Одна любовь на уме

Время еще даже не подошло к полудню, а у него уже не было сил. Разговоры с Тирионом утомляли. Похоже, карлик не совсем понимал, что Джон все еще выздоравливает, целиком сосредоточенный на их скором завоевании Королевской Гавани. Безупречные выбрали нового командира, воина по имени Хвост Крысы. Миссандея научила его всеобщему языку, но все равно оставалась рядом, чтобы подсказать, если что. Каждый раз, когда она переводила что-то, на ее лице мелькала боль. Джону было ненавистно видеть ее тоску по мужчине, которого она любила и потеряла. Он плохо знал их обоих, но мысль о том, чтобы потерять Дэйенерис, заставляла его и без того ноющую грудь пылать от боли. Джон откинулся на спинку стула и бросил взгляд на склонившуюся над картой Дэйенерис. С его места, благодаря ее узкому платью, ему открывался прекрасный вид на ее круглую попку. Он поерзал, пытаясь расслабиться и не думать о ее теле. Мысли о ней частенько поглощали его в самый неподходящий момент. Джон снова уставился на стол и вздохнул. Он уже был готов к перерыву, и Дэйенерис оглянулась на него через плечо. Она выпрямилась и оглядела всех присутствующих, кивнув им. — Думаю, мы немало продвинулись в нашей стратегии. Но мне нужно немного времени, чтобы собраться с мыслями. Мы продолжим позже. Тирион оглянулся вслед ушедшим Миссандее, Давосу, Хвосту Крысы и открыл рот, чтобы заговорить, но Дэйенерис подняла руку. — Мне нужен хотя бы час без разговоров о войне. Тирион улыбнулся и поклонился. — Конечно. Мне приказать, чтобы принесли еду? Джон кивнул. — Да, — сказал он, потирая шею и пытаясь избавиться от скованности в мышцах. Тирион оставил их. Дэйенерис села на стул рядом. — Если тебе нужен перерыв, нужно просто сказать об этом. Нет никакого смысла сидеть здесь и мучиться от боли. Он покачал головой. — Мне не больно. Я просто устал. Твоя причина была моей. Я устал думать о сражениях. О еще больших смертях. — Мы идем на войну. Очередную войну. И в ней будет участвовать не толпа безвольных мертвецов. Это живые, дышащие люди, и я хочу сделать все, чтобы спасти как можно больше. Он с улыбкой поднял на нее взгляд. — Люблю, когда ты говоришь так по-королевски. — И какая же я? — Ты всегда царственна. Ты никогда не горбишься и ведешь себя так, словно на твоих плечах нет тяжелого груза. Но я-то знаю. Я знаю, кто ты. Я видел, как ты страдала, плакала, горевала. И видел, как ты смеешься, как любишь, как светишься от счастья. Хотя мне нравится, и когда передо мной предстает яростный дракон. Она встала, подошла к двери и заперла ее. Джон усмехнулся, глядя, как она возвращается к нему и аккуратно садится на колени. Ему стало намного лучше, но она по-прежнему боялась сделать ему больно и делала все, чтобы не ранить его еще больше. Ее губы прижались к его, и он тут же заключил ее лицо в свои ладони, гладя щеки. Дэйенерис оторвалась от его губ, взяла за руку и медленно сняла с нее перчатку, бросив на стол за своей спиной. Он улыбнулся ей в шею, и потерся носом о ее ухо. Джон задрал ее юбку лишенной перчатки рукой, подняв подол ее платья от лодыжек на бедра. Он скользнул ладонью по ее штанам и пальцами потянул за шнуровку. Джон наконец растянул ее достаточно, чтобы скользнуть внутрь, и был награжден стоном и ее ослабшими ногами. Его большой палец кружил по ее клитору, не давая желаемого давления. Дэйенерис дернула край его безрукавки и начала тянуть за шнуровку его штанов. — Мы просто, — внезапно охнула она, когда его средний палец скользнул внутрь нее, длинными медленными толчками пока большой продолжал ее дразнить. Но она все-таки сумела закончить. — Мы просто будем вот так пытать друг друга все утро? — Наслаждаться, — прошептал Джон ей в ухо. — Это называется наслаждаться друг другом. Она насаживалась на его руку, пытаясь добиться большего. — Нет, то, как ты это делаешь… Это пытка. — Теперь охнул он, ощутив ее теплую руку на твердом члене. Ее движения были дергаными, потому что она больше была занята тем, чтобы получить удовольствие от его пальцев, чем подарить его ему. Ее губы нашли его рот, и она негромко всхлипнула, когда он добавил второй палец. — Джон. В дверь постучали, но он не остановился. — Что? — рявкнул он. — Ваша еда, Ваша Светлость. — Оставьте у двери! Дэйенерис толкнулась навстречу его руке, и он закрыл ей рот поцелуем, заглушая вскрик, когда она кончила. Она прикусила нижнюю губу, продолжая качать бедрами навстречу его пальцам, и обхватила его лицо ладонью, затем скользнула руками по его груди вниз, чтобы снова погладить его член. Дэйенерис мазнула губами по его подбородку, а затем спустилась ниже и начала покусывать его шею, там, где бился пульс. Джон вытащил руку из ее штанов и по одному сунул пальцы в рот, облизывая их и зная, что может опьянеть от одного только ее вкуса. Он откинул голову назад, на спинку стула, когда ее рука стала двигаться быстрее. Дэйенерис соскользнула с его колен на пол, и он облизнул губы, глядя, как она лизнула его, пробуя на вкус. Он едва не сполз со стула, но тело тут же напомнило болью, что он не может. Когда она накрыла его член ртом, он застонал и схватился за подлокотники, чтобы не дать себе схватить ее за волосы и толкнуться в ее рот так глубоко, как только мог. — Дэни, — застонал он. Она сжала губы, и он едва не подпрыгнул. — Боги, не останавливайся. Ее пальцы скользнули по внутренней части его бедра, и она задвигала рукой быстрее. Джон закрыл глаза, и она промурлыкала что-то вокруг его члена. Он едва успел невнятно ее предупредить, прежде чем кончил ей в рот, чувствуя себя еще более истощенным, но очень довольным. Дэйенерис отпустила его и встала, задрав подол своего платья, чтобы вновь зашнуровать штаны, и он вслед за ней занялся своей шнуровкой. Она плюхнулась обратно к нему на колени, запустив руки в его волосы. — Теперь ты сможешь сконцентрироваться на собрании? Он усмехнулся и сжал ее бедра. — Если я скажу нет, то мы сделаем это снова? Дэйенерис хихикнула. — Ты неисправим. — Это да? Она встала с его колен и открыла дверь, забрав с пола поднос с едой. Джон заметил, как она поморщилась, поставив его на стол. — Что? Она села рядом с ним, отвернувшись от еды. — У меня живот как-то странно подводит. Наверно, дело в запахе. Он оглядел поднос. — Может быть, дело в мясе? Оно здесь не такое, как на Драконьем Камне. Дэйенерис нахмурилась. — Но раньше у меня не было таких проблем. Да и я спокойно ела самое разное мясо. Пока путешествовала с дотракийцами, даже питалась кониной. Джон протянул ей кусок хлеба и миску с подмороженными фруктами. — Неужели больше ничего не было? — Когда я была беременна, я съела целое лошадиное сердце, пока они скандировали и танцевали. Он уставился на нее. Каждая новая история из ее жизни в Эссосе все больше восхищала его ее силой. — Зачем? — Это традиция. Чтобы доказать, что я была сильной. Рэйего должен был стать Жеребцом, что Покроет Весь Мир. — Она помолчала. — Как будто в прошлой жизни. Как будто я прожила их несколько. До Дрого, после. До моих драконов, после. Красная Пустошь. Кварт. Астапор. Юнкай. Миэрин. Драконий Камень. Визерион. Все это кажется кусками чьей-то чужой жизни. — Но каждая из них привела тебя сюда. Героиня Рассвета. Матерь Драконов. Истинная королева. Я знаю, что это был трудный путь. Но ты здесь, и я благодарен за это. Дэйенерис взяла его за руку. — Я бы не стала ничего менять. Я не могу оглядываться назад в сожалении. — Думаю, что должен сказать, что безумно люблю тебя. — Она улыбнулась, и он закончил: — И что моей единственной целью в жизни будет делать тебя счастливой. Она склонила голову. — Пока что ты справляешься просто блестяще. Дэйенерис забросила в рот одну из ягод, и они в тишине поели. Время от времени она подносила ягоду к его рту, и он игриво покусывал ее пальцы. Но стук в дверь заставил уютную атмосферу растаять. — Что там? — спросил он. — Это Арья, Джендри и Бран. Джон встал, поморщившись от прострелившей правый бок боли. Прошли недели, а боль еще не утихла. — Входите, — позвал он. Джендри толкнул кресло Брана в комнату, за ними последовала Арья. Она перегнулась через стол, с интересом оглядывая поднос, и взяла кусок вяленого мяса. Откусив, она протянула его Джендри. Джон хотел спросить, приняли ли они решение, но голос Брана остановил его. — Теон спас Яру. Дэйенерис встала и остановилась перед Браном. — Как она? — Травмирована. Теон убил Эурона. Яра… Ведет флот. Дэйенерис вздохнула. — Она… — Эурон делал с ней немыслимые вещи. Сейчас она беременна от него. — Дэйенерис ужаснулась, ее ноги подкосились, и она вновь села. — Еще он удалил все пальцы на ее правой руке и левой ноге. Но она жива, и Теон помогает ей справиться с ранами. Они плывут к Белой Гавани и должны прибыть сюда накануне вашей свадьбы. Джон склонил голову. — Они ведут корабли Эурона? — Те, что Теон и его команда не затопили. Они плывут в Белую Гавань, чтобы отправить вам весть. Они все еще верны Дэйенерис. Дэйенерис вздохнула, и Джон посмотрел на нее с мгновение, прежде чем перевести тему. — А Серсея? Что она задумала? — Она пытается заключить договор с Дорном. Она пытается воспользоваться смертью их принцессы, чтобы переманить их. — У нее получается? Бран улыбнулся. — Получилось бы, если бы одна из птичек Вариса не сообщила им, что она все еще держит Элларию в подземельях. — Эллария жива? Тут его улыбка пропала. — Физически. Джон нахмурился. — О чем ты? — Ее оставили в живых, чтобы она наблюдала за тем, как гниет ее дочь, Тиена. Серсея отравила ее Долгим Прощанием и заставила Элларию смотреть на смерть дочери. Арья помотала головой. — Почему мы не едем прямо в столицу, чтобы избавиться от нее? — Твой брат все еще нездоров. — Это могла бы сделать я, они бы ничего не заподозрили. — Ты тоже все еще нездорова, — тихо заметил Джендри. — Тебе лучше, но ты еще не готова сражаться. — Я убила весь дом Фрей, даже не вытащив меча. Я могу убить ее. Джон обменялся с Дэйенерис взглядами и вздохнул. — Ты нужна нам в другом месте. Вы подумали о нашем предложении? Джендри обменялся с Арьей взглядами и затем кивнул. — Да. Я сделаю это, я буду сыном Роберта. Теперь заговорила Дэйенерис. — Вы оба согласны? Арья кивнула. — Я с ним. — Стража! — позвал Джон, и в дверях появился рыцарь. — К закату приведите в чертог мэйстера Уолкана, Сэмвелла Тарли, Бриенну Тарт, Сансу, Джейме и Тириона Ланнистеров, лорда Ройса, лорда Гловера и леди Мормонт. Передайте им, что король и королева просят их свидетельствовать на церемонии именования Джендри Баратеона, Первого его имени. — Да, Ваша Светлость. Дэйенерис повернулась обратно к Брану. — Ты можешь сказать что-нибудь еще о Серсее? Ее беременности? Бран склонил голову. — Она не беременна. Джон нахмурился. — Что ты имеешь в виду? — Она и Квиберн придумали это. Она знала, что Джейме предложит отступить. Они начали готовиться, чтобы он сам начал подозревать, что она беременна. Но затем она узнала, что он встречался с Тирионом, решила, что теряет его, и солгала ему. Она солгала Тириону, чтобы добиться его сочувствия, чтобы он не дал тебе убить ее. Все было спланировано. Дэйенерис посмотрела на Джона, и он увидел на ее лице ярость. — Убеди меня не лететь на Дрогоне к замку и не сжигать ее, пока она спит. — Много людей умрет, — начал он. — Много людей уже умерло, — заспорила Арья, которая явно предпочитала план Дэйенерис. Джон нахмурился. — Это неправильно. Вмешался Бран. — Тебе не стоит летать на Дрогоне в твоем состоянии. — С моей рукой все в порядке, — фыркнула Дэйенерис. Джон увидел, как на лице Брана появляется странная улыбка. Он о чем-то умолчал, но о чем? Так что Джон просто спросил. — Что значит в ее состоянии? Она не больна. Бран обратил взгляд к Джону, и, не зная почему, он занервничал. — Знаки. Они есть, но вы их не замечаете. — Забудь знаки, — раздраженно сказала Дэйенерис. — О чем ты говоришь? — Запахи, усталость, головокружение… Арья резко вдохнула и отошла от Брана, чтобы встать перед Дэйенерис. Ее серые глаза не отрывались от глаз драконьей королевы, и последняя сглотнула от такого внимания. — На тебе странно сидит одежда? — Откуда ты знаешь? — Санса сказала, что ей пришлось распустить шов на твоем свадебном платье. До Джона дошло, и он с открытым ртом уставился на Дэйенерис. — Ты сказала, что драконы словно окружили тебя заботой. Дэйенерис закрыла глаза и с трудом сглотнула. — Вы все видите то, что хотите видеть, — прошептала она. — Я не могу… — Лишь смертью можно купить жизнь, — ответил Бран. — Визерион был более чем достаточной ценой. Она отступила от них, словно в страхе. — Остановитесь, — задыхаясь, сказала она, и Джон понял, что она близка к срыву. — Оставьте нас, пожалуйста. Арья, помоги Джендри найти для церемонии одежду, на которой нет сажи. Арья улыбалась Джону, и Джендри вывез Брана из комнаты. Сестра слегка ему кивнула на пороге, он встал, подошел к стоявшей к нему спиной Дэйенерис, и принялся растирать ее плечи, поцеловав ее в затылок. — Он может быть прав? Он не видел выражение ее лица, но от тона ее голоса у него заныло сердце. — Ему случалось ошибаться, — прошептала она и быстро добавила. — Я не хочу, чтобы ты надеялся. — Мои надежды просто летают в облаках. Не уверен, что сумею спустить их на землю даже если бы хотел, а я не хочу. Дэйенерис развернулась к нему, нахмурившись. — А что случится, когда я потеряю этого ребенка? Ты возненавидишь меня, потому что поверил в что-то… Он взял ее лицо в ладони. — Вместе, ты и я столкнулись с немыслимыми испытаниями. Мы сражались с мертвыми и победили. Сколько еще пар могут сказать, что победили в подобной войне ценой сломанных ребер и сломанной руки? Ты делаешь невозможное реальным. — Ты счастлив? — Я был счастлив. Теперь я… Летаю. — Джон улыбнулся. — И я очень рад, что был прав. Она нахмурила брови. — Прав? Он кивнул. — Я же говорил, что не стоит верить ведьме. Дэйенерис усмехнулась и прижалась к нему, обвив руками. — Я так хочу, что это было правдой, — прошептала она. — Так сильно. Он опустил голову и поцеловал ее, но дверь распахнулась, и раздались голоса. Она открыла глаза и увидела замерших на пороге Давоса и Тириона. Первым раздался голос Давоса. — Нам вернуться попозже? Дэйенерис вздохнула и прошептала Джону на ухо: — Ничего им не говори. Он кивнул и отпустил ее. — Господа, мы обсудили с Браном некоторые интересные новости, которые кое-что меняют. Армада больше не принадлежит Серсее. Теперь корабли под контролем Яры. — Яры? — переспросил Давос, глядя на Джона в ожидании подтверждения. — Теона и Яры. Они плывут в Белую Гавань, чтобы отправить нам весть. У нас есть древовидец, который увидел это заранее. Дэйенерис сложила руки перед собой, и Джон вдруг заметил, что это подчеркивает ее живот. Она была беременна. Она носила его ребенка. Их ребенка. Ему показалось, что на земле его держат только тяжелые сапоги. Он хотел предложить ей присесть. Он хотел сделать все, чтобы ей было удобно и выполнить все ее прихоти. Правда, она скорее стукнула бы его за такую чрезмерную заботу, но желание сделать все, чтобы она была в безопасности и любима, почти перевешивало. — И Джендри принял решение. Церемония состоится сегодня вечером. — Мы попросили нескольких лордов и леди стать свидетелями. — Ты назовешь его лордом как Джон Сноу или Эйгон Таргариен? — спросил Тирион. Джон сморщил нос от этого имени, никак себя с ним не ассоциациируя. Это не он. И он не знал, как с ним свыкнуться. — Как Джон Сноу. — Судя по лицам окружающих, этот ответ их не удовлетворил. — Что? Дэйенерис повернулась к нему. — Ты Джон для всех нас. Но для мира ты должен быть Эйгоном Таргариеном. Это имя дает тебе права на трон. За ней заговорил Давос. — Твое имя тебя не определяет. Но для других это то, что им нужно, чтобы поддержать тебя, как короля. И до тех пор, пока вы не поженитесь, трон принадлежит тебе. Дэйенерис взяла его за руку, ту, что была между ее бедер меньше часа назад, и сжала в своих. — Будь Эйгоном Таргариеном для мира. Но будь нашим Джоном Сноу. Он взглянул ей в глаза, и, ошеломленный ее улыбкой, кивнул. — Хорошо. Эйгон Таргариен узаконит Джендри Баратеона. Странно думать об этом. Роберт посвятил свою жизнь истреблению Таргариенов из-за Рэйегара. И все же, вот они, мы, Таргариены, сейчас узаконим его бастарда, и он получит свои законные земли, — он покачал головой. О, ирония. Она улыбнулась. — Это могу сделать я, если тебе неуютно. Джон помотал головой. — В конце концов, он станет моим братом через брак. Я сделаю это ради моей сестры, — сказал он, сжимая ее руку, тыльной стороной ладони задев ее живот. Дэйенерис усмехнулась. — Ты хороший брат, — сказала она, отпустив его руку и вернувшись к столу. — Серсея. Тирион поморщился. — Но у нас был такой приятный разговор. — Сейчас станет хуже, — сказал Джон, посмотрев на Тириона. — Она солгала. Она не была беременна. Она сказала это только чтобы удержать Джейме. Тирион схватился за стол, застонав, и Джон осознал, что это была боль. Карлик оглядел остальных в комнате, едва справляясь со слезами. — Эта тварь должна умереть, — наконец сказал он сквозь зубы. — Как… Как она могла… Я знаю, что… Дэйенерис подошла к нему и подтолкнула к стулу. — Дыши, Тирион. Он несколько раз глубоко вдохнул. — Я должен… Рассказать Джейме. — Должен и расскажешь, — сказала Дэйенерис. — Но сначала ты должен успокоиться. — Все причины для Джейме отправиться на юг, их больше нет, — тихо сказал он. — Он нам не поможет.