Замена Неба

*** Черные хищные машины стремительно припарковались возле главного особняка Вонголы. Из них не спеша вышли коварно улыбающиеся варийцы, с азартом охотников осматриваясь по сторонам. Рядовых сотрудников словно ветром сдуло, ведь у многих из них слишком хорошо был развит инстинкт самосохранения. Последним выбрался стройный шатен с шухером на голове, что тревожно просматривал на фасад здания, словно взглядом пытался что-то отыскать. Охранники и простые офицеры смотрели с легким недоумением и страхом. Что могло привести отряд Варии в полном составе к ним? Все поспешно разбегались в стороны и стали ждать неизвестно чего с затаенным дыханием. Занзас успел схватить за плечо не успевшего скрыться офицера. - Мусор, срочно зови в Большой зал всех Хранителей. Испуганный мужчина лихорадочно закивал и рысью кинулся выполнять указание. Босс Варии чувствовал себя хозяином положения. Зайдя внутрь и расположившись за огромным столом для переговоров, мужчина хмурым взглядом указал на соседнее кресло Саваде. Юноша недоуменно нахмурился и послушно присел, для него все еще оставались загадкой действия Занзаса. Интуиция подозрительно молчала, что смущало еще больше. Хранители Десятого поколения зашли в зал с самым независимым видом, хмуро уставившись на незваных гостей. - Так, мусор, слушай сюда. Либо вы приносите Саваде клятву верности, как его Хранители. Либо вас вынесут отсюда вперёд ногами, - жёстко обведя всех тяжёлым взглядом, припечатал, словно тяжёлой бетонной плитой, Занзас. - Я два раза повторять не собираюсь. Вонголята мрачно переглядывались и молчали. - Но это же бесчеловечно! Так нельзя! - вскочив на ноги, заорал Тсуна. - Мелкий, заткнись, - недовольно скривился Занзас. - Так и знал, что начнешь возбухать. Надо было тебя дома оставить. - Так что же не оставили? - скривился шатен. Босс Варии лениво откинулся на спинку кресла и бесстыже стал рассматривать Саваду. Под этим взглядом шатен смутился, слегка покраснел и сел обратно. "И в самом деле, чего это я?! - лихорадочно обдумывал Тсуна. - Веду себя, как истеричка. Да ещё и при Варии!" - А пора тебе уже взрослеть, - сказал, как отрезал вариец. - И понимать, что мафия - это не игрушки. - Я и так это понимаю, - жестко отрезал юноша. - Но я не собираюсь сидеть молча. - Да? - насмешливо хмыкнул Занзас. - И что же ты сделаешь? - Я буду их защищать! - твердо произнес Савада, сжимая кулаки. - Да ты что? - весело хмыкнул Занзас, вытянул руку и схватив парня за волосы, со всей дури врезал его лицо в стол. Тсуна поскуливая и хватаясь за разбитый нос, сполз на пол. - Себя сначала защити! Босс Варии поднялся на ноги и с носака заехал ботинком по ребрам своей жертвы. - Мальчик, это мафия. Здесь каждый норовит всадить тебе нож в спину, столкнуть с лестницы, сделать подножку. Это место, где самые близкие люди могут оказаться предателями, которые натравят на тебя собак. Лучший друг и вроде бы верый товарищ может пустить тебе пулю в затылок, а ты ведь доверял ему спину, - все больше распылялся Занзас, иногда подкрепляя свои слова точными пинками охающей тушки на полу. Савада пробулькал что-то обидное. Луссурия дернулся вперёд, но его за плечо удержал на месте Скуало, отрицательно покачав головой. В мечнике не умирала надежда, что это какой-то новый хитровывернутый план Занзаса. Бельфегор нервно поправлял корону и постоянно крутил на пальце нож, пытаясь скрыть нервозность. Даже его безумному высочеству было не по себе от творящегося мрака. И ладно вонголята, на этих кренделей принцу было пофиг. Но за что страдал хрупкий парнишка?! Хранители Вонголы довольно скалились, хотя Хаято сделал неуверенный шаг вперед, не до конца осознавая, что хочет сделать. Тсуна не вызывал у них ничего, кроме жалости и брезгливости. Да, нарваться на драку любил каждый из них, это же самый легкий способ сбросить напряжение. Варийцы же хмурились и уже прикидывали, как они будут оттаскивать разбушевавшегося шефа от распластавшегося на полу Савады, ибо "красноглазый дьявол" разошелся не на шутку, а попадаться под горячую руку боссу никому не хотелось, ибо шансы выжить в таком варианте были мизерными. Да и ведь Занзас ранее приказал сохранить жизнь мальчишки любой ценой. Мужчины терялись в том, что им делать в первую очередь, потому медлили. Хибари задумчиво потирал и шевелил нижней челюстью, его только недавно выпустили из госпиталя, разрешив вылечить с помощью пламени солнца и тело все еще тревожно ныло, а в особенности сломанная челюсть, сообщая хозяину о своем отвратительном состоянии. Вполне вероятно, где-то на три процента Кея сочувствовал своему псевдо-Десятому боссу, если бы ему было знакомо такое чувство. Но отчего-то каждый удар по шатену ощущался, как будто били само Облако. - Потому я не буду жеманничать и начну чистку прямо сейчас, - вдруг не понятно к чему произнес Занзас, остановившись и медленно подняв пистолет, направив его на Ямамото. Такеши ошарашенно посмотрел в ответ, он как-то не верил, что Вария это все серьезно устроила. Хрипы под столом прекратились, Занзас заинтересованно дернул головой, немного скосив взгляд в ту сторону. На столешницу легли окровавленные пальцы, а следом показалось окровавленное лицо Савады. Юноша медленно поднялся на ноги, слегка пошатнувшись. - Не. Смей. Угрожать. Моим. Людям! - прорычал Тсунаеши, сплевывая кровь. - И что же ты сделаешь мне, мелочь? - издевательски протянул Занзас. Тсунаеши вышел из-за стола и сделал неуверенный шаг к своему мучителю. - Не смей трогать моих друзей, - с отчаянием выкрикнул Савада, замахнулся для удара. Занзас нагло оскалился и, слегка откинув голову назад, избежал удара, а затем перехватил кисть мальчишки отправил того в полет на пол. Тсуна пропахал носом ковер, жалобно всхлипнул, но тут же бросился и снова попытался нанести удар противнику. Хранители Вонголы недоверчиво рассматривали худенького парнишку, который так отчаянно кинулся на варийца, защищая их жизни. Однако, все потуги мальца выглядели смешными и жалкими. Занзас игрался с Савадой, как кот с мышью, ни один удар мальчишки не достигал цели, а веселый оскал мужчины становился все шире и шире. После десятка лихорадочных хаотичных ударов, Тсуна неожиданно встал прямо, очень сильно опустив голову, что челка скрыла не только глаза, но и все лицо. Скуало удивленно приподнял бровь: неужели мальчишка сейчас расплачется? - Этому мусору место только на кладбище, - решил подлить масла в огонь Занзас. Ему нравилось третировать маленького босса. Нравилось разжигать в нем огонь ненависти и ярости, он словно оживал, раскрывался, как огненный цветок в темном лесу непроглядной ночью и приковывал взор. Савада раз за разом поднимается и предпринимает отчаянные попытки ударить Занзаса. Мужчина в ответ хохочет и придавая шатену ускорение, отправляет Тсунаеши на встречу с новой твёрдой поверхностью, иногда сопровождая свою жертву ударами кулаков по ребрам. Савада вызывает только жалость в своих неумелых действиях, но каждый в комнате задается вопросом: откуда в парне такое ослиное упрямство, что он каждый раз все равно встаёт?! Лицо Тсунаеши превратилось в страшную маску, оба глаза заплыли, левая бровь рассечена, скулы наливаются лиловым цветом, рубашка разорвана и заляпана кровью. Парень жалок. У Скуало непроизвольно возникает желание пристрелить бедняжку, чтобы не мучился больше. Только кто же рискнет отобрать у Занзаса любимую игрушку. Смертников нет. - Они ни семью не могут сохранить, ни власть, ни влияние. Они жалкие отбросы, - продолжал подначивать Занзас. - Слабаки, которые не смогли защитить своего босса. Тряпки, не могущие решить проблем. Мусор, который возомнил, что что-то стоит в этом мире. Ничтожные, жалкие подонки, - голос мужчины сочится презрением и пренебрежением. Всем находящимся в комнате почти физически больно от его слов, мужчина обладает низким глубоким голосом и когда надо, использует его напропалую. Занзас знает куда бить, чтобы было больнее. Хибари тихо рычит, как загнанный зверь и уже готов кинуться в заведомо проигрышный поединок, но останавливается, на интуитивном уровне ощущая, что это чужой бой. Лицо Ямамото белее мела, а взгляд ничего не выражает. Молодой мечник сейчас больше похож на скульптуру, чем на живого человека. Сасагава широко раскрытыми глазами смотрит вокруг, а внутри скручивается в спираль понимание, что они попали. Им не выстоять. Против своих же - не выстоять. Зря они разбудили зверя. Они всегда знали, что Занзас жестокий и беспринципный тип, но что он так жестоко будет избивать своего же подопечного, с которым до недавнего времени носился, как курица-наседка с птенцами, разве что пылинки не сдувая с мальца. Это был нонсенс. Ламбо забился в дальний тёмный угол и молчаливо рыдал, размазывая сопли по лицу. Ему было так страшно. Так страшно, но не за кем было спрятаться. Не видел он в комнате человека, который бы стал опорой им всем, монументальной скалой в бушующем море. Савада больше не может подняться. Сил не осталось. - Что ж, ваше молчание я признаю, как признание вашей вины и нежелание идти мне навстречу, - хмыкает Занзас и нажимает на курок, целясь в голову уже Хаято. С такого расстояния Урагану увернуться невозможно. Хаято бледнеет и сжав губы в тонкую линию, непроизвольно закрывает глаза. Звук от выстрела глушит всех на несколько минут.