дзюдо и распугал всех моих друзей. Ты меня как будто вообще за человека не считаешь. И никогда не считаешься с моими чувствами, только о себе думаешь. Я тебе не собачка. А это не нормальное отношение. На этот раз Харуо снова долго молчал. Кано весь извелся, ему хотелось нарушить это молчание и сказать еще что-нибудь, но он понимал, что отвлекать сейчас брата не стоит и тоже молчал, глядя в тетрадку. - Ладно. Я понял. – Родил наконец-то Харуо и отвернулся к стене. И что, все? Что это значит? Кано уставился на брата, пытаясь прочесть на его лице ответ или вывод, к которому тот пришел, но Харуо смотрел в стену и интереса к беседе больше не проявлял. «Я его никогда не пойму, - расстроился мальчик, - трудно, что ли, вслух сказать, что ты решил? Я же не умею читать твои мысли!» Разозлившись, он снова взялся за свое сочинение и на неподвижно лежащего на его кровати Харуо больше внимания не обращал. В таком заведенном состоянии почему-то работалось даже лучше, и уже скоро Кано переписал сочинение в чистовик и закрыл тетрадку. За окном уже давно стемнело, шел девятый час, а в доме было очень тихо. Почувствовав внезапную сонливость, Кано покосился на свою занятую кровать: на ней, все так же отвернувшись к стенке и так же хмурясь во сне, дремал Харуо. Неподвижный и с закрытым ртом Аясава Харуо выглядел вполне себе мирно и даже, признаться, уютно. Поразмышляв немного, Кано все же сполз со своего стула и аккуратно, стараясь не разбудить брата, прилег с краю и уткнулся лбом в твердое горячее плечо. Вот всегда бы так. Всегда бы Харуо был таким спокойным и уравновешенным, и не ругался, и цены бы ему не было. В такого Харуо Кано, наверное, и сам бы влюбился… но пока брат обращался с ним как с бессознательным домашним питомцем, об этом и речи не шло. Слишком много Харуо надо в себе поменять, чтобы Кано взглянул на него по-другому: как на человека, а не как на агрессивного самодура, который, чтобы добиться своего, применяет только грубую физическую силу и подлые грязные трюки. Предавшись этим печальным думам, Кано незаметно для самого себя заснул. В школу Кано несся со всех ног, дожевывая на ходу хрустящий поджаренный тост. Виной всему снова был Харуо: во сне он перевернулся, бедром лег на выпавший из кармана Кано телефон и выключил его, и будильник утром не прозвенел. Когда же в комнату заглянула Юмико, время уже было выходить. Кано собрался за пять минут и вылетел из дома, а Харуо, проигнорировав его метания по комнате, даже глаза не разлепил. Позже в комнату снова зашла Юмико и спросила у него удивленно: - А ты что тут делаешь? И Харуо ответил хрипло, сквозь сон: - Я тут сплю, - и перевернулся на другой бок, продемонстрировав матери пятую точку. В класс Кано ворвался ровно за секунду до того, как прозвенел последний звонок. Плюхнулся на свое место в среднем ряду, и только там, обнявшись с сумкой, перевел дух. Уроки ползли черепахами и день казался невероятно заурядным и скучным, но, как показала первая же перемена, обещал быть богатым на встречи и события. Учитель еще не успел выйти из класса, как в дверном проеме показалась Кико и завертела головой, выискивая кого-то взглядом. - Ага! – воскликнула она, наткнувшись на макушку Кано, и пролетела к нему между рядами парт, потряхивая объемными кудряшками. Третьекурскники в классе первоклашек были редкими гостями, поэтому на самую знаменитую девушку школы уставились все, кому не лень, и даже те, кто собирался на перемене сходить в столовую, тоже изменили свои планы. Но Кико десятки пристальных любопытных взглядов совсем не смущали. Она по-хозяйски уселась на стул, с которого только что встала одноклассница Кано, и, перегнувшись через его парту, заговорчески зашептала, прикрываясь рукой. - Как там Харуо? – спросила она, - Все еще болеет? Покрасневший от смущения Кано кивнул. Он чувствовал каждый взгляд, прикованный к ним, и проклинал Кико за то, что совсем не думает о его положении в классе. Теперь все знают, что они знакомы, и будут гадать, что у них за отношения. И расспросов вряд ли удастся избежать! О Кико мечтают все старшеклассники, куда уж первоклашкам, которых она не удостоит и взглядом! - Вот беда. Чем же он так отравился? Наверное, стоит его навестить? Навестить? Вряд ли Харуо обрадуется, если она заявится… Или же обрадуется? Ведь до этого они занимались «этим», Кико и Харуо… И, может, Харуо снова «этого» хочет. А Кано его игнорирует. А Кико никогда не откажет ему, и они будут делать это за стенкой, на его кровати, на которой он и Харуо… Кано взглянул на девушку с неприязнью. Если у Харуо свербит в одном месте – перебьется, ручкой себе поможет, не помрет. Если у Аясавы не хватит мозгов выставить ее вон и он сделает что-нибудь с Кико, то о каких либо «отношениях» между братьями можно будет ставить крест. Кано никогда больше не позволит ему притронуться к себе! - Я не думаю, что это хорошая идея. Ему сейчас надо отдыхать, - ответил он вежливо, собираясь минимизировать шансы Харуо на совершение безумно глупого и фатального дня их будущего проступка. - Хм, ты думаешь? – Кико разочарованно закатила глаза и надула губы. – Но я так давно его не видела… И в прошлый раз… Да, наверное, - решив что-то для себя, девушка вскочила на ноги. - Позвоню ему после уроков! – сообщила она всему классу и упорхнула тем же путем, которым вошла, точно так же потряхивая при ходьбе кудряшками. Все присутствующие проводили ее любопытными взглядами, а когда ее спина скрылась в коридоре, обратили их на покрасневшего как рак Кано, который тщетно пытался спрятаться за справочником по истории древней Японии. Но до конца перемены, вопреки самым страшным ожиданиям мальчика, к нему никто не подошел. И на следующей тоже. Иногда он ловил на себе заинтересованные взгляды одноклассников, но никто не подсаживался к нему и не пытался завести разговор. Однако на обеденном перерыве «друзья» Сато-кун и другие сами пригласили его съесть их бенто вместе. Достаточного повода отказать им Кано не нашел, к тому же, ему искренне хотелось вновь наладить отношения с одноклассниками, и это был его шанс все исправить. Разговор сначала зашел о предстоящем тестировании, а потом кто-то все же спросил о Кико, и Кано, стараясь сохранять спокойствие, честно сказал, что с Кико он не общается и она вроде бы как подружка Харуо, а Харуо сейчас дома болеет, и она просто приходила спросить, как у него дела. Такой ответ вполне устроил парней, они оценили фигуру старшеклассницы и позавидовали Аясаве Харуо, на которого запала такая красотка. - Кстати, - Сато-кун поправил очки и повернулся к притихшему Кано – прелести Кико его интересовали мало, - на прошлой перемене я столкнулся с Фудзиварой из F-класса. Она сказала, что когда забирала журнал из учительской, видела там двух мужчин в костюмах, которые расспрашивали завуча Тонохару об успехах Харуо. Он что, переводится в какую-то частную школу или вроде того? - Скорее он что-то натворил и те двое из полиции, слышал, в прошлом году его на две недели отстраняли от учебы за драку с каким-то мужиком в супермаркете… - тут же выдвинули другое предположение. Кано же в растерянности покачал головой. - Не знаю… а как выглядели те двое? - Ну, в костюмах такие, солидные… со слов Фудзивары, конечно. Сам-то я не видел. Кано, задумавшись, снова качнул головой. Что это еще за визитеры в школу? Кого сюда вообще пустят? Каких-нибудь якудз с улицы точно на пушечный выстрел не подпустят, они и к воротам бы не подошли, охранник сразу же вызовет полицию. А к самому завучу кто попало не придет. Разве что родители или представители какой-нибудь равной или вышестоящей инстанции… На родителей два парня в строгих костюмах никак не походили. А какая такая инстанция могла интересоваться безобидным хулиганом и прогульщиком Харуо – тут Кано просто терялся и не знал, что предположить. Домой он шел не торопясь, понурив голову. Известие о том, что Харуо кто-то официально интересовался, не давало ему покоя, а появляться в таком встревоженном состоянии дома было рискованно – Харуо сразу заметит и устроит допрос. Вообще от Харуо одни проблемы, куда ни глянь… Было еще кое-что, что не оставляло напряженное внимание Кано последние несколько минут. Неторопливые шаги за своей спиной он заметил недавно, но был уверен, что следуют за ним от самой школы, при этом чувства опасности не было, и Кано не оборачивался, занятый другими, более важными раздумьями. Но услышав, как таинственный преследователь снова шаркнул позади ногой, он не выдержал, остановился и резко развернулся. - Ну и чего ты за мной ходишь? – спросил Кано хмуро. Хамить прямо сразу было невежливо, все-таки, человек ничего плохого ему еще не сделал, но быть объектом сталкера еще никому не доставляло особого удовольствия. Преследователь оказался школьником, таким же, как и он сам. Третьекурсником. И Кано его знал. Сталкер тоже остановился, поправил сумку на плече. - А с чего ты взял, что я за тобой хожу? – не менее мрачно поинтересовался Ока. - Ты за мной от самой школы тащишься, - уличил Кано, не сводя с преследователя пытливого взгляда. - Да ты что? – Ока неубедительно изобразил на лице что-то вроде удивления, - А я и не заметил. Я вообще-то к Харуо иду. - Ну и иди, - пожал плечами Кано, - зачем при этом обязательно за мной тащиться? - Я за тобой не тащился, - разозлился вдруг Ока, махнул рукой, - иди давай уже, чего встал? Как старикан какой-то плетешься! - Так ты иди вперед меня, тогда я тебе мешать не буду, - услужливо предложил мальчик. Ока в ярости раздул ноздри, выдохнул взбешенно, отвел взгляд и медленно сосчитал до десяти. - Давай, топай, - велел он, успокоившись. – Я за тобой приглядываю. - Ну, так бы сразу и сказал, - Кано тоже присмирел, развернулся и пошел дальше. Ока следовал за ним, отставая всего на несколько шагов. – Чего людей пугать? - То-то ты выглядишь таким испуганным… побыстрее нельзя ногами перебирать? - А ты что, торопишься? - А ты что, про правила вежливости при разговоре со старшими никогда не слышал? – ответить на это Кано ничего не смог: и в самом деле, препираться со старшими, пусть те всего на два года его обогнали, было некрасиво. Он почувствовал себя виноватым, но извиняться не стал. Из вредности. Вместо этого он уже совершенно спокойно спросил: - Это Харуо тебе сказал за мной присматривать? - А что, если и так? - Да ничего, - Кано пожал плечами, пнул подвернувшийся под ноги камешек. Идти вот так с третьекурсником, корешем старшего брата, и вот так запросто с ним разговаривать, было немного странно. Все-таки, они не друзья, и их вообще ничего не связывает… И тем для разговора общих нет. И идут они вместе только потому, что так приказал Аясава Харуо. - А ты знаешь… - Кано вдруг вспомнил о том, что рассказал ему Сато-кун, и о своем решении не беспокоить этим происшествием брата, - ну, про то, что в школу сегодня приходили… и про Харуо спрашивали? - В костюмах-то? – нейтрально уточнил Ока, словно ничего особенно в появлении в школе двух странных типов не было. - Слышал. - Откуда они? - А я откуда знаю? Не из похоронного бюро – уже ладно. Шутка была так себе и Кано ее не оценил. - Ты не мог бы Харуо не говорить об этом? – осторожно спросил он в ответ. Ока покосился на него с замешательством. - Почему это? - Просто… - Кано замолчал. Как бы получше это объяснить? Чтобы Ока понял, и чтобы лишнего ничего не сказать. – Харуо сегодня ночью впервые за неделю нормально спал. Если он узнает, то опять начнет волноваться, нервничать и не будет спать. - Я бы на его месте тоже занервничал… - как-то тяжко вздохнул Ока, устремив свой взгляд вдаль. – Не буду ничего обещать. Я подумаю. Остаток пути до дома они прошли в молчании. Дома Ока сразу поднялся к Харуо, который почему-то снова обнаружился в комнате младшего. - Ты все еще тут? – удивился Кано, когда вошел в свою спальню и увидел там кучу народа. Харуо стрельнул в него глазами поверх ноутбука. - Не вижу на твоем лице радости и ликования при виде своего непревзойденного и талантливейшего из талантливейших старшего брата. - А чего мне радоваться? – заворчал Кано, снимая надоевший пиджак, - Я пришел домой после школы и хочу переодеться и отдохнуть, а тут ты разлегся, да еще и устроил тут проходной двор. Если так каждый день будет, то я перееду в твою комнату. - Не ной, - коротко отреагировал Харуо и повернулся к своему другу. Они заговорили о школе, Кано стало неинтересно, и он ушел в ванную, переодеваться, прихватив с собой сменные вещи. - Все нормально? – спросил Харуо, когда замок на двери ванной звонко щелкнул. Ока кивнул. - Дерзкий он у тебя какой-то в последнее время сделался, - ухмыльнулся он, присаживаясь на край кровати. – Видать, недаром проходит житье с тобой под одной крышей. - Это не я, - отмахнулся Харуо, - это у него наконец-то переходный возраст начался. Подростковый бунт во всей красе. - Вот это – бунт? – Ока чуть не засмеялся. - Для него – да. Когда мы только встретились, он дышать в присутствии чужих людей боялся. - Как-то с трудом в это верится. - Мне как-то тоже уже… Теперь все время только и думаешь, как бы он по неосторожности в какое-нибудь дерьмо не вляпался. Гонору много, а мозгов в голове – ноль, - посетовал Харуо, раздраженно покачивая в воздухе коленом. Ну вылитый уставший от шалостей любимого чада родитель! Брови его были так смешно сведены к переносице, что Ока не выдержал и засмеялся, вспомнив, как совсем недавно кто-то из ребят Харуо обозвал. - По секрету, знаешь, как тебя парни за спиной стали называть? – спросил он, лукаво заглядывая в серьезные глаза друга. – Мамой-медведицей. - Чего?.. – опешил Харуо, приподнялся на локтях. – Вы совсем оборзели там, а? - Не кипятись, я сказал – это по секрету, - успокоил его Ока. – Ты, вроде как, и не должен об этом знать. - Да вы в конец офонарели, - подвел итог Харуо, заводясь все сильнее, - давно я вас не гонял! Турнир отыграю – вот тогда кулаками помашемся! - Да ладно тебе. Они же по-доброму. - Так я тоже по-доброму. В целях профилактики. - Харуо. – С нажимом позвал Ока, - Все нормально. Это вполне ожидаемо. - Что? - Ты за своего мелкого переживаешь больше, чем за нас, - пояснил школьник, - А мы твоя банда. Харуо на это пожал плечами и пояснил, как нечто само собой разумеющееся: - Вы, если что, хоть убежать сможете. А у этого задохлика ходули переломаются… - Ты не понял, это не наезд, - Ока улыбнулся, - кто-то из парней, может, и ревнует. Просто это необычно, чтобы ты – и о ком-то еще заботился… Харуо зарделся, не зная, как на такое заявление отреагировать. Между парнями такие разговоры вести не принято! В рожу дать? Нет, это, наверное, слишком, надо найти компромисс. - Тебе заняться нечем? – сердито спросил Харуо. - Вали отсюда. - Валю, валю... Ока сразу же, пряча улыбку, поднялся с кровати и подхватил свою сумку с пола. - Расслабься ты, Харуо, - бросил он на прощание и, выходя из комнаты, потрепал по волосам стоявшего сбоку от двери мелкого. Кано, не ожидавший такого проявления нежности от почти незнакомого человека, шарахнулся от него в сторону и посмотрел совершенно дикими глазами. Ока же только улыбнулся сам себе и стал спускаться по лестнице. Об этом мало кто знал, но у него тоже был младший брат. Только ему было всего шесть, а не четырнадцать, как Кано, но сути дела это особо не меняло – Ока души в нем не чаял, и чувства Харуо по отношению к брату прекрасно понимал. Он вообще стал больше понимать Харуо с тех пор, как у лидера появился младший брат, о котором приходилось заботиться. Именно приходилось. И пусть Харуо поначалу только раздражался от беспомощности и бестолковости младшего, вскоре все же втянулся в это и теперь, сам того не замечая, все время в первую очередь думал о нем. Это было очень правильно – вот так о ком-то заботиться. И очень правильно для Харуо – того, кто все время пытался убедить себя в том, что ему никто не нужен и он не нужен никому. Как оказалось, нужен. И Харуо наконец-то это понял и наконец-то это оценил.