Замена Неба

*** Если честно, то Тсунаеши думал, что мгновенно умрёт. Он словно в замедленной съёмке видел, как медленно поднялась рука Занзаса и дуло пистолета навели ему прямо в голову, как завораживающе ласково тот оттянул курок, как медленно-тягуче вариец нажал на спусковой крючок, как оглушительно щелкнул боек, выстреливая снаряд. А вот смертоносную пулю он видел только мельком. Что-то с огромной силой ударило в середину лба, обжегши мозг, глаза, опаляя лицо острой горячей болью. Стремительно понесся навстречу пол, болезненно-тупо ударив по затылку. Савада лежал, широко распахнув глаза и смотря невидящим взглядом в потолок. Но перед глазами не пробегали картины из жизни, как вроде бы должны были. Лишь ощущал горькое сожаление, что он такой никчемный и жалкий. Юноша испытал острую грусть, что даже пары фраз не смог выучить на этом долбаном итальянском. А ведь ему так сильно хотелось проявить себя с лучшей стороны. Показать этому самодовольному наглецу с парными пистолетами, что он чего-то да стоит, что с ним тоже нужно считаться. Мгновения складывались в секунды, секунды — в минуты, но ничего не происходило. Пространство словно заморозилось, оставив людей в комнате замершими марионетками, застышими, словно муха в мёде, в слегка неестественных позах. Остекленевший взгляд не видел перед собой ничего. Лишь на периферии сознания он ощущал, как от Занзаса хлынул поток презрительно-острого разочарования, разливаясь по комнате удушливым смрадом, словно мужчина искренне ожидал чуда, каких-то свершений от него, но так и не дождался. Но зачем же он тогда стрелял ему в голову? — Вот чёрт! — озвучил общую мысль Марко. Он всегда знал, что его Босс полный псих с которым лучше не связываться, если дорога жизнь и психика. Но ведь было сказано, что этого шатена нужно беречь, как зеницу ока. Да и столько сложностей им пришлось перенести, чтобы совершенно тайно провезти парня из Японии в Италию, и чтобы по дороге из аэропорта их никто не увидел. Да и простым рядовым на время было запрещено входить в особняк, чтобы не дай боже, ни одна крыса не прознала, что они нашли человека, как две капли похожего на "умершего" Десятого Вонголу. И только пообщавшись близко с невольным гостем Варии, боец мог сказать, что этот юноша и босс Вонголы — совершенно разные люди. И дело было не только во внешности, но жесты, мимика, да и само нутро шатена совершенно разные. Если присмотреться, то было видно, что у их «пленника» родинки в ином месте, совершенно другие мимические морщинки, ведь подросток испытывал другие эмоции в жизни, чем Вонгола. Да и оттенок глаз был другой. У его ученика радужка была более тёмного, теплого, насыщенного цвета. И взгляд такой цепляющий, словно тебе прямо в душу смотрят. Это случилось всего раз. Когда Савада не смог в очередной раз осилить правильное произношение заученной фразы, он решительно посмотрел в глаза своему мучителю. Ох, что это был за взгляд. Марко пробрало тогда до костей. Так смотрит не палач, не убийца, так смотрит истинно праведный священник, что исповедует маньяка-убийцу, перед казнью последнего. Одновременно честный, открытый, но при этом понимающий, печальный и нежный, ибо священнослужитель обязан любить одинаково всех детей Господа. Встречать такой обличающий взор грешнику страшнее всего. Хотелось убежать и спрятаться, хотя бы отвести взгляд в сторону, только вот внимательные карие омуты не пускали. Мужчина тогда словно окаменел, ни в силах, ни пошевелится, ни вздохнуть. Благо, Тсунаеши сам не выдержал этих долгих гляделок и отвернулся. Однако, с тех пор Марко старался не встречаться с подопечным глазами. Было страшно. Что-то такое он узрел в карих омутах, нечто, что часто преследовало его в кошмарах, не давая за ночь отдохнуть, как следует. И этого ценного гостя Занзас вдруг ни с того ни с сего решил пристрелить? Странно как-то это! С чего бы вдруг? И зачем они столько мучились с пленником, стараясь обучить его чужому языку. — Ну же, мусор, вставай! — подначивал голос Занзаса, неожиданно придав сил затухающему сознанию Тсунаеши. Савада ощутил, как от солнечного сплетения, по всем венам, артериям и капиллярам прошлась волна огня, как все нервные окончания вдруг прошила струя мощного электрического тока. По жилам тек жидкий огонь, опаляя каждую клеточку организма. Тсунаеши судорожно захрипел, выгибаясь немыслимой дугой от боли, едва не ломаясь в позвоночнике. Тело парня крутило и выворачивало в жутких судорогах, он жутко орал, но выглядел, как выброшенная на берег рыба — звука не было, от чего происходящее смотрелось ещё более зловеще. В комнату, запыхавшись, влетел Скуало. Вид у него был такой, словно он спешил остановить своего босса от глупого поступка. - Вроой, чертов босс, - кричал он на бегу, - мы даже не знаем есть ли у него пламя. Отдай чертову пушку! Одновременно с появлением Скуало, произошло несколько вещей. Всех присутствующих окатило мощной струей горячего жаркого воздуха, едва не сбив с ног. Только откуда ему было взяться в закрытом помещении? — Я докажу! — вдруг прохрипел Савада, вскакивая с пола, уверенно встав на обе ноги и слегка сутулясь, с усилием сжимая кулаки. Его тело слегка покачивалось, в такт неслышной мелодии. Суперби непроизвольно вздрогнул от открывшегося вида. Вид у Тсунаеши был дикий. Горящий взор, топорщащиеся волосы, безумный оскал на лице. Образ юноши невольно пугал и вызывал уважение. Марко в ужасе отшатнулся. На лбу шатена полыхало яркое пламя, как и на ладонях, но самым страшным было то, что и зрачки затопило плазменно-ярким желто-рыжим огнём, делая зрачки удивительно янтарными. Мужчина был уверен, что эта картина ещё долго будет сниться ему в кошмарах, ибо в эти минуты Тсунаеши напоминал ему вырвавшегося из ада демона, пришедшего за его душой. Занзас довольно скалился, а потом запрокинул голову назад и расхохотался. Он решил рискнуть всем, поставив все на карту, играть ва-банк вслепую и не прогадал. Парень оказался действительно интересным. И не разочаровал босса Варии. В нем действительно было Пламя Неба, причём довольно мощное. Конечно, был шанс, что у них ничего не выйдет. Слишком стар был Савада, чтобы использовать на нем специальные пули Реборна, был реальный шанс, что организм шатена сразу погибнет, не выдержав такого колоссального напряжения. Да Пламя и вовсе могло не проснуться. Но кто не рискует, тот не пьёт шампанского, а Занзас всегда был рисковым человеком, для которого в удовольствие было нарушать неписанные законы. Савада пришёл в движение, кинувшись к учебникам и став пролистывать те в бешеном темпе. Дочитав одну книгу, он кидал ее назад, не особо заботясь как и куда она упадёт. Огромные стопки, лежащей на столе литературы, Тсунаеши осилил за три часа. После чего огонь на его лбу погас, веки тяжело закрылись и юноша рухнул, как подкошенный. Точнее он бы упал, если бы его вовремя не словил Занзас, что все это время стоял рядом, молча наблюдая за мечущимся по комнате подростком. Савада его искренне восхищал. Подхватив шатена на руки и прижав к своей груди, словно это самое ценное сокровище, Занзас понес свою ношу в спальню. - Ничего, мы со всем справимся, - тихо приговаривал вариец. - У нас все получится. Марко и Скуало, что изображали из себя все это время неподвижные статуи, привалившиеся к стене, лишь недоуменно переглянулись. За все это время оба мужчины не рисковали ни что-либо говорить, ни даже двигаться, боясь спугнуть своими действиями увлеченного Саваду. Занзас пристально рассматривал побледневшее лицо юноши и мрачно скалился, как сытый хищник. Какие бы невзгоды не постигли Вонголу, он не мог её бросить на произвол судьбы. Она была его сутью, его целью, его смыслом жизни. Да и это было все, что осталось от его приемного отца Тимотео, предыдущего босса Вонголы, что скончался не так давно, пару лет назад. Занзас и ненавидел, и любил своего родителя, и безмерно уважал, никогда открыто в этом не признаваясь. Но когда Девятый был жив в самом варийце было больше обиды, разочарования и ярости, чтобы он даже просто мог поговорить с отцом спокойно. Дикий нрав прорывался наружу и Занзас грубил и оскорблял, хотя вызывал на губах собеседника только понимающую улыбку, словно тот знал истинные эмоции сына. А потом стало слишком поздно. Кто же знал, что у Тимотео такое слабое сердце. И пришлось сразу быстро повзрослеть. Одно дело, когда ты отвечаешь только за отряд убийц, простых, пусть и элитных наемников. Другое дело, когда тебе в наследство достается огромная многотысячная организация, которую коршуны-соперники готовы разом разорвать, а у власти оказывается желторотый сопляк. Да, никто не спорит, Десятый был умным и рассудительным боссом, довольно расчетливым и прагматичным, но парню явно чего-то не хватало, чтобы быть отличным руководителем. И приходилось Занзасу быть наставником, опекуном и покровителем человеку, которого он искренне ненавидел и презирал, кого хотел придушить собственными руками, кто отобрал у него его любимую Вонголу. И только обещание, что он дал старику вынуждало его заботится о всем том, от чего внутри все выворачивало. Хитрец Тимотео заставил сына пообещать, что тот сохранит Семью и не допустит распрей, чего бы это не стоило, что оставит за ней первое место и никогда не опустит руки. Девятый был мудр и проницателен, а последняя воля умирающего - священна, даже для такого непробиваемого чурбана, как Занзас.