Ты во всем виноват.

Рейтинг главы – R. POV. Из школы я вернулся домой один, дважды потерявшись в незнакомых однотипных улочках и поворотах. То, что у меня топографический кретинизм, не было для меня секретом, но меня расстроило то, что я не смог вспомнить дорогу «обратно» — дорогу, которую я уже знал. В школьном дневнике, слава богу, был записан мой новый адрес, поэтому я смог спросить дорогу у прохожих, и, потратив некоторое время, нашел свой дом. Я открыл дверь ключами и очень тихо, стараясь сделать так, чтобы дверь не скрипнула, заглянул в прихожую. В доме стояла тишина, и кед Харуо не наблюдалось. Значит, он еще не пришел. Я не на шутку опасался мести старшего брата, потому что нарушил данное обещание, да ещё и выставил его не в лучшем свете перед друзьями. Я был просто уверен, что кары за мой самонадеянный поступок мне не избежать, но я надеялся оттянуть этот наводящий ужас момент подольше. Я перекусил, стараясь не задерживаться на кухне, и заперся в своей комнате, прихватив школьные туфли – моим планом было сделать вид, что я еще не вернулся. Я сделал все домашние задания, успел поиграть в компьютер, а потом вернулись родители, и мне все же пришлось выползти из своего убежища. Я надеялся, что при родителях Харуо не станет устраивать разборки, поэтому немного расслабился, помогая с ужином Юмико-сан и смотря с отцом телевизор в гостиной. В половину одиннадцатого я собрал чашки с маленького журнального столика и отнес их на кухню. Я пожелал всем спокойной ночи и собирался идти спать, когда ключ в дверном замке повернулся и в дом вошел Харуо. Он застал меня возле лестницы, с уже занесенной ногой. Его лицо, до того расслабленное, мигом перекосилось яростью, он хлопнул дверью. Краски немедленно сошли с моего лица, сердце испуганно ухнуло вниз, и я, не дожидаясь кульминационного момента нашей встречи, как ужаленный бросился вверх по лестнице, надеясь успеть скрыться в своей комнате. Но я был бы не я, если бы не споткнулся о ступеньку. Я чувствовал, что Харуо следует за мной, и мои ноги так дрожали, что почти разъезжались в разные стороны: я просто влепился всем телом в дверь своей комнаты, ввалился в нее, и попытался захлопнуть, но Харуо пинком распахнул ее, и меня отшвырнуло внутрь комнаты. — Харуо? – донесся снизу озабоченный голос матери. — Все в порядке, мам! – крикнул Харуо и захлопнул дверь. Щелкнул замок. Я испуганно подобрался, неуклюже отползая подальше, и, наверное, на моем лице было редкое выражение паники, потому что Харуо даже засмеялся, со злобной усмешкой подступая ко мне. Он резко нагнулся, перепугав меня до смерти, схватил за ворот рубашки и поднял над полом. — Ах ты щенок! – выплюнул он. – Я что тебе говорил? Не суйся ко мне, не суйся под ноги. Я говорил тебе не доставать меня, сопляк недоделанный?! – он еще раз хорошенько меня встряхнул. Я был настолько напуган, что не мог выдавить ни слова, зажмурившись, я вцепился руками в его запястья, боясь упасть. — Ты что сегодня устроил, засранец? Шоу? Решил пошутить надо мной? Это же сколько должно быть наглости в твоем курином заду, чтобы игнорировать инстинкт самосохранения? – он оттолкнул меня к стене, я больно ударился спиной, от резкого столкновения с твердой поверхностью воздух из груди выбило, и я закашлялся, а он тут же снова схватил меня за плечи, больно сжав пальцы, и впечатал в холодный камень. — Ты, крысеныш, объявил мне войну. Теперь не жди от меня пощады! Я собственноручно позабочусь о том, чтобы твоя жизнь превратилась в ад – ты сам сбежишь из этого дома, и будешь бежать без оглядки, без перерыва на отдых, пока не помрешь от усталости, потому что даже во сне я буду преследовать тебя в кошмарах! – процедил Харуо. Он еще раз больно ударил меня о стену, затем развернулся и ушел, тихо прикрыв за собой дверь. Я сполз на пол и остался сидеть, пока снизу доносились голоса родителей и Харуо. Меня всего трясло и мне пришлось обнять себя руками, чтобы немного успокоиться, хотя я понимал, что отделался малой кровью – меня ведь толком и не тронули. Я думал, что за все, что я сегодня сделал, он по меньшей мере хорошенько отделает меня – но Харуо ограничился простыми запугиваниями… И хотя я верил, что его запугивания – это не просто слова, что он обязательно превратит их в дело, все же, это было лучше, чем быть избитым старшим братом в первый же день школы. После этого Харуо будто замкнулся в себе и стал меня игнорировать. Мы с ним не разговаривали ни дома, ни в школе, а если случайно сталкивались в коридоре или в туалете, он грубо пихал меня плечом и бросал в мой адрес колкие замечания. То, что мы не общаемся и всячески делаем вид, что друг для друга не существуем, было мне на руку – обещанной мести я, кажется, избежал. Но когда спустя месяц на промежуточном тесте я набрал очень средние баллы, и родители попросили Харуо помочь мне с учебой, я понял, что попал. *** Прошло всего несколько дней после начала учебного года, когда мне открылось еще больше подробностей о настоящей личности Харуо. После этого крохи тщательно лелеемого мной уважения к Харуо самоудалились, гордо подняв голову и хлопнув напоследок дверью где-то в подкорках моего ума. Как бы я не хотел думать о Харуо не так плохо, он, кажется, делал все для того, чтобы я возненавидел его. Если это было так, то его тактика игнорирования была ошибочной, или же он просто решил медленно извести меня своими бесстыдными выходками. Харуо приводил в дом женщин. Одноклассниц, младшекурсниц, студенток колледжей и университетов – девушки разных возрастов, самой различной внешности посещали его комнату, и звуки, которые доносились из-за двери, не оставляли сомнений в том, что пришли они туда не уроками заниматься. Родители возвращались с работы в 8, а иногда и позже, потому что им часто приходилось навещать клиентов на дому, когда те сами вернутся со своих рабочих мест, поэтому до этого «заветного» времени мы с Харуо оставались дома одни. «Заветного» — потому что я мог быть точно уверен, что к 8 в доме не будет никого постороннего и «общение» Харуо с девушками будет закончено. Обычно я приходил домой раньше него, в одиночестве перекусывал и уходил к себе, а потом возвращался Харуо с очередной подружкой, и они запирались у него в комнате. Когда я слышал снизу голоса, я сразу затыкал уши наушниками и включал музыку погромче, чтобы не слышать тех непристойных звуков, доносившихся из-за стены. Иногда он приводил сразу двух, и тогда порой становилось слишком шумно. Я не мог ничего возразить ему или начать возмущаться – я еще помнил наш уговор не лезть к нему, и помнил, что это, возможно, часть моего наказания или испытания. Я не мог ничего сказать отцу или Юмико, потому что навлек бы на Юмико-сан позор; я не хотел расстраивать их и приносить в семью скандалы и раздор. Поэтому я тихо сидел в своей комнате и делал вид, что не замечаю ничего – ни звона бутылок с алкоголем, ни странных запахов, ни бесконечных хождений, ни звукового сопровождения таких «посиделок». Как-то раз я задержался в школьной библиотеке, заканчивая домашнее задание по математике, которое ни за что не смог бы решить сам – мой одноклассник согласился помочь мне, — и вернулся домой чуть позже. Я был на кухне, готовил себе сендвич, когда Харуо вернулся домой. Я вздрогнул, когда услышал поворот ключа в замочной скважине и веселые голоса, один из которых был женским, и отвернулся от прохода, чтобы ничего не видеть, стараясь поскорее закончить свою возню на кухне и удалиться. Дверь хлопнула, Харуо весело сказал своей гостье «проходи», и они вошли. Я спиной чувствовал и слышал их шаги, слышал, что Харуо прошел сразу к лестнице, не заметив меня, а его подружка остановилась в проходе. — Ой, а это твой брат? – изумленно спросила она. Я обернулся и коротко кивнул ей головой в знак приветствия, просто из вежливости, и вернулся к своему занятию. Я успел увидеть, что она высокая, старшекурсница, и носит форму нашей школы. — Что? – послышался недовольный голос Харуо сверху. Он спустился по лестнице обратно и заглянул на кухню. — Ты сказал, что дома никого не будет… — защебетала девочка. — Тут никого и нет, не обращай на него внимания. Считай, что это собака или кот. — Ой, а сколько ему лет? Он такой миленький… — Пойдем уже! – оборвал Харуо, хватая ее за руку и волоча наверх. Я стоял к ним спиной и ничего не видел, но услышал, как девушка, поднимаясь по лестнице, спросила: «он учится в нашей школе? А как его зовут? Ты не говорил, что у тебя есть брат, Харуо», на что Харуо что-то очень грубо, нечленораздельно ответил ей, и она обиженно cмолкла. Потом хлопнула его дверь, и после этого было тихо. Вернее, разговоров я больше не слышал. А надев на голову наушники, я не слышал больше ничего. И как спустя несколько часов она забрела в мою комнату, я тоже не услышал. Я почувствовал прикосновение к своему плечу, и подскочил на месте, потому что был увлечен решением задачи по химии и не ожидал чьего-либо появления рядом. Я стянул с головы наушники и повернулся, любопытствуя, чего это Харуо так вежливо потрогал меня по плечу, а не ткнул носом в стол, но увидел перед собой вовсе не Харуо, а его подружку. От удивления у меня, наверное, очень смешно округлились глаза, потому что она, завернутая в одно полотенце, с мокрыми после душа волосами, засмеялась. Я никогда раньше не видел девушек в полотенцах – у нее же под ним ничего не было! – и тут же покраснел до кончиков ушей, отводя в сторону взгляд и пытаясь отвернуться, но она снова схватила меня за плечо и повернула к себе. — Тебя как зовут? Ты такой славный, не то, что Харуо… — Эм… — Да не стесняйся, Харуо спит, я хорошенько постаралась для этого. Так как твое имя? — Ээ, я Кано. – Робко, стараясь не смотреть на незнакомку, ответил я. — Привет, Кано, а я Кико, приятно познакомиться! Ты в первом классе в нашей школе, да? И как, тебе нравится? – она, наконец, отпустила мое плечо и села на стул рядом, на котором обычно сидел Харуо, когда помогал мне с уроками. Ее полотенце при этом задралось, и я поспешно отвернулся в сторону, чтобы не увидеть ничего лишнего. Харуо меня убьет, если узнает, что я разговаривал с его девушкой… — Эй, ты что как маленький? Ааа, ты, наверное, еще девственник, да? – тут же спросила она, даже не запнувшись, а я, кажется, до кончиков ногтей весь стал красный. Кико снова засмеялась и потрепала меня по плечу. – Ой, ну надо же… Ты такой скромный! Ну, ничего, когда под боком такой пример, как твой братец, ты во взрослые быстренько заделаешься! Тем более, у тебя такое личико милое. Хочешь, кое-что покажу? – таинственно приглушила голос Кико, наклоняясь ко мне. Я покосился на нее, снедаемый любопытством, как последний идиот, а она распахнула верхние края полотенца. Я чуть не вскрикнул от неожиданности, дернулся назад, отстраняясь и зажмуривая глаза, и упал бы, не удержавшись на стуле, если бы она не поймала меня за руку. Горячее прикосновение пальцев подействовало на меня как удар током – я принялся вырываться, словно меня за руку схватил дикий зверь, а она не отпускала, и за этим занятием нас застал Харуо. — Что тут происходит? – ровным голосом спросил он из дверей. Мы оба, как по команде, замерли и повернулись к нему. Я не знал, куда мне сейчас бежать – от этой сумасшедшей и опасной девки к Харуо, чтобы он меня спас, или от Харуо, которого снова перекосило так, будто он сел на ежа. — Что ты тут делаешь? – грубо выплюнул он, приближаясь к нам. Он был в одних школьных брюках, даже не застегнутых, явно одетых наспех. Кико отпустила мою руку, виновато ойкнув, и я от греха подальше отскочил к своей кровати, держась на растоянии от обоих. Харуо схватил девушку за волосы и сдернул со стула. — Я говорил тебе по дому не ходить?! – рявкнул он. — Я не ходииила… — проныла жалобным голосом Кико, закутываясь в полотенце. — Тогда какого черта ты тут делаешь? А ну выметайся отсюда. Собирай монатки, и чтобы духу твоего через минуту тут не было. – Он швырнул ее к двери, хорошенько толкнув в спину, потом повернулся ко мне. Под его злобным взглядом я даже осел на кровать. — Я… я… — Ну что, насмотрелся? – поинтересовался Харуо. – Сисек никогда не видел раньше, поди? Смотри, постель не запачкай. – Ухмыльнулся он, разворачиваясь. А прежде чем выйти, бросил: — Если будет чем. Я даже не успел ничего ответить на такое грубое замечание, как дверь закрылась. Заползая на кровать с ногами и обнимая руками колени, я пообещал себе никогда больше не попадаться подружкам Харуо на глаза. Но на следующий день Кико сама нашла меня в классе. Я нехотя поднялся и вышел, когда она поманила меня рукой, чтобы не привлекать к себе внимание одноклассников: я не хотел, чтобы они знали, что я знаком с кем-то вроде нее. Я молча отошел в сторону от класса, чтобы нас не было видно, я исподлобья недовольно посмотрел на нее. — Тебе так идет эта форма! – захихикала она, как ни в чем не бывало, словно вчера не завалилась ко мне в комнату почти голая. Похоже, что алкоголь тут был совершенно ни при чем, и для нее такое поведение было вполне в порядке вещей, и именно поэтому я меньше всего хотел разговаривать посреди коридора с этой легкомысленной особой. Наверняка ученики старших курсов уже были в курсе, чем она занимается. — Харуо запретил мне с тобой разговаривать, – смело соврал я. Это было вне моих моральных принципов, но сейчас это была ложь во спасение. — Да расслабься, никто не узнает, – заверила девушка, махнув рукой, и я почему-то сдержался от напоминания, где мы находимся. – Мне просто хотелось взглянуть на тебя еще раз. Харуо сказал, чтобы я не болтала о том, что вы братья, а вот я бы на его месте гордилась тем, что у меня есть такой маленький славный братик. — Ээ, да, спасибо… Извините, у меня еще есть кое-какие дела, которые надо сделать до урока… — Эй, нет, постой, не убегай от меня, — замахала она руками, — я просто хотела поговорить. Из всех дружков Харуо только ты выглядишь… вменяемым. — Я не его дружок. Мы ненавидим друг друга, – заверил я, отводя глаза. То, что мы все еще стоим посреди коридора, заставляло меня нервничать, потому что в любую минуту мимо мог пройти кто-нибудь из одноклассников Харуо и доложить ему. — Ой, вот даже как? Ну, для братьев это нормально. Все же я считаю, что ты знаешь его лучше, чем кто бы то ни было. — Вы ошибаетесь. — Ой, не говори мне «вы», давай на «ты», я не такая уж старая… Видишь ли, я была бы тебе очень благодарная, если бы ты рассказал мне немного о Харуо. Какой он, что любит, что он за человек, какие девушки ему нравятся… — Простите, но я правда ничего о нем не знаю, – продолжал настаивать я, желая закончить поскорее эту беседу. Кико подступила ко мне ближе и, чуть наклонившись и приложив руку ко рту, заговорила, понизив голос: — Конечно, я не просто так тебя прошу… Это не бесплатно, – Подмигнула она. — Что вы имеете в виду? В смысле, мне это… — Ну, все, что ты захочешь. Хочешь – покажу тебе, что я делала с Харуо? Поверь, сделать это в первый раз с такой опытной девушкой… — Меня это не интересует!!! – покраснев, повысил голос я. От смущения мои глаза забегали, и я начал непроизвольно отступать от нее, зачем-то сжимая полы пиджака руками. — Не смущайся так, секс – это вполне естественно. Ладно, я же не прошу тебе решить прямо сейчас… Я, в конце концов, могу предложить тебе денег, сколько захочешь. Или устроить свидание с какой-нибудь моей подружкой. Хочешь, я найду тебе девушку? Какие нравятся тебе? — Никакие! Хватит… — Ну, пойми же ты! – воскликнула вдруг она, хватая меня за плечи. Я снова вздрогнул от ее прикосновения и поднял на нее глаза: ее лицо было взволнованным, с выражением нетерпения и отчаянья, словно то, что она делала сейчас, было для нее очень важно. Она пояснила шепотом: — Харуо мне очень нравится. Я влюбилась в него! Я хочу завоевать его, хочу быть рядом с ним, но я о нем ничего не знаю! Ты должен мне помочь. Под напором ее слов и чувств, легко читаемых на взволнованном лице, я сдался и опустил глаза. Почувствовав, что я больше не сопротивляюсь, она отпустила меня и тяжело вздохнула. — Но я правда ничего… — снова попытался убедить ее я, но она перебила: — Прошу тебя, Кано-кун, ты моя последняя надежда! Я тоже тяжело вздохнул, понимая, что так просто от нее не отделаться. — Вы… вы знаете, что вы у него не одна?.. – осторожно спросил я. — Конечно, знаю. – Обреченно сказал она. – Он каждый день приводит к себе девушек… — В таком случае, зачем он вам? — Ты еще маленький, Кано, и не поймешь, наверное, но любовь зла… Именно потому мне и нужна твоя помощь, ты моё секретное оружие! — Но мы с ним даже не разговариваем, как я могу что-нибудь о нем знать? — Но ты живешь рядом с ним… Послушай. Блин, скоро перемена закончится, мне надо возвращаться в класс, я и так все время опаздываю. – Кико-сан коротко глянула на наручные часы и огляделась по сторонам. – В любом случае… Она наклонилась и быстро чмокнула меня в щеку – я не успел понять, что произошло, и не успел увернуться. — Спасибо! – вежливо поклонилась она, и я, покраснев, поднял на нее смущенный и изумленный взгляд, и увидел за ее спиной Харуо. Он был невероятно зол, потому что сверлил меня ненавидящим взглядом, и его скулы выступили так ярко, словно он готовился загрызть меня насмерть. Кико, подняв голову, увидела мое испуганное лицо и взгляд, обращенный не на нее, а за спину, и повернулась. Харуо тут же схватил ее за волосы, чтобы она не успела сбежать, и натянул их на кулак. Кико жалобно пискнула, вставая на цыпочки, чтобы хоть как-то облегчить боль, и я, не в силах стерпеть такого грубого обращения с девушкой, даже шагнул вперед и открыл рот, чтобы что-то сказать, но Харуо, резко выбросив руку, толкнул меня к стене. — Ты. – Обратился он к девушке. – Что ты тут делала? — Я просто проходила мимо и решила поздороваться… — Не ври мне. — Я не вру! Я проходила мимо, из женского туалета… — она указала пальцем в конец коридора, в котором и правда была дверь в женский туалет. — Твой класс на другом этаже. – Резонно заметил Харуо, не отпуская ее волос. — Я спускалась с крыши, тут было удобнее… — объяснила Кико. Наверное, это объяснение удовлетворило Харуо, потому что он чуть ослабил хватку и перевел взгляд на меня. — Я запрещаю тебе общаться с моими знакомыми. Сидеть на тех местах, где я сидел, и дышать воздухом, которым я дышал. Если не хочешь лишиться пары ребер, тебе лучше запомнить то, что я сказал. Я послушно закивал головой, даже не думая спорить с ним. Харуо еще смотрел на меня несколько секунд, а потом развернулся и пошел прочь, таща за собой Кико за волосы. Она жалобно посмотрела на меня: не ища помощи, спасения, а желая получить хоть немного понимания и сострадания в ответ. — Я велел тебе не подходить к нему? – услышал я злой голос Харуо. – Еще хоть раз посмотришь в его сторону, и я вышвырну тебя, и мы больше никогда не увидимся. — Да, извини, я поняла, – покорно согласилась девушка, и он, наконец, отпустил ее волосы и пошел дальше, не сбавляя шага. Зазвенел звонок, но я продолжал стоять возле класса, глядя в спины удаляющимся старшеклассникам. Кико остановилась на секунду, быстро поправила волосы и догнала Харуо. Она взяла его за руку, прижалась, и, несмотря на грубые отталкивания, шла рядом, пока Харуо просто не отшвырнул ее в сторону. В тот момент я подумал, что от человека, который может подобным образом обращаться с девушками, не стоит многого ждать, и вряд ли он когда-нибудь изменится. Я боялся представить, что будет, когда он вырастет и станет взрослым, самостоятельным парнем… Надеюсь, к этому времени он уже съедет из нашего дома, потому что родители вряд ли смогут все это выносить… Тем же вечером мне пришлось попросить Харуо помочь с домашним заданием по математике. В точных науках я не был силен, и если в японском, или истории, или литературе я легко зарабатывал хорошие баллы, то над задачками по химии или математике мне приходилось корпеть и частенько просить чьей-либо помощи. Я бы с удовольствием просил этой помощи у своих одноклассников, но я не мог все время этим злоупотреблять, поэтому изредка… Ну, два или три раза в неделю. Хорошо, регулярно… Я просил Харуо мне помочь. Надо отдать ему должное, Харуо никогда не отказывал мне. Он даже не корчил недовольных рож и не бросался оскорблениями в мой адрес, а просто шел ко мне в комнату, садился на стул рядом и объяснял все, чего я сам не мог понять. Наверное, это было единственным, за что я мог уважительно относиться к нему. Он действительно был очень умен и знал наизусть все формулы, даже с курса первогодок, которые, казалось, уже давно мог спокойно забыть. Я никогда не видел, чтобы Харуо занимался учебой или делал домашние задания, но Юмико-сан всегда говорила, что Харуо один из лучших учеников в своем классе, несмотря на дурное поведение. Глядя на Харуо, на его сосредоточенное лицо и серьезные глаза, получая от него легкие, доступные, исчерпывающие объяснения, сказанные терпеливым, ровным тоном, я мог в этом увериться. Еще у него был очень красивый, ровный, почти каллиграфический почерк, которому позавидовало бы большинство японцев, и умелые, красивые руки. Я немного удивился, когда впервые увидел его записи – идеально выведенные кандзи и цифры, – потому что в моем понимании такой аккуратный почерк никак не соответствовал такому отмороженному бабнику и грубияну, как он. Наблюдая за его внимательным, сосредоточенным лицом, слушая негромкий, успокаивающий и внушающий симпатию и доверие голос, или глядя на его ухоженные руки, пальцы с аккуратно остриженными полукруглыми ногтями, выводящие образцовые кандзи на листе бумаги одну за другой, я с каждым разом все больше удивлялся, и все больше задумывался, почему он такой. Что заставляет этого, без сомнения, талантливого, одаренного человека вести себя, как последнее дерьмо? — Какого черта ты на меня пялишься? – прервал мои размышления раздраженный голос Харуо. Я испуганно вздрогнул, забыв на мгновение, где нахожусь. Оторвал взгляд от его пальцев, сжимающих ручку, переведя на его недовольное лицо, и тут же, смутившись, опустил глаза в тетрадь, неловко подбирая ноги под столом. — Я для кого объясняю всю эту фигню? – уже спокойнее спросил он. – Я не буду тратить свое время на это, если ты сам можешь справиться. — Я не могу сам, прости. — Тогда почему ты меня не слушаешь? – дернул он плечом. – У меня есть дела и поинтереснее занятий математикой с таким сопляком, знаешь ли. — Прости, я отвлекся. – Еще раз извинился я, не поднимая голову. Мои щеки залил предательский стыдливый румянец, когда я осознал, на что, собственно, отвлекся – на его красивые руки. — О чем ты вообще думаешь… — раздраженно протянул Харуо, двигаясь на стуле поближе, чтобы было удобней писать в тетради. – И что ты краснеешь все время, как девственница, у которой парень между ног, смотреть противно… О, Боже! – Взвыл он и бросил ручку, когда после этих слов я покраснел, как помидор, до самых кончиков ушей, и стыдливо закрыл лицо руками. — Слушай, может тебе порнушку дать посмотреть, чтобы ты стал проще относиться к жизни? – предложил он, а я протестующее замотал головой. – С тобой просто невозможно… Я косо посмотрел на него затравленными глазами и попросил: — Ты… Можешь так не выражаться? Не все такие, как ты… — Я уже догадался, — злобно зыркнул Харуо, — что на свете полно недозрелых сосунков. Я промолчал в ответ, в очередной раз проглотив бесконечные обзывания. Чтобы общаться с Харуо – хотя бы так, в такой убогой, унижающей форме, — приходилось это терпеть.