Демон и ученица

Яко обвела букву «П» красной линией и склонила голову набок, оценивая, как получилось. Лично ей нравилось, а вот Нейро, судя по пренебрежительному сопению за спиной, — не очень. — Ну, что? — не оборачиваясь, поинтересовалась она, скорее из упрямства, чем надеясь на похвалу. — Пойдёт, — нехотя ответил демон. Яко удивлённо обернулась. Нейро наклонился, взял её за плечи и, легко приподняв, сдвинул в сторону. — «Повседневные чудеса»… Да ну, чепуха какая-то. Какие ещё чудеса, а? — Ты же демон! — Яко с воодушевлением махнула кистью. С кисти слетела капля красной краски, добавив к и так измазанному полу очередной цветной штрих. Впрочем, в россыпи зелёного, белого и чёрного красный смотрелся даже недурно. По крайней мере, хуже не стало. — А раз ты демон — значит, можешь творить чудеса. — Кто-то хотел… нет, прямо-таки жаждал, чтобы о моей демонической природе никто не знал, нет? — ехидно поинтересовался Нейро. В светлой шевелюре мелькнули и тут же исчезли круто загнутые рожки. Яко с опаской покосилась на руки учителя, но когтям, видимо, время прорезаться ещё не пришло. — Хотела, — согласилась она. — Но ты же всё равно будешь колдовать. Я уверена. И всегда можно сказать, что ты маг. — Ну, буду… — Нейро рассеянно почесал затылок. — Гадость эта маскировка… А может, и не буду. Между прочим, я умный сам по себе, без всякого колдовства. Талантливый. Хотя нет, вру… — Не умный и не талантливый? — поспешила уточнить Яко. Демон отчётливо щёлкнул зубами. — Ге-ни-аль-ный! — по слогам разъяснил он непонятливой ученице. — Ясно? Яко разочарованно вздохнула. — Ясно, ясно… Но всё равно. Колдовать ты можешь, а люди любят чудеса. — Угу, видел я, как они их любят, — Нейро наклонился и провёл пальцем по доске, на которой была нарисована вывеска. Раздался скрежет, и под словом «повседневные» появилась глубокая ровная царапина. — Помнится, знавал я одну ведьму, лет эдак двести назад… Здесь закрась. Тоже красным… — Ведьму? Двести лет назад? — переспросила Яко, послушно наклоняясь к вывеске. — Ведьму. Отличная была ведьма, умелая, опытная. Вот только костра не пережила. А говорил я ей: не трогай коров, крестьяне этого не любят. Нет, обязательно надо было доказать, что с ней шутки плохи. Вот и доказала. С красной полосой вывеска смотрелась ещё интереснее. Правда, чего демон хотел, Яко не поняла. И к чему он помянул ведьму… а, чудеса! — Ну и что? — ученица осторожно отняла кисть от доски и сунула её в банку — от греха подальше. — Двести лет назад… слушай, Нейро, а сколько тебе? То есть я хотела спросить… — Много. Определённо побольше, чем тебе, — отрезал демон, обходя вывеску и Яко по кругу. — Ладно, сойдёт. В общем, чудеса люди не любят. Разве что самые безобидные. Это-то до тебя дошло? — Разумеется, дошло! Только, знаешь ли, двести лет назад считали, что земля плоская, а в соседнем городе живут оборотни... — А на самом деле они живут в соседнем лесу, — подхватил с готовностью Нейро. — Да ну тебя! — И кто это у нас обнаглел? Яко пискнула, чувствуя, что её поднимают в воздух. Кажется, демон решил — как всегда не вовремя — заняться воспитанием ученицы. Воспитывал он, надо сказать, странно. Самое большее, на что его хватало, вот эдак поднять за шиворот и встряхнуть. После двух порванных воротников Яко возмутилась и пообещала развесить по углам зверобой и серебряные цепочки. Нейро хмыкнул и сообщил, что зверобой ему — как медведю дробина, а серебряные цепочки он пустит на украшение собственной демонической персоны. Хватать за шиворот ученицу, однако же, прекратил, и Яко решила, что «господин учитель» просто хвастается. Сейчас, глядя на свои ноги, болтающиеся в футе от пола, она в этом засомневалась. — Чеснок! — придушенно пообещала воспитуемая, когда демон встряхнул её ещё раз. — Я что, вампир? — удивился Нейро. — А это только для вампиров? — Ясное дело. Ну ты и тёмная! — Это ты тёмный! — Не ангел, ага. — Отпусти! — Альтернативы никакой, — пожаловался неизвестно кому демон, усаживая Яко на колченогий стол. Ученица пискнула и ухватилась за столешницу, потому что стол опасно качнулся. — Бить тебя я не могу. Пытать… тоже как-то… — Почему? — заинтересовалась Яко и осторожно сползла со стола. — И что такое альтернатива? Нейро вздохнул: — Я же говорю — тёмная. А бить — неэтично. — Чего?! Стук в дверь прервал такой интересный и познавательный разговор. Яко заметалась по комнате, убирая банки с краской, и только чудом не наступила на вывеску — демон успел выхватить её в последний момент и прислонить к стене. — Иди за стол! — страшным шёпотом приказал он ученице. — И сделай вид, что работаешь! — Я и так работаю! — Быстро! Стук повторился. Нейро, плюнув на этику, перехватил Яко на полпути от вывески до старого шкафа — его пока ещё не открывали, ибо не было ключа, — и прицельным толчком отправил на стул. Стул скрипнул, но выдержал. Сам демон быстро огляделся и занял позицию около двери, ведущей в подсобку — бывшую кухню. Стена-перегородка была единственной более-менее чистой, и Нейро мог почти не опасаться за неприкосновенность своего бархатного костюма. Почти. — Войдите! Входная дверь отворилась, и в щель просунулась прилизанная голова. Демон и его ученица одновременно поморщились: голова принадлежала приснопамятному секретарю магистрата. — И стоило суетиться, — вполголоса пробурчала Яко. Дверь открылась пошире. Господин Штольмарк нырнул внутрь и замер на пороге, с опаской глядя на направляющегося к нему Нейро. Когда демон подошёл вплотную, секретарь, спохватившись, выдернул из поясной сумки свёрток и выставил его перед собой. — Ваши бумаги готовы! — поспешил сообщить он, низко кланяясь. Демон поднял брови. — Ваши постоянные бумаги! Нейро извлёк из протянутых рук свиток и быстро просмотрел. — Хорошо. Секретарь приподнял голову. — Его превосходительство, — доверительно сказал он, — лично проследил за составлением. — Очень хорошо. От стола донеслось тихое хихиканье. Нейро завёл руку за спину и показал смешливой ученице отросшие когти. Хихиканье смолкло. Секретарь ничего не понял, но попятился. — Сударь… господин… — Вам ещё что-то надо? — Нейро покрутил свиток и бросил на стол. Свиток шлёпнулся перед Яко, весомо стукнув печатью. Штольмарк дёрнулся, но пенять на непочтительность к властям не рискнул. — Нет! — Тогда, вероятно, вам пора. Секретарь зачарованно уставился на длинный палец с длинным ногтем, покачивающийся перед его носом. В голове даже мелькнула мысль о том, что хозяин пальца вознамерился выдавить ему глаза, хотя, разумеется, такого быть не могло… Палец исчез, а секретаря аккуратно взяли за плечо, развернули и начали подталкивать к двери. Разочарование демона было велико. Стук в дверь означал — должен был означать — нового посетителя. Клиента. А вовсе не взяточника из магистрата. За прошедшие два дня Нейро успел слегка проголодаться. Разумеется, он знал, что ничего не бывает сразу, но и мощь человеческой болтливости недооценивать был не склонен. Штольмарка он запугивал не просто так, чего бы там ни думала Яко. Доходяга-секретарь, от излишнего усердия страдавший геморроем, наивно принятым ученицей за воспаление кожи, просто обязан был пожаловаться на нахальных посетителей. Судя по всему, он не замедлил это сделать, но Нейро всё равно был недоволен: уж очень мало народу заглянуло в бывшую булочную, а те, кто заглянул, совершенно не соответствовали демонскому представлению о сытной пище. Первым стал сосед-пекарь, который явно пришёл затем, чтобы проверить, точно ли он избавился от конкурента. Ну и выяснить, кто, собственно, поселился рядом. Узнав, что странная парочка занимается решением чужих проблем, пекарь почесал в затылке, а потом, просветлев, предложил Нейро разобраться, кто кидается камнями в его новенькую дверь с красивым кренделем, нарисованным золотой краской. Демон сначала задумался, не стоит ли добавить в композицию с кренделем позолоченного пекаря — тем более что Яко уже приступила к рисованию вывески, но потом решил проявить дальновидность и «поработать на будущее» (как он сказал ученице). Много времени дело не заняло. Камни швыряли мальчишки, подкупленные настоящим конкурентом — булочником Фернхелем с дальнего конца улицы, который считал, что его лавка расположена неудачно, поэтому следует избавиться от разных там завлекалочек вроде золотых кренделей. Украсить собственную дверь ему почему-то в голову не пришло. Или денег было жалко. Лишившись пяти золотых — три обиженному и два демону, он, наверное, пожалел ещё больше. Вчера забрела пожилая особа, при виде которой Яко попыталась выпрямить спину и спрятать лицо одновременно. Особа задала кучу вопросов, касающихся, в основном, родителей Яко и почему-то родителей Нейро. Демон не видел мамулю и папулю уже лет сто точно и желанием увидеть не горел. Когда же дело дошло до рассуждений о распущенности нынешней молодёжи, он не выдержал и сделал то, что подарило Яко идею по поводу названия их заведения, — немножко поколдовал. Так что госпожа Карно — а это была именно она, — на полуслове внезапно обнаружила, что почему-то умывается из фонтана на Ратушной площади. «Распущенная молодёжь», чинно прогуливавшаяся вокруг, смотрела с превеликим недоумением, а Яко, которой Нейро соблаговолил сообщить, что именно он сделал, — с не меньшим восторгом. Правда, показываться на глаза госпоже Карно она всё же не рискнула, надёжно спрятавшись за статуей бывшего бургомистра. По возвращении в лавку она даже поблагодарила Нейро, но тот в ответ на благодарность скорчил такую физиономию, что Яко быстренько закруглилась со славословиями и приступила к надписи на вывеске — рамочка к тому времени уже была готова. В общем, клиенты покамест толпой не валили, и Нейро это расстраивало. Тем неудачнее заявился секретарь магистрата — уж его-то рожу демон видеть совершенно не хотел, пусть даже Штольмарк пришёл по делу. И если бы посетитель вовремя не спохватился, получил бы от начальства выговор — первый за свою более чем двадцатилетнюю службу. По счастью, спохватиться секретарь всё-таки успел. — Сударь, у меня же к вам письмо! — взвыл он внезапно, когда дверь перед его носом почти закрылась. Совать руку в щель он не стал — и правильно: через мгновение демон выглянул на улицу и мрачно уставился на крикуна. — Ну? — Э… А… Вот! — Штольмарк быстро зашарил в той же сумке и достал небольшой свиток, запечатанный ярко-зелёным сургучом, тут же перекочевавший в руки демона. — Признателен, — отрывисто сообщил Нейро. Секретарь приосанился… Дверь захлопнулась с таким треском, как будто хозяева собрались её поменять и, чтобы не передумать, решили разнести вдребезги. Штольмарк невольно сделал пару шагов назад, чуть не уперевшись спиной в стену дома напротив — улочка была очень узкой, — и неодобрительно покачал головой. Молодой человек, которому с какой-то стати прислал письмо сам бургомистр, казался ему всё более и более странным… Слово «недостойный» подходило больше, но использовать его секретарь почему-то не рискнул даже про себя. — И что там? — с любопытством спросила Яко, вытягивая шею. Демон сломал печать и пробежал его глазами. — Нейро, убери рога! — А? — Нейро рассеянно провёл рукой по голове. — Подумаешь, рога… — Люди могут решить, что тебе изменяет жена, — наставительно сказала ученица, на всякий случай пригнувшись — чтобы вовремя нырнуть под стол. Демон удивлённо обернулся: — У меня нет жены, скажешь тоже! — Всё равно. Убери, а? Мои дядюшки все безрогие, честное слово. — А что, у тебя есть ещё дядюшки? — Кроме тебя — ни одного, — призналась Яко. — Ну вот и нечего обобщать, — Нейро свернул письмо в трубочку и засунул за пояс. — Я пошёл. — Куда?.. Нейро, что там?! — Похоже, воспитывать её сегодня больше не собирались, поэтому ученица осторожно встала из-за стола и подошла поближе. Демон не удостоил её ответом. Вместо этого он снова достал письмо, подбросил его в воздух и дунул. На грязный пол плавно опустились горелые хлопья. Яко возмущённо топнула ногой. — Иди домой, — соблаговолил наконец сказать господин учитель. — Только… — Да что ж там было-то? — Завтра узнаешь… Так. Сейчас ты идёшь домой, но сначала… — демон покрутил головой и нахмурился — как будто впервые увидел «контору»: испачканный краской пол (до ближайшей стены тоже долетело), старомодный шкаф, несколько не менее старомодных стульев, стол с ободранной столешницей и исцарапанный прилавок с полками за ним. — Сначала ты сделаешь две вещи. — Какие? — Яко в очередной раз решила смириться: несмотря на сравнительно недавнее знакомство с Нейро, понимание того, что заставить его что-то сказать или сделать невозможно, пришло очень быстро. — Во-первых, уберёшься, — Нейро широким жестом обвёл комнату, оставив без внимания только потолок. Яко подозревала, что это вышло случайно. — Во-вторых… во-вторых, ты сейчас пойдёшь и купишь шкаф для документов. — Это как? — уточнила ученица подозрительно. — Это такой шкаф, в который можно убрать документы без опаски, что их сопрут злодеи, — без тени улыбки разъяснил демон. — Желательно железный. В общем, купишь и установишь… пожалуй, вон в том углу. После этого можешь быть свободна. До завтра! Яко круглыми глазами уставилась на захлопнувшуюся за учителем дверь, а потом перевела взгляд на предполагаемое место установки железного шкафа. — Ничего себе… — медленно сказала она. — И как я это сде… Лучше уж за шиворот! Подходя на следующее утро к бывшей булочной, Яко ощущала некоторый трепет. Конечно, вряд ли её демонический наставник способен был убить ученицу за… скажем так, за нерадивость. Насколько она успела понять, Нейро обычно обходился словесным внушением, а к насилию был не склонен — тем более что язык у него был острый и вредничал он очень обидно. Однако Яко совершенно не хотелось выслушивать очередную речь о своей темноте, лени и дурости, а этого, похоже, было не избежать: ни одного из двух вчерашних поручений она выполнить не сумела. Точнее, не сумела выполнить до конца. После двухчасовых трудов тот участок пола, где рисовалась вывеска, засиял первозданной чистотой — доски были отскоблены почти добела. Но, оглядевшись, Яко с ужасом обнаружила, что разница между чистым полом и остальным (а его было раз в пять больше) огромна. Впрочем, силы ещё оставались, поэтому ученица демона, стиснув зубы, принялась за работу снова. Незадолго до полуночи пол стал выглядеть так, как будто его только что настелили… и тем кошмарнее выглядели стены. И потолок. И, ясное дело, обшарпанная мебель. Яко прошлась взад-вперёд, задумчиво покачала стол, который со своей кем-то обгрызенной ножкой выглядел особенно чужеродно, и сбежала домой, сочтя, что её мертвое тело Нейро всё-таки не оценит — а до этого, пожалуй, оставалось недолго. Спала Яко плохо: снилась ей метла, приглашающая потанцевать на чистом полу, и секретарь магистрата, оспаривающий эту честь. Причём партнёршей он жаждал видеть именно метлу, а не ученицу демона. Это было даже как-то обидно. Пробуждение тоже не удалось: Яко вскочила с рассветом, потому что прямо во сне вспомнила о железном шкафе. Документы она предусмотрительно унесла с собой, но проблемы это, разумеется, не решало. Поразмыслив, госпожа Ротбаум направилась на улицу Оружейников. Нечего и говорить, что выглядела она там примерно так же, как живой павлин в мясном ряду на рынке, и ощущала себя не лучше — по крайней мере, Яко всё время казалось, что встречные поглядывают на неё с тайным, но явно плотоядным интересом. Деваться однако ж было некуда, и ученица демона, приглядев вывеску поярче, решительно потянула на себя тяжёлую дверь. На удивление, вышедший навстречу хозяин ничего страшного в путаных объяснениях посетительницы не усмотрел и предложил шкаф — целиком из железа, со сложным замком, но отделанный дубовыми резными планками. Проблемы появились чуть позже, когда Яко уже расплатилась и заговорила о доставке. Мастер озадаченно нахмурил редкие подпалённые брови и сообщил, что два его подмастерья заняты срочным заказом, а третий, который свободен, употребил свою свободу на визит в соседний каба… в одну таверну, а посему для переноски тяжестей временно не годится. — Простите, барышня, — смущённо сказал хозяин ошарашенной Яко, — придётся вам самой… Давайте я вам немного скину, что ли… От скидки Яко, конечно, не отказалась — всё-таки чему-то её жизнь научила, но представить себя несущей в объятиях пятидесятифунтовый железный ящик она при всё старании не смогла. Пришлось договориться с мастером о том, что покупка немного подождёт, пока её заберут, и ученица демона направилась в контору, ломая голову над тем, что же делать. Кроме «нанять телегу», увы, ничего не придумывалось, а она очень сомневалась, что извозчик согласится тащиться с другого конца города, чтобы потом получить несколько медяков за перевозку груза на четверть мили — именно столько было от улицы Оружейников до Пекарского переулка. Нейро сидел на столе, постукивая каблуком по короткой ножке. Стол раскачивался, демон улыбался, демонстрируя острые клыки, и Яко, войдя, ощутила даже не трепет, а почти что испуг. Впрочем, начал Нейро не с промахов ученицы. — Ну, что, — потягиваясь, сказал он сразу, как только Яко переступила порог, — будто того и ждал, — у нас есть дело. Кстати, «Повседневные чудеса» мне всё равно не нравятся. Может быть… э… «Инфернальная удача»? — А может, тебе не терпится познакомиться с жрецами Всеблагих? — язвительно предложила Яко, забыв, что боится. Демон прищурил кошачьи глаза. — Могу и познакомиться, почему бы и нет, — лениво сказал он. — Люблю подискутировать на досуге о чём-нибудь эдаком. Вот, помню, были у нас коллоквиумы по софистике… — В университете? — уточнила Яко, усаживаясь на стул напротив вывески. — И что такое коллоквиум? — В Преисподней. Я тебе подарю латинский словарь. Мой любимый профессор… — Из Преисподней? — Из университета. Не перебивай. Мой любимый профессор занимался составлением этого словаря сорок лет и умер, дойдя до буквы «С». Великий был человек, да… — Ты сказал, что у нас есть дело, — быстренько перевела разговор Яко. Латынь ей успела надоесть за две недели учёбы у аптекаря, тем более что за каждую ошибку она получала обидный подзатыльник. — О да-а-а… — Нейро потянулся ещё раз и спрыгнул со стола. — Бургомистр разговорился. Ну, почти. — Что значит «почти»? — Потому что толком ничего не сказал, — с досадой выговорил демон, но тут же снова разулыбался. — Ничего, ещё скажет, я уверен. Представь, ученица моя: у него что-то творится дома, но что именно — он говорить не хочет. При этом ходить туда нельзя, с домочадцами беседовать нельзя… то есть можно, но не напрямую. Интересно, как он это себе представляет? — Ну… — Яко задумалась. — Например, можно встретиться с кем-нибудь из прислуги… ну, как-нибудь случайно. Да? Нейро довольно ухмыльнулся. — Да. Ты всё-таки не так глупа, как кажешься. Тихо! Спорить будешь потом, когда выучишь два тома на букву «А»! А сейчас быстренько расскажи мне всё, что знаешь о бургомистре. — Не особенно много, — Яко перекинула косу на грудь и начала перебирать кончик. — Его все хвалят. — Очень познавательно! — Правда, хвалят. Вот брусчатка раньше была только на Ратушной площади, а теперь по всему городу, разве плохо? — Наверное, хорошо, — согласился нетерпеливо демон. — Но малоинтересно. Дома у него брусчатки нет, а что-то происходит именно там. Про его дом ты что-нибудь знаешь? Яко подумала и неуверенно кивнула. – Ну, он женился полгода назад, но это все знают. А ещё моя бабушка дружила с его первой женой, только она давно умерла. А про новую я ничего не знаю, она не отсюда. О, её зовут Мария! — Ценные сведения, — подытожил демон. Яко возмущённо фыркнула: — Что есть! — Да нет, в самом деле ценные. Я так понял, у тебя есть связи… — Не у меня! — поспешно вставила ученица. — У родителей. А бабушка с дедушкой давно отсюда уехали! Я пока ма… нету у меня пока никаких связей! — Нету — будут, — так уверенно пообещал демон, что Яко пробрала дрожь. — Ладно, я пошёл. — Опять? Стой! Да что ж это тако… С улицы просунулась встрёпанная светловолосая голова. Без рогов, слава богам. — А ты пока закончи уборку, — наставительно сказал Нейро. — И шкаф. Не вижу шкафа. Поручения учителя нужно выполнять неукоснительно и быстро. Дело шло к вечеру, когда Яко бросила тряпку и устало рухнула на стул. Бывшая булочная сияла чистотой, а сама труженица была грязна до изумления. Ещё и руки отваливались — за водой пришлось бегать раз десять, аж на соседнюю улицу. Сточная канавка журчала теперь не хуже, чем после обильного дождя… Нет, пожалуй, ученица демона была собой довольна — если бы не проклятый шкаф! Сил не было даже на то, чтобы добраться до какого-нибудь постоялого двора и попробовать уговорить извозчика. — Сам пусть тащит! — громко сказала Яко и гордо выпрямила спину. — Я не лошадь! И вообще, приличные барышни не носят тяжести!.. В дверь постучали. Яко вздрогнула, чуть не свалившись со стула. На мгновение ей показалось, что это вернулся «господин учитель» и уж сейчас-то она получит за излишнее свободомыслие. Впрочем, Нейро стучать бы не стал. — Войдите, — тонким голосом сказала она, решив, что хуже уже не будет. Дверь отворилась, и в комнату неторопливо вошёл высокий молодой человек в костюме городской стражи — тёмно-серый камзол, чёрные штаны, сапоги до колена и бархатный берет с пером, который всегда казался Яко дико уродливым, а сейчас — угрожающим. Вошедший неторопливо оглядел свежеотмытые стены, перевёл взгляд на потолок… «Красивый», — невольно отметила ученица демона, украдкой рассматривая строгое лицо с тёмными глазами и пепельные локоны, выбивающиеся из-под берета. «Да это же капитан Эйссен!» Рихард Эйссен был самым молодым капитаном городской стражи в истории Остенбурга. Эту должность он получил в двадцать пять, и — что особенно удивительно — не за заслуги семейства, хотя немало должностей занималось именно таким способом. Если бы Эйссен-младший пошёл по стопам отца (а также дедушки, прадедушки и так далее — поколений на пять назад), он бы стал адвокатом. К несчастью, заниматься крючкотворством Рихард не пожелал, что и подтвердил лет в семнадцать, сбежав на войну в соседнее герцогство. Отец непослушного отпрыска проклинать почему-то отказался, а напротив, неожиданно одобрил сыновнюю самостоятельность, и это очень возмутило общество. А уж когда Эйссен-младший спустя шесть лет вернулся, поступил в городскую стражу и начал быстро продвигаться по служебной лестнице, столпы оного общества предрекли молодому человеку раннюю и неприличную смерть. Где это видано — заниматься столь низким делом, как охрана порядка? Отец Рихарда только пожимал плечами, а сам Рихард, унаследовавший отцовское хладнокровие, вообще не замечал недоброжелателей. Через два года он был назначен капитаном, да ещё с совершенно возмутительным по величине жалованием от магистрата. В общем-то, за дело. При нём в Остенбурге заметно поубавилось любителей облегчить кошелёк ближнего своего, а убийства случались не чаще, чем раз в полгода — уж очень радикально Эйссен разбирался с теми, кто преступал закон. Городская тюрьма никогда не пустовала, а серебряный рудник регулярно пополнялся свежими работниками. Подавив жуткую мысль о том, что сейчас её арестуют — правда, неизвестно, за что, — Яко медленно поднялась. Медленно — потому что ноги норовили подкоситься. Капитан наконец-то отвёл взгляд от потолка и уставился на хозяйку. С барышней Ротбаум он знаком не был, хотя знал её отца, в той мере, в какой могут знать друг друга две городские достопримечательности — художник и воин. Общего между ними было разве что служба на благо Остенбурга. Разумеется, с совершенно разных сторон. Однако когда до Эйссена дошёл слух, что в городе появилось новое заведение, собирающееся заниматься… Рихард затруднялся определить, чем именно собирались заниматься дочь Маркуса Ротбаума и её новоиспечённый дядюшка, которого как огня боялся паразит Штольмарк (он, собственно, обо всём капитану и рассказал — в безумной надежде как-то избавиться от Нейро), но полюбопытствовать, кто это решил перебежать ему дорогу, не замедлил. Глава городской стражи вообще был лёгок на подъём, хотя и производил временами впечатление медведя, только что пробудившегося от спячки. Не внешностью — грубого солдафона капитан Эйссен ничуть не напоминал, — а поведением. — Добрый вечер, — неторопливо сказал он, продолжая разглядывать Яко. — А где ваш наставник? — А? — Ваш наставник, господин Нейро, — повторил Эйссен. Яко попятилась к стене. — Барышня? Что-то не так? — Всё так. — Ученица демона нашарила за спиной стул и почти рухнула на него. — Наставник… «Я же ему говорила! Нельзя так много врать! Сначала меня арестуют, потом его, а потом…» Перед внутренним взором Яко предстали развалины, оставшиеся от тюрьмы, а то и от всего города. И её хладный труп, конечно, ибо вряд ли Нейро озаботится безопасностью ученицы, особенно если будет в ярости. Правда, Яко ни разу не видела Нейро в ярости, но он же всё-таки демон! Демону полагается быть неуравновешенным и грозным. Что же делать-то?! — Именно. Где он? Терпения Рихарду было не занимать. Кроме того, он честно не понимал, отчего девушка с золотистой косой побледнела как мел и норовит лишиться сознания. Он действительно просто зашёл познакомиться с «конкурентами», в первую очередь — с Нейро, который появился в городе слишком неожиданно, ведь известно про него было ровно столько, сколько он соблаговолил рассказать при оформлении документов — то есть почти ничего, а Эйссен по долгу службы и от природы был на редкость любознателен. — Он… он пошёл по делам, — наконец-то выговорила Яко. Эйссен медленно кивнул. — А когда вернётся? — спросил он, уже догадываясь, что от барышни Ротбаум сегодня толку не добьёшься. — Не знаю, — пискнула Яко. Капитан, несмотря на совершенно не угрожающую внешность, почему-то подавлял. — Очень жаль… Окончательно запуганная ученица демона зажмурилась, ожидая немедленной кары. Рихард удивлённо сморгнул. — Ну, тогда… «Точно арестует!» — …тогда я, пожалуй, зайду попозже… Простите, барышня, вам не нужна помощь? — всё-таки не выдержал капитан, видя, что его собеседница как-то подозрительно начинает сползать со стула. — У вас неприятности? — У меня шкаф, — ляпнула Яко и тут же широко распахнула глаза. В лавке повисло гробовое молчание… — …А если снять дверь с петель? — Боюсь, тогда она развалится… У вас очень старая дверь, вы заметили? Её стоит поменять. — Ох, вы правы, но тут столько всего нужно менять! О двери мы пока не думали... Полагаете, точно не пролезет? — Совершенно точно. Знаете, ещё можно через окно. — Разве оно открывается? — Почему нет? — Ну… когда я его мыла, мне показалось, что там такие гвозди… — Какие — такие? — Очень большие. — М-да… Слушайте, Яко, в самом деле гвозди. Кто же здесь жил?.. А, помню. Хансен. Пирожные с ягодами и кремовые булочки. Матушка их очень любит. — Правда? Я тоже! — Ну, по вам это не заметно, а вот по матушке… — Простите? — Нет-нет, это я так. Вернёмся, пожалуй, к двери… Нейро остановился напротив входа в контору и заинтересованно склонил голову набок. Над дверью появилась вывеска и, пожалуй, смотрелась она действительно неплохо, куда лучше, чем на полу в окружении банок с краской, хотя с содержанием демон по-прежнему был не согласен. Под вывеской мило беседовали ученица и незнакомый молодой человек, а у их ног стоял отличный несгораемый шкаф. Демон склонил голову на другой бок. Вывеску и ящик он уже оценил, и теперь разглядывал собеседника ученицы. Судя по всему, это был подмастерье, который доставил покупку… а, нет. Подмастерьем серьёзный молодой человек с коротким мечом на поясе быть не мог. Ну и кто это? И что ему надо на его, демонской, территории? Нейро недовольно фыркнул. Фырканье получилось слишком громким. Яко вздрогнула и тихонько взвыла, стукнувшись о шкаф. Молодой человек вздрагивать не стал, но голову повернул. Взгляд у него был на редкость спокойный, и это Нейро оценил тоже. — Рихард Эйссен, — не дожидаясь вопроса, представился тот. — А вы — господин Нейро, наставник госпожи Ротбаум, не так ли? — Именно, — осторожно согласился демон. — А вы?.. — Рихард — капитан городской стражи, — вмешалась Яко. — Он пришёл с нами познакомиться. И помог мне донести это… эту… — Да, я уже понял. И теперь вы собираетесь разбить окно. — Не обязательно, — Эйссен обошёл ящик и смерил взглядом оконный проём. — Можно просто вынуть раму. Правда, госпожа Ротбаум права, гвоздей кто-то не пожалел… Впрочем, при наличии нужных инструментов… Нейро подошёл к окну и осмотрел предмет обсуждения. Два трёхдюймовых гвоздя, вбитые в косяки, надёжно удерживали раму, так что выдрать её можно было только вместе с косяками. Демон покосился на капитана стражи, на Яко и, что-то решив про себя, протянул ладонь к первому гвоздю. Невозмутимый Эйссен приподнял брови: что-то зашуршало, гвоздь пополз из гнезда и упал в подставленную ладонь. За ним последовал второй. Нейро, не оборачиваясь, помахал рукой. Ящик плавно взмыл над брусчаткой и подлетел к демону. — Повседневные чудеса, — сообщил тот с любезной улыбкой и облокотился на парящий в воздухе пятидесятифунтовый шкаф. Капитан подошёл к окну и провёл пальцем по оставшимся дыркам. — Значит, вы маг, — скорее, утвердительно, чем вопросительно сказал он. — Немного. Я предпочитаю думать, а не колдовать. — Понимаю… Что ж, приятно было познакомиться, господин Нейро. Госпожа Ротбаум, я помню, что обещал, и постараюсь выполнить это как можно быстрее. Честь имею. Как выяснилось, капитан Эйссен умел исчезать не хуже самого Нейро. Вот он стоял у окна — а вот перо на его берете уже мелькает в конце переулка. — И что же такое он пообещал? — полюбопытствовал Нейро, когда шкаф был водворён в угол, а гвозди заняли своё место в косяках. — Между прочим, кто-то очень заботился о своей репутации… — А что репутация? — Яко возмущённо дёрнула себя за косу — за невозможностью достать до чьих-то рогов. — У него есть портрет работы моего отца, который я никогда не видела! Папа написал его ещё до моего рождения! А Рихард пообещал мне его показать. — И ты собралась к нему домой? — демон в притворном ужасе закатил глаза. — Ну и нравы в вашем городишке! — Между прочим, он живёт с родителями! — Да-а-а? — демон скептически хмыкнул. — Ну, это, конечно, другое дело… — Разумеется! И ещё… — Яко отпустила косу и воздела кверху указательный палец, — ещё он мне помог с этим твоим железным шкафом! Значит, он очень порядочный человек! — Странные у тебя критерии порядочности, — проворчал Нейро, водя когтями по шкафу. Скрежет получался отвратительный. — Ладно, не моё дело. Зачем он вообще приходил? — Я так понимаю, познакомиться с новым заведением, — неуверенно ответила Яко. — С нами. Ты знаешь, я сначала испугалась. А потом поняла… — …что он очень порядочный, — с готовностью подхватил демон. — Не знаю, что там с порядочностью, это не моя епархия, но теперь я не удивлён, что в вашем городе такое болото. Какова стража, таков и город. — Почему это болото?! — Потому что тихо как в могиле, — непоследовательно пояснил Нейро. — И я понимаю, из-за кого. — Да ну тебя! — Опять? Яко отскочила к столу. — Давай ты лучше расскажешь, где был, — торопливо предложила она, чтобы пресечь очередную попытку воспитания. Нейро прищурился. Мотивы ученицы были как на ладони, но разбираться с этим было лень, а вот поделиться добытым, пожалуй, хотелось. Он убрал когти и уселся на несгораемый шкаф. Стучать по нему каблуками, к сожалению, было нельзя — слишком низкий, — зато можно было побарабанить по крышке. — Жена бургомистра производит очень приятное впечатление, — сказал демон, насладившись перекошенным лицом Яко: шкаф оказался звучный. — При чём тут жена? — Как это — при чём? — удивился Нейро. — Ты же сама говорила, что он недавно женился. — Ну, говорила… — То-то и оно. Наверняка всё дело в ней. Во-первых, его женитьба — единственное изменение в доме за пять лет. По крайней мере, если верить поварихе. Яко осторожно отняла ладонь от уха. — Повариха-то тут при чём? — А я с ней побеседовал, — беззаботно сообщил демон, выдав ещё одну дробь. Яко быстро вернула ладонь на место. — Эй! Ты же сама спрашивала! Удивительная непочтительность! Яко с видом мученицы сложила руки на коленях. Демон хихикнул: — Вот, вполне порядочная барышня… Повариха спешила за зеленью, а тут подвернулся я. Мы и пообщались немного. Жаль, что большего узнать не удалось, но договорённости приходится соблюдать. А то бы я и в доме погулял. — Поня-а-атно, — протянула Яко, которой на самом деле ничего понятно не было. — Ты сказал, «во-первых». Значит, есть «во-вторых»? — Конечно. Во-вторых, супруга вашего бургомистра действительно очень хороша собой. За ней будет интересно следить. — И кто тут рассуждал о порядочности? — нахмурилась Яко. — Что значит «следить»? Разве мы будем за ней следить? Зачем? — Будем, будем, — Нейро проказливо подмигнул. — Ты плохо слушаешь. Если где-то что-то происходит, оно не появляется из ниоткуда. И раз уж Мария Акацки — единственное… э… новшество в доме господина Акацки, значит, в ней и таится корень проблемы. — Как-то это всё очень неопределённо, — буркнула Яко. Демон пожал плечами: — Да. Но пока бургомистр не соблаговолит сказать больше, будем пользоваться тем, что есть. Сегодня же ночью и начнём. — Чего это мы начнём? — с подозрением спросила Яко. — Следить, конечно. Ночью происходит самое интересное, — Нейро покрутил рукой в воздухе. — Рекомендую надеть что-нибудь белое. Сойдёшь за привидение. — Я не хочу быть привидением! И вообще… — Ну-ну? — Сам следи! — отрезала Яко. — Уборка, шкафы, стража, бургомистр… этого слишком много для одного дня! А я по ночам хочу спать!