Среда
В газетах Монровиля и его округа сегодня читают: «Трагические события обрушились на кампус Куперстаунского университета прошлым вторником, в районе трёх часов ночи. Местный житель, Том Гаскарт, и одна из студенток, Гретта Сэльпитер, были найдены мёртвыми. Рядом с их телами были обнаружены пустые бутылочки от таблеток. Власти подтвердили, что это был не суицид, а умышленное убийство. Однако пусть вам будет известно, что ведущий следователь детектив Джерард Уэй, который не смог дать нам никаких комментариев по поводу случившегося, имеет своё тёмное прошлое, где было место злоупотреблению таблетками и алкоголизму, от чего он и оказался в реабилитационном центре на какое-то время. Повлияет ли его тёмное прошлое на раскрытие этого преступления? Это ещё предстоит выяснить…»I.
Вик ходил взад-вперёд по площади кампуса, прогулялся мимо скамеек, набитых студентами, которые либо готовились к тестам, либо работали над своими докладами. Он прошёл около фонтана, по бокам которого осенние листья были свалены в кучу. Его дыхание сбилось, а пот лил с висков по щекам, но это не имело ничего общего с состоянием остальных обитателей Куперстауна. Скорее, это было связано с парнем, который сидел по другую сторону фонтана, погружённый с головой в книгу по юриспруденции. Это был тот же самый парень, чьи глаза Вик видел в зеркале душевой. Тот же самый парень, который видел, как кровь стекала по руке Вика прямо в умывальник. Тот же самый парень, чьи голубые глаза видели, как он с нажатием провёл лезвием по запястью, рассекая плоть. Тогда Вик убежал от незнакомца, но он не мог отпустить случившееся. Паранойя преследовала его. Расскажет ли он кому-нибудь? Узнают ли все об этом? Узнает ли Хайми? И скажет ли Хайми Майку? Вик даже не мог себе представить, как ему придётся показать своему брату свежие порезы и шрамы, которые карабкались вверх по его руке, словно болезненная версия изобразительного искусства. Зубчатые увечья, нанесённые его собственной рукой. Все разочарования, выгравированные здесь, по его собственной плоти, крови и костям. Наконец, сделав глубокий вдох и заставив себя идти, Вик медленно приблизился к парню и застыл напротив него на достаточно долгое время. Но незнакомец проигнорировал его тень, падавшую прямо на текст, и продолжил сосредоточенно читать. Вик попытался прервать его, кашлянув. Парень поднял на него глаза. - Эм… нам нужно поговорить, - сказал Вик. Он чувствовал, как в горле пересохло, а ноги немного подкашивались от волнения, которое и не собиралось уходить. Он присел на скамью, рядом с парнем. Тот согласился: - Думаю, что так. - Слушай, то, что ты видел в душевой… это было не тем, что ты подумал, - и Вик даже не знал, что можно было ещё сказать сейчас. Он лишь понимал, что ему было просто необходимо отвести от себя этот пристальный взгляд голубых глаз. Как будто Вик сделал что-то не так, или ограбил винный магазин, или даже принял целую горсть таблеток. - То есть, ты не причинял себе вред? – спросил парень. - Мы не можем просто забыть всё это? Незнакомец кусал свою губу, и Вик старался не думать о том, как это мило выглядело со стороны. Потому что, честно говоря, парень был очень красив. Его длинные чёрные волосы развевались на ветру и падали на его лицо, гладкое, немного округлой формы, тонкими прядями. А его глаза – Вик словно плавал в них. Как будто это было освежающее холодное течение в водах океана, где Вик не мог удержаться долго. Без утопления, по крайней мере. - Как насчёт сделки? – он неожиданно выпрямился, а сердце Вика упало вниз. - Ч-что? - Я хочу, чтобы ты перестал. Вик часто заморгал. Раз. Два. Три. Он зажмурился, а потом открыл глаза снова, размышляя о том, было ли это сном, было ли это всё так просто и существовал ли этот парень в реальности. - Что ты имеешь ввиду? - Перестань резать себя, - сказал он, словно сделать это было очень просто. – Перестань резать себя, и я никому ничего не расскажу. - А как ты проследишь? Парень хитро улыбнулся. - Мы будем на связи. - Нет ли способа легче… - начал Вик, но его перебили. - Слушай, ты хочешь, чтобы я молчал, а я хочу твоё согласие. Так что, по рукам? Вик кивнул и протянул ему руку. - Меня зовут Вик, к слову. - Келлин, - кивнул парень. – Келлин Куинн. Не успели эти слова долететь до Вика, как тот уже думал, не имя ли это перевоплощённого дьявола. Потому что сейчас Вик чувствовал себя так, словно он в аду. Он думал о лезвии в своём кармане и о том, каким же заманчивым кажется провести им по гладкому запястью, наблюдая, как кровь появляется из раны. Наблюдать, как его проблемы растворяются в бордовой капле жидкости. - Как мы будем оставаться на связи? – поинтересовался Вик. Келлин оторвал клочок бумаги из своего учебника и написал что-то своим мелким неразборчивым почерком. Он встал, хлопнув книгой и закинув рюкзак за плечо. Протягивая бумажку Вику, он бодро улыбнулся: - Увидимся завтра. И Вик развернул клочок бумаги, чувствуя, что тонкая стеклянная панель его жизни вот-вот разлетится на кусочки. На листке был указан адрес и время: 117 Карнот-Авеню, 3:00.II.
В больнице пахло антисептиками, дешёвыми обоями и старым линолеумом, который хлюпал под его ногами. Он бродил по коридору большую часть ночи, постоянно уворачиваясь от медсестёр, докторов и каталок, которые всё ездили туда и обратно. Сейчас среда, а это значит, что Фрэнк пробыл в больнице уже двадцать часов, что было заметно по его внешнему виду. Глубокие круги под глазами от недосыпания, измождённое бледное лицо, которое приобретало желтоватый оттенок в люминесцентном освещении больницы. Всё тело трясло, а организм работал лишь на кофеине. Использованные бумажные стаканчики кучей лежали рядом с креслом, которое он поражённо занял. Медсёстры так и не разрешили ему увидеть Джамию. Они сказали, что её состояние всё ещё нестабильно, и это заставило Фрэнка думать лишь о том, насколько плохо она сейчас себя чувствует. Конечно, всё не должно было быть так плачевно. Однако, его разум продолжал блуждать среди сценариев с наихудшим финалом, но парень тщетно уверял себя, что он просто-напросто параноик. - Фрэнк, вот ты где! – задыхаясь, воскликнул Боб. Он был краснолицым, а пот тёк с него ручьём, словно парень преодолел парковку и несколько лестничных пролётов бегом, чтобы побыстрее оказаться здесь. И, скорее всего, так и было. – К-как она? - Они не разрешают мне увидеть её, - прорычал Фрэнк. - Они хотя бы что-нибудь сказали? Фрэнк сел обратно и положил голову на руки. - Только то, что её состояние нестабильно. Блять, Боб, что это значит? - Это значит, что кто-то хорошо над ней поиздевался, - Боб протянул Фрэнку свежий выпуск газеты и ещё один стаканчик с кофе, за что тот был очень благодарен. Он пробежался глазами по колонке. - Кому нужно было причинять ей боль? – прошептал он. – Чёрт, а кто убил этих людей?! - Больной ублюдок, - это было всем, что мог ответить ему Боб, потому что и у него самого не было этому объяснения. И ни у кого не было, что доводило Фрэнка до тошнотворного состояния. - Боб, а что если… что если она, - но Фрэнк даже не смог закончить это предложение. Он задыхался, а слёзы лились ручьём по его щекам, увлажняя болезненно-бледную кожу. Боб притянул его к себе и крепко обнял, похлопав по спине. - Не говори так, Фрэнки. С ней всё будет хорошо. Как и с тобой. Фрэнк всхлипнул и вытер нос о рубашку Боба, но тот не рассердился на него и даже не сказал ничего по этому поводу. Вместо этого, он обнял Фрэнка ещё крепче в этом тесном больничном коридоре. - Б-Боб? – икнул Фрэнк. – Я хочу встретиться с главным следователем и поговорить с ним.III.
Он был погружен в океан свежего хлопкового постельного белья, которое всё ещё сохранило запах ополаскивателя. Он зарывался всё глубже и глубже в это тепло, бархатистый аромат и мягкую ткань у его щеки, прижимаясь к нему, увлекая его, закутывая. Через закрытые веки он мог ощутить яркое солнце, пробивающееся в единственное окно в его спальне. И от этой яркости он видел розовые блики перед собой. Он чувствовал, как снова проваливается в сон, расслабляясь, однако крик разбудил его. - Джон?! Джон, о Боже, Джон! Джон совсем позабыл, что Спенсер провёл эту ночь вторника у него дома, так как был слишком увлечён прекрасным сном, в котором была лишь Кэсси, пустой бар и большая гибкость их тел. - Мм… Что? – пробормотал он в подушку, сожалея об упущенном сновидении. - Джон, - было слышно, как Спенсер взбежал вверх по ступенькам, преодолев небольшую прихожую. В следующий момент он уже стоял на пороге комнаты. На нём были лишь джинсы с заниженной талией, с его волос стекала вода, а на плече у парня висело полотенце. Джон попытался не обращать внимания на то, как солнечные лучи играли над головой у Спенсера, образуя ореол. И в таком виде он казался Джеку даже привлекательнее Кэсси из его снов… - Джон, пришла газета. - Я даже не знал, что оформлял подписку на какую-либо газету, - проворчал Джон. Спенсер проигнорировал его и присел на край кровати, где всё ещё держался отпечаток его тела, в виде прогнутого матраса. Он устроился поудобнее. - … в городе найдена мёртвой…. Джон, я знал Гретту. Она была лучшим другом Брендона. - Кто такой Брендон? - Брендон Ури. Парень, который играет акустические концерты в том баре, где ты работаешь. - Тот парень с крутым фальцетом? – к Джону постепенно возвращалось сознание, но он всё ещё туго соображал без чашки кофе. - Чёрт, Джон, - Спенсер запустил руку в свои волосы. Он выглядел так, словно ему тоже был необходим кофе. Он нервничал и трясся, подпрыгивал на кровати, восклицая, и Джек принял это за знак подняться на ноги. – Я знал её. А серийный убийца на свободе. Блять, Джон, я что, тоже умру?! - Нет, Спенс, - глухо отозвался Джон. – Ты не умрёшь. - Откуда ты знаешь? - Потому что я не позволю никому убить тебя. И ты знаешь об этом, - сказал Джон и встал с постели, вдевая ноги в тапочки и скользя к двери. Спенсер последовал за ним хвостом, словно брошенный щенок. - Как ты можешь быть спокойным, когда происходят такие вещи? - Потому что я ещё не выпил свой кофе, - признался Джон, искажённо зевая. - Люди умирают. У нас нет времени на кофе! Джон толкнул спенсера на табурет около кухонного островка и похлопал его по оголённому плечу. - Ты не спасёшь мир, Спенсер. Решением этого дела заняты следователи, и через неделю-другую всё разрешится. - Джон, - прошептал Спенсер под гул кофеварки. – Я боюсь. Джон выдохнул. - Не нужно, Спенс. Я с тобой. Он наклонился вперёд и заключил своего друга в тёплые объятия, наслаждаясь бархатной кожей на его спине и неровностями скрытых мышц, выступающими местами позвонками, которые ведут вниз, туда, где сидят свободно его джинсы. Джон старался не смотреть туда, когда вдыхал аромат фруктового шампуня с волос Спенсера и мускусный запах лосьона после бритья с его гладкой челюсти. Быстро отстраняясь, Джон извинился и направился к шкафу, где хранилась вся посуда. - Не пытайся стать героем, Спенс, - сказал Джон, не вылезая из шкафа, пока пытался переключить свои мысли на Кэсси. Красивую светловолосую Кэсси с работы, которая бы склонилась через бильярдный стол к нему, если бы он только захотел…. - Я завтра схожу к Брендону, - решил Спенсер. – И ты пойдёшь со мной. - Но у меня работа, Спенс. - Мы сходим до работы. Я даже прогуляю занятия завтра. Ну пожалуйста, Джон. Джон сделал большую ошибку, посмотрев на Спенса и заметив его широко распахнутые щенячьи глаза, грустные, ярко-синего оттенка – такого, какого Джон не видел никогда раньше. Он вздохнул и с лязгом поставил кружки на столешницу. - И Джон? - Да? - Можно я останусь здесь на ещё одну ночь? Джон мог поклясться, что Спенсер Смит будет смертью для него.IV.
- Ах, Спящая Красавица вернулась с бала. - Ты не умеешь шутить! - Я никогда и не пытался, принцесса. - Я дам тебе, блять, принцессу. Я засуну свою диадему тебе… - подступающая рвота перерезала путь словам изо рта парня, а шутки эхом отразились от кафельных стен в ванной комнате с ужасной акустикой. Пит Вентц облокотился на дверной косяк, наблюдая за тем, как его сосед по комнате сплёвывал содержимое прошлой ночи в унитаз. Его руки были крепко обёрнуты вокруг фарфора; и когда он отстранился, кожа его лица была едва зелёная, оливкового оттенка. Пит нахмурился. - Ты в порядке? - Всё нормально, - он сплюнул. – Какой-то парень подобрал меня и притащил к себе домой. - Это был Уильям. Он звонил Райану прошлой ночью. Что произошло? Но Гейб был твёрдо уверен в том, что стоит сохранить историю с этой ночи между ним и… Уильямом, пусть это и не было по его воле. Кроме того, он надеялся, что больше никогда не увидит этого парня. То, что было прошлой ночью, останется в прошлом. Это больше не повторится. Гейб будет более внимательным к людям. Если он снова увидит эту сволочь, он… но Гейб не мог вспомнить, как выглядел тот странный человек с вечеринки. Всё, что приходило ему на ум, была зловещая ухмылка, мрачные тени вокруг него и чувство головокружения. Незамедлительно, Гейба снова вырвало. - Ничего особенного. Просто напился. И ушёл с вечеринки. В голосе Пита было слышно чувство вины. - Гейб, ты превращаешься в своего отца. - Отвали! - Ты хотя бы поблагодарил Уильяма? - Да! – настоял Гейб, прежде чем сдаться под ожесточённым взглядом Пита. – Я… может быть? - Гейб. - Ладно, хорошо, я не поблагодарил этого парня. В чём проблема? Он не мой грёбаный рыцарь в сияющих доспехах. Я его больше никогда не увижу. Пит искоса посмотрел на него. - Нет, увидишь. - Пит, - Гейб потёр виски. – Не время для игр с разумом. - Это не игры с разумом, - сказал невинно Пит. – Просто, ну, не его ли одежда на тебе сейчас? Гейб уронил голову обратно на стульчак унитаза с проклятьями, и тяжёлый вздох эхом разлетелся по ванной. Фыркнув, Пит оставил друга наедине со своей печалью.V.
Сентябрьский ветер гулял по небольшой ложбине Куперстауна, подхватывая своими порывами осенние листья и страницы старых газет, мокрых от утренней росы. Около океана была небольшая ниша в скале, всего в нескольких минутах восхождения от песчаного пляжа до края горного выступа, где она и находилась. Пещера была довольно низкая и маленькая, но места в ней могло хватить для двух человек. По всему краю протянулись зубчатые скалистые породы и пучки травы, рассеянно растущие где-нигде. Он лежал на грубом песке, перебирая его левой рукой, от чего под его ногтями собирались песчинки. Его лицо было красным от резких потоков ветра, гулявшего в этой небольшой пещере, и влажным от слёз, которые уже давно закончились. Всхлипывая, он пытался снова заставить себя плакать, чтобы почувствовать хоть что-то в этом апатичном мире, но он был истощён. Алекс Гаскарт был мёртв для всего мира. Это место они с Джеком нашли много лет назад, когда только подружились, и вскоре оно стало их общим секретом, которому они дали название «Уютное Местечко». Друзья прибегали сюда, когда проблемы наваливались на них тяжёлым грузом, или когда хотелось выпить либо скурить несколько косяков, которые они крутили самостоятельно. Но сейчас для Алекса настали далеко не весёлые времена; скорее, сейчас было время для горя и печали. Он вытащил пачку «Camel» из кармана и закурил сигарету, смакуя привкус табака на языке и наслаждаясь тем, как его проблемы, казалось, рассеивались вместе с дымом, скатывавшимся с кончика сигареты. У входа в пещеру послышался шорох, и Алекс поднял голову, стараясь разглядеть сквозь клубы дыма худой силуэт парня, карабкающийся к нему. Забравшись на грубый плоский выступ, Джек тяжело вздохнул и сел. В воздухе повисла хрупкая для них тишина. - Я искал тебя, - наконец прошептал Джек. Алекс пожал плечами и сделал глубокую затяжку, вдыхая большую дозу никотина. - Твоя мама очень волнуется, - сказал он. Было так странно говорить эти слова уже не в качестве очередной хромой и позорной шутки. - Я всё время был здесь, - глупо отозвался Алекс, будто это было достаточным оправданием его исчезновению. - Алекс, тебе нужно вернуться домой. - Нет больше дома без него, - возразил Алекс в ответ, пытаясь не обращать внимания на слёзы, застывшие в его глазах. Стараясь не думать о том, что случилось вчера… Пульсирующие огни скорой помощи. Коренастые полицейские, неуклюже суетящиеся вокруг него. И его мать, которая в разгар всего это выкрикивала имя своего сына снова и снова. - Не будь эгоистом, Ал. Твоя мама нуждается в тебе. И, наконец, он дал волю слезам. Они скатывались по щекам, к подбородку, увлекая Алекса в пучину его же депрессии. Его тело сотрясалось в рыданиях, и он, потушив трясшимися руками сигарету, лег на землю. - Он ушёл, Джек. Ушёл. - Алекс… - глаза Джека были честными, грустными, большими и зеркальными. Они буквально отражали пустоту глаз Алекса. – Всё хорошо. Свернувшись рядом со своим другом, он обвил рукой его талию. Они лежали практически так же, как и вчера, когда вместе ютились в постели Джека. Тогда они были в безопасности, защищённые от всего окружающего мира. От сурового мира, который съедал их, крепко вцепившись в их жизни, грозясь разлучить. Именно поэтому Алекс пришёл в «Уютное Местечко» и именно поэтому Джек пошёл вслед за ним. - О-он м-мёртв, Джек… Мой брат мёртв! – извиваясь в руках Джека, Алекс уткнулся лицом в его грудь, и рубашка под ним сразу же намокла. Но Джек не возражал; вместо этого, он покрепче обнял своего друга, только сейчас заметив, какой грязной и липкой стала майка с New Found Glory во влажном воздухе Куперстауна. Джек дал Алексу поплакать вдоволь, ведь это именно то, что и должны делать лучшие друзья. - Я… Я хочу увидеть его снова, - жалобно воскликнул Алекс. Джек только сжал Алекса в своих объятиях крепче. - Это невозможно, Ал. Невозможно. - Я хочу, чтобы он знал, как мне жаль! – закричал Алекс, и его голос эхом разнёсся по пещере, что звучало так, будто все тысячи голосов оплакивали сейчас Тома Гаскарта. - Алекс, всё хорошо, - Джек поцеловал Алекса в лоб и стал убаюкивающее покачивать его на руках. – Всё хорошо, Алекс. Всё будет хорошо. Но они оба знали, что это ложь.VI.
- Да, Брендон, я ненадолго. Молчание. - Нет, Брендон, я не забуду кофе. Молчание. - Брендон, я буду через пятнадцать минут. Патрик быстро схватил свой мобильный телефон и спрятал его в карман после такого достаточно бодрящего разговора с его соседом по комнате. Хотя, нельзя было винить его в этом. Брендон был всё ещё убит горем из-за ужасного убийства милой Гретты, о котором пишут в газетах. И Патрику не оставалось ничего, кроме как крутиться вокруг его депрессии, как мельница, помогая во всём Брендону и оберегая его от окружающего мира. Он стоял в очереди в кофейне кампуса, где было достаточно оживлённо и многолюдно для вечера среды. Патрик прикинул, что к завтрашнему дню газеты разлетятся по всему кампусу, потому как большинство читателей представляли собой заспанных студентов, которые, получив свой заказ, садились за столик, вцепившись в свои ноутбуки и душно зевая. Он чувствовал себя здесь неуместным, потому что никто не хотел воспринимать те проблемы, которые повисли на нём. Как будто никто не знал, что такое смерть. Или то, что значит скорбящий друг. Проснувшись ночью со вторника на среду от тревожного сна, с мыслями о смерти и боли, Патрик обнаружил, что он был весь липкий от пота и грязный от собственной рвоты. Будильник красными цифрами на экране оповестил о том, что сейчас было 4 утра. Патрик застонал и сел, решив сначала облегчить свой мочевой пузырь, прежде чем лечь обратно в кровать. Он пытался не вспоминать о том, что видел во сне, когда быстро пробрался в ванную комнату. Как кто-то в маске убил его. Как его тело лежало здесь, в холодной ночи, без единого человека рядом, чтобы оплакать свою утрату. Это всё его страхи дают о себе знать. Боязнь того, что у него никогда не будет друзей, и он так и останется никому не нужным. Общие враги, что мучили Патрика ежедневно. Зайдя внутрь кафельной ванной, Патрик увидел что-то чёрное и скомканное на полу, от чего он испугался так, что чуть не облегчился прямо там и в этот момент. Он быстро зажёг свет и вздохнул, увидев его соседа по комнате, свернувшегося на полу и посапывающего. Почти пустая бутылка водки лежала около него. Сердце Патрика сломалось. Вот, до чего дошёл его вечно трезвый друг (который клялся, что никогда не будет пить, чтобы не стать таким же страдальческим алкоголиком, каким был его отец): он развалился на полу ванной, рядом с почти пустой бутылкой и лужей собственной рвоты. Патрик даже не знал, стоило ему испытывать стыд или жалость по отношению к его сломленному горем другу. - Брен, - Патрик сел и попытался разбудить спящего парня. И его кошмары сразу же развеялись, когда Брендон, причмокивая губами во сне, стал пытаться отбиться от Патрика. – Брендон, проснись. - Н-нет, - хриплый вопль, изданный им, от алкоголя превратился в неверно воспринятое предложение. – П-пожалуйста, Гретта. Не имея сил, чтобы разбудить Брендона от его горя, Патрик приподнял своего друга, приложив на это достаточно усилий, так как Брендон был крупнее его, приволок его в постель и укрыл одеялом. Он поцеловал его в лоб, словно этого было достаточно, чтобы развеять его кошмары. Как будто этого было достаточно всегда. Сейчас Патрик чувствовал себя гораздо старше, чем студенты вокруг него. Это дало ему странное чувство превосходства, которое он не испытывал никогда прежде. Потому что Патрик всегда и для всех стоял на втором плане. Это пришло само по себе. Беспокойные мысли и соответствующая самооценка. Не то, чтобы никто больше не был с ним честен по этому поводу. - Извините, вы стоите в очереди? – раздался голос, от которого волосы у Патрика на затылке встали дыбом. Медленно, Патрик развернулся, чтобы ответить мужчине, но тут же замер, как вкопанный. Он видел перед собой лицо, которое успел позабыть спустя многие годы. - Патрик? – воскликнул парень с широко распахнутыми глазами и широкой улыбкой. - П-Пит? – испуганно спросил тот, прежде чем побежать. Он бежал и бежал, пока его лёгкие не выдержали и не начали буквально умолять парня о пощаде, а его ноги не заболели. Он бежал, забыв о кофе для себя и Брендона. Он бежал от Пита Вентца, призрака его прошлого.VII.
Совсем недалеко от Пита и Патрика, за одним из столиков кофейни, сидел Джерард Уэй, качаясь на стуле так, что тот стоял только на двух задних ножках. Он грыз соломинку, чтобы подавить своё любопытство, и лениво перемешивал пластиковой ложкой свой кофе. И зачем он вообще согласился встретиться с этим мальчишкой, убитым горем по своей девушке, вместо того, чтобы заниматься расследованием? Его напарник, Рэй, задал ему тот же вопрос, но всё же с неохотой согласился проследить за судебно-медицинской экспертизой и попытаться выйти на след преступника. Тайно, Джерард надеялся, чтобы эта встреча оказалась всего лишь испорченной шуткой. В таком случае, он мог бы сейчас вернуться в свою квартиру в Монровиле и пролежать всю ночь, не сомкнув глаз, с незаконченным рисунком и отголосками выстрелов в глухой тишине. Но всё не было так просто. Наконец, парень устроился напротив него. Он был невысоким и худым, с бледным лицом и такими уставшими глазами, будто он уже несколько суток живёт параллельно с бессонницей. Его щёки были впавшими, а действия казались замедленными и притуплёнными, когда он сделал глоток своего фраппучино. - Мистер Айеро? - Хрена с два, - съязвил он. - Я Фрэнк. Джерард заёрзал на месте. - Ладно, Фрэнк, почему я здесь? - А ты как думаешь? Джерард уже ненавидел его нахальство. - Потому что на твою подругу было совершено нападение, а тебе нужны ответы на все твои вопросы. - Да, чёрт возьми, я пришёл за объяснениями, - он неуклюже ударил кулаком по столу. Кофе из стакана пролился на стеклянную столешницу. – И я хочу быть тем, кто поможет вам. - … Извини, что? Джерард никогда прежде не видел никого такого настойчивого, как этот парнишка, сидевший перед ним. - Я хочу войти в курс дела. - Это невозможно, и я этого не допущу, - ответил он твёрдо, вспомнив об удостоверении у него в кармане и авторитете, который оно давало. - Мне плевать. Это моя… девушка. Я изучаю психологию, и я могу помочь составить профиль преступника. Потому что, кто бы то ни был, дело по его преступлению может зайти не в то русло. Джерард почти потерял равновесие, размышляя над тем, как Фрэнк мог прочитать его мысли, но он всё равно покачал головой. - Нет. Категорически нет. Это крайне непрофессионально. К тому же, я не могу подвергать опасности невинных граждан. - Я не буду на поле боя, - сказал расчетливо Фрэнк. – Я скорее буду за кадром. - Нет, - отрезал Джерард, спрашивая себя, кем, чёрт возьми, возомнил себя Фрэнк Айеро. Хмуро, Фрэнк схватил со стола свой стакан кофе и встал. Покинув заведение, он пробормотал себе под нос: «Это ещё не конец, детектив Уэй». Джерард уронил голову на руки, как только Фрэнк оказался вне кофейни. Похоже, это дело действительно затянется надолго.Четверг.
VIII.
Брендон Ури всегда был известен за свои необдуманные глупые поступки. За то, что он был импульсивным и дерзким и никогда не думал наперёд, будь то даже тесты или эссе. За то, что он влюбился в Райана и не знает теперь, как с этим жить дальше. Но из всех необдуманных вещей, которые Брендон мог допустить, он выбрал самую глупую, пытаясь заполнить пустоту потери Гретты литрами спиртного. Сейчас он сидел, свернувшись, на диване и держал в руках стакан воды (потому что Патрик так и не принёс ему кофе) и пачку салфеток, которые стали заменой его рукавам, мокрым от слёз и соплей, выглядевшим крайне непривлекательно. Во всём своём отчаянии, Брендон практически забыл о Райане. Практически. В его душе всё ещё осталась жива та частичка, которая желала, чтобы Райан вернулся. Частичка, которая мечтала о том, чтобы парень сидел сейчас около Брендона на диване, заключив того в свои объятия, целуя в лоб и повторяя, что всё наладится. Что всё станет хорошо. Но Райан ушёл из его жизни, возможно, навсегда. И во всём своём мраке, Брендон был уверен, что это исключительно его вина. Он отпустил Райана. В конце концов, Брендону было больше некого винить, кроме самого себя. - Брендон, - позвал его Патрик, придя с занятий (которые Брендон сегодня пропустил). – Брендон, ты ещё не спишь? - Нет, - прохрипел парень. – К сожалению. - Не нужно так говорить. - Мне нужен кофе. - Я не принёс тебе ничего. - Я знаю, но ты же обещал! – Брендон звучал, словно был избалованным ребёнком. Он знал об этом, но ему всё равно надоело никогда не получать желаемое. Райан ушёл. Гретта мертва. А он остался в одиночестве. - Брендон, я… Я не смог. - Почему? Патрик тяжело вздохнул и сел. Невольно, он перекинул руку через Брендона и обнял его, а тот и не был против тёплых объятий. Даже если это был не Райан, ему всё равно было хорошо сейчас. - Помнишь того парня, о котором я тебе рассказывал? - Тот, в которого ты был влюблён пару лет назад? - Вроде того, - Патрик игрался с его пальцами свободной рукой. – На самом деле, я был влюблён в него гораздо больше, чем он в меня. Родом из Чикаго, с широкой улыбкой, своей поэзией и загадками… и мыслями о самоубийстве. - Я помню, ты упоминал его пару раз, - сказал Брендон, зная, что он лжёт. Патрик говорил об этом парнишке тысячу и один раз. То, как он смеялся, звонко и естественно, что отдавалось эхом по грубым улицам Чикаго. То, как парни ненавидели друг друга, когда только познакомились. То, как он, начав писать Патрику письма, всегда адресовал их: «С любовью. Xo, от меня». - Н-ну, я видел его сегодня, снова. Я видел Пита в кофейне. Брендон сразу же оживился, оставляя печаль на втором плане. - Ты видел его? Он здесь, в Куперстауне? - Получается, что так. - И что ты сказал ему? - Ничего, - сказал он застенчиво. – Я просто убежал. - Но зачем? - Потому что это не дешёвая мелодрама, Брендон. Мы расстались. Нам не было спасения. Каждый пошёл по своей дороге – именно так и заканчиваются многие истории. И их нельзя переписать заново. Брендон раздражённо проворчал. То, как работала любовь, не было честным. То, как ярко она могла разгореться за несколько дней, и как моментально угасала. Это словно боязнь темноты, - вот, чем любовь была. Вдруг раздался стук в дверь, и Патрик отстранился от своего друга, чтобы узнать, кто пришёл. Брендон же остался наедине с воспоминаниями прошлого дня, когда с незнакомым гостем, к нему в дом пришло известие о смерти Гретты, которое, возможно разрушит всю его дальнейшую жизнь. Он думал о том, чтобы позвонить Райану, о том, чтобы найти его имя в контактной книжке. И пусть оно не было записано с символом в виде сердечка в конце, но оно всё равно было наполнено огромной любовью. Он думал связаться со своим бывшим и выплакаться по поводу смерти Гретты, но потом вспомнил, с огромным сожалением, что Райан даже не отвечает на его звонки теперь. - Брендон, это к тебе! – снова позвал его Патрик из прихожей. Словно дежавю. Дрожащими ногами, тяжёлыми, как свинец, Брендон побрёл в небольшую прихожую, где на пороге стоял красивый мужчина в незамысловатой одежде. Он был высоким, с каштановыми волосами, которые рассеянно падали на его лицо. У него были чёткие скулы, а его глаза были такими голубыми, что даже сам Тихий Океан позавидовал бы. Он протянул руку Брендону. - Привет, я двоюродный брат Гретты. Насколько я понимаю, ты достаточно хорошо её знал? Брендон кивнул. - Брендон, меня зовут Даллон Уикс.XI.
Ветреность в Куперстауне достигла своего пика, и буря накрыла город, расплёскивая воду по побережью. Она с грохотом заполняла весь город, и этому способствовал натиск дождя, что почти затопил подвалы. Ветер разбурил аккуратно собранные в кучи опавшие листья и унёс за собой газеты Монровиля и его округа в пустоту ночи. Он еле добрался до сада и подъездной дорожке к его дому, промокший, грязный, неопрятный в своей майке, что приклеилась к его телу. Ему был необходим душ, его волосы стали жирными и слиплись от грязи. Хотя, на самом деле, он выглядел вполне презентабельно, по сравнению с майкой New Found Glory. Он робко постучал в дверь, и потребовалось несколько минут, чтобы ему ответили, ведь из-за порывов ветра и раскатов грома по всему чернильного цвета небу не было слышно ничего. Наконец, перед ним появилась мать. Её щёки были впавшими, а глаза красными и опухшими от горя и слёз по двум сыновьям, которых она лишилась в один день. - Ох, Алекс, - она залилась слезами, увидев его, и заключила его в объятия. Он стоял там, неподвижно и неуверенно, прежде чем положить голову на плечо матери и так же заплакать, обнимая хрупкую женщину всё крепче и крепче. На тротуаре, Джек наблюдал за этой картиной с болезненной улыбкой на лице. И из-за деревьев кто-то тоже смотрел.