Одна любовь на уме

Первый день в дороге, и снова начало лить. Арья ехала рядом с ним, закутавшись в плащ. Они оба молчали, уставившись на дорогу перед ними, и он не мог не волноваться о ее состоянии. Она не стеснялась жаловаться на боль в теле, как ее тошнило, как ей не нравилось ехать на лошади беременной. Но теперь, когда они ехали домой, она молчала, и это его тревожило. — Ты собираешь сказать, о чем думаешь, или продолжишь сверлить меня взглядом? — наконец сказала она, и он закатил глаза. — Я не сверлю тебя взглядом, — сказал он, переведя взгляд на полотно дороги. — В чем дело? — спросила она, взглянув на него с тревогой. Он улыбнулся. — Я боюсь спрашивать. — Если ты о том, как я себя чувствую, я сэкономлю тебе время и скажу, что я в порядке. Лучше, чем когда мы ехали в Королевскую Гавань или Утес Кастерли, это уж точно. Когда будем дома, станет еще лучше. — Он уставился на лошадь и не удержался от улыбки. — Тебя это радует? — спросила она. — Да. Я думал, что после всех наших путешествий ты захочешь остаться с твоей семьёй. Что Винтерфелл был твоим домом больше. Она пожала плечами. — Это был мой дом. И я признаю, что люблю запах свежего снега и хрустящий воздух. Но не знаю, мне нравится Штормовой Предел. Нравится непостоянство его погоды. Что может быть солнечно, а через минуту буря и гром будут сотрясать замок. Я шутила, пытаясь смутить Сансу, когда говорила это, но мне правда нравится трахаться во время шторма. Он усмехнулся. — Так что, мне нужно чаще искать тебя, когда начинается буря? Она улыбнулась. — Может быть. — Я знаю. Это одна из причин, почему я люблю тебя. Ты без проблем говоришь мне, чего хочешь, когда хочешь этого. — Она чуть сгорбилась под плащом и подняла взгляд на дождь. — Нам стоит сделать остановку в следующей деревне. Отдохнуть от дождя в гостинице, — предложил он. — День еще не кончился. Я не хочу останавливаться, пока не придется. Он слегка кивнул. — Будем ехать так долго, как хочешь. — И не забывай, что я не против просто встать где-нибудь лагерем. Не обязательно оставаться в гостинице. Он нахмурил брови, качая головой. — Я слишком хорошо помню, как на нас напали в лагере. — Тебя часто ранят в последнее время. — Я бы не сказал, что в последнее время. Прошло несколько месяцев. К тому же, это начала ты. — Я начала? Он кивнул. — Тебя ранили во время битвы с мертвыми. Мне пришлось догонять и зарабатывать такие же шрамы. Она усмехнулась и покачала головой. — Твоя мужественность этого требует? — Нет, ничего такого глупого. Мне нужно чувствовать, что я тебя достоин. Он видел печальное выражение ее лица уголком глаза. — Джендри. Больше не смей говорить такие глупости. Джендри бросил на нее взгляд и нахмурился. — Старые привычки. — Этой нужно умереть. Ты и я равны. Это то, как я вижу нас. Он улыбнулся и опустил взгляд на поводья. — Иногда мне кажется, что я слишком много хочу. Она фыркнула и уставилась на него. — Чтобы я такого больше не слышала. Ты мой муж, отец моего ребенка и лорд Штормового Предела. Ты заслуживаешь большего, чем считаешь. — Она глубоко вздохнула и слегка откинулась назад в седле. — Может быть, нам стоит сделать остановку в гостинице. — Ты в порядке? — спросил он с тревогой. Она кивнула. — Да. Но я голодна и устала. — Она застонала. — Или нам лучше ехать и дальше? — Мы делаем остановку, — сказал он с уверенностью. *** Она уже доела пирог и начала щипать пирог Джендри. Он не мог не улыбнуться, она даже не пыталась использовать приборы, быстро закидывая его в рот. Гарри тоже слегка улыбнулся. Он заплатил за еще пару булочек и поставил их перед ней, чтобы она вытерла ими подливку. — Я рада, что мы остановились, — сказала она, вдохнув и откинулась на спинку стула. — Это было вкусно. — Только не говори Пирожку. Он может решить, что тебе разонравилась его готовка. Она помотала головой и улыбнулась. — Нет, он делает самый лучший хлеб, — сказала она, потирая выдающийся живот. — Ты уже заплатил за комнату? Он кивнул. — Да, если ты закончила, можем идти. Она съела еще кусочек хлеба. — Я не знаю, почему так проголодалась. Мы же хорошо поели перед выездом из Утеса. — Внутри тебя ребенок. Думаю, ты просто обязана быть голодной. — Это не сулит ничего хорошего нашему путешествию, если нам придётся останавливаться каждые пару часов, чтобы поесть. — Мы можем взять еду с собой, я уверен. То, что можно долго хранить. — Я не знаю, насколько долго нам понадобится хранить еду. У меня такое чувство, что я могу съесть вообще все, что на этом столе. Он улыбнулся и пожал плечами. — Думаю, мы должны оставить еду Гарри и Питу, — сказал он с усмешкой. — Но если ты хочешь что-то еще, можем заказать. Она помотала головой. — Не прямо сейчас. Но предупреждаю, я наверняка скоро снова проголодаюсь. Он кивнул. — Я предупреждён. Она встала и взяла еще одну булочку. — Пойдем в нашу комнату, — мягко сказала она. Он кивнул Питу и Гарри, затем проводил ее вверх по лестнице. Внутри она начала скидывать одежду, оставшись в нижней рубашке, штанах и сапогах. Она застонала. — Я сейчас вернусь, — сказала она и ушла в уборную. Он расстегнул безрукавку, снял сапоги и прилег на кровать, закинув руку за голову. Она вернулась несколько минут спустя, скинула сапоги и штаны для верховой езды и присоединилась к нему на кровати. Она легла головой на его плечо, и он поцеловал ее в висок. — Мои штаны становятся теснее. Он усмехнулся. — Рядом с тобой со мной часто такое случается. Она ткнула его в живот, и он поймал ее руку. — Ты же знаешь, о чем я, засранец. Он перевернулся на бок и накрыл ее живот рукой. Всего несколько месяцев назад он был таким плоским. Конечно, она тогда не была его женой. Она была любовью его жизни, и он считал, что ему повезло просто быть рядом ней после того, через что они прошли. Он прижался к ее губам, и она положила руку поверх его. — Просто это значит, что наш малыш растет. Она слегка ему улыбнулась и дернула плечом. — Когда ты так говоришь, мне становится плевать на мои штаны. Он глубоко вздохнул и потёрся об ее нос своим. — Честно говоря, не могу дождаться возвращения в Штормовой Предел. Это единственное место, где я чувствовал себя дома. — Ты не чувствовал этого в Винтерфелле? — Это твой дом. Я не знаю, что-то в Штормовом Пределе как будто часть меня. — Это дом твоих предков. Я вижу это. Ты не знал твоего отца, и не хотел, но он связывает тебя с этим местом. Я чувствую тоже по отношению к Винтерфеллу. — Я знаю, что это твой дом. — Он был домом прежде. Теперь дом там, где ты. По крайней мере, мой дом. Он сглотнул комок в горле и снова прижался к ее губам с поцелуем. — Я могу лишь сказать, что рядом с тобой я куда счастливее и спокойнее. Когда я не с тобой, я только и могу, что думать о тебе, — признался он. — С тех пор, как… Насколько я могу помнить. — Значит, у тебя дерьмовая память, — сказала она со смешком. Он ущипнул ее за бедро и засмеялся. — Я пытаюсь быть очаровательным, а ты все портишь. — Тебе не нужно быть очаровательным, — сказала она, все еще хихикая. — Мне просто нужна ты, и все, что ты готова мне дать. — Когда ты такое говоришь, мне становится стыдно. — Почему? — спросил он. — Потому что у меня возникает чувство, что ты считаешь, что я с тобой ненадолго. Как будто я устану от тебя и уйду. Он помотал головой. — Ты же знаешь, что ты не при чем, да? Это мой разум говорит мне, что я недостаточно для тебя хорош. И я знаю, что ты говорила не произносить такого, но ты не можешь избавить меня от этого чувства просто потому, что желаешь этого. — Почему нет? — спросила она. — Что я могу сделать, чтобы ты увидел, что я не думаю о тебе так? — Сделать? Ничего, Арья. Ты ничего не можешь сделать. Это никак не связано с тобой. По крайней мере, я так думаю. Я думаю, это все я, и то, как я рос. Трудно быть бастардом. Ты же знаешь. Чувство, что ты никогда не будешь достоин, врастает в тебя. Люди смотрят на тебя, будто с тобой что-то не так. Как будто у тебя не должно быть гордости, потому что как ты можешь гордиться тем, как появился на свет? Она приподнялась на локте и печально на него посмотрела. — Джендри, для меня ты всегда был больше, чем бастардом. Ты же знаешь это, да? Он кивнул, заправив прядь ей за ухо. — Да. Да, ты всегда видела меня кем-то большим. — Тогда мне нужно, чтобы ты увидел себя таким, каким тебя вижу я. Я бы не вышла замуж за того, кого бы посчитала недостойным. Ты должен это знать. — Я знаю, — прошептал он, гладя большим пальцем ее щеку. — Я могу как-то убедить тебя? Заставить тебя увидеть, какой ты особенный? Он слегка улыбнулся. — Я думаю, сам факт, что ты любишь меня, доказывает, что я не бесполезен. — И никогда не был бесполезными. Думаю, часть меня любила тебя с первой встречи, — прошептала она. — Ты был моим другом, когда не обязан был. Ты помог мне скрывать, кто я. Ты защищал меня, когда я не всегда думала, что мне нужна защита, — мягко сказала она. — Мне нужно, чтоб ты увидел себя, каким тебя вижу я. Он сжал ее крепче. — Наверно, я никогда не смогу этого сделать, но как я и говорил, я не могу быть так уж плох, раз ты любишь меня. — Совсем, совсем неплох, — прошептала она. — Ты умный засранец, иногда меня бесишь, еще какой воин, сильный, красивый до неприличия. Как могла не влюбиться? Он улыбнулся. — Ты должен поцеловать меня после такого. Она усмехнулась и прижалась губами к его. Ее рука скользнула под его рубашку и легла на живот, на завязки штанов. Он открыл глаза, разорвав поцелуй. — Ты уверена? Она толкнула его на спину и оседала его бедра. — Хватит задавать этот вопрос, — пробормотала она, прежде чем наклонилась и долго, лениво лизнула нижнюю часть его члена. Он стиснул в кулаках покрывало, чтобы не схватить ее голову, толкнувшись в горло. Он смотрел, как она дразнит головку языком, сжимая основание, затем заглотила его, медленно поглаживая все, что не вошло в рот. Он должен был перестать смотреть на нее. Ощущение это едва не перекинуло его через край, но видеть — это его прикончит. А у него были большие планы, и первое, чего он хотел, так это быть внутри нее. Он застонал, подумав об этом. Ее рот отпустил его, и он едва не рявкнул, чтобы она не останавливалась. Но, когда он посмотрел на нее, она двинулась ближе. Он сжал член, который был до боли твердым сейчас, проводя сквозь ее влажным складки, легко скользнув внутрь. Она низко застонала и ахнула, и он притянул ее для поцелуя. Джендри толкнулся бедрами, заслужив тот же низкий звук, и едва не улыбнулся ей в рот. Она ответила на его толчки, качаясь навстречу. Она откинулась назад слегка, разорвав поцелуй, оперлась руками о его грудь, прыгая на нем. Теперь стонал он, глядя, как прыгает ее грудь. Он сел и поймал сосок ртом, покусывая его и тут же успокаивая его языком. Она дважды запнулась из-за этого, но он продолжил толкаться в нее, все быстрее и быстрее. Арья наклонилась и прижалась к его губам, ее растущий живот слегка мешал, и он едва не кончил, ощутив, как она сжалась вокруг него. Он ощутил, как ее пальцы коснулись его члена, и Джендри уставился, глядя, как она помогает себе приблизиться к оргазму. Он сжал ее запястье и отвел руку, остановив свои толчки. Она уставилась на него сверху вниз, застонав и дернувшись на нем. Он снял ее с себя, на мгновение разъединившись с ней, и тут же сел на колени, быстро лизнув ее клитор, отчего она застонала: — Джендри. — Он мазнул членом по ее складкам, не входя внутрь, как она хотела, вместо этого дразня ее. — Хватит дразнить, — попросила она. Он усмехнулся, закинул ее ногу на свое плечо и толкнулся в нее. Ее голова упала назад, и она закрыла глаза, по ней пронеслась дрожь. Он снова наклонился и нашел ее рот своим. Он оперся о кровать возле ее головы одной рукой, убедившись, что не зажимает ее волосы, все жестче и сильнее вонзаясь в нее. Ее ногти впились в его плечи, и он даже не знал, не до крови ли. Его рука нырнула между ними и начала тереть ее клитор, и вскоре она взорвалась под ним, ее тело замерло, она даже задержала дыхание под давлением оргазма. Она только простонала его имя. Она приподнялась на локтях, глядя как он толкается в нее, и потянула его вниз для поцелуя. Ее язык коротко подразнил его, прежде чем она пробормотала: — Блять, Джендри. Он любил вот так слышать свое имя из ее уста — когда он внутри нее, а ее руки обвивают его плечи. Легкая боль ее ногтей в ее коже, и он упал вместе с ней. Он знал, что ему нужно встать с нее и помочь ей перевернуться со спины, и, когда он начал двигаться, что подняться, она вцепилась в него. — Не шевелись, — прошептала она. Он покачал головой и поцеловал ее за ухом. — Иного и не хочу, — признался он. И это была правда. Он чувствовал, словно его кости были из желе, и он и правда не смог бы пошевелиться еще какое-то время. *** Штормовой Предел был окутан солнечным светом, и Джендри только и мог, что сдержаться и не говорить Арье мчаться к замку. Она улыбалась, придерживая рукой живот. Они въехали в стены замка и обнаружили сира Фарринга стоящим снаружи с улыбкой на лице. Новый мэйстер стоял рядом с ним, молодой человек, который, Джендри надеялся, будет лучше, чем предыдущий. И затем с тренировочного двора вышел человек, которого они не ждали. Сандор Клиган. Джендри спешился и помог Арье спуститься с лошади. Он начал делать это, когда ее живот стал большим. Ее равновесие было не таким как прежде, к ее большому раздражению. — Лорд Баратеон, — начал сир Фарринг. — Добро пожаловать домой. — Сир Фарринг, — сказал, пожав его руку. — Рад быть дома. — Джендри с облегчением бросил взгляд на Сандора, тот как раз подошёл ближе. Он ничего не говорил о Штормовом Пределе, когда они виделись в последний раз. Сир Фарринг повернулся к стоявшему возле него мэйстеру. Он широко улыбался. — Мой лорд, это новый мэйстер, Моррисон. Джендри пожал и ему руку и кивнул. — Добро пожаловать в Штормовой Предел, мэйстер. Я надеюсь, что вы справитесь лучше, чем наш предыдущий мэйстер. — Я буду стараться, мой лорд. У меня нет желания узурпировать ваш титул. Джендри кивнул. — Это моя жена, Арья из дома Старк. — Теперь, дома Баратеон, — сказала она мягко. — Старк и Баратеон, — исправился он и улыбнулся. Арья посмотрела на мэйстера. — У вас есть опыт с родами, мэйстер? — Я помог трем детям появиться на свет, моя леди. — Хорошо. Я бы хотела, чтобы вам еще помогала повитуха. — Разумеется, моя леди, — сказал мэйстер, кажется, ни капли не обидевшись. — Мы позволили себе подготовить пир к вашему прибытию. Джендри слегка улыбнулся. — Не нужно было. — Глупости. Вас не было несколько месяцев, вы вернулись женатым, а ваша жена беременна. Это нужно отпраздновать. Он кивнул. — Хорошо. Тогда сначала пусть накормят всех в замке. Сир Фарринг кивнул. — Я позабочусь об этом, мой лорд. — Возвращайтесь к своим делам. Мы не хотим вас отвлекать. Люди начали расходиться. Арья отошла от него к Сандору. — Когда он прибыл? — Неделю спустя после вашего ворона, что вы прибыли в Винтерфелл. Я не упоминал об этом, потому что он сказал мне, — ответил он. — И честно сказать, он пугает меня больше, чем вы. Джендри усмехнулся. — Вы умный человек, — сказал он, кинув сиру Фаррингу. Он отошел от него к Арье и Сандору. Оба молчали, только сверлили друг друга взглядами. — Что случилось? — Он думает, что будет нашим мастером над оружием. Джендри нахмурил брови, пытаясь вспомнить, предлагал ли работу Сандору. — С чего ты взял? — Я не собираюсь сидеть в замке, как надутый лорд. Я собираюсь заработать на жизнь. Я не собираюсь больше быть гребанным стражем. Дайте мне тренировать своих людей, и они не будут жалкими. — Следи за словами, Клиган. Она тренировала их, — сказал Джендри с усмешкой. — Это объясняет, почему они все думают, что могут так вертеть мечами. Не волнуйся, я научил их, как сражаться. — Я сейчас сама с тобой сражусь, — прорычала она, стиснув рукоять Иглы. — Арья, на минуту, — сказала Джендри, уводя ее от Сандора. — Почему бы тебе не позволить ему потренировать их… На какое-то время. Если тебе не понравятся его результаты, то ты сама займешься ими. Но разве плохо иметь рядом того, кто сражается другим стилем? — Я могу сделать это! Просто потому что я беременна… — Я ни слова не сказал о твоей беременности, — сказал он сквозь зубы. — Ты более чем способна позаботиться о себе. Я даже не говорил, что тебе стоит остановить тренировки. Я просто сказал, что Клиган сражается по-другому. Имеет смысл, чтобы он научил некоторых из них. К тому же, я никогда бы не стал сомневаться в твоих способностях. Она сжала зубы. — Хорошо. Но если не понравится то, что он делает, то я скажу ему отъебаться. Он кивнул. — Как прикажет миледи, — сказал он с ухмылкой и повернулся к Сандору до того, как она могла ответить. — Она согласилась позволить тебе тренировать их. Но если ей не понравится то, что ты делаешь, тогда она скажет тебе найти другое хобби. — Ты пригласил меня, помнишь? — проворчал Сандор. Джендри кивнул. — Да. Но я не собираюсь злить жену, чтобы угодить тебе. Особенно, с учетом того, что она тренированный убийца и способна убить меня хоть во сне, хоть неспящим. — Хорошо. Они тренируются, волчица. Хочешь пойти посмотреть? Она посмотрела Джендри, и по одному этому взгляду ему стало ясно, что она устала. Она уже жаловалась на боль и желание посидеть на чем-нибудь мягком, поесть и поспать. Ей нужен был выход, и Джендри был готов представить его ей. — Она может посмотреть завтра. Прошли недели с тех пор, как я был наедине с женой, — сказал он, глядя на нее. Она поджала губы и сморщила нос, и, зная, что ей не понравился предложенный им повод, он усмехнулся ей. — Блять, да иди с ним, девчонка. Я не хочу смотреть, как вы тут ебетесь взглядами, — проворчал он и ушел. Арья закатила глаза и бросила недовольный взгляд на Джендри. — Больше ничего не мог придумать? — Я мог сказать ему, что ты устала и хочешь отдохнуть. Она помотала головой. — Ты прав. Так лучше, — сказала она, рядом с ним направляясь в замок. Он глубоко вдохнул. Он любил запах замка. Он пах дождем вне зависимости от погоды, и он привык к этому и полюбил. Он проводил ее к их комнатам и попросил одну из служанок принести еды. Они вошла в гостиную, он снял плащ и бросил его на стул. Арья глубоко вздохнула и сняла плащ. Он заметил легкую улыбку на ее лице, когда она села в кресло у очага и сняла сапоги. — Почему ты улыбаешься? — спросил он, прислонив молот к стене и расправив плечи, после того, как он снял с них груз. Он снял и ремни, удерживавшие его. Она подняла на него взгляд и покачала головой. — Это глупо. — О, теперь я действительно хочу знать, — сказал он с улыбкой. Она помолчала немного, и он уже подумал, что она не скажет. Ее голос был тихим, когда она начала: — Пахнет домом. — Она посмотрела на него, свет огня отразился в ее серых глазах. — Разве не странно? Я всегда соотносила этот запах со снегом и соснами. Но теперь это… Дождь и мох. Он сел напротив нее и улыбнулся. — Я рад слышать это, — прошептал он. — Я боюсь, что ты будешь здесь несчастлива. Она помотала головой. — Ты здесь. Моя жизнь теперь здесь. Настолько же, насколько была в Винтерфелле. Я знаю людей, они знают меня, — сказала она мягко. — Это облегчение. — Каким образом? — Я так часто волновалась, что не почувствую себя дома. Я столько потеряла, когда была маленькой, то иногда мне кажется, что я не найду его никогда. Что единственным смыслом жизни была месть. А теперь, мне кажется, что моя жизнь это нечто большее. Он нахмурился. — Так и есть. И всегда было. — Не всегда, — прошептала она. — Иногда я чувствовала себя такой потерянной. Что единственное, что могло принести мне покой — это смерти тех, кто навредил моей семьей. И каждая смерть и правда приносила мне в какой-то мере успокоение, но… Не так, — сказала она, погладив круглый живот. Он встал со своего кресла, опустился перед ней на колени, накрыв ладонями ее бедра. Она погладила его щеки, и он улыбнулся ей. — Я люблю тебя. Я люблю нашу жизнь вместе. Я люблю, что ты сильнейший человек из всех, кого я знаю. Ты… Моя семья, Арья. И была с тех пор, как мы оба были слишком молоды, чтобы это понять. — То есть ты хочешь сказать, что рад, что я пришла к тебе, пока ты принимал ванну? Он кивнул. — Один из лучших дней в моей жизни, — честно ответил он. — Как бы пугающе это не было в тот момент. — Пугающе? Он усмехнулся и покачала головой. — Как ты можешь не помнить, как я боялся, что войдет твой брат? — Меня отвлекали другие вещи, — сказала она с улыбкой. — Еще я боялся, что испорчу то, что было между нами, что бы то ни было. Я знал, что люблю тебя. Знал. С того мгновения, как я вновь увидел тебя, я чувствовал, что нашел свое место. Быть в твоем присутствии было достаточно. Но, когда ты пришла в мою комнату, я ощутил одновременно ужас и облечение. Такое облегчение. — Почему? — Потому что ты хотела меня в ответ. Пусть даже и не любила, в чем я не был убежден, знать, что ты хочешь меня так же, как я хотел тебя, этого было достаточно. Она закатила глаза. — Конечно, я хотела тебя. Ты был первым мальчишкой, о котором я подумала в таком ключе. Быть с тобой было одной из тех вещей, что имела для меня смысл. Я никогда не сомневалась в этом. Только в сложности пути к этому. Он кивнул. — Я знаю. Было больно, потому что я хотел быть тем, кто значит для тебя больше всех. — Оказывается, так и есть, — сказала она мягко. Он уложил голову ей на колени, затем встал и притянул ей руку. — Идем. Я обещал, что ты поспишь. — А можно ты еще мне спину порастираешь? — спросила она, взяв его за руку, и встала. Он усмехнулся. — Я разотру тебе все, что угодно. Она потянула его за собой в спальню. — Какой ты негодник. Он обнял ее со спины и прижался губами к ее уху. — И ты это любишь во мне. Она кивнула и развернулась в его руках. — Кроме прочего. — И кто из нас теперь негодник? — Мы хорошая пара, — сказала она, привстав, чтобы поцеловать его. *** Джендри вошел в чертог следующим утром и обнаружил, что сир Фарринг уже говорит с новым мэйстером. Арья рано утром вылезла из постели, настаивая, что ей нужно на улицу и тренироваться с солдатами, чтобы исправить совершенными в их обучении Сандором ошибки. Он перевернулся на другой бок и опять уснул, обняв подушку, которая все еще пахла его женой. — Мой лорд, — сказал сир Фарринг, склонив голову, и Джендри коротко ему улыбнулся, но затем заметил, что ни один из них не улыбнулся в ответ. — Что случилось? — Ночью приехал человек. Он сказал, что он приехал в дом брата и обнаружил, что все убиты. Джендри нахмурил брови. — Все, то есть…? — Его брат, его жена и трое их детей. Джендри сел за стол и уставился на них. — Как? — Я могу привести его, он все расскажет. Он кивнул. — Хорошо. Сир Фарринг вышел из зала, и затем зашел вновь с мужчиной, который казался чуть старше его самого. — Как тебя зовут? — Гилберт Дарринг, мой лорд. — Добро пожаловать в Штормовой Предел, хоть мне и хотелось бы, чтобы это было в лучших обстоятельствах. Я сожалею о твоей потере, — сказал он мягко. — Ты можешь рассказать мне, что произошло? — Мой брат, Годфри, и его жена Камилла жили у моря. Я живу чуть дальше от берега. Но я раз в неделю выходил с ним в море порыбачить, запастись для моей собственной семьи. Когда я приехал туда вчера, никто меня не встретил. Обычно самая младшая, Лайла, бежит ко мне. Но… Я вошел в дом, и Годфри лежал на полу у двери с перерезанным горлом, — сказал он, его голос сломался. — Мальчиков убили в их постелях. Но Лайла и Камилла… Джендри нахмурился и взглянул на сира Фарринга, затем обратно на мужчину. — Ты уже позаботился об их телах? — Я не мог поднять их, мой лорд. Я не мог… Заставить себя коснуться их. — Как далеко находится их дом? — Меньше дня верхом, — ответил он. Он посмотрел на Гарри, которой стоял слева. — Пусть оседлают наших лошадей. Мы выезжаем. Мэйстер, я прошу вас присоединиться к нам. — Да, мой лорд. Джендри подошел к Гилберту. — Мы найдем тех, кто сделал это с твоей семьей. Я обещаю. — Пит вывел его из замка, Джендри повернулся к сиру Фаррингу. — Всю семью зарезали? — Очень похоже, что целями была жена и дочь. Он длинно выдохнул. — Я скажу Арье, что мы уезжаем, — сказал он тихо. — Я бы предпочел, чтобы вы остались, сир, хотя думаю, что ваше мнение о том, что мы там увидим, мне бы пригодилось. Сир Фарринг кивнул. — Леди там. И Пес. — Точно. Нам стоит взять одного из них с собой, чтобы они друг друга не поубивали, — фыркнул он. Он покрутил молот в руке, выходя из замка, и отправился на двор, найдя Арью с мечом в руке, который угрожающе указывал на Пса. Джендри прочистил горло, и оба уставились на него. Он подошёл к ним и жестом показал Арье, что хочет поговорить с ней наедине. — Ты в порядке? — спросил он, когда они достаточно отошли от остальных. — Я не собираюсь его убивать, но просто знай, что мне очень хочется, — проворчала она. Он слегка улыбнулся и вздохнул. — Кое-что произошло в доме неподалеку отсюда. Целую семью убили. Это достаточно близко, поэтому я собираюсь съездить туда, посмотрим, не найдем ли что-то оставшееся от человека или людей, кто это сделал. — Хочешь, чтобы я поехала с тобой? Он заколебался на мгновение, но затем честно ответил то, что было у него на уме. — Я не против, но ты должна знать, что там будут мертвые дети. Ее рука автоматически легла на живот, и она с тревогой посмотрела на него. — Сколько? — Трое. Мать и отца убили тоже. Я узнаю, что смогу, и вернусь. Надеюсь, что успею сегодня до заката. Тебе не обязательно ехать. Она кивнула и вздохнула. — Я не думаю, что хочу. Я видела достаточно мертвых детей. Будь осторожен. — Ты не против, если я заберу с собой Пса? — Пожалуйста, забирай с потрохами, — проворчала она. Джендри чмокнул ее в щеку и поднял голову. — Клиган, — позвал он, и рыцарь повернулся к нему. Он бросил взгляд на стоявшую рядом Арью и даже Джендри видел, насколько самодовольным было выражение его лица. — Мне нужна твоя помощь. — О? Она не смогла разобраться с тем, как я учу, и решила пожаловаться на меня, как ребенок? — Так и пырнула бы его кинжалом, — проворчал Арья себе под нос, бросив на него гневный взгляд. Джендри останвоил их, прежде чем они начали спорить. — Нет. Мне нужно, чтобы ты поехал со мной на своеобразное задание. — Мне придётся кого убивать? Джендри посмотрел на пожавшую плечами Арью и затем обратно на Клигана. — Возможно. — Хорошо, — сказала он и неторопливо отправится туда, где уже седлали лошадей. Он бросил взгляд на Арью и увидел, что она хмурится. — Будь острожен. Он улыбнулся. — Обещаю. Меня столько будет ждать, — сказал он и обнял ее. — Приведи их в форму, — сказал он, оставив долгий поцелуй на ее губах. Бросив последний взгляд через плечо на жену, которая стояла в боевой стойке с мечом в руках, Джендри ушел. *** К полудню они достигли маленького коттеджа на берегу, и даже на холме он задохнулся от запаха гниющей плоти. Он думал, что уж привык бы к этому запах, но его желудок сжался… Клиган проворчал рядом: — Сколько умерло? — Пятеро, — ответил он. — Трое детей. Они спешились, и Джендри сделал все, что мог, чтобы не оставить содержимое желудка в желудке. Маленькая телега, которую они взяли с собой, должна была перевезти тела к дому Гилберта Дарринга. Когда они подошли к входной двери, он задрожал и начал плакать. — Я не могу туда идти. Джендри кивнул. — Пит, останься с ним тут. Клиган и мэйстер Моррисон, я попрошу вас пройти со мной. Дверь скрипнула, приоткрывшись, и комнату наполнил солнечный свет. Мэйстер прикрыл рот и быстро закрыл лицо платком. Джендри оглядел кухню, заметив, что на ней был приготовлен завтрак. Должно быть, на них напали после того, как они встали утром. В задней части коттеджа была комната с тремя маленькими кроватями. Оба мальчика все еще лежали там, словно спящие, если бы не кровь на их телах. Маленькие дети. Мэйстер последовал за ним в комнату и, изучив каждого мальчика, взглянул на Джендри. — Они спали, — прошептал он. — Они не знали, что с ними происходит. — Но это еще не самое худшее, да? — спросил Джендри, охваченный зловещим предчувствием. Мэйстер и Сандор посмотрели на него. Он жестом указал на лестницу наверх, которую освещал лишь свет проникающей из открытой двери в дальнем конце коридора. Сандор открыл ее шире и резко повернулся к Джендри, положив ладонь на его грудь. — Не ходи. — Джендри начал протестовать, но Сандор помотал головой. — У тебя будет ребенок. Тебе не нужно видеть, что там. Поверь мне. — Может быть, ты прав. Но, если я хочу найти того, кто то сделал, мне нужно знать, что он сделал. Джендри дождался, пока он не отошел с дороги, глубоко вдохнул и вошел внутрь. Он тут же вылетел оттуда, сбежав вниз по лестнице и на улицу. Он уперся руками в колени, его вырвало. Гилберт не говорил, что она была беременна. Он не видел девочку, только мать. И ее живот. И ребенка рядом с ней. Он придался к стене дому и сжал голову руками. Он глубоко дышал, но видел перед собой эту женщину… Но ее лицо — это было лицо Арьи. Он растер кулаками глаза и поднял глаза, когда его постучали по руке. Сандор протягивал ему флягу, и к его облечению, он обнаружил, что внутри было вино. Он промыл рот, затем сделал большой глоток. Он даже не смотрел на Джендри, уставившись на море. — Я же говорил тебе не ходить. Может быть, теперь ты будешь слушать, когда я тебе что-то говорю. — Я не видел девочку, — ответил Джендри мгновение спустя. — Тебе повезло. Те, кто сделали это, больные ублюдки. Убить маленьких мальчишек и так было ужасно. — Бандиты? — спросил он. — Возможно. Но довольно странно, что они напали на дом. — О чем ты думаешь? Сандор нахмурился. — Группа мужчин могла такое сделать, но… Все кажется слишком… Чистым. — То есть? — Методично. Организованно, — выдохнул он. — Солдаты? Сандор кивнул. — Я бы сказал, по меньшей мере трое. Пит вышел из-за дома вместе с Гилбертом, и Джендри выпрямился. — Я сожалею о твоей потере. — Спасибо, мой лорд. — Мы поможем тебе подготовить тела к перевозке. — Как раз я говорил вашему стражу, что лодка моего брата пропала. Та самая, на которой мы выходили в море. — Она большая? — В нее поместилась бы семья, если нужно. Мэйстер Моррисон вышел из дома, бледный, как смерть, но с гневными глазами. — Я завернул тела и осмотрел их, — сказал он. — Их можно переносить. Джендри повернулся, чтобы войти внутрь. Но Сандор поймал его за плечо. — Я сделаю это. Ты узнай больше о семье. *** К тому времени, как они прибыли обратно в Штормовой Предел, солнце село, и ужин подали в общем зале. Он поприветствовал людей, улыбаясь пустой улыбкой. Его жена была не в зале, и он узнал от сира Фарринга, что она пошла в воронятню и затем собиралась в их комнаты. Он нашел Риса снаружи и кивнул ему, отослав встать дальше по коридору. Он открыл дверь и увидел Арью сидящей у огня и полирующей меч. Босая, она уже разделась до рубашки и штанов, и он еще никогда не видел ее настолько красивой, чем в этот момент. Он прислонил молот к стене, заметив ее встревоженное выражение. Он упал перед ней на колени, спрятав лицо в ее бедрах. Он услышал, как звякнул ее меч об пол, и ощутил, как ее руки перебирают его волосы, чуть его успокоив. — Джендри? Он потер ее живот, поднял голову и поцеловал его, затем ее в губы. Ее большие пальцы погладили его скулы, и ее лицо было полно тревоги. — Ты плохо выглядишь. Что случилось? Он опустил голову ей на плечо. — Я видел ужасные вещи в своей жизни, но это должно быть одна из худших, — прошептал он. — Ты в порядке? Он потряс головой. — Мы должны узнать, кто это сделал. Мы должны узнать… Все. Какое-то доказательство, которым мы сможем воспользоваться… — Я послала Брану ворону, пока ты уезжал, спросить на всякий случай, если ты там не найдёшь ничего. — Он ощутил, что часть его тревоги оставила его, ее руки продолжили гладить его щеки и шею. — Что мне сделать? Он покачала головой. — Ничего. — Хочешь пойти в кровать? Он потряс головой. — Когда я зарываю глаза, я вижу их. — Идем, — мягко сказала она. — Тогда прими ванну. *** Он был встревожен, пока несколько дней спустя не прибыл ворон. Сны не давали ему спать. Он почти бегом отправился на скалы к Арье и протянул ей два свитка. Один был из Винтерфелла, второй из Утеса Кастерли. Она открыла первым письмо от Брана и прочитала его вслух. — «Арья, я рад, что ты написала. Хотя я могу посмотреть на людей и события, моя жена заявила мне, что шпионить за людьми это дурной тон. Но ведь пока что все было на пользу? Я меньше занимаюсь этим и чаще занимаюсь управлением замка. Супружеская жизнь мне на пользу. Я думал, что будет трудно привыкнуть, но Мира и я жили под тем древом годами. Полагаю, мы же узнали привычки друг друга. Так что, отвечая на твой вопрос, супружеская жизнь идет хорошо. Что касается другого твоего вопроса. Мне жаль слышать об убийствах. Я увидел, кто это сделал и где они на тот момент, как я пишу письмо. Они украли рыбацкую лодку и поплыли на юг. Чуть южнее Тарта есть скалы, где они спрятали лодку и живут в пещерах. Их четверо. Трое из них совершили ужасные поступки, пока последний стоял на стреме. Они когда-то были солдатами ланнистерской армии, но сбежали из города за ночь до того, как город захватили Джон и Дэйенерис. У одного из них есть ожерелье из ракушек, которое принадлежало маленькой девочке. Он не стоял на стреме. Скажи Джендри быть острожным и взять с собой подмогу. Они уже поклялись друг другу, что скорее умрут, чем повергнутся суду. Я не думаю, что Джендри захочет взять тебя в эту битву, но это его проблема, не моя. Береги себя сестра. Я заметил, что ты все еще не тронула ту, о ком спрашивала в Винтерфелле. Мне любопытно, почему ты остановила свою руку. Напиши как можно скорее. Твой брат, Бран. P. S. Мира передает, что с нетерпением ждут твоего возвращения в Винтерфелл, она очень хочет показать тебе ее новый лук. » Джендри посмотрел на землю и сложил руки на груди. — Мы выезжаем завтра. Арья свернула пергамент и посмотрела на него. — Он прав? Ты не хочешь, чтобы я ехала? Он кивнул. — Думаю, он видел, что там случилось. — Ты не можешь рассказать мне? Он сглотнул комок в горле и покачал головой. — Нет, не думаю. Она сложила руки на груди, прямо поверх выпирающего живота и фыркнула. — Попытайся привезти их на суд. Он кивнул. — Постараюсь. С тобой все будет хорошо, пока меня не будет? Она кивнула и потянулась, чтобы поцеловать его. — Я буду рада твоему возвращению. Он поцеловал ее в лоб. — Я оставлю сира Фарринга и Риса. Возьму Клигана, Гарри и Пита. И еще несколько хороших натренированных солдат. Она кивнула. — Я дам тебе список имен. Когда поедешь? — Завтра, — он уставился на нее. — Ты уверена, что не против остаться? Она покачала головой. — Нет. Но я едва держу равновесие из-за ребенка, и я не знаю, какая там земля… Мне наверно будет лучше остаться. — Я бы хотел, что ты была рядом со мной. Мы отличная команда. Она улыбнулась и снова его поцеловала. — Да. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты поймал их и привез на суд. — Сделаю все что в моих силах. — Он поцеловал ее в висок. — Я скоро вернусь. А ты поешь в чертоге вместе с нашими людьми, пусть тебя видят. Она кивнула. — Хорошо. Береги себя. Больше никаких ран. Он снова обнял ее и поцеловал ее в лоб. — Ничто не удержит меня от возвращения к тебе, — прошептал он. — Ты только обещаешь.