Одна любовь на уме

Люди лорда Селвина заняли несколько столов, за остальными сидели горожане. Что касается самого лорда, то он сидел слева от Джендри, справа от Арьи. — Моя дочь служит вашей леди-сестре. По-вашему, ей нравится ее место? — спросил он у Арьи. Его любимая кивнула и проглотила еду. — Да. Санса и Бриенна хорошо ладят. Когда мы уехали из Винтерфелла, Бриенна учила Сансу, как защищать себя с мечом. По моему мнению, Санса не могла найти учителя лучше. В отцовских глазах загорелась гордость, хотя он смотрел всего лишь на тарелку. Но улыбка растаяла, и ее место заняло более строгое выражение. — И я слышал, что моя дочь нашла полюбившего ее мужчину. В письмах она мало о нем писала. Джендри усмехнулся, оглянувшись на Арью. Ему было интересно, что лорд мог подумать о том, что его дочь была влюблена в одичалого. Тормунд был умелым воином и обожал Бриенну не только из-за ее воинских доблестей, но и потому, что видел нечто намного глубже. Но он знал, что зачастую люди слишком цеплялись за титулы. Для них одичалые были не больше, чем мусор, хотя они едва не исчезли в битве, чтобы защитить всех на юге. — Я могу вам сказать, что он свирепый воин и верен вашей дочери, — дипломатично сказала Арья. — Он уважителен по отношению к ней? — спросил лорд Селвин. Джендри боялся представить, что случилось бы с Тормундом, не будь он уважителен. Арья кивнула и улыбнулась. — В противном случае Бриенна уже утопила бы его в грязи. Джендри улыбнулся Арье и кивнул. Тормунд бросал Бриенне вызов, но ей это нравилось, по крайней мере, большую часть времени. Лорд Селвин казался удовлетворенным этим ответом. — Она особенная. Ей нужен особый мужчина, который будет ее ценить. Он лорд? Рыцарь? Джендри сделал глоток вина и сложил руки на коленях. — Он командир одной из армий Джона, она осталась на Севере, чтобы защитить ее брата и сестру. И если король доверяет ему… Лорд Селвин уставился на них с подозрением. — Полагаю, что должен нанести Бриенне визит в Винтерфелл. Я ожидаю, что этот мужчина попросит ее руки. Джендри на секунду задумался над этим, гадая, как женятся одичалые. Насколько он знал леди Бриенну, она поклонялась Семерым. Он надеялся, что если церемония будет, то он сможет стать ей свидетелем. — Как дела в ваших владениях, мой лорд? — спросил Джендри, пытаясь отвести разговор от Бриенны, потому что не хотел предавать ее доверие. *** Он собирался встретиться с Арьей на их обычном месте, когда его остановил мэйстер. — Мой лорд. Прилетел ворон для вашей леди, но мне сказали, что она на тренировочном дворе. — Джендри забрал у него свиток и проследил за тем, как мэйстер уходит. Гордая печать Старков стояла на свитке, и в его груди загорелась надежда. Может быть, здесь найдется информация о том, кто пробирался в их комнаты и зачем. Он пришел раньше Арьи и прикрыл глаза, вдыхая свежий запах дождя, ведь несмотря на бриз, из-за влажности в воздухе носить плащ и гамбезон было почти невыносимо. Он почувствовал, что по его плечу постучали, понимая, что это Арья, даже не смотря. Джендри протянул ей свиток. Она отправила письмо брату, и он не хотел вмешиваться, если в письме были личные детали. Он повернулся, наблюдая за тем, как она читает, ожидая, что выражение ее лица изменится. Это не заняло долго — ее глаза ожесточились, пальцы сжали пергамент. — Что там говорится? Арья подняла взгляд, крепко стиснув зубы. — Мелисандра. Джендри глубоко вздохнул и сделал шаг назад. — Она здесь? — Бран говорит, что ее настоящий вид не тот, что нам знаком. Она старуха. Он сказал, ты помог ей что-то поднять во дворе. Что у нее есть магическое ожерелье, с помощью которого она меняет свой внешний вид. Джендри наклонился, уперевшись ладонями в колени, пытаясь глубоко вдохнуть, чувствуя гнев и каплю страха в своих венах. Он наверняка справился бы почти с любым врагом — за исключением нее. — Зачем? Зачем она вломилась в нашу комнату? Она подняла на него взгляд и вздохнула. — Он не знает, почему. Она ни с кем не говорит, так что он не знает ее цель, но знает, что она постоянно за нами наблюдает, и я ей очень не нравлюсь. — Арья закатила глаза. — С чего бы? Он встал, сложив руки на груди. — Что мы будем делать? — Я убью ее. Она в моем списке. Она была в списке Арьи из-за него. Джендри шагнул ближе и стиснул ее, прижал к себе, жарко впившись в ее губы. Он обхватил ее лицо, и она сжала его запястья, позволив ему овладеть ее ртом. Он оторвался от нее, прижавшись лбом к ее. — Я хочу знать, зачем она здесь, — сказал он тихо. — Я хочу получить ответы, прежде чем ты ее убьешь. Арья кивнула. — Нам придется быть с ней осторожными. Одно дело убить насильников, которые мучили двух наших девушек. Будет трудно объяснить, почему мы убили старуху. — Джендри потер заднюю часть шеи, уставившись на нее. Она обхватила его лицо, и он прижался щекой к ее ладони. — Ты в порядке? Он тяжело вздохнул и покачал головой. — Нет. Она обняла его за шею, и Джендри обнял ее в ответ. — У тебя есть я. Я всегда с тобой. И я буду сражаться за тебя так же, как ты бы сражался за меня на моем месте. *** Джендри сидел в небольшой комнатушке, выполнявшей роль его кабинета. Он собирался просмотреть корреспонденцию после того, как выслушал жалобы утром. Протечки в некоторых комнатах, семьи, которые расселили в разных концах Штормового Предела, но его разум продолжал возвращаться к Мелисандре и возможным причинам ее пребывания здесь. Разумеется, она должна была понимать, что он не станет предоставлять ей безопасного убежища. Дверь слева от него открылась, и он медленно повернул голову и увидел женщину из своих мыслей, ее яркие, неестественно алые волосы были собраны в перекинутую через плечо косу. Ее платье, почти того же оттенка, могло похвастаться глубоким декольте. Он встал со стула и сжал рукоять своего молота, охваченный тревогой. — Ты искал меня, мой лорд? — Ты либо необыкновенно смела, либо не ценишь собственную жизнь. Что именно? — спросил он, наконец. — Не знаю. Я просто знаю, где должна быть и когда. Джендри наблюдал за тем, как она осматривает комнату. Он глубоко вздохнул и покачал головой. — Зачем ты здесь? — Я должна быть здесь, лорд Баратеон. — Это мой замок. Ты же не думаешь, что я хочу тебя здесь видеть? Мелисандра опустила взгляд на свои руки и вздохнула. — Я верно служила твоему дяде вплоть до его смерти. Я делала ужасные вещи во имя того, чтобы найти правильного короля. И я его нашла. Я нашла Джона Сноу. Я подняла его из мертвых, когда моя вера обратилась в угли. Я отправилась в Волантис, домой, пытаясь найти для себя цель после того, как свела вместе лед и огонь. — Она уставилась в пламя одной из жаровен. — Я нашла ответы. Джон Сноу и Дэйенерис Таргариен победили мертвых и сейчас на пути к тому, что принадлежит им по праву. То, чем мог бы владеть ты… — Я не хочу быть королем. Меня и на то, чтобы стать лордом, долго уговаривали. — Потому что ты все еще считаешь себя бастардом. — Джендри посмотрел на стол и кучу свитков, которые он просматривал. — Знаешь, в этом смысле ты не так уж и отличаешься от Джона Сноу. Он всегда считал, что не заслуживает, чтобы с ним случалось что-то хорошее. Перед битвой с Рамси он попросил меня больше не возвращать его, если он падет. Я не смогла дать ему такого обещания. — Она отвела взгляд от огня. — Трон будет его. Но это — твое. — Он ощутил, как его вены лизнул лед, когда Мелисандра посмотрела ему в глаза. — У тебя есть для меня вопросы. — Зачем ты пробралась в нашу комнату? — Я хотела, чтобы ты знал, что я здесь. Она обошла стол, и Джендри остро взглянул на нее. — Зачем? — Чтобы предложить мои услуги. Не для того, чтобы сделать тебя королем, а чтобы выяснить, кто твои враги, которые, не сомневайся, находятся сейчас в стенах этого замка. — С чего я должен тебе верить? Ты хотела меня убить. Она кивнула. — Да. Давос не позволил. Частично, из-за Станниса. Но я не убила тебя. Ты все еще здесь и теперь ты лорд дома твоего отца. И здесь есть тот, кто не хочет, чтобы ты достиг успеха. — Кто? — тихо спросил он, и она подошла ближе. Она склонила голову на бок: — Тот, кто обижен тем, что главой дома Баратеон стал бастард Роберта. — Скажи, кто. — Ты позволишь мне жить, несмотря на то, что она хочет убить меня? Арья. Джендри покачал головой. — Что она с тобой сделает — не моя проблема. Она добавила тебя в свой список давным-давно. Я удержал ее от того, чтобы забрать одну из указанных в нем жизней. Больше я этого не сделаю. — Даже если информация, которой я владею, ценная? Он помотал головой. — Нет. Ты купила меня. Заставила тебе довериться. Соблазнила меня. И все это время ты планировала забрать мою жизнь. Я не забыл. Как и она. Мелисандра склонила голову и покачала ею. — Ты не возражал, когда я соблазняла тебя. Ты поцеловал меня. Ты коснулся меня. Тебе это понравилось. Возможно, твоя проблема именно в этом. Я не была ею, и поэтому ты чувствуешь себя виноватым. Звук ее голоса, такой уверенный, заставил его передернуть плечами. Он думал только об Арье. Особенно, после того, как осознал, что его предали. Страх и отчаяние в ее глазах, пока его увозили, как она просила, умоляла, даже дралась, чтобы не дать им забрать его. Вина давила на его плечи, и, может быть, как раз потому, что он не возражал и не сражался, не отказал Мелисандре. Он отвел взгляд и нахмурился. — Скажи мне, кто нам угрожает. — Она сейчас с твоей леди. Не дай ей выпить чай, — сказала она и выскользнула из комнаты. Джендри пробежал мимо нее с молотом в руке, перепрыгивая через ступеньки, чтобы добраться до их комнаты. Он распахнул дверь и обнаружил Арью, вытиравшую Иглу, и распахнувшую глаза при его вторжении. Она тут же вскочила на ноги. — Что? Он прислонил молот к стене возле двери и схватил ее за плечи. — Ты выпила чай? — мягко спросил он, боясь конца света, которым для него станет ее ответ, если он будет положительным. Она покачала головой, подозрительно прищурившись. — Нет. За ним пошла Мэри. В чем дело? Джендри выдохнул, не осознавая, что перестал дышать, и ощутил, как вновь забилось его сердце. — Не пей его. Сделай, как я скажу, — сказал он мягко, слыша приближающиеся шаги. Он поцеловал ее в губы, и дверь открылась. Мэри с улыбкой вошла в комнату с подносом, на котором стояли чайник и чашка. Улыбка упала, едва она увидела Джендри. Мэри? Это она пытается нам навредить? После того, как мы убили тех, кто причинил ей боль? Она быстро подошла к столу и поставила поднос. — Мой лорд, — сказала она, кивнув ему и начиная наливать чай в чашку. Он тоже опустил голову и бросил взгляд на Арью. — Мэри, почему бы тебе не посидеть с нами и тоже выпить чаю, — сказал Джендри мягко, указав на пустой стул у огня, заняв свое место на диване. — О, я принесла только одну чашку, — сказала она, не поднимая глаз от подноса. Арья стремительно перешла на другую часть комнаты. — Ничего страшного. У меня есть еще одна, — сказала она и подошла к Мэри с улыбкой на лице, но Джендри видел, что она была фальшивой. — Иди сюда, давай вместе выпьем чаю. Мэри замотала головой. — Мне это не по статусу, — сказала она. — Вы лорд и леди замка. Это будет неприлично. Арья закатила глаза. — Мэри, думаешь, нам есть какое-то дело до приличий? Она промолчала, ее лицо вытянулось, и она покачала головой. — Не думаю, что там хватит и мне. Джендри поднялся и подошел к двери, чтобы перекрыть возможный путь к побегу. — Мэри, — мягко сказала Арья. — Выпей чай. — Моя леди, меня не мучает жажда… — А я этого не говорила, — сказала она. — Выпей чай или скажи, что в нем. — Это ваш обычный лунный чай, моя леди. В глазах Арьи что-то мелькнуло, и Джендри ощутил, как кровь в его венах смерзается в лед. — Моя леди? — Оба, и Джендри, и Мэри, уставились на Арью. — Простолюдины говорят «миледи». Даже Джендри время от времени забывается. Но ты не простолюдинка, не так ли? Мэри выпрямилась. — В последнее время в стране случилось много изменений, моя леди. — Кто ты? Она внезапно подняла взгляд на Арью и прошептала: — Никто. Джендри успел заметить шок на лице Арьи — перед ними была Безликая. Он выхватил с пояса кинжал и попытался вонзить в ее спину, но она повернулась и отразила удар, впечатав его в стену, затем пнула Арью в живот, та рухнула на стул, но быстро вскочила и с мечом в руке побежала за девчонкой. Джендри последовал за ней, не отставая, несмотря на вес молота в руке. Они добежали до великого чертога, девчонка замерла на его середине, и Джендри едва успел увернуться от ее лезвия. В бой с ней вступила Арья, Джендри вложился, направив удар молота на ее ноги, но она подпрыгнула. Арья зацепила ее ногой в воздухе, и убийца упала на спину, откатившись из-под удара меча Арьи, но не пинка Джендри, что дало Арье достаточно времени, чтобы перерезать ей горло. Они оба сели, задыхаясь, она перекатила молодую женщину и сняла с нее лицо, открыв знакомый лик Якена Хгара. — Что происходит? — спросила Арья, глядя на лицо, которое Джендри помнил, несмотря на прошедшие годы. Джендри застонал, ощутив, как обожгло болью его бок и, обернувшись, увидел стоящую над ним Наташу с окровавленным ножом в руке. Она вонзила в него нож еще дважды, прежде чем он рухнул на пол, уже едва слыша крик Арьи. — Нет! *** Во рту у него было сухо, словно воздух летом на Блошином Дне или в кузнице в середине работы. Его левая сторона болела, и он застонал, вдохнув слишком глубоко, его легкое словно было готово взорваться. Кто-то взял его за руку, по лбу прошлась влажная ткань. — Не умирай, — повторяла она. Джендри хотел сказать ей, что все в порядке, только больно, но не мог заставить слова сложиться. Его перевернули на бок, и из его губ вырвался мучительный стон. Его тело зашлось в судорогах, когда туда, где словно были дыры в его спине, налили что-то. Оно обожгло его вены, заставило кровь кипеть. Рука, которая держала его ладонь, сжалась. — Яд перестал подниматься, моя леди. Голос прозвучал издалека, и, как бы Джендри не старался, он не мог открыть глаза или заговорить, но боль от пронзающей его кожу иглы заставила его замычать. Он осознал, что его зашивают. Его лица коснулась рука, мягко и ласково. Рядом был кто-то, кто хотел его успокоить и утешить, и он ощутил, как обещавший спокойствие сон начал затягивать его все глубже и глубже. *** Он стоял, глядя на герб Баратеонов, окруженный золотистым светом, освещающим пол большого зала. — Ты стал нечто большим, чем просто агнец на заклание, как я погляжу. Джендри повернулся на голос и увидел Станниса Баратеона. — Ты мертв. Бриенна тебя убила. — Да. Убила за то, что я сделал с ним, — сказал он, кивнув за свое плечо, на молодого человека в короне из оленьих рогов. — Помни, что верность семье так же важна, как и амбиции. — У меня никогда не было особых амбиций, — заметил Джендри. — В этом он похож на меня, — раздался новый голос, теперь из-за его спины. Массивный мужчина с густой черной бородой и яркими голубыми глазами шагнул вперед. — Это, и он сильный, и влюбился в девицу из Старков. Его оказалась вернее, чем моя. — Ты… Мой отец. Роберт кивнул, склонив голову. — Не то, что ты ожидал? Он покачал головой. — Вообще-то, после всех услышанных мной историй, ты именно такой, как я и думал. — Он оглянулся на человека в короне. — Ты Ренли. — Да. Жаль, что мы так и не встретились. Королевская Гавань никогда не располагала к дружелюбию. — Тебя всегда больше волновало, как бы завести побольше друзей, — заметил Станнис. — Да. И один из моих друзей прервал твою жизнь. Верность. Ты забыл о ней, даже о верности семье. Роберт сделал шаг вперед и глубоко вздохнул, прищурив глаза. — Ты позволил Таргариену сесть на трон? Джендри кивнул и склонил голову. — Твое восстание было построено на лжи. Ты знал, что Лианна не любила тебя? Или ты просто не смог справиться с тем, что она тебя оставила? Роберт подошел вплотную. — А как бы справился ты? Что сделал бы ты, если бы твоя драгоценная Арья бросила тебя? Она едва это не сделала. А что сделал ты? Ты сражался за нее? Он помотал головой. — Если бы она хотела уйти, я бы отпустил. Я бы не стал человеком, который заставляет ее делать то, чего она не хочет. Я не стал бы силой удерживать ее со мной! Потому что это и значит любить! — Ты читаешь мне лекции о том, что такое любовь? — проревел Роберт. — Да. Сколько у тебя было бастардов? Ты вообще знал? Или тебе было плевать? Ты трахал женщин, и тебя нихера не интересовало, что стало с нами! Ты позволил нам расти, считая, что мы ничего не значим! — Он резко выдохнул и покачал головой. — Давос был мне отцом в тысячу раз больше, чем ты даже в моем воображении. Я никогда не стану таким, как ты. Он оглядел всех трех мужчин, стоявших перед ним. — Я никогда не стану таким, как вы. Хвататься за власть, не потому, что так лучше для людей, а потому что так лучше для себя? — Он уставился на Станниса. — Ты сжег собственную дочь. Это не должно меня удивлять, учитывая, что ты убил брата ради трона, который никогда тебе не принадлежал. — Ты встанешь на сторону Таргариена? — выплюнул Роберт. — На сторону Джона? Безусловно! Он лучший король, чем тот, каким бы мог быть ты, потому что ему, блять, не наплевать! И Дэйенерис! В отличии от тебя. Ты хотел выиграть, доказать, что ты прав. Не потому, что мог сделать жизни других лучше. — Джендри покачал головой. — Пока я и моя мать жили на Блошином Дне, где по нашей улице текли нечистоты из замка. — Он повернулся к Станнису, ткнув в него пальцем. — Ты позволил мне жить только из-за Давоса, но я знаю, ты хотел меня убить. Она бы тебя уговорила. И, в конце, ты убил собственную дочь ради ничего. — И, наконец, он развернулся к Ренли. — Люди любили тебя больше, чем Станниса. Но это не значило, что ты был королем, который нужен этой стране. — Он оглянулся и тяжело вздохнул. — И что это? Я мертв? Роберт покачал головой. — Нет. Тебя едва не убили, но твоя девица узнала яд, и мэйстер спас тебя. Это просто… Путешествие. — Для чего? — Чтобы напомнить тебе, откуда ты, — ответил Станнис. — Тебе может не нравится то, что сделали или не сделали мы. Можешь даже ненавидеть нас. Но ты — наше наследие. Джендри помотал головой. — Иногда проще быть бастардом с Блошиного Дна. Роберт взмахнул рукой, и Ренли и Станнис исчезли, оставив их наедине. Его отец оглядел зал, качая головой. — Я не стану придумывать оправдания тому, что сделал. Это дело моих рук. Я не знаю, сколько у меня детей. Серсея убила их всех. Но до тебя она не добралась. И ты не можешь позволить ей добраться до себя сейчас. — Что ты имеешь в виду? — Ты переживешь этот яд, только если будешь достаточно силен, чтобы с ним сражаться. Мэйстер сделал все, что мог. Твоя женщина сидит возле твоей постели. Но выживешь ты или нет, это зависит только от тебя. — Я не готов умереть. У меня… У меня столько всего, ради чего стоит жить. Роберт недолго помолчал и тяжело вздохнул. — Она и правда любит тебя. Тебе повезло. Лианна, думаю, презирала меня, несмотря на то, что Нед хотел, чтобы она меня полюбила. Серсея любила саму идею меня, но я никогда ее не хотел. Все бесчисленные женщины за эти годы, честно сказать, ничего для меня не значили. Я знал, что у меня есть бастарды. Мысль узаконить их никогда даже не приходила мне в голову. — Джендри закатил глаза. — Я говорю откровенно. Если бы я пришел и начал рассказывать, что больше всего на свете сожалею, что не признал тебя, ты бы знал, что я лгу. Это правда. Я рад, что ты жив. Я рад, что это ты займешься восстановлением дома Баратеон. Ты боец. Ты сражаешься боевым молотом, — сказал он с улыбкой. — Должен признать, что, узнав об этом, я был горд. И ты станешь доказательством тому, что мои слова Неду Старку были правдивы. У него дочь, у меня сын, и мы соединим наши дома. — Он развернулся и начал уходить, но остановился и снова повернулся к Джендри. — Ты сделаешь то, что не смогли мы. Ты позаботишься о наших людях, ты будешь верен выбранной тобой женщине, и ты будешь хорошим лордом. Ты просто должен бороться. Сказав это, Роберт исчез, и Джендри длинно выдохнул, чувствуя, как дергает болью легкие. Ему хотелось, чтобы одобрение Роберта ничего для него не значило, но, по правде говоря, это было не так. *** По его левой руке текла боль, прямо до кончиков пальцев. Вторую руку что-то сжимало, и, кажется, кто-то плакал. Он почти подумал, что это Арья, но она не плакала. Джендри даже не помнил, чтобы когда-нибудь видел ее плачущей. Это не могла быть она. Он попытался заставить себя открыть глаза, чтобы узнать, кто это, но его тело отказывалось повиноваться. Он попытался пошевелить пальцами, но не сумел даже это. Прикосновение мягких губ к его вызвало еще большее желание открыть глаза. Джендри направил всю свою энергию, только чтобы не справиться даже с этим. Он был истощен и, против воли, сон вновь завладел им. *** — Иди ко мне, — воодушевленно позвал он маленького мальчика, который нетвердыми шагами пытался подойти к протянувшему его руки отцу. Арья стояла у стены, сцепив руки перед собой и наблюдая, как их сын делает еще несколько неуверенных шагов и падает в его объятия. Джендри встал и покружил мальчика, затем сочно чмокнул его в круглую щеку. В ответ на счастливое детское хихиканье его сердце наполнилось гордостью и любовью. — Ты помогал маме с тренировками? Арья шагнула вперед и улыбнулась. — Он без ума от молотов. Так что это по твоей части, — сказала она, привстав, чтобы поцеловать его, и затем села в кресло рядом, накрыв рукой округлившийся живот, в котором носила их второго ребенка. Джендри опустился на колени рядом и прижался губами к ее животу. — Как там наш маленький монстр? Она фыркнула. — Не зови его так. У меня такое чувство, что он тебя слышит, и поэтому так безобразно себя ведет. Джендри отстранился, держа маленького мальчика в своих объятиях и чувствуя, как он уложил голову ему на плечо. — Тебе все еще нехорошо? — Я измотана. Даже не знаю, сколько раз меня сегодня выворачивало. Очень трудно тренироваться, когда-то и дело убегаешь, чтобы проблеваться. — Она тяжело вздохнула. — Не говоря уже о том, как это стыдно. — Все знают, что ты беременна. — Но это не значит, что я превратилась в калеку. Это твоя вина, — сказала она, ткнув в него пальцем. Джендри усмехнулся. — Уверен, что ты так и думаешь, но почему это виноват я? — Ты практически прыгнул на меня, когда я сказала, что мэйстер дал разрешение. — Шесть месяцев, Арья. Ты забываешь, что едва мы начинали заниматься сексом, у тебя начинались схватки! — Я не забыла. К тому же, я не жаловалась, что ты на меня прыгнул. Я жалуюсь, что ребенок вызывает тошноту. Он привстал на коленях, поймав ворот ее жилетки и притянул Арью к себе для поцелуя. — Жалуйся сколько хочешь. Маленький мальчик потянулся к Арье, и она с радостью подняла его на руки, позволив прижаться к ее груди. Он прикрыла глаза и прижалась щекой к его темноволосой головке. Джендри прижал руку к ее круглому животу, большим пальцем гладя его, и она накрыла его руку своей. Ради этого стоило жить. *** Его голова пульсировала, да и все тело болело. Он медленно открыл глаза и увидел угасающие жаровни. Что-то давило на его бедро, и переведя взгляд, Джендри понял, что это была голова Арьи. Ее глаза были закрыты, но даже в неярком свете он видел круги под ними. В руке она сжимала кинжал. Он едва не улыбнулся — она пыталась защитить его даже во сне. Она медленно открыла глаза и заметила его взгляд. Она резко села, спрятав кинжал в ножны, и на коленях придвинулась к нему. — Джендри, — прошептала она, нежно касаясь пальцами его лица. — Ты проснулся. Он кивнул и попытался двинуть левой рукой, чтобы обнять ее, но обнаружил, что не может. Он увидел темные нити под кожей, едва не доходящие до пальцев, на груди тоже. — Меня отравили. Арья кивнула. — Закололи и отравили. Твое легкое отказало. Мэйстер Джутен заставил его снова работать. Но затем мы заметили распространение яда. Я видела такое раньше, знала название. У него было противоядие, — мягко сказала она и помотала головой. — Ты потерял много крови. Он нахмурился. — Моя рука? Я смогу ей пользоваться? Она кивнула. — Паутина уже уменьшается, она почти доходила до кончиков пальцев. Джендри притянул ее к себе правой рукой, и она легла головой на его плечо. — Ты в порядке? Она фыркнула и кивнула. — Я в порядке. Ты проснулся, так что я в порядке. — Она легла рядом и прижалась к его губам. — Как ты себя чувствуешь? — Мне больно. Тут она нахмурилась и опустила голову. — Я не видела ее. Только когда ты упал на пол, — прошептала она. — Мы нашли безликие тела Мэри и Наташи в их комнатах. Мэйстер считает, что они мертвы только день. Джендри покачал головой. — Пережить то, что они испытали, только чтобы вот так умереть и быть использованными… Арья нахмурилась. — Ты же знаешь, что я делала такое. Я сделала это с Уолдером Фреем. Я забирала лица… Джендри пошевелился, пытаясь привстать, и она опустила ладонь на его грудь. — Блять, это так бесит! — Он взглянул на нее, и здоровой рукой притиснул Арью к себе, вздыхая. — Я знаю, что ты делала, и почему. Уолдер Фрей был чудовищем. Весь его дом. Ты положила им конец за то, что они убили твою мать и брата. Я не стану из-за этого думать о тебе хуже. — Он осторожно и глубоко вздохнул. — Мэри и Наташа в нашем солярии рассказали нам о том, что с ними сделали. И, зная об этом, то, что им причинили еще больше боли, делает больно мне. Она кивнула. — Сир Фарринг позаботился об их телах. Гарри и Пит помогли ему. Джендри снова посмотрел на нее, свернувшуюся в клубок у его бока. — Пока я был в отключке, мне снились интересные сны. — Ты их помнишь? — спросила она, приподнимая голову. — Ты дергался. Я так и подумала, что тебе что-то снится. — Мой отец, Станнис и Ренли. — Что о них? Он вздохнул. — Я даже не знаю. Все казалось реальным. Как будто они и правда там были. Мой отец спрашивал меня о любви к тебе. Сказал, что я буду тем, кем не могли быть он и его братья. Я всегда думал, что мне не нужно его одобрение. Арья пальцами погладила его грудь. — А теперь? — Я не думаю, что оно мне нужно. Но услышать его было приятно. — Думаю, ты бы понравился моему отцу. Я знаю, ты его встречал, но если бы он узнал тебя, ты бы ему нравился. Джендри покачал головой. — Я бы не был так уж в этом уверен. То есть, когда я его увидел в тот раз, он сказал, что я проделал хорошую работу, но в то же время, я все еще бастард, не важно, что там Джон… Ее пальцы накрыли его губы, заставив его взглянуть на нее и обнаружить, что Арья хмурится. — Ты бы ему понравился, потому что нравишься мне. Ты единственный для меня, Джендри. Ты единственный мужчина, которого я когда-либо захочу, потому что ты знаешь, кто я, и хорошее, и плохое, и любишь все это. — Она покачала головой. — Я едва тебя не потеряла. Ее голос был таким мягким, что Джендри едва услышал ее последние слова. — Но не потеряла, — сказал он ей в волосы. — Мы здесь, мы вместе. Я люблю тебя. Она подняла голову, и его сердце физически заболело от вида слез в ее глазах. — Я тоже люблю тебя, Джендри. Арья прижалась к его плечу щекой и обвилась вокруг него.