Одна любовь на уме

После того, как Джон и Дэйенерис спешились, они потратили время на встречи с новыми солдатами Ланнистеров, которые присоединились к ним. Он был довольно впечатлен самой идеей его жены, которая по прежнему выделяла время, чтобы пообщаться с дотракийцами и Безупречными. Он знал настоящую причину. Дэйенерис нужно было пройтись после целого дня в седле. Сейчас ее живот вырос достаточно, чтобы поездки причиняли ей боль. Тирион сделал ошибку, предложив ей ехать в карете. Джон с каждым днем все больше переживал, что она может убить своего Десницу. Сам он знал ее достаточно, чтобы держать мысли о том, что ей стоит и не стоит делать, при себе. Ему совершенно не хотелось встретиться с дурной стороной характера его жены. Большая часть солдат была зелеными мальчишками, посланными на войну семьями, которые не могли сражаться. Поначалу они казались испуганными, никто из них не ожидал увидеть короля и королеву, идущими по их лагерю, чтобы поговорить с ними. Но для Джона стало открытием, что многие из них были здесь из-за обещания денег для их семей. Сколько человек вообще сражалось в этой войне по этой причине, гадал он? Как раз вовремя прогулки по лагерю Ланнистеров они услышала довольно интересный разговор о Серсее. — Она пытается понять, куда делся весь ее дикий огонь. Джон остановился, как и Дэйенерис, четверо мужчин у костра умолкли, осознав, кто стоит рядом с ними. Джон первым нарушил молчание. — Дикий огонь исчез? Молодой человек, который говорил, кивнул, но не поднял взгляд. — Да, Ваша Светлость. Под Блошиным Дном были большие запасы, но сейчас осталась только половина. Под частью Дна его вообще нет. — Откуда ты знаешь? — спросила Дэйенерис. Ее рука сжала его ладонь крепче. Это было почти слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Мой отец работает на пиромантов. Они не понимают, куда он пропадает. Джон вздохнул. — Почему он все еще в городе? — Она закрыла ворота для всех, кто не является солдатами. Дэйенерис нахмурилась. — Она заперла их, — сказала она, глядя на Джона. — Боюсь, что да, Ваша Светлость. Я присоединился к армии, надеясь, что это станет платой за освобождение моего отца. Они заставили меня уехать на следующий день. — Он помолчал с мгновение, а затем посмотрел на них с надеждой и страхом в его глазах. — Вы ведь не собираетесь взрывать город? Дэйенерис покачала головой. — Мы хотим спасти город. Не превратить его в руины, — сказала она мягко. — Как тебя зовут? — Эртур, Ваша Светлость. — Эртур, насколько хорошо ты знаешь туннели под городом? — спросил Джон. — Я играл в них всю мою жизнь. Джон кивнул и через плечо посмотрел на его Десницу. — Сир Давос, вы не могли бы дать Эртуру бумагу и перо, чтобы он нарисовал нам подробную карту подземелий? Все входы и выходы из города понадобятся нам четко отмеченными. Эртур встал и последовал за Давосом, оставив свою компанию. Джон улыбнулся им в пол-рта и сказал: — Не думаю, что кто-то из вас может знать какие-нибудь тайные ходы в Красный замок, которые могут нам пригодиться? Послышались отрицания от костра, и Дэйенерис улыбнулась им. Она повернулась к одному из следовавших за ними слуг и приказала: — Проследите, чтобы каждому из этих людей досталось по фляге с вином в качестве компенсации за их похищенного нами друга. Они улыбнулись в ответ на это и искренне поблагодарили короля и королеву. Они продолжили идти, Тирион и их стража следовали прямо за ними. Дэйенерис посмотрела на Тириона. — Я так понимаю, что ответственный за это человек тот, с кем мы связались из Винтерфелла? — Конечно. Если зеленовидец говорит, что что-то важно, то я найду способ воспользоваться этим к нашей пользе. — Что случилось с диким огнем? — От него избавляются. — Там, где оно никому не навредит? — спросила она. — Даю слово. — Скорее бы добраться до Королевской Гавани, — сказала она мягко. — Она заперла людей в городе. Джон видел написанную на ее лице тревогу, и нежно накрыл рукой ее руку, лежавшую в его ладони. — Мы спасем их, — заверил он ее. Она помолчала немного и затем нежно потянула Джона обратно к их шатру. — Тирион, мы на сегодня закончили. Я устала и голодна. Джон обменялся улыбками с Тирионом, который им кивнул. — Конечно, Ваша Светлость. Добрых снов. Когда они подошли к их шатру, Дрогон издал мурчание и нежно толкнулся в нее носом. Она остановилась на мгновение и потерла его морду, прижавшись лицом к его щеке. — Мои прекрасные дети, — пробормотала она, когда Рэйегаль тоже толкнулся в нее носом. Джон подумал, что они наверняка ощутили ее дурное настроение и пытались ее подбодрить. Он подозвал одного из стражей. — Пусть принесут и наполнят ванну. И найди Миссандею. Страж ушел выполнять его приказ, а когда Джон повернулся, то обнаружил Дэйенерис сидящей на земле, большая голова Дрогона покоилась на ее коленях, а вокруг нее обвивался хвост Рэйегаля. Она впервые за день улыбалась по-настоящему. Он усмехнулся, увидев ее на траве, воркующей с ее детьми. — Как ты там оказалась? Она подняла взгляд, на ее лице было веселье в поднятых бровях и яркой улыбке. — Я села. Когда он подошел ближе, Рэйегаль ткнулся в него, и он потянулся, чтобы его погладить. Ее? Дракон собирался отложить яйца, это они подтвердили. Но ему было любопытно, считался ли все еще Рэйегаль самцом. Он подумал было спросить, но увидев счастливый вид Дэйенерис, решил оставить этот вопрос. Джон почесал драконью шею, прижав вторую ладонь как раз под глазом дракона. — Как твои дела сегодня? — Рэйегаль моргнул ему, и Джон ощутил расплывчатость связи между ним и драконом. Он знал, что ее нельзя было сравнить с той связью, что была у Дэйенерис и Дрогона, но ворчание зеленого дракона успокоило его. Дэйенерис издала мягкий звук, и посмотрев на нее, он проследил за ее взглядом, туда, где люди заносили ванну в их шатер. — Ванна? — Я решил, что горячая вода поможет с болью, — объяснил он. — Я послал за Миссандеей, чтобы она сделала ее, как тебе нравится. — И я здесь, Ваша Светлость, — подошла Миссандея с легкой улыбкой на лице. В шатер начали заносить воду, и Джон помог Дэйенерис подняться на ноги. — Охраняйте нас хорошо, мои дорогие, — попросила Дэйенерис, в последний раз погладив каждого дракона, прежде чем войти в шатер. Джон проводил ее и усадил за стол, пока воду продолжали таскать. — Поешь, пока мы ждем. Он наблюдал, как она выбирает из того, что им принесли. Похоже, больше всего ее интересовала похлебка из кролика и хлеб. К тому времени, как ванну наполнили, она закончила с первым блюдом. Джон продолжил есть, пока Миссандея налила масла в ванну, и их запахи перекрыли запахи еды, напомнив ему о жене. Миссандея помогла ей распутать волосы. — Хотите, я вернусь и заплету их перед сном? — Нет, моей голове нужен перерыв, — ответила она с улыбкой. — Пусть остатки еды заберут. После ванны я сразу лягу спать. Джон кивнул, он тоже закончил есть. Слуги унесли еду, и он зашнуровал вход шатра после ухода Миссандеи. Он повернулся на звук всплеска и стал наблюдать, как Дэйенерис опускает себя в горячую воду. — Надо было попросить Миссандею остаться и вымыть мне голову, — застонала она, перебирая влажные пряди. — Позволь мне послужить тебе, моя королева, — сказал он с улыбкой, поставил скамеечку за ее спиной и сел. Он взял пустой кувшин из-под воды, стоявший рядом с ванной. Он поцеловал ее в лоб, когда она выпрямилась, и поднял кувшин, поливая ее водой, стараясь не попадать в глаза. Намочив все ее волосы, Джон поднял первую бутылочку и налил оттуда немного в ладони, прежде чем начал намыливать пряди. — Думаешь, Эртур сможет дать нам проход в город не через воду? — Может быть, — ответила она. — Хотя, я не уверена, что это будет самым безопасным вариантом. Если дикий огонь пропадает, и они об этом знают, как скоро под городом появится стража? Джон наконец намылил ее волосы до кончиков. Он снова поднял кувшин, чтобы смыть пену. Дэйенерис счастливо промычала в ответ на каждый новый поток воды. Когда он закончил, он поднял вторую бутылочку, но она поймала его руку. — Это на самый конец, — объяснила она. Она легла, откинув голову на край ванны и посмотрела на него с удовлетворенной улыбкой. Он видел, как ее руки движутся по ее круглому животу под водой, и пересел рядом с ней. Его рука нырнула под воду и присоединилась к ее. Она сцепила их пальцы вместе и выдохнула. — Ванна была великолепной идеей. Джон слегка ей улыбнулся, прежде чем его мысли помрачнели. — Я знаю, что тебе больно, и что ты об этом молчишь. Ты терпишь ее, а я бы хотел обратного. Она помотала головой. — Мы идем к цели, Джон. Я не собираюсь останавливаться или отступать, потому что мне слегка неудобно. — «Слегка неудобно»? — спросил он ошеломленно. — Тебе всегда больно, Дэни. Твои бедра, твоя спина, твоя задница… Тебе всегда больно. Она закатила глаза. — Внутри меня двое детей. Они двигаются и растут. А что ты думал случится? — Я не ожидал, что мне придется смотреть, как ты мучаешься и не иметь возможности помочь тебе. Она усмехнулась, но невесело. — Я боюсь даже представить, чего ты ждал. — Она села, затем осторожно встала из ванны, отмахнувшись от его рук, которые попытались помочь. Она вылезла из ванны тоже без его помощи и вытерлась льняной простыней, прежде чем закутаться в халат. Он разозлил ее, но он не знал, почему его тревога за нее сделала это. — Дэни… — Я беременна, а не инвалид, — выплюнула она. — Я еще могу делать все, что могла до беременности, и мне не нужно, чтобы ты нянчился со мной или выговаривал мне. Мне этого хватает и от Тириона. — Это совершенно не то, что я делаю, — возразил он. — Я твой муж, и меня беспокоит стресс, который ты на себя навлекаешь. — И что по-твоему я должна делать? Сидеть здесь, пока ты уезжаешь на войну без меня? — спросила она, уперев руки в бока, в ее глазах танцевал огонь, от которого он и разозлился, и возбудился. Она была необычайно прекрасна, когда злилась, и сейчас весь ее яд был направлен на него. — Посидеть в сторонке, пока мой муж и мои люди за меня сражаются? Ты не на такой женщине женился. Он глубоко вдохнул, чтоб успокоить взбунтовавшиеся эмоции и остаться спокойным. — Я прекрасно знаю, на какой женщине женился. Она упрямая и волевая. А еще иногда она не слышит то, что ей говорят. Она прищурилась, усевшись на край стула. — Прекрасно. Объясни. Джон потер лицо. — Я бы никогда не стал говорить тебе, что делать. Я знаю тебя настолько хорошо. — Он развязал узел на своей безрукавке и бросил ее в сторону, снова встретив ее взгляд. — Но ты не можешь злиться на меня, когда я озвучиваю свое волнение, когда мне кажется, что ты слишком себя перенапрягаешь. Я беспокоюсь о тебе, и если это такой грех, то я виновен, и приму гнев любых богов, если они существуют. Она отвернула от него лицо, и они оба умолкли. Он слышал, как глухо ворчит Дрогон снаружи, что обычно не было хорошим знаком. Драконы чувствовали ее, и когда дело касалось его матери, Дрогон был особенно опасен. Затем лицо Дэйенерис упало, и он ощутил панику, видя, как она начала плакать. По ее щекам текли слезы, и вытирая их, она всхлипнула. Он тут же кинулся к ней. Ему хватило бы пальцев одной руки, чтобы сосчитать, сколько раз он видел ее плачущей. Она не обняла его, держа руки между ними, когда он притянул ее к себе. — Дэни. — Он потер ее затылок. — Я ненавижу плакать, — сказала она наконец. Джон прижался губами к ее все еще влажным волосам и сжал ее немного крепче. — Я не часто вижу тебя плачущей. Она обмякла, прижавшись к нему, ее руки комкали его рубашку, а затем он ощутил как она напряглась и подняла голову, чтобы взглянуть на него, при этом широко улыбаясь. Она взяла его руку и прижала ее к нижней части ее живота, и затем прошептала: — Чувствуешь это? — Он подождал мгновение, но затем ощутил трепет, идущий из-под ее кожи. В этот момент он ощутил, как его сердце одновременно разбивается и собирается в целое. — Подожди, — позвала она и взяла его вторую руку, прижав ее к левой части живота. — А это? Снова легкий трепет. Он наклонился и прижался лицом к малышкам, и услышал, как икнула Дэни. — Я люблю тебя, — прошептал он, снова накрыв рукой ее живот и надеясь вновь ощутить движения. — Прости, что я слишком тебя защищаю… Она помотала головой. — Это не первая наша ссора. Уверена, что и не последняя. — Она накрыла его руку своими и уставилась на живот, пока он не отрывал взгляда от ее лица. — Я знаю, что все обо мне волнуются, и это бесит. Ты же не спрашиваешь Давоса, в порядке ли он, или Тириона, поел ли он, никто не предлагает тебе ехать в карете. — Она фыркнула, и он подумал, что она была практически сногсшибательна, когда злилась. — Я не собираюсь ломаться или теряться. Я вполне способна помогать тебе вести эту войну… — И я в этом не сомневался, — быстро поспешил уверить ее он. — И я никогда бы не предложил тебе отступить. Но это, это так же важно, — сказал он, прижавшись к ее губам. — Ты основа всего этого, Дэни. Ты то, что толкает меня. Я хочу защищать тебя настолько, насколько могу, так долго, как могу. Но это ни в коем случае не значит, что я думаю, что ты не можешь справиться со всем этим с достоинством и спокойствием. Ее глаза повлажнели, и еще больше слез катилось по ее уже порозовевшим щекам. — Я плачу. Опять. — Она застонала и встала. — Мои эмоции слишком быстро друг друга сменяют, я за ними не успеваю! — Она подняла бутылочку и протянула ее ему и, повернувшись к нему спиной, села. — Нужно совсем немного, — прошептала она. — Этой жидкости или чтобы перегрузить тебя эмоциями? — спросил он. Она рассмеялась, что он принял за добрый знак. — И то, и то. — Он перебирал ее волосы, распределяя по ним жидкость, и когда закончил, он поцеловал ее в плечо. Она повернулась к нему и опустила голову ему на грудь. — Джон? — Хм-м-м? Он ощутил, как она улыбается ему в шею. — Ты ведь собираешься принять ванну? Он усмехнулся, чуть сдвигаясь от нее. — Моя королева, неужели ты говоришь мне, что запах лошади и пота тебе не нравится? Она поцеловала его. — Не очень. Я бы не заметила, если бы сама не искупалась. Если бы мы думали более четко, то приняли бы ванну вместе. Он помотал головой. — Это должно показать, насколько я о тебе переживаю. Я даже об этом не подумал. — Или, может быть, ты не находишь меня такой желанной, когда я такая огромная. Он поднял ее подбородок и дождался, пока их взгляды не встретились. — Я даже не собираюсь слушать такие глупости. Ты же знаешь, как я не люблю чушь. Он тут же ощутил облегчение, когда она ему улыбнулась. — Прикажи принести еще воды, муж мой. — Как пожелаешь, жена моя. К тому времени, как воду принесли, и Джон получил возможность окунуться в ванну, Дэйенерис уже спала. Под ее растущим животом лежала подушка, она обнимала ее и слегка сопела. Он подумал о ней и о шансе, что ей придется рожать во время войны. Он боялся потерять ее. И так же боялся потерять его малышек. Он бы сотню раз отдал свою жизнь, лишь бы защитить их от вреда. Вытеревшись, он попросил убрать ванну, снова зашнуровал их шатер и присоединился к Дэйенерис в кровати, забрав у нее свою подушку. Она, не просыпаясь, обвила его руками и закинула ногу на его колени. Он повернулся к ней лицом и нежно положил руку на живот, чувствуя и трепет, и толчки. Он позволил мягкости момента увлечь его в сон, и Дэни мягко сопела ему в ухо. *** — Я просмотрел карту, сделанную Эртуром, — сказал Джон, подъехав к Дэйенерис. Он повернулся к своей седельной сумке и передал ей карту. Она приняла у него свиток и развернула его, чтобы изучить несколько проходов, затем подняла взгляд на него. — О большей части из них мы знаем от Тириона. Но есть один проход возле Драконьей Ямы, через который можно было бы впустить в город немного Безупречных. Она внезапно оглянулась и поманила кого-то жестом. Этим кем-то оказался Тирион. Джон поднял карту и указал на проход. — Им правда можно воспользоваться? Тирион кивнул. — Да. Но я подумал, что раз Золотые Мечи стоят у этого хода, это был бы не очень хороший вариант. Они были близко к Королевской Гавани, когда услышали звук рога и увидели приближающегося всадника. Он держал флаг Старков, и Джон осознал, что это Сандор. Давос подъехал к ним, чтобы тоже услышать новости. — Клиган, — поприветствовал его Джон. — Ваша Светлость, — сказал он, кивнув им обоим, его лошадь вошла один ритм с остальными. — Немного задержались? — Проблемы в дороге. Какие новости? Видел перемещения ее войск? — спросила Дэйенерис не располагающим к шуткам голосом. Джон оглянулся и увидел, как она чуть ерзает в седле. Ему захотелось закатить глаза в ответ на ее упрямство. — Только этих золотых мудаков и их слонов. — Куда они перешли? — спросил Давос. — Восточнее, пару дней назад. — Все они? — спросила Дэйенерис. — Я бы сказал, больше половины. — Думаешь, засада со спины? — спросил Джон. Сандор кивнул. — Без сомнений. С той стороны не на что нападать. Они наверняка залегли и ждут начала осады, чтобы ебнуть нас со спины. — Он тяжело вздохнул. — Королевская Гавань закрыта. Никого не впускают и никого не выпускают, кроме солдат. Джон оглянулся на жену. — Нам стоит остановиться на ночь. Поставить лагерь и прибыть в Королевскую Гавань завтра ранним утром, если дойдет до этого. Сандор указал вперед. — За этим холмом есть деревня. Еда удобоварима. Дэйенерис отдала приказ нескольким стражам подготовить их армию скоро остановиться. Джон повернулся обратно к Клигану. — Когда ты уезжал, что было с Арьей? — Вредная, как обычно. Заставила своего мальчишку пострадать пару дней. — Как? — спросила Дэйенерис. — Она сказала ему, что собирается бросить его и убить Серсею. Тирион заговорил едва не в панике: — Она это сделала? — Нет. Пришла в себя, последовала плану. Она может и любит убивать людей, но, по-моему, мальчишку она любит больше. Джон тяжело вздохнул и кивнул Дэйенерис, которая подняла руку, давая сигнал, что они собираются встать лагерем. Они остались верхом и наблюдали за процессом. Лес скроет их армию от Красного Замка. Он даже видел протекающую реку, как она огибала деревню. Он подвел лошадь ближе к жене. — Почему бы тебе вместе с парой стражей не отправиться в гостиницу? — Я в порядке, — коротко ответила она. Джон усмехнулся. — Да я в этом не сомневался. Но нам нужна комната, я хочу поспать в настоящей кровати, а не на груде меха. Уверен, что и Миссандея была бы рада комнате. Она прищурила глаза. — Я знаю, что ты пытаешься сделать… Он кивнул. — И будешь права. Я тоже хочу поесть. Иди. Возьми с собой стражу. Она закатила глаза и развернула лошадь в сторону гостиницы. Он последовал за ней. — Дэйенерис, подожди. Она остановила лошадь и повернулась к нему. Он подъехал и взял ее за руку. — Я не хочу, чтобы ты думала, что тебя отсылаю. — А ты не отсылаешь? Он вздохнул и покачал головой. — Нет. Я правда хотел бы спать сегодня в нормальной постели. Я только посмотрю, как ставят лагерь, и после этого сразу к тебе. — Джон тяжело вздохнул. — К тому же, я слышал, как бурчит у тебя в животе. — И ты не можешь поехать со мной? Он нахмурился. — Я хочу немного поговорить с Клиганом об Арье. Если она думала о том, чтобы бросить план ехать в Штормовой Предел с Джендри, у меня есть вопросы. — Он видел, как она мысленно сражается с этим. — Что? Почему такой вид? — Прежде чем мы ляжем спать, нам нужно встретиться со всеми нашими командирами. И Варисом. Если Золотые Мечи поехали на восток, я хочу знать, почему, и нам надо быть готовыми к нападению. Он кивнул. — Согласен. После того, как мы поедим. Давай дадим им время устроиться. И быть может ты и я сможем подняться в воздух на драконах и посмотреть, насколько они близко, — предложил он, отчего она улыбнулась. — Я не летала после Харренхолла. Я принимаю твои условия, Джон. Иди спрашивай о своей сестре, а я пойду в гостиницу и найду нам комнату. Он протянул руку и положил ее на ее живот с улыбкой на лице. — И в любом случае, начинай есть без меня. Я быстро закончу. Джон смотрел, как она разворачивает лошадь, стража последовала за ней в гостиницу. Вернувшись назад, Джон нашел Сандора разговаривающим с Джейме об их плане пробраться в Красный замок, Тирион был неподалеку и явно их слушал. — Мне нужно, чтобы ты отвлек на себя Гору на достаточное время, чтобы я успел пробраться в комнаты Серсеи. — Я знаю план. Расскажи все, что можешь, о моем брате и его текущем… Состоянии. — Он живой… Но не по-настоящему. Думаю, чтобы убить его, тебе нужно будет отрубить ему голову, — Джейме объяснял так хорошо, как мог, но Джону было понятно, что он не знает, почему и как Гора все еще был жив. Клиган пожал плечами. — Я все равно собирался это сделать. — Вопрос важнее, ты сможешь убить Серсею? — спросил Давос. Джон был благодарен за него, потому что это вопрос постоянно мелькал в его голове. — Чтобы спасти всех тех, кто заперт в городе? — спросил Джейме и затем кивнул. — Смогу. — От этого может зависеть жизнь Сансы, — напомнил Тирион, хотя его голос был мягче и добрее, чем Джон когда-либо мог бы сделать свой. Тут Клиган поднял взгляд. — Причем тут пташка? — Серсея назначила цену за ее голову. Замок и титул любому, кто принесет ей голову Сансы, — ответил за всех Давос, и Джон проследил, как отворачивается Джейме, выглядя пристыженным. Может быть, он и правда испытывал к Сансе настоящие чувства. Земля под ними загремела, и все заозирались, лошади запаниковали и начали вырываться. Гостиница внезапно взорвалась зеленым пламенем, деревянные обломки, камни и земля разлетелись в стороны, все поглощенное диким пламенем. Его сердце остановилось. ДЭНИ! Его лошадь помчалась к пожару так быстро, как он мог ее направить. Она не может быть мертва! Не может! Зеленые языки огня взвились в темнеющее небо, запах дерева, сгорающего в пепел, наполнил воздух. Не осталось ничего, кроме обломков. Он был почти там, почти мог броситься на ее поиски, когда какая-то сила толкнула его из седла, и он рухнул на землю. Он проигнорировал боль, сотрясшую его кости. На нем кто-то был, прижимая его к земле, пока он, задыхаясь, все равно пытался ползти вперед. — Остановись! Нельзя! — издалека голос закричал на него, пока он тянулся к оставшимся от здания камням. Ни следа ее или ее стражи. Дрогон и Рэйегаль взвились в небеса, кружа над их головами, и взывая к ней. Джон едва осознавал, что его сжимал Джейме. Тишина вокруг них была почти оглушающей, лишь потрескивание огня и временами визг Дрогона. Джон зарылся лицом в траву, жар пожара достиг их. Он ощутил прикосновение руки к плечу, и затем кто-то рядом с ним упал на колени. Тело, прижимающее его к земле, двинулось. Джон не поднялся. Он не мог поднять голову и смотреть, как дикий огонь сжигает все, что он любил. Он не был уверен, как долго он так лежал, задыхаясь глотками воздуха и не в состоянии сдержать слез. — Ради богов, — выдохнул рядом с ним Тирион. Громкий рык Дрогона практически заглушил ошеломленные ахи вокруг. Он взглянул на гору дерева и мусора, и услышал собственное имя среди всхлипов его жены. Ее волосы были сожжены. Ее платье пропало. Истекая кровью и дрожа, она выбиралась из кратера.