Одна любовь на уме

Вместе с Джоном покинув шатер, Дэни глубоко вдохнула. Дрогон и Рэйегаль тут же уткнулись в нее мордами, и она едва не заплакала от утешающего присутствия ее сыновей. Она ласково погладила каждого, ведь так по ним соскучилась. На ней было несколько слоев одежды. Поверх всего — заказанный Джоном нагрудник, защищавший не только ее грудь, но и живот. Она ощутила руку на своей спине и повернулась к улыбающемуся Джону. — Они скучали по тебе так же сильно, как ты по ним. Она захихикала и покачала головой. — Не думаю, что это возможно. — Разведчик доложил, что дотракийцы возвращаются этой дорогой и присоединятся к армии за воротами. Ты и я пролетим над теми, кто уже снаружи. Мы подождем, пока не вывесят таргариенские знамена с башни и на замке. А после этого Безупречные откроют ворота. — Мы точно знаем, что они успешно пробрались в город? — Да, — с улыбкой ответил Джон. Она снова глубоко вдохнула. — Тогда пойдем к нашим людям. Она повернулась к Миссандее и Дари и обняла их обоих. — Берегите себя. — Кхалиси сильна. Победит в битве. Заплетет новую косу, — сказала Дари. Дэни пошутила: — А может, я заплету ее и моему королю. — Ты не будешь заплетать мои волосы, — фыркнул Джон, закатывая глаза и гладя Рэйегаля по носу. — Идем, моя Королева. Она взяла его за руку, и Дрогон опустил для нее крыло, чтобы она смогла подняться на его спину. Ее поясница заболела, поэтому ей пришлось пересесть по-другому. Дрогон подождал, пока она не устроилась, а затем поднялся в воздух. Джон сел на Рэйегаля, перед отлетом приказав войскам выступать. Дэйенерис пролетела над водой, видя, как к городу приближается флот. Она слышала, как на земле одобрительно закричали люди, и, наслаждаясь тем, как дул в лицо ветер, она облетела город, приземлившись туда, где уже был Джон и Рэйегаль. Безупречные начали стучать копьями по земле, и Дэйенерис ощутила, как загорается гордостью за их людей. Она защитит их всех. Она даст им новую жизнь, полную счастья и покоя. Она обернулась к Джону, который слез с его Рэйегаля и говорил с командиром Безупречных, Хвостом Крысы, кем-то из людей Ланнистеров и лордом Сервином. — Дотракийцы должны быть здесь в течение часа, — объявил лорд Сервин. Дэйенерис подняла взгляд к стенам Красного замка, дому ее предков. То место, где ее отец сделал свой последний вдох. Ее предки сотни лет правили отсюда, и вот, он почти в ее руках. Со стуком копыт по земле и несущимся за ним яростным криком ее орду было слышно еще до того, как они вырвались из леса. Это было одной из причин, почему они были такими пугающими. Они внушали ужас своим присутствием еще до того, как ты видел их. Внезапно со стен сбросили два знамени с львами Ланнистеров, и их сменили красно-черный герб дома Таргариен. Ее сердце пело все сильнее с каждым новым львом, сменяющимся драконом. Дотракийцы присоединились к армии. Она обернулась к ним, ожидая отчета от Тириона. Но, как бы она не вглядывалась, она не видела его среди них, и в ее груди начало собираться беспокойство. — Мой король, найди Тириона, — позвала она Джона. Он обернулся и приказал своим людям найти Десницу королевы. Прошло много времени, прежде чем вернулся Джон и помог ей спуститься со спины Дрогона. Она боялась худшего. Она медленно сползла на землю, и Дрогон ласково защелкал, нежно подтолкнув ее своей огромной головой. Джон не притронулся к ней, но его выражение лица было похоронным, брови нахмурены, рот поджат. — Тирион ушел прошлой ночью. Ее сердце сбилось с ритма. — Что значит ушел? — Его страж сказал, что он нашел какую-то карту, — сказал он, с тревогой глядя на нее, — и сказал им, что собирается вернуть ее тебе, потому что это было срочно. Когда они попытались последовать за ним, он скрылся. Они искали его всю ночь, но не нашли. — Карта Эртура, — сказала она тихо. Она подняла взгляд к Красному замку, похолодев до мозга костей. — Тирион! *** Она ходила туда-сюда. Ей хотелось потереть свой живот, чтобы хоть как-то успокоить себя, но она не могла из-за проклятых доспехов. Тирион ушел и может лежать, мертвый, где-то в городе. Она должна была знать, что он не позволит Джейме одному идти в замок. Она должна была знать, как глубока его ненависть к Серсее. Ее дыхание было неровным, пока она не увидела свисающий с балкона Красного замка стяг Таргариенов. Она перестала ходить, и Джон встал рядом с ней. Ворота открылись, и Безупречные выстроились вдоль дороги. — Нам нужно проверить, там ли он, — прошептала она Джону. — Мы найдем его и бросим в подземелье за то, что так встревожил нас обоих, — сказал он, отправив дотракийцев в Драконье Логово. Они вошли в Красный замок и поднялись в тронный зал. Дэни оглядела огромную комнату, откуда ее предки правили. В центре лежало окровавленное тело Горы. У него не хватало руки, а его голова лежала ближе к трону, чем к телу. От запаха ее едва не стошнило. Вонь гнилой плоти и крови едва ли выдержали бы и некоторые солдаты, некоторые отвернулись, давясь желчью. Труп вынесли из зала, и Безупречные начали переговариваться, где сжечь его. Она снова повернулась к Железному трону, пытаясь думать о чем угодно, кроме той опасности, которой подверг себя Тирион. Короли прошлого, ее семья, сидели на этом троне. Некоторые хорошие, некоторые плохие, некоторые совершенно безумные, как ее отец. Вот он, перед ней. Джон покачал головой. — Столько смертей из-за этого трона. — Теперь он наш. Безупречные обходили замок, кое-где еще был слышен звон оружия, и Джон вытащил из ножен меч, готовый защищать его королеву. Но так же как начались эти звуки, они утихли, и по коридору начали ходить Безупречные, вытаскивающие тела мертвых солдат Ланнистеров. Джон взял ее за руку, чувствуя ее тревогу за Тириона. Она думала, что он встретит их в тронном зале. В ее груди вспыхнула паника, и она повернулась к мужу. — Сними с меня доспехи, — задохнулась она. — Не могу дышать. Безупречные окружили их, готовые защищать их от любого, что ворвется в зал. Сняв с нее нагрудник, Джон завернул ее в плащ и отдал доспехи одному из стражей. Она пыталась не ломать пальцы, пока их люди расчищали путь наверх, и пока они следовали по лестнице вдоль выстроившихся на ней солдат. Хвост Крысы встретил их перед длинным холлом. — Фальшивая королева мертва. Дэйенерис кивнула. — Проводи меня. Тирион там? — спросила она, задевая его плечом на пути к двери, но тут в проеме появился Пес. Он заслонил ей вид и опустил голову. Она заметила кровь на его боку и отсутствующее ухо. — Тебе нужен мэйстер. — Не ходите туда, — предупредил он. Ее дыхание замерло, и, еще ничего не видя, она уже знала, что там. Ее тело начало дрожать, она оперлась рукой о грудь Джона, он обвил ее рукой. — Моя королева, быть может… — Отойди, — приказала она тихо, слыша, как дрожит ее голос. Джон вошел первым, и звон его доспехов отдался эхом в комнате. Джон опустился на колени возле Джейме. Дэни не могла сдержаться, из самих ее легких вырвался крик, когда увидела безжизненного Тириона в руках его брата. Она оказалась на полу возле него еще до того, как поняла, что делает. Из ее губ вырвался задыхающийся всхлип, она взяла его руку и повернула его голову к себе. Но она ничего не видела. Слезы заслоняли все. — Приведите Сэма! — приказал Джон, пока он и Пес снимали с Джейме доспехи. Она обняла Тириона, качая его. Ее друг, ее советник, ее брат был мертв. Она прижалась к нему, подняв голову, только когда Миссандея обняла ее. Обе женщины заплакали. Ее сердце разрывалось от мысли, что он мертв. Тело Джейме, затем Серсеи, вынесли из комнаты. Но когда они попытались забрать Тириона из ее объятий, она напала на них, отталкивая их и крича. Теплое прикосновение Джона к ее лицу заставило ее поднять глаза — по его лицу тоже текли слезы. — Дай им унести его, любимая. Мы оставим с ним стражу, он не будет один. Она замотала головой. — О-он не должен был быть здесь, Джон! Он смахнул с щек ее слезы. — Я знаю. Я знаю. Пусть они заберут его и омоют. Он не… Заслуживает выглядеть вот так, — сказал он мягко. Она оглянулась, увидев, что вместе с ними в комнате еще и Давос, Миссандея, Хвост Крысы и Дари. Она в последний раз поцеловав его изуродованный шрамом лоб и отпустила его. Дотракийцы осторожно вынесли его. — Найдите пустую спальню, — приказал Джон. — И принесите чистую одежду для королевы. Он притянул ее в объятия, и ее тело начали сотрясать всхлипы. Ее муж знал, что она не сможет остаться в той комнате. Ее всю надо будет ободрать, отмыть и перекрасить, чтобы она стала совершенно неузнаваема. Когда Безупречные сообщили, что нашли комнату, Джон поднял ее и понес туда. Она не осознавала, сколько крови на ней было, пока не посмотрела на свои руки. Миссандея и Дари помогали ей раздеваться. Она терла руки, пытаясь стереть кровь и панику, потому что она словно въедалась. — Ваша Светлость, — сказала Миссандея с тревогой, когда Дэйенерис начала снимать свое платье. Джон появился перед ней, выхватив кинжал и срезал с нее окровавленную одежду, даже снял с нее сапоги. Он помог ей сесть на кровать, взял у Дари влажную ткань и начал оттирать ее руки. — Это пока мы не нальем тебе ванну, — прошептал он. У него ушло три таза с водой, пока ее руки не стали достаточно чистыми, и она больше не видела, чтобы кровь капала с пальцев. Она уставилась на свои руки, все еще видя розовые следы и снова принялась их тереть. Джон уронил тряпки и заключил ее руки в свои. — Хватит, Дэни, — сказал он мягко. — Хватит! Я знаю, — он прижался лбом к ее и, содрогнувшись, выдохнул. — Я знаю. Она снова начала всхлипывать и упала в его объятия. Ее голова болела, сердце превратилось в обжигающую дыру в груди, и она хотела ничего из этого не чувствовать. Она была так зла! На Тириона, за то, что был не там, где должен, за то, что последовал за братом. На Джейме, что позволил ему умереть. Она ненавидела Серсею с такой страстью, что начала бояться, что сама сожжет весь мир, не Дрогон и не Рэйегаль. Пинки ее малышей и легкое давление в животе, заставили ее оторваться от Джона и уставиться на живот. Он с тревогой посмотрел на нее. — Что не так? — Просто… Тянет. — Дари, — позвал он через плечо. Дверь открылась, и вошли дотракийская повитуха и Миссандея. — Они двигаются, но… Живот сокращается, — сказала она. Дари кивнула. — На постель, кхалиси. — Вскоре к ним заявился еще один гость в лице Призрака, который улегся рядом с ней. Джон собирался было его прогнать, но Дэни сунула пальцы в его густой мех, находя утешение в его присутствии. Ее муж затих, сев рядом на постель и взяв ее за руку. Повитуха подняла взгляд и вздохнула. — На кровать. И лежать, пока не встанет солнце. Дэни покачала головой. — Столько нужно сделать… Джон тяжело вздохнул. — Мы позовем… Наших… — Он заколебался на слове «советники», потому что, как и для нее, мысль о совете без Тириона в нем казалась ему чуждой. Она сжала его руку, по ее щекам текли крупные слезы. Он с трудом прочистил горло. — Ты помоешься, и соберем совет здесь. Дадим задания и проследим, чтобы о людях позаботились. — Дэйенерис была на грани того, чтобы снова разрыдаться. — Нам нужна ванна для Ее Светлости, — позвал он. На пороге появился Клиган. — При этой комнате есть купальня, — сказал он тихо. Джон прикрыл ее ноги одеялом. — Что случилось? — прошептала она. Он опустил голову, и она увидела швы там, где было его ухо. Он снял доспехи, оставшись в легкой рубашке, которая почему-то делала его выше, чем доспехи. — Джейме и я убили Квиберна, а затем встретили моего брата в тронном зале. Вы видели его тело. Она кивнула. — Видели. Он покачал головой. — Я не знаю точно, что случилось. Только то, что я когда вошел в зал, Тирион был мертв, а Джейме давил на ее горло всем телом. Даже своим протезом. — Он вздохнул. — Когда я наконец оторвал его от нее, он подполз и обнял брата. Я повесил знамя и просто… Оставил его, пока не услышал приход Безупречных. Только когда он отрубился, я понял, что он ранен. — Ранен? — переспросил Джон. Сандор для примера указал чуть ниже своих ребер. — Небольшой клинок. Взрослого мужчину вряд ли убьет. Я думал, что вся кровь была Тириона… — Ты знал, что он был там? — с силой спросила она. Он помотал головой. — Только когда вошел туда. Джейме и я были одни всю дорогу и не видели его. Дэйенерис вытерла глаза. — Спасибо, Сандор. — Пожалуйста, Ваша Светлость, — сказал он, склонив голову. Джон оглянулся на плачущую Дэни и вздохнул. — Ей можно купаться? Дари кивнула. — Но не ходить. Он согласился. — Не пускайте сюда никого, пока я не скажу обратного, — приказал он ей и Миссандее. — Где Давос? — спросил он. — Следит за тем, чтобы людей накормили. Многие голодали, пока город был закрыт. Яра и Теон помогают ему, — ответила Миссандея. Он повернулся к Дэни, такой же потерянный, как и она, и под его печальными глазами были темные мешки. — Хорошо. Миссандея и Дари, найдите, куда отправили Джейме и, если Сэму нужна помощь, помогите. Скажите страже у дверей, где вы, на случай, если вы понадобитесь, — выдал приказы Джон. И она была благодарна за это. Она могла думать только о ее мертвом друге в ее объятиях, о том, как его кровь все еще покрывала ее кожу. — Принесите сюда стол и к закату накройте ужин. За исключением тех, кого я позову, никого не хочу видеть в этой комнате. Миссандея в последний раз обняла Дэни, прежде чем ушла вместе с Дари. Джон поднял ее на руки и принес в купальню при покоях. Он быстро разжег угли и разобрался, как набрать воду. — Дэни? Она подняла взгляд. Она сидела на краю ванны, и он наклонился и поцеловал ее в щеки, понимая, что она вновь плачет. Он сел перед ней, притянув ее так близко, как позволяло ее тело и его доспехи. — Мне так жаль, — мягко сказал он. Она вдохнула его запах, пот, что-то земное, и запах снега, казалось, следовавший за ним повсюду. Он встал и начал снимать доспехи, и она была рада отвлечься, расстегивая ремни там, где он не мог дотянуться. Каждая часть доспехов со стуком падала на пол, и она внимательно за этим наблюдала. — Ты мне больше нравишься в синем, — прокомментировала она. Он молчал, и она снова подняла взгляд. Он держал в руках свой красный гамбезон. — Что? Его темные глаза уставились на нее, начиная блестеть от слез. — Тирион приказал сшить его для меня, чтобы я… Таргариенские цвета. Он думал, что если мы оба будем в красном и черном, это послужит нашему общему фронту. Она сглотнула комок в горле и отвела взгляд. Это была ее новая реальность, мир, в котором Тирион, ее дорогой друг, был мертв. Она ненавидела этот новый мир. Он верил в нее и хотел видеть на троне. Верил в тот мир, что она хотела построить, и теперь его не будет рядом, чтобы увидеть его. Она погладила свой живот, нуждаясь в утешении, которая могла дать только ее маленькая семья. Джон снял одежду и сел в ванну, помог забраться ей, усадив ее к себе на колени. Она зарылась лицом в его шею, пытаясь силой воли не дать слезам пролиться. Пальцы Джона нежно ощупали швы на ее затылке и левом плече. Он как будто тоже пытался занять себя и отвлечься, как она. — Джон? — прошептала она. — Да, любовь моя? Она покачала головой и содрогнулась. — Как мы сделаем это без него? Он застыл, затем обвил ее руками, одной накрыв живот. — Мы сделаем то, потому что должны, — сказал он тихо. — У нас все еще есть наш совет. Люди, которые помогут нам… И мы есть друг у друга. Ее кулаки сжались. Она хотела что-нибудь ударить, все, что угодно, лишь бы остановить эту пытку. — Я так зла на него, — прошептала она. — Как… Как он мог это сделать? Джон прильнул к ней и слегка ее покачал. — Он любил своего брата. Я бы наверняка поступил бы так же ради любого из моих братьев и сестер. Она подняла голову. Все ее тело дрожало от гнева. — Он нарушил мой приказ! Я послала его с дотракийцами не просто так, а он… Джон обхватил ее лицо руками, и она остановилась посреди слова. — Дэни… — Я… Если бы он последовал моему приказу, он был бы жив, — заплакала она. Он притянул ее в свои объятия, позволив тоске поглотить их обоих. *** Час спустя Джон позаботился о том, чтобы она была в спальне, переодетая в ночную рубашку, и отдыхала, лежа на боку с подложенной под живот подушкой, к ее спине прижался Призрак. Он открыл окна, чтобы ей было видно их королевство, но ее мысли были поглощены Тирионом. В последний раз она видела на встрече совета, со слезами на глазах, благодарного, что она выжила. Визерис и Рэйегар были ее братьями в имени, но Тирион стал ее братом в своих действиях и близости. Она любила его, знала, что он хотел для нее самого лучшего, для нее и для королевства. Она доверяла ему и его мнению. Эти войны дорого обошлись, и, глядя как Джон впускает слуг, которые принесли стол и фрукты, она знала, что это слова Тириона, его обещание, что Джон хороший человек, заставили ее призвать его к ней. Он всегда стремился заключить между ними союз. Он волновался об их отношениях, и что они значили для его роли в совете. Они спорили, что, наверно, было не так уж нелогично для короля и ее Десницы. Но он делал все, чтобы сделать ее лучшим правителем, помочь ей увидеть все с другой перспективы. Она хотела знать, что произошло. Она надеялась, что Джейме выживет, чтобы рассказать, как получилось, что Тирион мертв, а он нет. Ничто в мире Тирион не любил так, как брата. И теперь Джейме остался, как и она, один. Последняя из ее рода. По крайней мере, она так думала. Джон босиком ходил по комнате, рубашка не заправлена в штаны, непокорные кудри торчат во все стороны. Он присоединился к ней на постели, поставив перед ней тарелку с нарезанными фруктами, и помог ей сесть, подложив под спину подушки. Он протянул ей еду и сел рядом, подперев голову рукой, пока не перевел взгляд на город. Она не ела, просто смотрела на него, и, как будто ощутив ее взгляд, Джон повернулся к ней и вздохнул. — Ешь, — приказал он, затем встал вновь, подойдя к окну и оперевшись о стену, откуда мог смотреть и на нее, и на город. — Здесь живет миллион людей, Дэни. Миллион жизней, которые мы должны сделать лучше. Она немного откусила от хлеба, затем от сыра. — Ты видишь, что происходит? Он глубоко вздохнул. — Дотракийцы возвращаются из Драконьего Логова, над ним пролетает Дрогон. На улицах стоят горожане вперемешку с Безупречными, но что они там делают, не разобрать. Рэйгаль только что опустился в саду под нами. Он снова вертится с бока на бок. Она положила руку на живот, чувствуя движение малышей. — Как я его понимаю. — Как долго длится драконья беременность? Она пожала плечами. — Не знаю. — Покончив с хлебом и сыром, она глубоко вздохнула, снова сражаясь с слезами. — Я хочу поговорить о Серсее и Тирионе. Джон повернулся к ней, и его темные глаза обожгли ее. — Ты только расслабилась и успокоилась, любимая. Мы не обязаны делать это сейчас. Она снова глубоко вздохнула. — Мы король и королева, и мы должны принимать трудные решения даже в тяжелые времена, — ответила она. — Моей первой реакцией было желание отрезать Серсее голову и насадить на пику, чтобы показать ее всему миру. Но я хочу, чтобы люди в новом мире не были такими кровожадными, и мне кажется, что головы на пиках только продолжают поддерживать эту плохую привычку. Он сложил руки на груди и вздохнул. — Тогда что мы сделаем вместо этого? Сожжем ее? Она покачала головой. — Она не заслуживает погребального костра. Думаю, мы должны отправить ее в Утес Кастерли, пусть ее похоронят на земле ее семьи. Джон склонил голову в недоумении, нахмурив брови. — Почему? — Я хочу сломать колесо. А значит, мне нужно сломать сам образ мыслей и действовать вне того, что подсказывают мне инстинкты. — А Тириона ты уже отправишь туда? Дэйенерис покачала головой и уставилась на свои пальцы. — Я однажды сказала ему, что он нравился мне потому, что он не герой. Но он герой. — Она сглотнула болезненный комок в горле. — Был героем. Он пытался спасти брата, — сказала она, пытаясь удержаться от слез и не очень-то с этим справляясь. Она подняла голову. — И как герой, он заслуживает погребального костра. Джон вздохнул. — Нам нужно обсудить это с Джейме. — Зачем? — выпалила она. Он прошел и сел рядом с ней, взяв ее за руку. — Ты ненавидела Визериса, ты видела, как он умер, но ты все равно имела право решать, что будет с его телом? — Она неохотно кивнула. — Рикона убили на моих глазах. Робб… Когда они убили его, они отрезали его голову и пришили на ее место голову его лютоволка. Я бы сделал все, что угодно, чтобы похоронить его, как Рикона. Джейме, несмотря на все его грехи, любил брата и был верен нам с тех пор, как решил присоединиться к битве с мертвыми. — Он остановился и взял ее за вторую руку. — Он спас твою жизнь в Близнецах. И он видел, как его брата убила их сестра. Думаю… Будет правильно хотя бы спросить его. — А если он скажет нет? Джон вздохнул. — Ну, ты умеешь быть убедительной, когда хочешь. — Я не знаю, смогу ли говорить с ним… — Ты можешь. Но не сегодня. Ты должна отдохнуть, этим и займись. Давос и остальные проследят за нашими проблемами для людей и для армий. Дотракийцы предпочли встать лагерем за стенами. Единственный, кто просил об аудиенции, это Яра. — Прямо сейчас? — Нет. Я назначил встречу на завтрашнее утро. С учетом того, что она тоже беременна, думаю, она лучше других понимает необходимость в отдыхе. *** Усталость угнездилась в ее костях, угрожая повалить ее, как камни падают в воду. Она, как и Джон, плохо спала той ночью. Джон ходил взад-вперед от окна к кровати, пока она вертелась с бока на бок. Когда он лег рядом, она заплакала, не выдержав мыслей о ее потерянном друге. Когда слезы закончились, Джон снова встал с кровати, снова начиная ходить. Призрак не отходил от нее, предлагая свой мех, чтобы зарыться пальцами. Он был тихим по сравнению с волком, за которого она вышла замуж, и который шел, неся на своих плечах вес всего мира. Но сейчас она сидела за столом для переговоров, одетая, как королева, которой ее всегда считал Тирион. Внутри она казалась себе скорее той девочкой, что начала все это, испуганной и не знающей, что делать дальше. Джон сидел рядом с ней, в черно-красной безрукавке, которую она заказала в пару к ее черному платью и алому плащу. Они выглядели царственно, несмотря на то, что себе она казалась самой худшей королевой из существовавших. Она знала, что воспринимает случившееся с Тирионом, наверно, куда ближе к сердцу, чем стоило, но потерять его было хуже, чем потерять ее брата. Как будто она снова смотрит, как умирает Визерион, ее сын, так глубока была рана в ее сердце. В дверь постучали, и вслед за Миссандеей и Давосом вошли Яра и Теон. Дэйенерис слабо ей улыбнулась, а Теон выдвинул для сестры стул. Она тут же села. Ее рука потерла ее живот, больший, чем живот Дэни. — Теон и я узнали о случившемся от ваших солдат, Ваша Светлость. Вы прошли сквозь дикий огонь? Дэйенерис не могла поверить, что даже это казалось далеким, словно из другой жизни. Она неуверенно подумала о своих волосах, но тут же отбросила эту мысль, едва она пришла ей в голову, зная, что у нее не было времени на самолюбование — или самосожаление. — Серсея устроила ловушку, а я в нее попалась. А затем выбралась из нее. Яра нахмурилась. — Мы видели взрыв с воды. Зеленое пламя было довольно высоким. — Она уставилась на свои руки. — Я сожалею о вашем Деснице, лорде Тирионе. Острый ум. — Язык еще острее, — с печальной улыбкой добавил Теон. Дэйенерис улыбнулась им обоим, пытаясь удержаться от слез. — Я рада, что вы оба здесь. Железные острова расцветут под вашим управлением. Они переглянулись, Теон вновь опустил голову. — Мой брат все еще желает остаться на Севере. Я буду королевой Железных островов. Джон впервые открыл рот, в его тоне было недовольство. — Теон, ты знаешь, что Север не… Ты предал своего короля в критический момент во время войны. Ты лишил дома Брана и Рикона, выставив их, и сжег двух невинных мальчишек, пытаясь это скрыть. Рикон оказался в руках Амберов, которые отдали его Рамси, что привело к его смерти. — Он тяжело вздохнул. — Ты вырос на Севере. Ты знаешь, что они не забудут. Теон кивнул и посмотрел на Джона. — Я знаю. Мне не нужен замок или… Я просто хочу прожить остаток моей жизни в покое. Там, где я смогу вырастить ребенка, — сказал он тихо. Джон оглянулся на Дэйенерис. Они оба нахмурились. — Что ты имеешь в виду? — спросила она. — Я не собираюсь растить этого ребенка, — объявила Яра. — В конце концов я заключу сделку и за кого-нибудь выйду, чтобы сохранить имя Грейджой, но я не хочу, чтобы любая часть Эурона была частью этого. Теон предложил забрать ребенка и вырастить. Я согласилась на это только в том случае, если он сможет найти дом. Джон потер лоб и перевел взгляд на Яру. — Ты подождешь здесь до рождения ребенка? С нашей повитухой и мэйстером? Яра кивнула. — Мне кажется, что я уже слишком близко к родам, чтобы спокойно подняться на борт корабля. С вашего разрешения я останусь до рождения ребенка. Дэйенерис кивнула и положила руку на свой живот, чувствуя, как дочери пинаются и двигаются внутри. — Разумеется. Мы проследим, чтобы тебе было удобно. Что касается остального, дай мне и Джону немного времени обговорить это, мы спишемся с Браном и Сансой, ведь они правят Севером. Посмотрим, может быть, мы сможем найти компромисс. — Меня это устроит, — согласилась Яра. — Поздравляю, Ваши Светлости, вы успешно завоевали трон ваших предков. — И мои поздравления вам, Ваша Светлость, вы стали первой королевой Железных островов, — ответила Дэни. — Надеюсь, наш альянс продолжит быть таким же полезным. Яра кивнула ей, затем Теон встал и помог встать ей. Они вышли, Миссандея и Давос заняли их опустевшие стулья. — Она убьет этого ребенка, если ты не согласишься на ее условия, — тихо сказал Давос. Джон кивнул. — Это и так был ее план. Изменилось то, что Теон согласился позаботиться о ребенке. — Он оглянулся на Дэйенерис и тяжело вздохнул. — Я пошлю ворона Сансе и Брану позже, посмотрим, что они думают. Она кивнула, с трудом подтолкнула себя и встала, остальные трое тоже встали. — А теперь кто-нибудь, отведите меня к Джейме Ланнистеру. *** Дэйенерис стиснула руку Джона, когда их впустили. Сидевший на кровати человек бы выглядел таким же разбитым, какой себя чувствовала она. Она отпустила руку мужа, первой войдя внутрь. Джейме бросил на них взгляд, тут же отведя взгляд от ее вопрошающих глаз. — Ваши Светлости, — сказал он тихо. Вокруг его торса были бинты, его глаза были красными и опухшими, а под ногтями все еще оставались следы крови. Она отвела взгляд от его руки и осознала, что ей придется заговорить первой. — Ты знал, что он собирается сделать? Джейме посмотрел на нее, в его зеленых глазах мелькнуло что-то, напоминающее гнев, но быстро сменилось виной и отчаянием. — Нет, — прошептал он. — Я бы ни за что ему не позволил. — Расскажи, что произошло, — едва не взмолилась она, желая понять, как Тирион оказался там, где его быть не должно было быть. — Расскажи все. — Ее голос сломался. Джейме уставился на свою руку, его подбородок задрожал. Он владел своими эмоциями не лучше, чем она. — Сандор и я пробрались в замок, как я и говорил. Мы скрывались под замком, возле драконьих черепов днем, затем начали выбегать солдаты и Квиберн. Мы узнали, что Гору можно убить, и я перерезал Квиберну горло. — Он потер щетину, и Дэни хотела заставить его говорить быстрее, чтобы она быстрее смогла понять. Тогда, может быть, она сможет хоть как-то отодвинуть эту боль. — Когда мы вошли в тронный зал, Гора был там, и Сандор послал меня разбираться с Серсеей. Мы слышали, что она была в башне Десницы, наблюдая за вашими армиями. Я пробрался в ее комнаты и ждал… Убил стоявшего там стража… Он потряс головой. — Я пытался вразумить ее. Заставить ее понять, что если она сдастся — это будет лучше для всех, но она… Она слишком далеко зашла. Безумие. — Он помолчал мгновение, пытаясь собраться, и, когда он взглянул на нее, она была ошеломлена тем, сколько боли было в его зеленых глазах. — Тирион появился с его арбалетом и сказал, что пришел, потому что не мог позволить мне стать ее убийцей. Что я могу ненавидеть его за это, но… Но это не могу быть я. — Он уронил голову, и по его лицу покатились слезы. Он несколько раз глубоко вдохнул, вытирая лицо, прежде чем продолжил. — Я знал, что он собирался сделать, и все равно пытался отговорить ее. Она меня ранила. Я слышал, как прозвенела тетива арбалета, но он промахнулся и затем… Она… Она бросилась на него. — Он как будто перестал дышать, затем не выдержал и всхлипнул. — Она насмехалась надо мной, — воскликнул он. — Сказала, что ее не бросают. Что она позволит мне жить, пока не сможет подарить мне голову Сансы. Он помотал головой. — Я не… Не помню, что было дальше. Я помню, как держал его. — Он перестал вытирать слезы, позволив им течь. — Я не спас его. Единственного человека, который за всю мою жизнь любил меня без причин или не пытаясь от меня чего-то добиться… И я не спас его. — Он поднял на нее глаза, и его разбитое сердце было написано у него на лице. — Мне так жаль, Ваша Светлость. Он заслуживал брата лучше, чем я. Она глубоко вздохнула и вытерла глаза, наблюдая за Джоном, смотревшим на город, спиной к ним обоим. — Я сожалею о твоей потере, — наконец сказала она. — Если я что и знала о Тирионе, так это то, что он любил тебя. И не важно, заслуживаешь ли ты этого по твоему мнению или нет, он тебя любил. — Кажется, безнадежные случаи занимали особое место в его сердце. Она снова вздохнула, успокаивая себя, пододвинула стул к его кровати и села. — Я не стану сажать голову твоей сестры на пику, хотя никто не заслуживает этого, как она, — сказала она тихо. — Тирион и я много говорили о том, чтобы сломать колесо, сделать мир лучше, и мы сделаем это, став примером. Я хочу отослать ее останки в Утес Кастерли. Джейме вряд ли воспринял это спокойно, но кивнул. — А Тирион? Она покачала головой. — Я не стану посылать его в замок к твоей семье, которая его ненавидела. — Тут Джейме уставился на покрывало на его кровати. — Он был героем. Храбрым, глупым, как все герои, которых я знаю. — Она вздохнула. — На Севере и по обычаям дотракийцев, мертвых провожают погребальным костром. Я бы хотела проводить Тириона так, чтобы мир запомнил его навсегда. — Ее голос дрогнул, и она дала волю своему сердцу. — Я бы хотела, чтобы он был среди звезд, где он может шутить над нами, ведь все, что бы мы ни делали, он мог бы сделать лучше. Но я не сделаю этого, если ты будешь против. Он был твоим братом. Решать должен ты. Джейме сел прямее и с колебанием взял ее за руку. По его щекам текли слезы и падали на одеяло, но сила его хватки успокоила ее. — А ты была его настоящей сестрой. Тирион верил в тебя, а он никогда ни во что не верил. Ничто в мире не дало бы ему большего удовлетворения, чем знание, что он может наблюдать за нами и осуждать нас. Пусть его проводят геройским погребальным костром. Он победил Безумную королеву. Она со всхлипом вздохнула и сжала его руку. — Спасибо. Он покачал головой. — Спасибо, что спросила. Спросили. Ты… Вы не обязаны были. Она посмотрела на Джона, который молча стоял у окна, но она видела и на его лице блеснувшие дорожки слез. — Думаю, три наших семьи принесли миру достаточно горя. Пришло время исправляться. И начать друг с друга. Джейме кивнул и отпустил ее руку. — Он был прав, веря в вас. Спасибо вам, Ваша Светлость. — Я бы попросила, чтобы ты остался в городе до нашей коронации. Он опустил взгляд на бинты. — Не думаю, что ваш мэйстер позволит мне уехать до этого. Она кивнула и протянула руку Джону, он помог ей встать. — Отдыхай, Джейме, — сказала она, прежде чем Джон вывел ее из комнаты. Они прошли несколько шагов, прежде чем она остановила его и обняла за талию, вновь не выдержав скорби. *** Она сидела на балконе, глядя на воду. Ее ноги были закинуты на стул, на животе стояла небольшая тарелочка. Виноградины на ней покатились, когда ее дочь пнула живот изнутри. Джон присоединился к ней, поглаживая ее плечо, поставил рядом стул и сел. — Я отправил ворона, — сказал он тихо, взяв ее за руку и с улыбкой наблюдая за тем, как шатается тарелочка. — Зачем ты им мешаешь? — спросил он и поставил тарелку на стол. Он сменил ее своей рукой, затем наклонился и поцеловал живот. — Нам нужно собрать настоящий совет. Я уверена, у Тириона были идеи, кто подошел бы больше всего… — Ты назначишь другого Десницу? — спросил он. Она подняла на него глаза и покачала головой. — Нет. Думаешь, Давос согласится служить нам обоим? Он улыбнулся и сжал ее руку. — Думаю, мы можем спросить его завтра. Он, Варис и Миссандея работают над организацией нашей коронации. Почему ты попросила Джейме остаться? Она еще больше сползла по стулу и нахмурилась. — Я хочу сделать его Хранителем Запада. Отдать ему Утес Кастерли, послать туда некоторых Безупречных, если они согласятся, с ним, как охрану. Посоветовать ему найти жену, брак с которой поможет объединить королевство. Джон повесил голову. — То есть ты предлагаешь ему мою сестру, потому что тебе жаль Тириона? Она прищурила глаза. — Если ты так думаешь, то знаешь меня далеко не так хорошо, как я думала. Он поднял руку и посмотрел на нее. — Я не хотел этого говорить. Прости. — Он вздохнул. — Север не позволит ему вернуться. Они не позволят Ланнистеру править в Винтерфелле. Север Помнит. — Как и Таргариены. Я помню, что Джейме сражался за Север. Я помню, он едва не умер, чтобы защитить его. Он сражался с убийцами в стенах Винтерфелла. Он спас мою жизнь в Близнецах. Он отправился с тобой в Харренхолл и вывел оттуда столько солдат Ланнистеров, сколько смог. И он проник в Красный замок, чтобы убить свою сестру, — сказала она твердо. — Он пытался убить твоего младшего брата, так что здесь решать Брану. Но я считаю, что судьба твоей сестры должна зависеть от нее самой. Джон выдохнул и провел рукой по волосам. — Знаю. Я знаю, что он сделал. Может быть, компромиссом станет то, что он будет изгнан с Севера, но если Санса хочет его, то пусть едет к нему. Она кивнула. — Думаю, это честно. Пусть она решает. Ты дашь благословение? Он покачал головой, и снова взял ее за руку. — Иногда ты просишь слишком многого. — Ты теперь король. Ты можешь согласиться или отказать. Это не должно мне нравится, но я приму твое решение. Он поднес ее руку к губам. — Я позволю Сансе решать. Слишком многие принимали решения за нее, и это принесло ей только муки. Если это ошибка, то это будет ошибкой, с которой она должна будет жить. Она прильнула и поцеловала его. — Ты будешь очень хорошим королем. Он фыркнул: — Ты так говоришь потому, что я согласился с тобой, или потому что правда в это веришь? — Второе, — мягко сказала она. — Я люблю тебя, Джон. Я же говорила, когда мы только встретились, что я не верила в богов или людей. И я говорила, что с тех пор мое мнение изменилось. — Она уставилась на их соединенные руки. — Я сомневаюсь, насколько хорошей королевой буду я. Но я не сомневаюсь, каким хорошим королем будешь ты — королем, мужем, отцом. Что бы я ни сделала, чтобы заслужить тебя, я благодарна за это каждый день. Даже когда я злюсь на твое упрямство, я всегда, всегда благодарна, что ты есть в моей жизни. Он развернул ее стул лицом к нему и опустился перед ней на колени. Он прижался губами к ее животу и посмотрел на нее снизу вверх повлажневшими глазам. — Я никогда в тебе не сомневался, — прошептал он. — С того дня на пляже. Ты повернулась ко мне — тому, кто едва был тебе союзником — и попросила моего совета. Я не был в твоем совете. Ты едва меня терпела, — сказала он с легким смехом, — но ты попросила моего совета. Не потому, что хотела сохранить передо мной лицо, а потому, что тебе было не все равно, что происходит с людьми. Тогда я понял, что ты была самым правильным вариантом. Я не хотел править. И когда я сомневался в себе из-за моей семьи, войны, политики, которая идет рука об руку с ними, всегда была ты. Уверенная и несгибаемая. Найти тебя, любить тебя, это всегда было величайшим счастьем, какое я только испытывал, и я буду дорожить каждым мгновением с тобой. И если ты когда-нибудь усомнишься в том, что ты хорошая королева, спроси меня, и я миллион раз докажу тебе, что ты не права. Она потянулась к нему, обхватив его лицо и прижавшись к его губам. — Отведи меня в постель, мой король. Джон встал и помог встать ей, они прошли в спальню. Он уложил подушки, как было удобно ей, и позволил лечь, прежде чем сел, оперевшись об изголовье, и погладил пальцами обнаженную кожу на ее голове. — Ты не займешься со мной любовью? — спросила она. Он вздохнул, затем застонал. — Я бы не хотел ничего больше этого, но Дари сказала, что после последних событий это вызовет роды. Пока нашим девочкам рано встречаться с нами. Она обняла его за талию. — Пока нет. Я надеюсь, они похожи на тебя, — мягко сказала она. — Темные глаза и волосы. Истинные северные красавицы. Он поиграл с ее пальцами, прежде чем сплел их с своими. — Думаю, они скорее будут истинными Таргариенами. — Он снова застонал. — Каждый мужчина и мальчишка в стране будет искать их внимания. Мне придется всех их убить, — прошептал он. Она засмеялась и сжала его крепче. — Как же я люблю тебя, Джон Сноу. — Как же я люблю тебя, моя Королева. Моя любимая. Моя Дэни.