Blue eyes

Чёртов понедельник. Листья жёлтые-красные-коричневые и Гарри кажется, что он живёт от выходных до выходных (Ну ты же обещал себе, парень, думает Гарри, ты же обещал себе, что будешь жить моментом). Гарри обещает себе вернуться к привычному образу жизни (его, почему-то, совершенно не пугает, что думать о голубых глазах парня – более привычно, чем, например, думать о… Гарри не знает). Гарри любит осень, правда. Гарри, всё же, прогуливает французский и литературу, но ему не жалко. Гарри бежит (Говори себе только правду. Ты сбегаешь) в центральный парк города. И Гарри чувствует, что он дышит. Он чувствует, что да, это нелегко. Да, жизнь – штука дерьмовая. Гарри чувствует (и всегда чувствовал), что жизнь и правда – дерьмо. Гарри плевать. Понедельники Гарри ненавидит. Гарри ненавидит и обещания, но, видимо, что-то в его жизни всё-таки меняется. Потому что Гарри дышит, и это довольно-таки не легко, но он не задыхается в дыме сигарет или от своей дикой (адски мучительной) влюблённости-привычке-привязанности к парню со-слишком-голубыми-глазами. Гарри обещает себе узнать, что же это значит – дышать полной грудью. И смеётся (от бессилия или счастья – понять невозможно). (На философию и английский Гарри всё же не опаздывает) * Внутри Гарри что-то рвётся и пытается разбить его грудную клетку, но он не даёт этому чему-то (сердцу, чтоб его) вырваться наружу. На свободу. Потому что Гарри ощущает себя запертым в клетке со стеклянными стенами. Гарри хочет разбить её на сотни-тысяч-миллионов осколков, но Гарри чувствует, что вся его жизнь заключена в этой стеклянной клетке, поэтому проглатывает сердце вместе с остальными внутренностями, а затем делает глоток чёрного чая с двумя ложками сахара. Гарри ненавидит чай. (Но он вкусный, поэтому Гарри глотает – чтоб было ещё хуже) Он чувствует, как сердце делает очередной рывок наружу, но громко матерится и смотрит на счета, что висят на холодильнике. Нужно оплатить до пятнадцатого – иначе не видать ему этой квартирки (Ник обещал, что выдаст зарплату двадцатого, когда он всё отработает, и Гарри чувствует, что это пиздец). Сердце внутри Гарри делает последний (наконец-то) рывок и затихает. А затем начинает тихо скулить (потому что сердцу хочется любить, но Гарри пообещал себе бросить все вредные привычки. Даже немного жалко, что в этот список входит Луи-чёрт-его-возьми-Томлинсон). Сердце скулит всё громче, потому что любви, мать твою, не существует, но у него яркие голубые глаза. Сердце скулит, но Гарри, вроде как, перестал любить, курить, надеяться и ждать, и даже если зуд под его кожей становится невыносимым, он всегда может позвонить Зейну. (Зейн немного неловко улыбается, постукивает Гарри по плечу и то ли спрашивает, то ли говорит «Эй, не все ведь потеряно», и Гарри хочется задушить его голыми руками, потому что конечно, у тебя не может быть всё потеряно, потому что у тебя есть Перри, а у меня недопитая бутылка водки в холодильнике и желание поскорее сдохнуть, но Гарри пытается улыбнуться (и у него, вроде как, получается) и кивает Зейну) Как же. Хочется. Сдохнуть. (Герцогиня жалобно мяукает, пытаясь утешить, но ничего не помогает) * Ник даёт Гарри дополнительные смены, потому что у этого новенького, что работал здесь вместо него почти весь сентябрь, экзамены (какие могут быть экзамены в октябре? Но, ладно), и он не сможет работать всю неделю. Гарри улыбается и соглашается. Ему остаётся всего ничего до оплаты счетов и утром звонила мама. (Если всё и обещало хоть как-то нормализоваться до этого, то теперь точно всё пиздец. Гарри говорит маме, что скучает, а затем бежит к Нику, и Гримми говорит, что всё точно не очень-то и хорошо) Она приезжает в субботу. * Гарри хочется написать хоть что-нибудь, выкурить хотя бы сигаретку и его руки дрожат, а ещё он прогуливает пары и не звонит Зейну (повод для гордости, ага-ага – думает он). Гарри составляет список обещаний самому себе и «не курить» - написано жирными буквами, даже подчёркнуто двумя чертами, но пепел всё-таки падает на лист. Вторым пунктом Гарри пишет «не материться», и всё-таки в его голове равномерно стучит «блять-блять-блять», потому что мама приезжает в субботу, и это плохо. Чуть выше «не курить» Гарри приписывает «не нарушать обещаний». И смеётся. * Гарри всё-таки звонит Джемме и спрашивает, с какой целью приезжает мама (Гарри правда называет её так, и это правда удивляет Джемму, потому что с тех пор, как Гарри сбежал из дома (это было в шестнадцать лет. Почти три-чёртовых-года назад), он всё время называл маму только Энн. Или она (с привкусом рвоты и ненависти на кончике языка). Гарри не ненавидит её. Просто ну очень не любит). Джемма отвечает, что мама соскучилась, и есть в её голосе что-то непонятное и ангельски злорадное. Гарри ей не верит. Но соглашается и кивает. Ладно. * Гарри покупает себе календарь и вешает его на холодильник. Затем он находит в ящиках стола те самые, принесённые Зейном, стикеры и скидывает их все на стол. Пора хоть что-нибудь изменить в его чёртовой адской жизни (и если голубые глаза из неё вычеркнуть не получается, то Гарри пойдёт другим путём). Гарри приклеивает на следующий понедельник стикер с надписью «оплатить все счета» и надеется, что просрочить счета всего лишь на один день – не есть проблема. В конце концов, счастье пахнет ирисками и шоколадом (Гарри не знает, почему именно так и как это связано со счетами, но он уверен, что да, связано). Гарри улыбается (и идёт в магазин, чтобы купить продуктов). * Оказывается, новенький может работать и у него нет никаких чёртовых экзаменов в октябре, просто Ник опять со своей чёртовой жалостью и желанием помочь, и Гарри это нещадно раздражает, потому что это ни черта не помогает, но он считает до десяти, как учила мама (Гарри удивлён, что мама научила его хоть чему-нибудь путному), и улыбается. Взгляд Гарри так и говорит я убью тебя, когда ты отвернёшься, поэтому Ник ретируется из кабинета, неожиданно желая поработать в баре вместе со Стивом. Гарри улыбается и ударяет кулаком в стену. Всё наладится, мудак, шепчет дождь за окном. Гарри почему-то верит, что да, наладится. Обязательно наладится. (И пытается расправить крылья. Ничего не получается) * В четверг Гарри почти-живёт и почти-счастлив, но его учили, что почти, чуть-чуть и немного - не считается, поэтому Гарри не обращает внимания и подкидывает очередную записку парню с голубыми глазами (почему-то называть его «Луи» совершенно не хочется). Там написано «Планы – это паршивая штука (как же жить-то мне не хочется). Я засушил свои юношеские мечты». Гарри думает, что в шестнадцать он мечтал о счастливой жизни с тем-самым-парнем (теперь без имени. Теперь и навсегда, обещает себе Гарри) и его собакой по кличке Легенда. Сейчас у него полупустая квартира и кошка Герцогиня. Это не хорошо, но лучше, чем ничего. (Гарри обещает себе больше не засыпать с желанием не проснуться) * В двенадцать-ноль-пять, когда уже вроде бы пятница, Гарри понимает, что ему надоели пустые обещания (и разрывает лист с обещаниями на клочки. Лучше жить хоть как-нибудь, чем по плану). Гарри засыпает, когда пишет «Только сейчас я понимаю, что не готов (к отношениям) к жизни в о-д-и-н-о-ч-к-у». В его наушниках играют Fall Out Boy. * Гарри не высыпается, поэтому по дороге в университет покупает стаканчик с чёрным чаем. Гарри изменяет жизнь и сам изменяется. Это странно и непривычно (но Гарри пьёт чай, от этого чуть легче). Сегодня пара литературы и такое долгожданное чувство лёгкости на сердце (Гарри вновь видит карамельного-цвета-волосы и внутри него что-то вновь набухает, но не взрывается. Гарри устал). * К десяти утра Гарри решает, что хочет увидеть бледно-фиолетовый рассвет. Гарри не записывает, но откладывает эту мысль в дальний уголок своего мозга, потому что пора перестать хвататься за ручку каждую свободную минуту (но ему нужно написать эссе по философии. Он займётся этим в воскресенье). В десять-ноль-восемь Гарри не-плохо, но и не-хорошо. Гарри никак (это вроде бы плохо. Так бы сказал Зейн. Но Гарри думает, что пора перестать слушать кого-то, кроме себя). После первой пары Гарри выходит в университетский дворик и вновь дышит осенью, но у осени отвратительный запах гнили и дождя, и Гарри кашляет почти до слёз. Гарри думает, что в университетском дворике слишком много людей и слишком мало места, чтобы расправить крылья, поэтому откладывает это. На когда-нибудь. (Никогда) * Занятия у Гарри заканчиваются в пятнадцать-ноль-ноль, и это неплохо (лучше, чем ничего. Лучше, чем всё). Жизнь Гарри закончилась в первый чёртов день чёртового сентября, в тот самый первый день второго курса. Жизнь внутри Гарри закончилась, но он, вроде как, пытается её украсть у кого-нибудь (своей жизни ему до безумия не хватает). * Гарри узнаёт, что Зейн расстался с Перри по сообщению. Гарри думает, что если они расстались, то их вселенной настал полный пиздец. Может, у этого мира пмс или что-то такое, но это точно ошибка или что-то неправильное. Иррациональное. Гарри тихо матерится и пишет Нику, что опоздает (потому что Зейн настолько сильно любил Перри и настолько легко отпускает её, что это хреново). Зейн говорит, что ему ни капли не жаль, что это – переходный этап и теперь-то всё точно будет, как надо (а ещё он рассказывает, что полный каюк этой вселенной настал два чёртовых дня назад). И если Гарри изменяет жизнь, то Зейн изменяет Перри, и Гарри хочется выть от бессилия, лезть на стену, сжигать дома и рушить грёбанные стены и границы, но Гарри даёт Зейну две таблетки успокоительного и последний глоток водки, чтобы запить, а сам выбегает из подъезда и пытается дышать ровно, но ничего не выходит. Гарри правда не знает, что с этой вселенной не так. * Гарри находит у себя в почтовом ящике сообщение от Зейна, и всё, вроде бы, более-менее становится яснее. «Тебе когда-нибудь хотелось изменить, не из-за того, что это случайно и просто нужно что-то новое, а потому что всё, блять, настолько идеально?» Гарри не находит ответа. (На самом деле ему просто страшно его произносить) * Гарри знакомится с новеньким и оказывается, что у них в плейлисте всего пара-тройка песен, что знают они оба, поэтому они решают петь по очереди. Но новенького зовут Найл. (И у него голубые-голубые-голубые глаза. А внутри – сияние) * Где-то между одиннадцатью часами вечера и часом ночи Гарри желает написать вместо эссе на тему «Метафора зрения, или что значит 'видеть'» пособие по тому, как разрушать себя и всех окружающих людей (да и всю вселенную в целом), но к двум часам ночи его отпускает. Не совсем и не до конца, но Найл не относится к нему, как к стеклянной кукле, и от этого легче. Гарри чувствует себя живым рядом с Найлом, и не просто «живым», а «ж-и-в-ы-м» (только вот смотреть в его глаза всё равно, почему-то, сложно»). Когда наконец Ник отпускает их домой, Гарри зовёт Найла к себе, и тот соглашается. (Гарри проверяет телефон, но сообщений от Зейна ноль, так что Гарри уверен – парень спит) * Гарри забирает с супер-крутой-вечеринки две недопитых бутылки водки, одну с виски, пихает пиво Найлу и подмигивает Нику (тот кричит, что вычтет стоимость из зарплаты, и Найл немного пугается. Гарри смеётся и говорит, что это просто шутка). Гарри достаёт из шкафа косяк, и они с Найлом закуриваются, болтая обо всём и ни о чём. Зуд под кожей усиливается, и Гарри достаёт из рюкзака блокнот. И будь, что будет. * Гарри просыпается в двенадцать, Найл на кухне (почти) сжёг тосты и неловко мечется между раковиной и плитой. Гарри улыбается и почти предлагает Найлу переехать к нему (вовремя прикусывает язык). Гарри не против, но он знает, что ещё рано (но когда-нибудь, когда они познакомятся!). Гарри очень надоело жить одному (будто в клетке). Гарри звонит Зейну и тот не берет трубку, поэтому Гарри задумывается: а не переборщил ли он с двумя таблетками успокоительного на такое количество алкоголя? Но Зейн перезванивает и говорит, что просто отключил телефон (потому что кое-кто (кхм-ты-кхм) названивал в три часа ночи, а когда я всё-таки взял телефон, ты сказал, что между нами ничего нет и быть не может и мы должны расстаться. А когда я сказал, что мы и не встречались, ты так по-настоящему оскорбился и обиделся, что я даже засомневался, серьёзно ты или нет). Гарри спрашивает, как Зейн себя чувствует, и тот говорит, что хреново, и сквозь его голос слышно печаль-боль-уныние-грусть-боль-надежду-веру-грусть-боль. Гарри еле удерживается от едкого комментария (я же тебе говорил, предупреждал. Я же говорил, что всё кончится именно этим). Но Гарри хороший друг, поэтому советует пытаться (Зейн соглашается только при условии, что Гарри будет пытаться тоже. Так что, ему придётся). Найл оставляет Гарри свой номер в календаре (на стикере-сердечке, что был приклеен на пятницу) и уходит, говоря, что у него там какие-то планы, дела, события и всё такое, в общем-то (Гарри не понимает, потому что он не знает, что такое – жизнь простого человека). Гарри попытается понять. * Гарри убирает всю квартиру, как успевает, и выбегает из квартиры, чуть не забывая закрыть её. Гарри ловит такси и просит ехать на вокзал как можно быстрее, но они попадают в пробку. Гарри матерится и включает музыку в наушниках. * Гарри не любит свою мать, потому что именно из-за неё он сбежал в шестнадцать из дома, и, возможно, если бы не их ссора, Гарри был бы сейчас целым и невредимым (душой). Но именно его мама узнала об ориентации Гарри совсем не так, как стоило. И именно она закатила истерику. И именно её слова заставили Гарри сбежать. Гарри улыбается маме чуть ядовито и натянуто, но всё-таки не зовёт её «Энн». Гарри пытается измениться, потому что их уговор с Зейном – можно сказать, святое. Энн прибирает в квартире и достаёт блокнот Гарри из-под стола на кухне (и читает). Гарри кричит, мечется и вновь кричит, и Энн извиняется и почти плачет, но Гарри останавливает её. (Пускай она была не лучшей матерью. Она ею, всё-таки, была) Гарри забирает блокнот, наливает чаю и целует маму в щёку. Неожиданный дождь шепчет, что всё действительно лучше. Энн включает в гостиной ноутбук Гарри и заходит в папку с музыкой. Кристина Перри поёт, что это не конец, а начало*, и Гарри улыбается. * В воскресенье Гарри всё-таки садится за эссе и совершенно не понимает, что там должно быть. Гарри еле-еле набирает нужное количество слов, закрывает ноутбук и вспоминает о блокноте, спрятанном под подушкой. Возможно, Гарри не лучший друг, потому что сейчас не рядом с Зейном. Возможно, он не лучший сын, потому что они с мамой вечно ссорятся и ругаются, но Гарри надеется, что это всё уйдёт. В конце-концов, в начале ему стоит разобраться со своим дерьмом. * Мне почти двадцать, и я встречал сотни людей с разными цветами глаз. Все они были особенными. Каждый голубой был уникален, каждый зелёный мне напоминал о чём-то слишком прекрасном для меня, слишком ярком, слишком моём. Потому что весь я состою из разных оттенков зелёного - прекрасного изумрудного, яркого травяного, бушующего морского и слишком тёмного зелёного. Будто я – суша, земля, пристанище. Голубой стал слишком пронзительным и слишком разрушительным для меня. Пронзительный лёд скал, разрезающий всю мою душу на осколки, омывая все кровоточащие кусочки своей солёной водой, что доставляла невыносимую муку. И если нам скажут выбрать человека, что доставит нам все наши страдания лишь по глазам, я знаю, что я сделаю. Из всех сотен глаз разной красоты, что я видел за годы своей жизни, я выберу твои. Самые губительные голубые глаза-океаны (а в них – крушение).