Демон и ученица

Стук в окно был, с одной стороны, неожиданен, а с другой — очень даже ожидаем. Яко, ложась спать, и не рассчитывала особо, что её вечернее выступление возымеет эффект: Нейро, как она успела понять, слов на ветер не бросал, особенно если слова содержали какую-нибудь подлянку ближнему. — Не пойду никуда! — громко сказала Яко, даже не оторвав голову от подушки. Стук повторился. — Не пой-ду! Госпожа Карно наверняка обратилась в слух — ибо орала ученица демона громко, а звуки в ночной тишине разносятся далеко. Ну и пусть! — Если ты сию минуту не исчезнешь, я буду жаловаться! Я… я к капитану Эйссену пойду! Противное хихиканье, раздавшееся прямо над ухом, заставило Яко подскочить и суматошно завертеть головой, но в спальне никого не обнаружилось. Да и в окне висела только полная луна. — Бред какой-то, — пробормотала Яко и рухнула обратно на постель. — Померещится же. Хихиканье повторилось. Но барышня Ротбаум решила не вестись на подначки — тем более что никто не спешил хватать её за шиворот. Поэтому она сунула голову под подушку и попыталась снова заснуть… Уже в восемь утра Яко подходила к конторе. Выспаться так и не получилось — полночи она вздрагивала, ожидая, что господин учитель вот-вот ворвётся в спальню и потащит её следить за женой бургомистра. Когда вместо демона в окно заглянул ранний рассвет, Яко всё-таки убедила себя, что слежку в такое время не ведут, и задремала, но ненадолго: после вчерашних уборочных упражнений ломило всё тело, да ещё и голова разболелась. Съев несколько кусков хлеба с сыром и запив их никак не кончающимся яблочным соком, Яко отправилась трудиться, втайне надеясь отвлечься и от разваливающегося тела, и от головной боли — а что ещё оставалось делать? Несмотря на ранний час, «Повседневные чудеса» уже не пустовали: подойдя к двери, Яко услышала голоса — ровный своего учителя и какой-то задыхающийся чужой. Кажется, посетитель был чем-то очень обеспокоен. «Надеюсь, это не Нейро его довёл», — подумала рассеянно Яко, открывая дверь. Нейро восседал на новеньком несгораемом шкафу — кажется, он ему действительно приглянулся. Но взор Яко как магнитом притянул посетитель, который оказался не таким уж незнакомым: их контору посетил сам бургомистр. Господин Акацки, в камзоле, застёгнутом через пуговицу, с чуть съехавшим на левое ухо париком, бегал по свежевымытому полу от стены к стене и бешено жестикулировал. Демон с интересом наблюдал. — А надо было говорить как есть, — наставительно сказал он в тот момент, когда Яко переступила порог конторы. — Сразу говорить. — Но я надеялся на лучшее! — господин Акацки резко остановился и взялся пухлыми руками за голову. — Все мы надеемся, — Нейро ехидно, вопреки сочувствующему тону, ухмыльнулся — благо бургомистр стоял к нему спиной. — Иногда надежды даже сбываются. — О, Всемилостивый! — …но смысла беспокоить богов своими мелкими просьбами нет никакого, — продолжил демон и постучал когтями по дверце шкафа. Бургомистр вздрогнул. — Значит, вы всё же решились рассказать… — Да! Боги, моя репутация-а-а-а… — бургомистр огляделся и с облегчением рухнул на табуретку. Яко вздрогнула, но табуретка не подвела и устояла. — Что с ней будет?! — Далась вам всем ваша репутация! — с досадой сказал Нейро. — Яко, не стой столбом. Сделай лучше господину Акацки чаю. Бургомистр только сейчас заметил свежее лицо и покраснел. — Яко, деточка, здравствуй. Мы так давно не виделись… — И не увидитесь столько же, если мы быстро разберёмся с вашим делом, — нахально вмешался демон. — Итак? — Я, я… — бургомистр набрал в грудь воздуху, покраснев ещё сильнее, и выпалил: — В моём доме пропадают вещи! — О? — Нейро склонил голову набок. — Много вещей! — быстро продолжил Акацки. Стоило начать, и откровения полились потоком. — Два перстня. Ожерелье. Серьги. Всё, что я дарил своей жене! Между прочим, серьги обошлись мне в три сотни, великолепные изумруды! Про ожерелье уж и не говорю, изумруды и небольшие бриллианты, но чистейшей, чистейшей воды!.. — Драгоценности, значит, — демон наморщил нос. — Примитивно. И как давно пропадают… вещи? — Два месяца, — с готовностью ответил бургомистр. — Мария очень расстраивается. Сначала перстень, через неделю второй, а на прошлой неделе ожерелье. И серьги! — Тоже на прошлой неделе? — не удержалась Яко, высовываясь из кладовки с чайником в руках. — На этой! Вчера! То есть вчера Мария обнаружила, что их нет. Но она такая рассеянная. Может, это и раньше случилось… Ах, я ничего не знаю! Нейро поднялся с ящика и прошёлся по комнате, по дороге выдернув из-за двери кладовки пискнувшую Яко — вместе с чайником. Чайник отправился на стол к бургомистру, а Яко обратно в кладовку. — Мне нужно поговорить с вашими домашними, — сказал демон, остановившись перед Акацки. — Со всеми. Без исключений. — Но Мария… — И с госпожой Акацки, разумеется, тоже. — Но… — Прямо сейчас и пойдём, — радостно заявил Нейро и распахнул дверь. Бургомистр вскочил с табуретки. Очень вовремя: одна из ножек не выдержала и подломилась. — Мебелью мы займёмся попозже, — не менее жизнерадостно сообщил демон, гостеприимно обводя рукой комнату. — Идёмте, господин Акацки... А ты что встала? Ты тоже идёшь. — Моя репута-а-а-ация… — тоскливо простонал бургомистр. Но возражать не рискнул. Дом бургомистра — трёхэтажный, выкрашенный белоснежной краской, с красивыми чёрными балками между этажами, — стоял недалеко от Ратушной площади. Нижние окна украшали ящики с пышными, не по сезону, цветами, которые, видимо, заботливо растились с начала весны и теперь демонстрировали как заботу господина бургомистра о красоте города, так и предусмотрительность его домашних. Яко даже остановилась, залюбовавшись сиреневыми и розовыми фиалками, заботливо прикрытыми стеклянными колпаками. — Какие красивые! — восхитилась она. Господин Акацки обернулся, проследил за взглядом девушки и кивнул. — Да, это всё Мария. Она такая… — глаза бургомистра подёрнулись влажной поволокой. Демон только хмыкнул. Гораздо больше цветов его интересовали замки на внушительной чёрной двери — под стать балкам. Замки, впрочем, не оставляли шансов для воров — аж три штуки и, судя по досаде, возникшей на лице демона, даже он не смог бы их взломать. — Без магии — не смог бы, — шепнул Нейро на ухо Яко, неведомым образом очутившись у неё за спиной. — Не таращь глаза. Моя ученица не должна быть такой… откровенной. В просторной прихожей хозяина и гостей встретила служанка. Видимо, госпожа Акацки была совершенно уверена в своём муже и себе: девушка оказалась очень миловидная. Правда, игривая улыбка, обращённая к гостю, мгновенно переродилась в испуганную гримаску — Нейро не собирался поощрять чужие слабости и скроил такую рожу, как будто собирался сию же минуту откусить служанке вздёрнутый носик. — Нельзя быть таким откровенным, — мстительно сообщила Яко, дёрнув учителя за рукав. Тот фыркнул: — Мне — можно. Дом у бургомистра оказался очень ухоженный, чистый и прекрасно обставленный. Яко вспомнила обшарпанную мебель в их конторе и тихонько вздохнула. Нет, она знала, что никто не мешает ей почерпнуть из золотого запаса и сходить к лучшему краснодеревщику Остенбурга… но, во-первых, там бы ей очень удивились, а во-вторых, вкусом супруги бургомистра она, увы, не обладала — как самокритично призналась Яко, разглядывая вьющиеся цветы, развешенные по стенам: они превращали обычный коридор в сад. — Я сказал прекратить таращиться, — прошипел над ухом Нейро. — Но красиво же! — И что? — Мария работала в цветочной лавке, — неожиданно сообщил господин Акацки. Неприкрытый восторг Яко ему явно льстил. — Там мы с ней и познакомились. Была годовщина смерти Клары — помнишь Клару, деточка? — я зашёл купить букет… Бургомистр мечтательно прикрыл глаза. Яко и Нейро переглянулись. Неизвестно, о чём подумал демон, но барышня Ротбаум совершенно точно удивилась: продавщицы из цветочных лавок в её представлении не очень подходили на роль супруги бургомистра. — Мария из хорошей семьи, — продолжил Акацки, не заметив переглядок (а может, и заметив). — Её родители умерли, и ей пришлось пойти работать. Но я полагаю, что труд — дело благородное, не так ли? — Да, разумеется! — Вот и ты, Яко, решила поработать… — Ей тоже пришлось, — подтвердил Нейро и, протянув руку, дёрнул Яко за косу. Та скривилась. — Но родственников у неё полно. И главное — у неё есть я... Господин Акацки, пожалуй, мы прямо сейчас и начнём. Начал Нейро почему-то не с хозяйки, что, по мнению Яко, было бы логично, а со слуг. Их оказалось немало: три служанки, управляющий, два мальчика на побегушках (с их должностью определиться не удалось), личный слуга бургомистра — ну и повариха с помощницей. Вся эта толпа постоянно крутилась вокруг кухни и столовой для слуг, которая находилась по соседству. Когда они успевали выполнять свои основные обязанности, осталось загадкой. В столовой Нейро и устроился. Через полчаса Яко выползла в коридор, осторожно придерживая руками голову. Сведений слуги сообщили много. Теперь она знала, что Мария Акацки терпеть не может сыр, а бургомистр его обожает; что шторы в гостиной быстро выгорают, потому что солнце слишком яркое, и их постоянно приходится менять; что щёточку от пыли лучше покупать не в лавке на площади, а подальше, на Трубной улице, зато там перья пушистее; что госпожа бургомистерша встаёт затемно и ложится рано… что кофе они с мужем пьют всегда вместе, а вечерний чай — по отдельности; что… В общем, голова распухла, и сведения рвались наружу. Правда, никакого толка в них Яко не видела, и тем более не понимала, как Нейро выдерживает этот непрерывный словесный поток и никого ещё не убил. За две недели, прошедшие с его появления, она уверилась, что людей демон любит не особенно, а таких шумных вообще терпеть не может. Однако Нейро слушал, кивал, переспрашивал… В тот момент, когда он уточнял любимый сорт кофе бургомистерской четы, Яко и не выдержала. По счастью, в коридоре никого не было, поэтому можно было прислониться к стене и закрыть глаза. Впрочем, отдохнуть ей не дали. — Если не будешь учиться, ничему не научишься, — наставительно сказал Нейро прямо в ухо. Голос он не понижал, и голова с готовностью отозвалась приступом боли. — Чему я научусь? — спросила Яко, не открывая глаз. — Сколько времени требуется для того, чтобы отчистить дюжину серебряных ложек, я и так знаю. Чистила. — У вас дома есть серебряные ложки? Надо же… Кстати, имей в виду, для вампиров требуется серебро очень высокой пробы, столовые приборы вряд ли подойдут. — А мы собираемся на вампиров? Ещё у нас есть вилки и ножи. Правда, ножи тупые… Яко чувствовала себя так, как будто не спала всю ночь. Впрочем, так оно и было. Зато демон было до отвращения бодр и весел. — Пошли! Я узнал всё что хотел! — заявил он, вцепляясь в руку ученицы. Глаза пришлось открыть. — Неужели ты умудрился что-то узнать? — вяло удивилась Яко, увлекаемая по коридору. — Куда мы идём? — В гостиную, разумеется. Перед обедом госпожа Акацки вышивает в малой гостиной. Чем ты слушала? — Ы-ы-ы-ы… Мария Акацки вышивала… что-то. Ткань была белая, нитки — тоже белыми, поэтому Яко, как ни силилась, так и не поняла, что именно должна изображать вышивка. Заметив вошедших, супруга бургомистра подняла голову и улыбнулась. Улыбка у неё оказалась замечательная, и Яко пришлось признать, что демон прав: Мария была очень красива — светлоглазая, с пышными тёмными волосами и белоснежной кожей. Неудивительно, что господин Акацки решился на второй брак, да ещё такой странный. «…Но если она начнёт строить глазки Нейро, вот это будет некрасиво!» «Не твоё дело… племянница», — прошептал ехидный голос в голове. Яко сморгнула и покосилась на «дядюшку», однако демон был совершенно серьёзен, поэтому она решила думать, что ей почудилось. Мария отложила вышивку, поднялась и приглашающе повела рукой. — Муж сказал… Вы — те самые… — она замялась. — Мы — те самые! — жизнерадостно подхватил Нейро, запихивая Яко в одно кресло и усаживаясь в другое. Времени на вежливость он тратить не стал: — Скажите, госпожа Акацки, а серьги были красивыми? «Далась ему эта красота!» — Очень, — помедлив, согласилась Мария. — Но дело же не в этом… — И дорогими, — так же жизнерадостно продолжил демон. — Триста золотых — внушительная сумма. Глаза госпожи Акацки расширились. — Триста? — Именно, — Нейро с сочувствием покивал. — А ожерелье — ещё дороже. — Но я думала… В любом случае, дело не в красоте и не в стоимости, — Мария нервным жестом поправила волосы. — Мой муж часто дарит мне украшения, но это же не значит, что они могут вот так… исчезать! Яко вздохнула. — Безобразие, — тихо, но с чувством сказала она. — Вы, наверное, очень огорчены. Мария опустила глаза. — Конечно, не значит, — согласился демон и вдруг легонько хлопнул себя по голове. Госпожа Акацки вздрогнула, а Яко с облегчением вздохнула: острые рожки, пробивающиеся сквозь шевелюру, она заметила ещё при входе в гостиную, но не знала, как об этом сказать. — К сожалению, всегда находятся неблагодарные люди, которые не ценят чужого хорошего отношения. — Что вы имеете в виду? — Мария Акацки удивлённо сдвинула брови, и Яко пожалела, что не может пихнуть демона в бок — кресла стояли слишком далеко. Нашёл время для речей! Нейро постучал ногтями по подлокотнику и снисходительно улыбнулся. — Только то, что сказал. Такие люди всегда попадают туда, куда им и следует. И общественное порицание — ничто по сравнению с теми муками, которые им приходится испытать на пути к нравственному выздоровлению… Впрочем, и общественное порицание — не сахар, — подумав, добавил демон и встал. — Не волнуйтесь, госпожа Акацки. Зло — обязательно будет наказано!– с видом судьи, выносящего приговор, сообщил он, демонстрируя длинный указательный палец с заметно удлинившимся ногтем. — А неблагодарность — определённо зло. — Мы больше никого не будем допрашивать? — спросила Яко, когда за ними захлопнулась тяжёлая чёрная дверь. — Между прочим, ты был очень невежлив. Надо было хотя бы попрощаться с господином Акацки. — Допрашивать? И где ты слов-то таких набралась? — Нейро расправил плечи и потянулся. — Не-а, не будем. Мы будем… ждать. — Где? Здесь? — Яко с тоской оглядела крыльцо бургомистерского дома. Оно выглядело гораздо чище, чем её собственное, но сидеть на нём не хотелось всё равно. Демон хихикнул. — Разумеется, не здесь. Мы будем ждать у нас в конторе. И ты сможешь вычистить… хм-м-м… что ж там осталось… — Ничего! — выпалила Яко поспешно. — Я вычистила всё! — А шкаф? — Какой ещё шкаф? Железный? Так он же новый! — Вот в таких новых шкафах и заводится обычно самое страшное! — Нейро постучал Яко когтем по лбу. — И что ж это такое?.. — безнадёжно вопросила ученица, отодвигаясь. — А вот я тебе сейчас расскажу… За три часа Яко успела вычистить несгораемый шкаф от неведомого ужаса (Нейро так и не назвал его по имени, но по дороге в контору наговорил столько, что проще было взяться за тряпку, чем портить грядущий сон кошмарами), замотала ножку стола верёвочкой, вымыла окна — про них она вчера как-то позабыла… День клонился к вечеру, уже темнело. И на первый план вышла очень серьёзная проблема: безумно хотелось есть. Завтрак был так давно, что о нём не осталось даже воспоминаний, а обедом и не пахло. — Нейро, можно я пойду домой? — робко спросила Яко, когда живот издал звонкую трель. Демон отрицательно качнул головой. — Нет же никого… — Нельзя. — Но я есть хочу! Трель закончилась угрожающим бурчанием. Нейро фыркнул. — Сходи в соседнюю лавку и купи чего-нибудь. Только не перестарайся. Одна нога здесь — другая там. Скрежет ножек стула по полу почти слился с хлопком двери. Демон фыркнул снова. — Можно подумать, я не хочу, — проворчал он, рассеянно постукивая когтями по столу. — Только о моём пропитании никто не заботится. Бедный я, бедный… Эти люди хуже демонов! Несмотря на то, что улочка, где приютилась контора «Повседневные чудеса», выходила прямо на Ратушную площадь, фонарей на ней было всего три — в начале, в середине и в конце. Так что Яко, в спешке вылетев за дверь, чуть не упала, когда кто-то шагнул ей наперерез. Не закричала она только потому, что от испуга перехватило горло. Тень подплыла поближе, и ученица демона облегчённо выдохнула: это была всего-навсего госпожа Акацки… Госпожа Акацки?! Мария приложила палец к губам и потянула Яко за рукав. — Мне необходимо с вами поговорить, — прошептала супруга бургомистра, когда они отошли от двери и оказались прямо под центральным фонарём. — Со мной? — уточнила Яко. Мария робко кивнула. — Именно с вами. Ваш дядя… Честно говоря, я его боюсь. — Мой… А, ну да. — Яко оглянулась на контору. Вывеска в полутьме слегка поблескивала, хотя, помнится, в краске никаких блёсток не было. — Он на самом деле хороший, правда-правда. — Я верю, — с некоторым сомнением в голосе сказала госпожа Акацки. — Но всё-таки… Вы не могли бы сходить со мной кое-куда? Яко оглянулась ещё раз, потом с тоской покосилась на дверь булочной по соседству… Есть хотелось ужасно — но ещё больше вдруг захотелось узнать, что делает здесь госпожа бургомистерша. Интуиция, которая, по заверениям Нейро, у неё имелась, молчала — а значит, никто не собирался увлечь её за ближайший угол и стукнуть булыжником по голове. Да и не производила Мария Акацки впечатления человека, который может орудовать булыжником. Сейчас, одетая в скромное серое платьице (а днём на ней было очень красивое синее платье с кружевами), она казалась совсем юной, почти ровесницей Яко. — Пойдёмте! — решительно сказала Яко. — Только… не очень далеко? — Совсем недалеко, — заверила её госпожа Акацки. — …Надо было взять извозчика, — бурчала Яко спустя полчаса. По её расчётам, они уже почти вышли из города, а «совсем недалеко» всё никак не наступало. И вообще, квартал, в котором оказались две приличные дамы, был далёк от приличий. Конечно, капитан Эйссен почти искоренил преступность в городе… однако некоторые места ещё оставались не слишком полезны для здоровья и кошелька граждан, и Яко подозревала, что узкие улочки и покосившиеся домики вокруг относятся к тем самым «некоторым местам». Впрочем, запахи были обычные, и кое-где даже горели фонари, так что у ученицы демона ещё оставалась надежда на лучшее. Мария ободряюще похлопала девушку по руке: — Мы уже пришли. Домик, перед которым они остановились, выглядел точно так же, как его соседи справа и слева — то бишь был старым, чуть покосившимся и крашенным так давно, что его стены об этом забыли. Госпожа Акацки уверенно потянула за чугунную ручку. — И кто здесь живёт? — с опаской спросила Яко, не торопясь заходить — за дверью было совершенно темно. — Госпожа Штальбаум, — ответила госпожа бургомистерша и смущённо улыбнулась. — Моя бабушка. Крохотная гостиная освещалась одной-единственной масляной лампой, но даже в её неверном свете было видно, как скудно она обставлена. И всё равно: переступив порог, Яко решила, что здесь удивительно уютно. Правда, ученица демона затруднялась объяснить, почему: то ли потому, что старушка, сидевшая у камина, была такой симпатичной, то ли потому, что вокруг оказалось великое множество цветов — чуть ли не больше, чем в доме бургомистра. Они стояли на каминной полке, на специальных подставках вдоль стен, свисали с потолка… Даже у бабушки госпожи Акацки на коленях был цветок — и она обрезала сухие листья, любовно поглаживая стебли. Яко засмотрелась на ловкие движения пальцев, но тут её осенила неожиданная мысль: — А господин бургомистр сказал, что ваши родители… — Яко прикусила язык. Озвучивать то, что сказал губернатор, при хозяйке дома было не то что невежливо — а прямо-таки преступно. Мария Акацки виновато кивнула. — Ну да, мои родители умерли. Но про бабулю я Питеру не сказала, — ответила она на незаданный вопрос. — Подумала, что… Ах, я даже не знаю, о чём думала! Он знал, что я сирота, а потом всё завертелось, и вдруг я обнаруживаю, что выхожу замуж, а моя хозяйка советует мне молчать, иначе никакого брака не будет. Почему я её послушалась? — Потому что ты слишком мягкая, дитя моё, — сказала старушка, отставляя цветок на столик. — Вся в дедушку. — Ваш дедушка… — Яко невежливо завертела головой, ожидая, что сейчас из полутьмы появится толпа родственников, и это выглядело так забавно, что Мария невольно хихикнула. — Дедушка давно умер, — посерьёзнев, сказала она. — А бабушка болеет. Я уже давно хотела всё рассказать мужу, но… — Боялась. Как твой дедушка, — уточнила старушка. Глаза в тени большого чепца весело блеснули. — Дорогая, ты не могла бы нас представить? Раз уж ты в кои-то веки привела домой подругу? — Ну и что же теперь делать? — спросила Яко у самой себя. Ученице демона срочно требовалось остыть и немного подумать, поэтому она пообещала Марии подождать снаружи и, распрощавшись со старой госпожой Штальбаум, вышла на крыльцо. Остыть получилось — весенняя ночь теплом не баловала, да и плащ она оставила в конторе. А вот что-нибудь придумать… Яко прислонилась к косяку и приставила палец ко лбу — в надежде на свежую мысль. — Ну и сколько она получила за побрякушки? — поинтересовались откуда-то сбоку. Яко подпрыгнула и чуть не свалилась с крыльца — хлипкие перила угрожающе затрещали. — Убоище, — со вздохом сказал Нейро, выходя из тени и становясь перед ступеньками. — Ты ещё покалечься — то-то радости мне будет общаться с твоей матушкой. А уж ей сколько радости… Кстати. Кто тут живёт? Матушка, батюшка и десяток братьев-сестёр? — Ма… а ты откуда знаешь? — Тоже мне, загадка. Любовника у твоей новой приятельницы нет… — Нейро! — Вот и я говорю — нет, — невозмутимо продолжил Нейро, протягивая длинную руку и отцепляя ученицу от косяка. — Ты лучше спустись, а то сейчас ещё и дверью по лбу получишь… Нету любовника, нету, а значит — остаются только бедные родственники. Ещё может быть какая-нибудь тётушка, но ради тётушки таких жертв не приносят. Это надо же — драгоценностей почти на тысячу золотых!.. Так кто? Я честно не стал подслушивать. — Бабушка! — мстительно сказала Яко. — Не мать и не отец! И не тётя! — Старенькая, наверное… — протянул демон печально. — Да! — Вот несчастье-то… — Нейро, ты что, издеваешься? — Я-то? Ни в коем случае. — Нейро насторожился и поспешно отступил от крыльца, не забыв, впрочем, стащить Яко вниз — почти волоком. Очень вовремя: дверь распахнулась, и на пороге появилась Мария Акацки. Даже в темноте было видно, как мгновенно побелело её лицо, когда она увидела, кто стоит рядом с Яко. К чести госпожи бургомистерши, она быстро пришла в себя. — С вами всё в порядке? — встревоженно спросила Яко, когда Мария спустилась по ступенькам и подошла к ним. Госпожа Акацки судорожно кивнула и уставилась на «дядюшку». Тот, разумеется, не подвёл. — И сколько же вам заплатили за драгоценности? — вопрос Нейро звучал столь же заинтересованно, сколь и хамски. Наверное, именно поэтому Мария не задумываясь ответила: — Сто золотых. — Сколько?! Яко прихлопнула ладонью рот и заполошно оглянулась: кажется, её вопль услышала вся округа. — Ну, я продала их здесь, неподалёку… — Скупщику краденого, полагаю, — понятливо подхватил Нейро. Мария сверкнула глазами: — Может, и так! Но мне нужны были деньги, а просить у Питера я не могла! — Нейро, как тебе не стыдно, — укоризненно вставила Яко. Демон недоумённо покосился на наглую ученицу. — Это же бабушка! — Когда я был маленьким, у меня тоже была бабушка, — неожиданно сообщил гость из Преисподней. Яко поперхнулась. — Но я ради неё никого не обманывал… Ладно, пошли отсюда. Вон в той подворотне нами слишком интересуются… На вашем месте, госпожа Акацки, я бы перевёз любимую бабушку в другой район. Но сначала — рассказал бы всё мужу. Мария, замершая на месте после сообщения о подворотне, резко вскинула голову и собралась что-то сказать, но тут встряла Яко: — Знаете, я тоже так думаю, — прошептала она, поглядывая на ту же подворотню. — Нейро, они сейчас нападут? — Нет. Продолжай. — Я тоже думаю, что надо всё рассказать господину Акацки. Он вас очень любит, и вы же не просто так продали украшения, а для дела. Он обязательно всё поймёт! — И, может быть, даже не убьёт, — вставил Нейро в рифму. — Нейро! — Даже наверняка не убьёт, — поправился демон и решительно взял обеих дам за локти. — Пошли. Поговорим о драгоценностях в другом… более приличном месте. Не нравится мне всё-таки ваш город! — …Совершенно не нравится. Ну, что, что в нём хорошего? Где здесь нормальный злой умысел? — занудствовал демон на следующее утро. Контора у них была маленькая, поэтому бегать из угла в угол было тесновато, и Нейро нарезал круги, пиная попадавшуюся на пути мебель. Яко сидела на несгораемом шкафу и кивала в такт. Как выяснилось, шкаф был гораздо удобнее, чем колченогие стулья, — особенно если подложить подушечку. Да и стоял он у стены. — Я так надеялся на тайное убийство… на худой конец это мог быть грабёж… ладно, хотя бы приличная кража! И что? Юная особа ворует собственные драгоценности, чтобы лечить больную бабушку! Это вообще не моя сфера деятельности! — Твоя — что? — переспросила Яко с интересом. Демон в ответ ткнул длинным когтем в стопку книг, лежащих на столе. Вчера их там точно не было. — Только не говори… — Словарь моего любимого профессора! — гордо сообщил Нейро. — Радуйся, не латинский. Просто толковый. Читай и учись... И не перебивай! Не моя сфера, говорю я, у меня аллергия на такие вещи… — Ал-лер… Верхняя книга из стопки взвилась в воздух и плюхнулась на колени Яко. Та взвыла, но тут же пришлось замолчать: дверь распахнулась и в комнату протиснулись сразу двое — красный как варёный рак бургомистр и капитан Эйссен. Кажется, Закон и Власть так и не смогли договориться, кто заходит первым (а точнее, кто кого пропускает), поэтому на мгновение Яко показалось, что дверные косяки могут и не выдержать. Господин Акацки рухнул на первый попавшийся стул и извлёк из-за обшлага носовой платок. — Доброе утро, — меланхолично сказал капитан и поклонился. Яко вскочила со шкафа и сделала реверанс — получилось вполне изящно. Впечатление испортил разве что ненатуральный кашель за спиной. — Я принёс письмо от матушки. Кашель из ненатурального превратился в самый настоящий, и Яко встревоженно обернулась, однако Нейро уже взял себя в руки. — От чьей матушки? — полюбопытствовал он, не обращая внимания на знаки, которые делал ему отдышавшийся до розового румянца бургомистр. Капитан слегка улыбнулся. — Моей матушки. Госпожа Ротбаум… В руках Яко как по волшебству очутился кремовый конверт. Капитан щёлкнул каблуками, ещё раз поклонился и, не дожидаясь ответа, исчез. — Молодость! — с умилением в голосе сказал господин Акацки. Нейро отчётливо скрежетнул зубами. Наученная горьким опытом Яко уставилась на светлую макушку, но, по счастью, видимых признаков раздражения, то бишь рогов и когтей, демон демонстрировать не стал. — А я к вам с благодарностью, дорогие мои! Господин Нейро, Яко, деточка… — Я ничего не знаю, — понятливо согласилась ученица демона и отошла к окну, на ходу вскрывая письмо. Нейро просто кивнул. — Госпожа Штальбаум сегодня переезжает к нам! — провозгласил господин Акацки и промокнул лоб платком. — Конечно, мой отец всегда говорил, что жениться надо на сироте… но я не против, право слово, не против! С чего бы это Мария взяла, что я против? Женщины такие загадочные!.. ...Бургомистр говорил долго. Яко успела дочитать письмо, подумать, перечитать… А господин Акацки всё говорил и говорил. Глаза демона постепенно стекленели, и Яко молилась про себя, чтобы её самозванный дядюшка не вытворил чего-нибудь непоправимого. К счастью, всему приходит конец. — А почему ты не взял у него деньги? — спросила Яко, когда бургомистр, по-прежнему сыпля благодарностями, всё-таки отбыл. Демон, последние четверть часа кивавший как заведённый, тряхнул головой: — За что? Я же сказал — это не моя сфера. Кроме того, он принёс нечто гораздо более полезное, чем деньги. — Да? — Да. — Нейро потряс перед носом ученицы невесть откуда взявшимся пергаментом. — Ты была так занята, что ничего не заметила. Яко попыталась ухватить пергамент, но демон поднял его повыше и ткнул пальцем в письмо: — Меняемся? — предложил он. Вместо ответа Яко подпрыгнула, вырвала пергамент из руки оторопевшего от такой наглости демона и, прежде чем он успел возмутиться, сунула ему письмо. Нейро щёлкнул клыками, но карать нахалку не стал. Около минуты в конторе стояла тишина… — То есть мы можем вломи… войти куда угодно именем бургомистра? — Я не хочу ни на какой обед! Радостный и недовольный вопли прозвучали одновременно. Сыщики переглянулись. — Что мы там забыли? — Нейро успел первым. — И зачем? — Если не пойдёшь, я пойду одна. Так что, правда или нет? — Правда, правда… Не хочу. Мне это не нравится! — демон ковырнул когтем витиеватую букву «Э» на восковой печати. Печать ожидаемо разломилась на кусочки. Яко пожала плечами: — Может, это из-за портрета? Ну, помнишь, капитан обещал показать портрет работы моего отца? Демон скривился. — Ну да, конечно, все такие бескорыстные… Рог даю, этой матушке от нас что-то надо! Хотя… пожалуй, не от нас… — он покосился на свою ученицу и скривился ещё сильнее. В ответ Яко похлопала себя по макушке. — У тебя опять рога, — сказала она укоризненно. — И знаешь, что? Я тут прикинула… Ты неправильно сказал про дядюшку. Если моя мама кузина твоей мамы… — Младшая, — уточнил педантично Нейро. — Какая угодно. Значит, ты мой троюродный брат, а вовсе не дядя. Нейро прищурился: — Я тебе вообще не родственник, забыла? — А это неважно. Главное в нашем деле — точность! Иначе никакой бургомистр не поможет. — Яко присела перед шкафом и помахала рукой: — Дай ключ, эта штука — самая ценная вещь в нашем заведении, надо спрятать получше… Нейро, а как ты думаешь, что мне надеть? В подставленную ладонь свалился увесистый ключ. — Прав Акацки, — сказал задумчиво демон, глядя, как его ученица с пыхтением пытается открыть тяжёлую дверцу. — Женщины — очень загадочные существа. _____ Вторая часть на сём заканчивается. Но третью я уже - с налёту - начала)