Одна любовь на уме

Джейме, Я надеюсь что этот ворон найдет тебя выздоравливающим от раны. Бран сказал мне о кинжале. И он рассказал мне о Тирионе. Я с тяжелым сердцем приношу тебе свои соболезнования. Твой брат всегда был ко мне добр, даже тогда, когда ему наверно не стоило. Я слишком хорошо знаю боль от потери любимого брата. Я знаю, сколько для тебя значит Тирион, и я знаю, как много ты значил для него. Ты был его героем во всех смыслах слова. Он любил тебя без причины и ожиданий. Это необыкновенно ценно, и я знаю, что ты ценил это. В такие темные времена я только надеюсь, что ты сможешь снова найти свет. Леди Санса Старк, Леди Винтерфелла, хранительница Севера Он снова скатал свиток, чувствуя, как болит грудь, после того, как он прочитал его в сотый раз после того, как получил его несколько недель назад. Она даже издалека способна лишить его дара речи. Он пообещал, что останется на коронацию, но он хотел покинуть Красный замок так скоро, как это возможно, и на следующее утро его вещи уже были упакованы, его люди готовы, и они стояли у начала пути на восток, к дому его предков. Он взял последний рюкзак и убрал письмо Сансы в карман, чтобы оно всегда было с ним. Он вышел к ждавшему его каравану и с удивлением обнаружил, что ждут король и королева. — Я не осознавала, что ты так скоро уедешь, — мягко сказала Дэйенерис. — Мне нечего здесь делать. — Береги себя в дороге. — Насколько это будет возможно. — Он посмотрел на них. На Дэйенерис было серое платье, с красной вышивкой и Таргариенской цепью, лежащей на ее груди. Ее волосы начали отрастать, и хотя они все еще были короткими, она не выглядела менее царственно. Его ошеломило то, как она была похожа на мать, и он виновато отвел взгляд. Еще один человек, которого он не смог защитить. Джон, хоть и не кривился, все же выглядел встревоженным. — Спасибо за все, что ты сделал во время войны и после нее. Я сделаю все, чтобы люди знали, что ты следовал чести и устрою проблемы любому, кто осмелится назвать тебя цареубийцей или клятвопреступником. Джейме покачал головой, не понимая, как его мнение переменилось так резко. — Я не думаю, что заслуживаю такой защиты, Ваша Светлость. Джон посмотрел на Дэйенерис, и затем снова на Джейме. — Ты спас жизнь моей жены. Это долг, который сомневаюсь, что когда-нибудь смогу отплатить. И я знаю, что это ты не дал мне прыгнуть за ней в дикий огонь в тот день. Ты собрал солдат, ты сдержал свое слово и сделал то, на что я не знаю, хватило бы сил мне, — сказал он тихо. — И я знаю, что Тирион был честен, нравились ли его слова его собеседнику или нет. Он был о тебе очень высокого мнения. Я знаю, каково потерять брата, видеть, как он умирает перед тобой, и ты не знаешь, как это остановить. Хотел бы я, чтобы это не было нашей общей чертой, — продолжил Джон. — Со всем этим, тем, что ты сделал, и как ты изменился, я знаю, что мы доверились правильному человеку. Он сглотнул комок в горле. — Спасибо, Ваша Светлость. — О, — внезапно сказала Дэйенерис. — Еще кое-что. — Она подошла к одной из сопровождающих и открыла клетку, чтобы показать ему маленького дракона. Он был морозно-синим, напомнив ему о мертвом драконе, с которым они сражались на Войне за Рассвет. — Я хотела, чтобы ты увидел их, — призналась она. — Хотя бы его. Один из них слишком невоспитанный, чтобы его видели другие, — со смешком сказала она. — Лорд Джейме я рада представить тебя Тиринису. Он с ошеломлением посмотрел на нее, хоть и с трудом из-за слез. — Вы назвали в его честь дракона? Она кивнула и улыбнулась. — Да. Он рассказывал, как любил драконов в детстве и просил такого. Мне жаль, что только после его смерти они появились на свет. Он помог им появиться на свет, поэтому будет честно, если память о нем будет жить вместе с ними. Джейме покачал головой. — Я продолжаю удивляться вам обоим, и учитывая мою циничность, это удивительно. Спасибо за то, что позволили мне вернуться в Утес Кастерли. Джон кивнул. — Это дом твоих предков. Я надеюсь, что с этого момента Таргариены, Старки и Ланнистеры станут истинными союзниками. — Я сдержу клятву, что дал вам. — И твои дети после тебя, — с кивком сказала Дэйенерис. — Ты… Нашел подходящую невесту? Он усмехнулся и сел в седло. — Возможно. Если она согласится. Она довольно упряма. Дэйенерис улыбнулась, качая дракона в своих руках. Это выглядело привычно и натурально, как мать, держащая своего малыша. Матерь Драконов. — Берегите себя, моя королева. Уверен, что принцессы не дадут вам покоя. — Я в этом не сомневаюсь. Безопасной дороги. Пожалуйста, дай нам знать, как прибудешь в Утес Кастерли. Он кивнул. — Обязательно. — Он перевел взгляд на Джона и склонил голову. — Хотел бы я, чтобы моя рука еще была при мне. Было бы интересно посмотреть, как я бы справился. — Он лучший из всех, кого ты видел? — спросила Дэйенерис с улыбкой и чуть толкнула мужа плечом. Он явно был не очень рад поддразниванию. — Близко к тому. Лучшим, кого я видел, был сир Эртур Дейн. Но вы были бы очень-очень близко, — сказал он с улыбкой. — Когда мы встретимся вновь, я расскажу вам о том, как Эртур Дейн и Барристан Селми сражались практически весь день. — С нетерпением этого жду, — признала Дэйенерис, и даже Джон кивнул. Король шагнул вперед и потер нос лошади. — Счастливой дороги, торопи коня, и, если ты решишь жениться на Сансе, знай, что Бриенна с радостью пришлет мне тебя в ящиках в подарок, если ты ей навредишь. Джейме распахнул глаза. — Я скорее попытаюсь съесть Дрогона, чем наврежу Сансе. Джон кивнул. — Хорошей дороги, сир Джейме. *** Позже той ночью, когда он уже был в своем шатре, в одиночестве, он подумал, о том, как изменился его мир. Большую часть своей жизни он жил в столице. Его работой всегда была защищать короля или королеву, его сестру, его отца, его детей. Но все они ушли. Он не знал, что делать с такой резкой переменой его ритма. Сражения, защита, даже побеги теперь были ему куда привычней, чем жизнь в доме его предков, забота о его людях и землях. Он не знал, как это делать. Он уставился на культю, которая была его рукой, чувствуя ее потерю особенно остро. Сейчас он был неплох с мечом. Никто не назвал бы его мастером. Но он им когда-то был. Он был многим, чем быть теперь перестал. Он никогда не был благородным лордом. Он спас миллион жизней, когда убил Безумного Короля. И еще больше, когда убил Серсею. Но как ему помочь тем, кто вокруг него? Из разговоров с сестрой он знал, что их шахты иссякли. Как он сможет помочь его людям? Было ли это такой местью от короля и королевы, послать его делать работу, с которой он был совершенно незнаком? Послать его на Утес и позволить ему там сгнить, не в состоянии никому навредить? Что ж, если он не справится, они лишат его власти. У них определенно была армия и драконы, которые с этим справятся. Его разум вернулся к маленькому дракону, которого он видел накануне. Тиринис. Как горд был бы его брат. Он помнил, когда они были маленькими, он часто говорил о том, как ему хотелось собственного дракона, маленького, как он, и как он обнаружил брата плачущим, когда он узнал, что драконы были стерты с лица земли. Что подумал Тирион, когда впервые увидел драконов? Это ли подтолкнуло его к тому, чтобы встать на сторону Дэйенерис? Он знал правду. Он встал на сторону Дэйенерис, потому что она была правителем, которому было не наплевать на людей. В ее совете были не просто лорды и леди из высоких домов — люди самого разного положения, и потому, она понимала страдания простых людей. Вот почему ее так любили. Почему так ненавидели Серсею. Ей было все равно. Ее волновали лишь ее дети и он. Со временем ее чувства к нему остыли и превратились в что-то горькое и полное ненависти. Смерть Томмена должна была сказать ему, как она изменилась, что женщина, которую он полюбил много лет назад, больше не существовала. Он не видел, чтобы она пролила хоть одну слезу по Томмену. Лишь сказала, что он ее предал. Он видел выглядывающую из его безрукавки записку. Он сжал ее в руке и развернул, глядя на завитки ее почерка. Этот клочок бумаги содержал в себе надежду на его будущее. По крайней мере, он на то надеялся. Он думал о том, чтобы написать ей снова и снова, с тех пор, как получил его. Он хотел поблагодарить ее за волнение. Поблагодарить за то, что в мире, где он чувствовал себя таким одиноким, был кто-то, кому он был небезразличен. Но он так и не написал. Страх останавливал его руку каждый раз, слишком он боялся узнать, что это был всего лишь дружеский жест и что на самом деле она с ним покончила. Он жил со знанием, что он в любой день мог узнать о том, что она обручена с каким-нибудь северным лордом, которому нужен будет только ее титул. Будет ли этот мужчина причинять боль так же, как в прошлом? Ее брат должен увидеть такого ужасного человека и предупредить ее. И все же он боялся за нее. Бриенна сняла бы голову с любого, кто навредил ей. Он это знал. Нет, Санса наверно впервые за долгие годы была по-настоящему в безопасности. Он прикрыл глаза, зная, что гадать бесполезно. Дэйенерис и Джон подталкивали его к тому, чтобы он хотя бы попробовал, но страх отказа все же останавливал его. Но в прошлом страх останавливал его и от следования чести. И если кто-то заслуживал, чтобы он следовал чести, так это Санса. Он наконец сел и порылся в рюкзаке в поисках пергамента и пера. Он нашел пергамент. У пера оказалось сломан кончик, и поэтому он вышел из шатра и подошел к двум солдатам Ланнистеров. — Найдите мне перо и чернила. Еще нужен будет гонец. Всего несколько минут спустя у него было все, что нужно, и он смотрел на пустую страницу, гадая, что сказать. Он прикрыл глаза и увидел ее рыжие волосы и голубые глаза. Она улыбнулась ему, встав в стойку и держа меч наизготовку. Он улыбнулся. Леди Санса Старк, Я бы хотел извиниться за то, что так долго не отвечал. У меня нет другого объяснения, кроме как того, что мне не хватает слов, чтобы описать свои чувства. Прошел месяц, а я все еще не могу осознать все случившееся, если честно. Мы всегда были честны друг с другом. Смотреть, как умирает Тирион, было одним из самых худших мгновений в моей жизни. Он пришел в замок, чтобы мне не пришлось делать то, что для меня было так трудно. И так и было. Даже после того, как я увидел, как она убивает его, мне все равно казалось, что кто-то другой управляет моими руками. Скорбь может заставить пойти на ужасные поступки, как и страх. Страх — вот что останавливало мою руку все эти недели. Я так хочу быть тем, кто заслуживает тебя, но это не так. Но я достаточно эгоистичен и привык брать и получать то, что хочу. Я не говорю, что думаю, что ты прибежишь ко мне, получив это письмо. Честно сказать, я бы не винил тебя, если бы ты сожгла его после прочтения. Но раз мы честны, то я должен сказать, что люблю тебя. Сказать это вслух так естественно. Как будто это одновременно самое легкое и трудное, что я когда-либо говорил кому бы то ни было. Я не заслуживаю твоей любви. Я не заслуживаю тебя. И никогда не смогу заслужить. Но я клянусь теми остатками чести, что у меня остались, что я проведу остаток своих дней, стараясь стать этим человеком. Человеком, которого ты заслуживаешь. Хотел бы я сказать тебе все это лично. Уверен, ты знаешь, что я не могу вернуться на Север, и потому должен положиться на это письмо, которое донесет до тебя гонец, но я прошу тебя стать моей женой. Мне наверное стоило сделать бы это по полной форме, но ведь я не самый воспитанный человек?.. Меня несет. Я люблю тебя, Санса, и хочу, чтобы ты стала моей женой. Если ты откажешь мне, я приму это так спокойно, как могу. Наверно, перейду на выпивку. Буду плакаться на Утесе и позволю моему дому умереть с максимально минимальным достоинством. Но если ты согласишься, я с радостью встречу тебя и всех, кто приедет с тобой. Останови мои страдания, моя леди, и верни гонца с ответом. С любовью, Джейме Он уставился на письмо и замотал головой. Он знал, что струсит, если сейчас же не выпустит его из рук. Он свернул его и нашел в сундуке свою печать. Чем дольше таял воск, тем больше его мучило искушение порвать пергамент и начать снова. Но он налил воск, запечатал его львом дома Ланнистер, и глубоко вдохнул. Он не собирался ломать печать. Он открыл шатер и нашел гонца стоящим неподалеку. — Отвези это в Винтерфелл, леди Сансе Старк. Дождешься Ответа, будь он устным или письменным, — он протянул мешочек с драконами. — Дам еще один, когда вернешься в Утес Кастерли с ответом. — Да, милорд, — сказал он, сунув пергамент за пазуху. Он сел на лошадь и уехал в ночь. Джейме тяжело вздохнул и вернулся в шатер, вновь лег на свою походную кровать. Он закрыл глаза и потер лицо рукой, чувствуя одновременно тревогу и надежду. Ей было бы лучше отказать ему, это было в ее интересах, но он наделся, что она примет его предложение. Той ночью он спал плохо и все его сны состояли из ярко-голубых глаза и огненно-рыжих волос. Как же он надеялся вновь увидеть ее лицо. *** Их прибытие Утес Кастерли было встречено со слугами замка, ожидающими во дворе. Он спешился, и к ним подошел незнакомый ему мужчина. — Лорд Джейме, добро пожаловать домой. — Спасибо. Ты…? — Люцион Ланнистер, мой лорд. Мой отец был назначен кастеляном несколько лет назад вашей сестрой. Он научил меня всему, что нужно, чтобы управлять замком, но вскоре умер. Джейме кивнул. — Да, я помню Дэмиона, — сказал он, глядя, как несколько человек вокруг него спешиваются. — У них было трудное путешествие. Позаботься о том, чтобы у них были комнаты и пусть для них приготовят пир. Они верно сражались. — Да, мой лорд. Мы застелили ваши комнаты для вас, — сказал он, идя рядом с Джейме по коридорам Утеса Кастерли. Замок пах по-прежнему. Он не был здесь с осады Хайгардена. Его удивляло, как запахи могут возвращать воспоминания лучше, чем иные чувства. Он почти мог учуять духи его матери, пока шел по коридорам. — И мы уложили вашу сестру в крипту рядом с вашей матерью. Он перестал идти и посмотрел на Люциона. — Спасибо. С этого момента больше никогда ее не упоминай. — Мой лорд? — Моя сестра была безумной, злой женщиной. Чем меньше мне придется о ней слушать, думаю, тем лучше мы поладим, — сказал он, снова начиная шагать. Люцион быстро догнал его и проводил к комнатам лорда. Покоям его отца. Он открыл двери и оглянулся, обнаружив, что они слишком напоминают ему о семье, которую он потерял. — Завтра, Люцион, мы просмотрим амбарные книги, и ты расскажешь мне, как справляешься с проблемами в Ланниспорте. — Да, мой лорд. Для вас приготовить ванну? — Да. И я поужинаю в своих комнатах. Не беспокойте меня, разве что только придет гонец. — Конечно. Джейме посмотрел, как он уходит, и закрыл за ним дверь. Он подошел к балкону и уставился на опускающееся в воду солнце. Он повесил голову, сражаясь со слезами при мысли обо всем, что он потерял. Он помнил, как был маленьким мальчиком и приходил в эту комнату, чтобы послушать истории его матери, о рыцарях и благородных дамах. Он помнил, как пришел к ее кровати в день, когда она умерла в день рождения Тириона. Он потерял мать, но обрел брата. Серсея никогда не простила Тириона за сам факт его рождения. Было ли это первый знаком безумия? Как можно винить ребенка за его рождение? Его мать сражалась, чтобы дать Тириону жизнь, отдала за это свою жизнь, и за это Джейме никогда бы не смог ненавидеть своего брата. Он хотел защитить его, зная, что Серсее было плевать, что он был ребенком, и она могла навредить ему, если за ней не наблюдать. Ему казалось, что это желание и стало началом связи, которую он ощутил с братом. И пока Тирион рос, он видел, что даже его отец презирает его за появление на свет и за то, что их мать умерла. Он чувствовал, что его долгом было защитить брата. Иногда, когда они играли, он притворялся, что есть только они двое, потерянные в игре. Серсея ненавидела это и ревновала. Она вымещала свой гнев на Тирионе если могла, а если нет, то на слугах. Он даже не хотел думать о том, что она делала с ним, когда Джейме не видел. Он покачала головой и отвернулся от угасающего солнца. Пришла служанка и зажгла жаровни, и он услышал, как наливают ванну в соседней комнате. Принесли еду и поставили на стол с вином. Слуги ушли, и он съел все, что было в тарелке и выпил все вино, что нашел в комнате. Вскоре после этого ему сказали, что ванна готова. Отослав слуг, он снял сделанный для него протез и положил его на прикроватный столик. Он лег в горячую воду, едва не посчитав ее кипятком, но сполз вниз и уставился на каменный потолок. Он еще никогда в жизни не чувствовал такого одиночества. Он был в замке его семьи в окружении людей, которых не знал. Прошел практически месяц с тех пор, как он послал гонца и до сих пор он не слышал даже слова, доехал ли он до Винтерфелла. Джейме мог представить ее в снегу, со снежинками в ее ярких волосах. Он смахнул воду с брови. Он сводил себя с ума, представляя, каким может быть ее ответ. Он страстно желал увидеть ее лицо, услышать ее голос, ее смех. Что угодно было лучше, чем пытка незнанием, какой будет его судьба. Когда он лег в кровать той ночью, он с трудом смог заснуть, но едва он впал в беспокойный сон, как увидел шокированные зеленые глаза, беспомощно смотрящие на него, затем выпученные глаза его сестры, и затем жестокие осуждающие холодные глаза его отца. *** Утренний свет осветил комнату, когда в дверь постучали. Он разрешил войти, надеясь, что это гонец. Вошла фигура в плаще, чей капюшон закрывал лицо, и он ощутил в груди страх. Она сняла капюшон, и его сердце заколотилось при виде Сансы с яркой улыбкой на ее лице, когда она уронила плащ, под которым не оказалось ничего. Она прошла через комнату и присоединилась к нему в постели, и ее губы нашли его в обжигающем поцелуе, от которого у него закололо пальцы. — Ты здесь, — прошептал он. — А где еще мне быть? Он покачал головой. — Я тебя не заслуживаю. — Хватит жалеть себя, — пожурила его она. — Ты лорд замка. Пришло время позаботиться о твоих людях прямыми действиями. Пусть они увидят того мужчину, что вижу я, — прошептал она, прежде чем вновь его поцеловать. Он сел, обвив ее руками. — Мужчину, которого я люблю. — Ты? Любишь меня? — Была бы я здесь, если бы не любила? Он покачал головой. — Слишком много разговоров, — сказал он и затем оказался внутри нее. Она была под ним, ее тело обвивало его, и она выдыхала его имя. Джейме вздрогнул, ощутив, как она провела ногтями по его коже. Она была мечтой. Он вскоре кончил и тут же ощутил боль в боку. Он перекатился на спину с ужасом увидел, что Санса сжимает окровавленный кинжал. Ее лицо и волосы изменились. Перед ним была не рыжая красавица, а его безумная сестра, чьи губы были искривлены в уродливой ухмылке. — Я же говорила, меня не бросают. Он проснулся, дернувшись, его бок болел, простыни были мокрыми от пота, а по лицу текли слезы. Он начал гадать, не сходит ли с ума сам. *** Неделю спустя он начал узнавать об управлении замком то, что прежде пропустил. Он послал солдат, которые сопровождали его к Утесу Кастерли обратно по домам, к их семьям. Только потому, что у него не было никого не значило, что они должны были тосковать по родным. Он только вернулся из города после встречи с горожанами, когда ему передали, что к замку приближается одинокий всадник с Севера. Он вышел на стену и осознал, что это гонец. Он бегом спустился во двор, и, когда тот въехал и спешился, Джейме видел, что он обессилен. Гонец протянул ему письмо, запечатанное печатью с лютоволком Старков. Джейме приказал выдать гонцу мешок с драконами и ушел, оставив их смотреть ему вслед. Он отправился в свою комнату и вышел на балкон. Он налил кубок вина и выпил его целиком и только после этого сломал печать. Джейме, Я сожалею о твоем наказании. Было бы здорово вновь пройтись с тобой по богороще. Я с нетерпением ждала твоего письма и боялась, что не получу его. Я подумала, что разрушила то, что могло бы быть счастливым будущим, когда попрощалась с тобой. Облегчение было не единственной эмоцией, которую ощутила, когда прибыл твой гонец. Твое письмо успокоило мое сердце и разум. Я боялась, что испытываю к тебе больше, чем ты, но, когда я увидела, что это не так, это согрело меня. Ты околдовал меня. После всего, Я должна презирать тебя, но не могу и не буду. Я люблю тебя. Я принимаю твое предложение. Я бы ничего так не хотела, как стать твоей женой. Мой брат женится через несколько дней, что уже случится к тому моменту, как ты прочитаешь это. Я пообещала ему, что останусь на неделю после его свадьбы и затем уеду к тебе. Я возьму с собой некоторое количество людей. Я надеюсь, что люди там относятся по доброму к одичалым среди моих сопровождающих. Тормунд, Бриенна, две его дочери, и еще две одичалых стражницы. Подрика посвятили в рыцари, и он служит Брану как его защитник. Мы должны прибыть через две недели после твоего гонца. Тормунд попросил передать, что он ждет пира по поводу его прибытия. Я скучаю по тебе и надеюсь, что мы сможем скоро пожениться. Может быть, через два дня после моего приезда? Я так понимаю, что у тебя есть септа. Моя мать молилась Семерым, и так как последняя моя свадьба в богороще кончилась для меня кошмаром, я хочу, чтобы ничто не напоминало мне об этом, когда я поклянусь быть твоей женой. Я совсем скоро тебя увижу, а до тех пор, с любовью, Санса Джейме сидел в кресле и вновь и вновь перечитывал письмо. Он несколько раз глубоко вдохнул, а затем начал смеяться. Он сунул письмо в карман и вылетел из комнаты, начав раздавать приказы, подготовить комнаты и отмыть септу и украсить ее для свадьбы. — Свадьбы, мой лорд? — Да, моя невеста прибудет через пару недель, и мы поженимся через два дня после ее приезда. — Это замечательные новости, мой лорд. Он улыбнулся Люциону. — Да. Еще подготовьте комнаты для тех, кто приедет вместе с ней. Семья из мужчины, женщины, двух детей, и две девушки-стража. — Девушки-стражи? — переспросил Люцион. Джейме взглянул на него. — Моя невеста — необыкновенная женщина. Ее защитник одна из лучших воинов, каких я только видел, и она женщина. Муж этой женщины командовал Одичалыми и сам тоже Одичалый. Остальные два ее стража, женщины, тоже Одичалые. Если у кого-то возникнет с этим проблема, передайте им, что они могут обсудить ее со мной. — Да, мой лорд. Пир и комнаты. — Хорошие комнаты с мягким бельем. Я хочу, чтобы комнату моей сестры полностью переделали. — Что вы хотите с ней сделать? — Уберите кровать и все белье. Поставьте лицом к двери стол с удобным креслом. Из Ланниспорта пришлите ткани. Моя леди любит сама себя обшивать. — Его сердце колотилось от восторга, что она будет здесь, рядом с ним. — Поставить новую кровать? — Не в этой комнате, но в нашу комнату нужен новый матрас, — сказал он твердо. Он жестом показал Люциону следовать за ним и привел его в запущенный солярий лорда. — Пусть диваны заново обобьют, а деревянные детали обновят. Свежие цветы должны быть принесены каждый день. Пусть сошьют плащ для моей свадебной церемонии. — Он потер рукой подбородок. — Уверен, что я что-то забыл, но у нас есть время. — Да, мой лорд. Я начну с этого. Вы хотели бы что-то особенно на пир? — Лимонные пироги, — сказал он с улыбкой. — Она любит лимонные пироги.