Одна любовь на уме

Дэйенерис стояла напротив Джона возле карты, которую они расстелили в кабинете его отца. Джон все еще не признавал его своим кабинетом, и ей было интересно, кому же он принадлежал, если не королю. Сейчас он обсуждал движения отрядов вместе с Джейме, лордом Гловером, лордом Мандерли, Ярой, Теоном, Хвостом Крысы и дотракийским всадником по имени Бофко, которому переводила Миссандея, если он что-то не понимал. Варис и Тирион стояли рядом с Дэйенерис, наблюдая за разработкой плана. — Это хороший план, — сказал Джейме, оглядывая карту. — Нам придётся надеяться, что Пес и я сумеем пробраться в замок и дать вам сигнал прежде, чем им придется пробиваться в город. Заговорил лорд Гловер: — Похоже, многое зависит от Ланнистера. Что, если ты нас обманываешь? Что, если это все заговор, что ты все расскажешь своей сестре о наших планах? Дэйенерис собиралась вмешаться, но Джон успел первым. — Лорд Гловер, Джейме с нами уже несколько месяцев. Его сестра пыталась убить его вместе с моей семьей. Он сражался рядом с нами в битве за Рассвет и едва не потерял руку из-за этого. Я готов предоставить ему кредит доверия, — низко сказал он. Она знала, чего стоило Джону сказать эти слова, но не смогла удержаться от маленькой улыбки. — Яра, ты приведешь корабли на место, будь готова, когда увидишь пролетающего над городом Дрогона. Благодаря Брану, — сказал Джон, кивнув на сидящего возле Тириона брата, — мы знаем, что в городе поставили двадцать пять Скорпионов. Некоторые из Безупречных умеют плавать, ночью они с кораблей доплывут до берега здесь, — сказал Джон, указывая на точку на карте, которую ему показал Давос — когда-то он пользовался этими путями для контрабанды. — Затем они пройдут через город и систематически избавятся от Скорпионов. Закончив с ближайшими к Драконьему Логову, они вывесят знамя Таргариенов, и Дэйенерис и я пролетим над городом на драконах. Джон тяжело вздохнул. — Джейме и Пес проберутся другим путем… Через пещеру южнее замка? Он кивнул. — Я там тренировался с Бронном. И она удаленная. — Они пройдут этим путем и проберутся в замок. Как только мы увидим на Красном замке наше знамя, мы пошлем солдат. — А слоны? — спросил лорд Мандерли. Джон усмехнулся и посмотрел на Дэйенерис. — Драконы когда-нибудь пробовали слона? Она улыбнулась и покачала головой. — Нет. — Тогда это будет для них в новинку. Пусть наедятся до отвала, — улыбнулся и он, поворачиваясь обратно к лорду Гловеру и лорду Мандерли. — Чтобы справиться с ними нам понадобятся осадные орудия. Как и с каждым животным, цельтесь в голову, особенно, в глаза, и не подходите близко. По дороге на юг мы, королева и я, будем останавливаться в городах и знакомиться с людьми, слушать их жалобы и тревоги, помогать, чем можем, и двигаться дальше на следующий день. Безупречные будут охранять наш лагерь. Дэйенерис перевела их внимание к себе. — Бран сообщил нам, что в Харренхолле стоит большой отряд солдат Ланнистеров. Мы подойдем к ним с белым флагом и попросим их последовать за Джейме вместо Серсеи. Джон посмотрел на Тириона и затем на Джейме. — И они последуют за тобой? Джейме нахмурился. — Трудно сказать. Некоторые из них потеряли близких в последних войнах. Напуганные ужасной перспективой сражения с драконом они могут решить, что преклонить колено будет проще и не так опасно. Дэйенерис кивнула. — Мы дадим им выбор. Преклонить колено или умереть. Джейме нахмурил брови. — Это не похоже на выбор. Она покачала головой. — Нет, но мы не можем рисковать, оставив их у себя за спиной, когда покинем Харренхолл. И в нашем лагере за ними будут наблюдать. О них будут заботиться и кормить. Но, думаю, мы сможем убедить их преклонить колено, если мы покажем, что дом Ланнистер полностью нас поддерживает. Когда мы отправимся на переговоры с ними, мы возьмем с собой Джейме. Пусть подумают. Джон оглянулся на Джейме. — Ты им нравишься больше, чем твоя сестра, я надеюсь? — Дело не во мне или Серсее. Все зависит от двух правителей, ждущих их присяги. Вы можете быть лучше, чем ваш отец? А вы, быть не просто северянином? Дело в этом. Джон кивнул. — Думаю, закончим на этом, господа. Лорд Гловер, мы встретим ваших солдат на Королевском тракте, и лорд Мандерли, мы бы попросили, чтобы кто-то из ваших людей отправился на кораблях Яры, чтобы не казалось, что кого-то не хватает. Только после того, как увидите драконов, поднимайте знамя Мандерли. — Лорд кивнул. — Помните, все мы союзники в этой войне. Мы должны напомнить нашим солдатам об этом. Выезжаем завтра. Обсудим все вновь во время пути. — Ваша Светлость, я бы хотела поговорить с вами наедине, — мягко сказала Яра, и Джон собрался было последовать за остальными из комнаты, как Дэйенерис покачала головой, и вместо этого он запер дверь. — Ваша Светлость? — Джон и я не просто женаты, я королева, но он король. Что бы ты не хотела обсудить, с этого момента ты будешь обсуждать это с нами обоими. Яра сжала губы, но кивнула. — Хорошо. Я здесь, чтобы спросить о моем брате Теоне. Дэйенерис села на стул у стола рядом с Джоном. Впервые они официально принимали кого-то как король и королева. Она только надеялась, что Джон сдержит свой характер, когда речь зайдет о Теоне. — Я обсудила твою просьбу с королем, и, как я и сказала, это будет его решением. Яра вопросительно уставилась на Джона, и он вздохнул. — Робб, Теон и я выросли вместе. Мы играли вместе, вместе сражались, вместе учились. Я уехал на Стену, чтобы сделать то, что я считал своим долгом, и я сделал это, полностью уверенный, что Теон всегда будет верен Роббу, который обращался с ним, как с братом. А затем… Он предал не только моего брата, но и всю мою семью. Я знаю кое-что из того, что он прошел из-за Рамси. Санса кое-что рассказала. Теон сказал, что ты пришла за ним, сражалась за него. И он помог Сансе сбежать от этого монстра. — Джон посмотрел ей прямо в глаза. — Я сказал ему, что то, что он сделал для нее, было единственной причиной, почему я позволил ему жить. Своими действиями он доказал, что ищет искупления. Но я не могу простить его и позволить ему жить на Севере. Когда он захватил Винтерфелл, он открыл ужасу Болтонов дорогу к Северу. Может быть, это все равно бы произошло. Может быть, нет. — Он глубоко вздохнул, не отрывая от нее взгляда. — Я не могу дать тебе то, что ты просишь. Ее взгляд похолодел. — Ты вообще знаешь, от чего он меня спас? Через какие пытки от рук Эурона я прошла? Теон уничтожил его флот и спас мою жизнь. Он не хочет жить на Железных островах. Он считает Север своим домом. Джон ответил до того, как Дэйенерис успела открыть рот. — Ему стоило подумать об этом до того, как он предал Робба. Яра покачала головой и повернулась к Дэйенерис. — Что думаешь ты? Дэйенерис оглянулась на Джона и вздохнула. — Я уже говорила тебе, что решение за ним. — Я не об этом спрашивала. Она вздохнула. — Я не… Согласна, что чье-то прошлое должно диктовать их будущее, но я понимаю, что твой брат будет в смертельной опасности, если останется на Севере. Я приехала сюда с двумя армиями и двумя драконами, и здесь все еще находятся люди, которые не хотят нам помогать из-за прошлого. Я не согласна с таким образом мыслей, но ты же должна понимать, что то, о чем ты просишь, совсем не просто. Яра была готова вновь запротестовать, но Дэйенерис подняла руку. — Нас все еще ждет война. Может быть, Теон сможет себя показать. — Она посмотрела на них обоих и остановила взгляд на Яре. — Я знаю, что это не тот ответ, которого ты хотела, но я уверена, что даже твой брат знает, что Север помнит. И преодолеть их память непросто. Яра глубоко вздохнула, прищурив глаза и повернувшись к Джону. — Я знаю все, что случилось с Теоном. Он проживает каждый день, сожалея. Сожаление преследует его, как и кошмары о том, что с ним сотворил Рамси. Но он все равно помог Сансе сбежать. Он спас меня. Может быть, домам Севера стоит вспомнить, что у многих из них далеко не такая чистая репутация, как они пытаются заставить нас поверить. Разве большинство из них не отказалось тебе помочь вернуть Винтерфелл? Джон кивнул. — Большинство. — Но ты простил их, правильно? Потому что нуждался в них? Он покачал головой и встал. — Они не хотели сражаться с Рамси, опасаясь, что мы проиграем, и на них обрушится его гнев. Я не могу их винить за это и не стану. — Я тоже вам нужна. Вам нужна моя помощь в командовании флотом, который мой брат завоевал для вас и уничтожил врага. Может быть, пришло время мне оказать вам тоже самое понимание, что вы оказываете Теону. Дэйенерис встала между ними. — Во-первых, не угрожай нам, не важно, что происходит. Во-вторых, я сказала, что у Теона будет шанс проявить себя и изменить мнение людей. В конце концов, мы должны делать то, что лучше для страны, а не для одного человека. Яра закатила глаза. — Каждый в этой комнате совершал ошибки, о которых сожалеет, мы совершали такие поступки, которые хотели бы никогда не совершать. Теон. То, что он сделал… Он принес немало бед. Но он пытается их искупить, и если Север такой слепой, что не видит этого, и не хочет позволять ему спокойно жить здесь, то к чему нам за них сражаться? Джон тяжело вздохнул. — Мы сражаемся за людей, и это того стоит. — Насколько мне известно, Теон входит в число этих людей. Дэйенерис смотрела на Джона, видя по его лицу, что он знал причину, почему он не простит Теона, но он не мог озвучить ее перед лицом его сестры. Женщины, которую Теон спас. Она решила избавить своего мужа от проблемы и закончить разговор, пока они не разругались. — Яра, мы обсудим это после того, как завоюем трон. Когда это случится, мы вновь откроем эту тему. Но до тех пор мы продолжим быть союзниками. Наша сделка касательно Железных Островов остается в силе, не важно, чем закончится вопрос твоего брата. Это не обрадовало Яру, но она поклонилась и вышла из зала. Дэйенерис обернулась к Джону, который одновременно был раздражен и зол: — Она просто не понимает. Дэйенерис нахмурилась и положила руку на его плечо. — Это трудно понять. Она любит брата, и он спас ее жизнь. Ей трудно понять, что люди видят не того, кого видит она. Он вновь сел на свое место, и она села к нему на колени, его рука легла на ее бедро, пока другая гладила ее растущий живот. — Думаю, мы должны рассказать Тириону до нашего отъезда из Винтерфелла. Она накрыла его руку своей. — А Давос? Он усмехнулся. — А Давос знает. — Она распахнула глаза, но он успел опередить ее протест. — Я ему не говорил. Он услышал Сансу и Арью… И он заметил некоторые странности, которые видел у собственной жены во время ее беременности. Но думаю, будет лучше, если мы расскажем им вместе. — Она встала и подошла к двери, чтобы попросить одного из стражей привести Тириона и Давоса. Она вернулась к Джону, но вместо того, чтобы сесть ему на колени, заняла соседний стул, сцепив свои пальцы с его и опустив голову на его плечо. Джон поцеловал ее в макушку. — Как ты себя чувствуешь? — Измотанной, — сказала она, потирая напряженную поясницу. Он усмехнулся. — Хочешь, я позже тебе что-нибудь разомну? Она засмеялась. — Ты неисправим. Их прервали приближающиеся голоса, и Дэйенерис увидела на пороге Тириона и Давоса. Давос прикрыл дверь. — Вы хотели с нами поговорить? Дэйенерис кивнула и жестом предложила им занять стулья перед ними. — Да, присядьте. После этого она вынула свои руки из рук Джона и сложила их на коленях. — Джон и я не раз обсуждали будущее, особенно, будущее страны и как мы хотим передать наше видение нового мира новым поколениям. Тирион, ты и я не раз об этом спорили. Тирион вздохнул. — Только потому, что я верю в мир, который вы хотите построить. Я хочу, чтобы он прожил дольше, чем вы с королем. Она оглянулась на Джона, и он улыбнулся ей той полу-улыбкой, от которой у нее обычно кружилась голова. Дэйенерис пришлось себя встряхнуть, чтобы вспомнить, что они не одни, и она не может просто прыгнуть ему на колени. Она вернула свое внимание обратно к Тириону и улыбнулась. — Мы решили эту проблему. — У вас есть план. Чудесно. Какой? — У нас будет ребенок, — прямо сказала она, ожидая его реакции. Он несколько раз моргнул, бросив взгляд на ее живот и снова подняв глаза к ее лицу. — Вы серьезно? — Очень, — ответил Джон. Тирион внезапно рассмеялся и широко улыбнулся. — Я думал… Я думал, у вас не может быть детей. — Я правда так думала. Проклятие ведьмы долго казалось реальным. Тирион посмотрел на Джона и улыбнулся. — Сначала, ты оказываешься тайным Таргариеном и наследником трона, затем ты побеждаешь Короля Ночи, а теперь Драконья королева беременна от тебя, хотя ей сказали, что это никогда не случится? На что еще ты способен, Джон Сноу? — Джон поерзал на своем стуле, находя тему не самой приятной, и Дэйенерис снова взяла его за руку. — Какое облегчение. Каждый раз, когда я пытался обсудить с вами вопросы наследования, я боялся, что вы скормите меня Дрогону. Она улыбнулась. — Я думала об этом не один раз. — В комнате повисла тишина, Тирион едва ли не хихикал. Она видела на его лице истинное облегчение и вновь вспомнила, почему выбрала его своим Десницей. Он не только заботился о благе страны, но и о ней самой. Она повернулась к Давосу, зная, что Джон даже не стал бы думать о том, чтобы править, без его поддержки. За то короткое время, что она знала его, он поддерживал их обоих, и его советы были мудрыми и, зачастую, более полезными, чем даже советы Тириона. Но это еще могло быть потому, что он вырос в другое время и в другом месте. У него была другая точка зрения. — Когда мы завоюем Железный Трон, мы положимся на вас, как на наших советников. Джон сжал ее руку и кивнул. — Дэйенерис говорила о том, чтобы сломать колесо, и я не знаю двух людей лучше, которые помогут нам с этим. Никто из нас не хочет делать этого без вас рядом. Давос из дома Сиворт и Тирион из дома Ланнистер, мы назначаем вас Десницами короля и королевы. Давос улыбнулся. — Не знаю двух других людей, которые лучше позаботятся о людях, чем вы двое. — Мы сделаем для вас брошь, сир Давос. Он кивнул. — Спасибо, Ваша Светлость. Что ж, — сказал он, посмотрев на Тириона. — Полагаю, теперь это наша забота. Тирион кивнул. — К вашим услугам, — сказал он, склонив голову. — Идем, Давос. Давай отпразднуем. Давос встал и последовал за Тирионом из комнаты. — Я согласен на все, кроме той гадости, что пьет Тормунд. *** Ужин с Браном, Дэйенерис и Сансой был тихим в тот вечер. Бран был немного разговорчивее обычного, рассказывая историю об Эйгоне Завоевателе и разрушении Харренхолла. Санса гоняла еду по тарелке, не съев ни ложки и так и не присоединившись к разговору. Дэйенерис подумала, что разбитое сердце Сансы должно было быть заметно всем. Она наконец накрыла ее руку своей, и та подняла на нее взгляд, нахмурившись и едва сдерживая слезы. — Ты в порядке? Санса кивнула. — Буду. Но это трудно. Только-только вся моя семья вернулась домой. Но Арья уже уехала. Ты и Джон уедете завтра. Со мной останется только Бран, — сказала она, улыбнувшись брату, — но я беспокоюсь обо всех вас. Я только надеюсь, что вы со всем справитесь и скоро вернетесь сюда. Дэйенерис слабо ей улыбнулась. — Я хотела тебя поблагодарить. Когда я приехала, ты с легкостью могла настроить всех против меня, но ты была гостеприимной и вежливой. Это помогло мне успокоиться и почувствовать себя дома. Санса. Я никогда не забуду эту доброту. Санса улыбнулась и положила руки на колени. — Я была довольно зла, когда Джон, не посоветовавшись со мной, преклонил колено. Но, когда я встретила тебя и увидела, на что ты готова ради своих людей и его самого, я знала, что не могу тебя ненавидеть. Дэйенерис хмыкнула. — Я рада. Я никогда не видела Рэйегара, а Визерис был жестоким и мелочным. Вместе с Джоном я получила семью, о которой всегда мечтала. Арью, Брана и тебя. Наши с тобой дороги были похожи в плохом смысле слова. Но, я верю, что мы обе, и ты, и я немало что вынесли из наших судеб. — Санса уставилась вниз, на свои руки, и нахмурилась, и Дэйенерис наклонилась к Сансе, когда Джон направился к Брану. — С тобой все будет хорошо? Я знаю, что тебя расстраивает не только наш отъезд. Санса оглянулась на своих братьев и вздохнула. — Нет. Мне напомнили, что Север никогда не примет Ланнистера, правящего в Винтерфелле, — прошептала она. — И… Я сказала Джейме, что когда он отправится на юг, нам придется принять, что все кончено. Дэйенерис накрыла ее руку своей и нахмурилась. — Не могу представить, чтобы он хорошо это принял. Она с трудом сглотнула, посмотрев Дэйенерис в глаза, и королева почти ощутила ее тоску, как собственную. — Он это ненавидит. Но… Я должна думать не только о себе. И… Северу нужен Старк в Винтерфелле. Королева склонила голову и нахмурилась. — Если ты так считаешь… Тогда пользуйся каждым мгновением, пока можешь, — мягко сказала она. — Знаю, что твои братья бы не одобрили, и я тоже считаю, что ты могла бы найти мужчину лучше, но я никогда не стала бы отговаривать тебя от возможности испытать счастье хоть напоследок. Санса тяжело вздохнула. — О чем ты? Дэйенерис улыбнулась. — Почему ты сидишь здесь с нами, когда ты можешь быть с ним и попрощаться по-настоящему? Санса распахнула свои голубые глаза, оглянувшись на Брана и Джона. — А они? Она улыбнулась. — Я с ними разберусь. Иди… Только, пожалуйста… Будь осторожна. Санса кивнула и встала. Джон и Бран обратили на нее свое внимание. — Я плохо себя чувствую. Я увижусь с вами перед отъездом, — сказала она, склонив голову, и затем вышла из зала. Бран уставился на Дэйенерис. — Думаешь, это разумно? — спросил он, когда убедился, что Санса вышла. Дэйенерис подняла свой кубок с невинной улыбкой на лице. — Если она нездорова, Бран, кто мы такие, чтобы в ней сомневаться? Его, конечно, не обрадовал этот ответ, но он оставил тему и больше ничего не сказал, чтобы не возбудить подозрения Джона — хорошо, что Джон не знал, в чем был план Сансы, потому что иначе он точно бы попытался убить Джейме. — Джон, я устала. Проводишь меня до комнаты? *** Они шли по замку, несколько стражей несли кресло Брана по лестнице к его комнате. Джон и Дэни постояли у своей спальни, дожидаясь, пока Бран скроется за своей дверью. Служанка Дэни, Дари, вошла в комнату и начала помогать Дэйенерис распускать волосы, пока Джон снял меч и сапоги, затем сел на край их постели, и начал полировать Длинный Когонь тканью. — Дари, на пути на юг начни распускать швы на моей одежде. Боюсь, она стала тесновата. — Конечно, кхалиси, — сказала она, распутывая волосы Дэйенерис. Она встала, и Дари начала помогать ей снимать несколько слоев одежды, аккуратно складывая каждый предмет и собираясь забрать их с собой. В это время Дэйенерис оглядела комнату. Многие их вещи уже были упакованы и сложены около двери. Но было и то, что останется на своих местах до утра. Тяжелые черные меха, которые укрывали их постель, тоже отправятся с ними — мягкие, теплые и напоминающие ей о ее мрачном и задумчивом муже. Шкафы полностью опустели, все уже было сложено в сундук в изголовье их кровати. Сняв одежду, Дари помогла ей накинуть халат, и Дэйенерис кивнула ей, что можно уйти, оставшись наедине с Джоном. Открыв дверь, служанка впустила Призрака, который уселся у огня. Дэйенерис села перед ним и начала его гладить, а он уткнулся носом ей в грудь. — Мы же возьмем Призрака с собой? Она услышала, как Джон вложил меч в ножны и передвинул свой стул ближе к ней. Его пальцы двигались в ее волосах, опустившись к плечам, и он нежно начал их разминать. Она прижалась головой к его руке и ощутила, как он поцеловал ее в макушку. — Конечно. У тебя есть твои драконы. У меня мой волк. Дэйенерис с улыбкой подняла на него взгляд. — У нас есть драконы. Джон покачал головой и усмехнулся. — Нет, моя дорогая. Они все еще твои драконы. Рэйегаль позволил мне стать его всадником, но ты должна была заметить, что когда мы спорили, он не мог выбрать, чью сторону выбрать. Она улыбнулась. — Это потому что драконы умные и знали, что я была права. — Да, должно быть так и есть. Она прижалась головой к его колену, продолжая гладить Призрака. — Мне так не хочется уезжать, Джон. Я объехала весь мир и впервые с тех пор, как я была ребенком, я чувствую себя дома. — Она обвила руку вокруг его ноги и нежно погладила лодыжку. Она глубоко вздохнула, пытаясь взять эмоции под контроль. — Мы вернемся сюда, Дэни. Вернемся. Мы покажем нашему ребенку, где поженились. Где мы сражались с мертвыми и победили. Познакомим его с тетей Сансой и дядей Браном. А Бран расскажет нам обо всех его проступках, о которых нам не положено знать, и мы убедим его, что знаем все на свете, и ему придется вести себя примерно, — сказал он, ухмыляясь ей в волосы. Она засмеялась и посмотрела на него. — Как хитро. — Я вырос с четырьмя братьями и Арьей. Приходилось немного хитрить, чтобы выжить. Она встала перед ним на колени, заключив его лицо в ладони. — Ты мой дом. — Он наклонился и поцеловал ее в кончик носа. Его руки обвились вокруг ее плеч, и она потерлась лицом о его шею, закрыв глаза и вдыхая его запах. Джон всегда пах лесом, снегом и чем-то глубоким, чем-то… Собой. Этот запах успокаивал ее. Этот запах заставлял ее чувствовать себя цельной. — Пойдем в кровать. Он помог ей встать, и она отошла, чтобы и он мог встать. — Я говорил серьезно, — сказал он, обняв ее за плечи, и она сжала его руку. Его губы прижались к ее уху, и она вздрогнула, ощутив его дыхание на нежной коже. — О чем? — спросила она, когда он усадил ее на кровать. Он наклонился, упираясь обеими руками о кровать по бокам от нее с хищной улыбкой на его прекрасном лице. — Хочешь, чтобы я что-нибудь тебе размял? Она покачала головой и хрипло рассмеялась. — Если только ты снимешь всю эту одежду. Он встал и снял тяжелую безрукавку вместе с рубашкой. Она откинулась на локтях, глядя, как он начал расшнуровывать штаны, и не отрывая взгляда от его рук. Ее взгляд прошелся по его телу к глазам, когда он снял штаны и бросил их на пол. Он прикусила нижнюю губу, когда его руки скользнули под ее халат, по бедрам, раздвигая ткань на своем пути. Он поцеловал ее колено, затем прижался губами к мягкой коже, покалывание его бороды заставило ее задрожать, а ее пальцы нырнули в его темные кудри. Дэйенерис откинула голову назад, когда его язык обвел тазовую косточку, прежде чем он развязал узел халата, открыв ее тело его взгляду. Он внезапно улыбнулся, и она поймала его взгляд. — Ты говорила, что твоя одежда стала плохо сидеть… — сказал он, гладя и руками, и взглядом видимый теперь изгиб ее живота. В его глазах было восхищение. — Тебе поэтому тесно? Она кивнула. — Малыш растет. И я тоже. Он целовал округлый живот, руками гладя ее кожу, и счастливо вздохнул. — Я твой па, — прошептал он ей в живот, снова прижимаясь к нему губами. Дэйенерис сглотнула комок, чувствуя, как его пальцы рисуют узоры на ее теле, и не удержалась от всхлипа. Он поднял взгляд потемневших от тревоги глаз. — Хочешь, чтобы я перестал? Она влажно рассмеялась. — Перестал быть таким удивительным человеком? — Ты плачешь. Дэйенерис прижалась к нему, вдыхая его запах. — Я никогда не думала, что смогу найти мужчину, который может быть равным мне, моим партнером. И теперь я не только… Ты чудесный, сильный, упрямый, — она слегка хихикнула, — и такой очаровательный. Он сморщил нос, слегка прищурившись. — Я много какой, но не очаровательный. Она усмехнулась, мазнув большим пальцем по его нижней губе, и он воспользовался возможностью и прикусил его зубами. — В том-то и твое очарование, Джон, ты даже не понимаешь, насколько удивителен, — она прижалась губами к его губам. — А теперь, как твоя жена, я требую, что ты выполнил свой супружеский долг и занялся со мной любовью. Джон драматично вздохнул. — Если это обязательно. Дэйенерис куснула жилку пульса на его шее. — Я настаиваю.