Хетаснежка

Когда Венгрия огласила условия, Германию прошибло холодным потом. И зачем он только поступил так безрассудно? Впрочем, корить себя было поздно, а посему он, держа свое слово, с некой тревогой взял список, который ему протянула Элизабет, и быстро просмотрел роли. Свободно вздохнул, заметив, что играет роль принца. "Роль нетрудная, так что..." - немец внезапно нахмурился. - "А кто играет Белоснежку?" - Венгрия... - пока Австрия пытался уговорить девушку отказаться от этого безрассудного и глупого желания, Людвиг, наконец, увидел того, кому была предназначена роль главной героини. "Б-быть, не может!" - похолодел блондин. - "Ну, почему именно он?! Почему Италия?!" Почему именно этот парень? И зачем Хедервари потребовала, чтобы все роли исполняли только юноши? Людвиг не представлял, что делать и как уговорить вечно веселого итальянца: не обидится ли тот? - Проклятие, - выдохнул Германия, стукнув кулаком по столу, перепугав Австрию и Пруссию. - Германия, успокойся, ты хотя бы принца играешь, - кисло заметил аристократ. - У нас с Пруссией по две роли. - Кесе-се-се, аристократишка, тебе очень пойдет платье и корона, - глумился пепельноволосый. - Зеркальце, зеркальце, молви скорей, кто здесь всех краше, кто всех милей?* - расхохотался Гилберт. - Очень смешно, - глаза аристократа горели гневом. - Ты вообще охотник, мой подчиненный, так что советовал бы прикусить язык. - Эй, вы, сейчас не время ссориться! - мигом пришел в себя Германия. - Вы в курсе, что репетиция уже завтра днем? - для достоверности блондин показал запись на бумаге. - У нас всего ничего, чтобы уговорить... - взгляд его упал на список. - Италию и его братца, Францию, Англию, Испанию и Канаду. - А, кто последний? - удивился Пруссия. - Впрочем, ладно, я уговорю Франца и Испанию. - Я поговорю с Италией и с его братцем. Австрия, тебе не будет сложно уговорить Канаду? Он брат Америки, - сказал Германия. - Что? Мы ведь даже незнакомы, - попытался отказаться хозяин дома. - Заодно и познакомитесь, - весело заявил Пруссия. - Кстати, Австрия, - шатен вздрогнул: так непривычно было услышать, чтобы пепельноволосый спокойно и без оскорблений обратился к нему, - позволишь остаться у тебя? Великий Я очень устал, чтобы добираться до дома. Пожалуйста, - попросил он, увидев, что Родерих колеблется. - Хорошо, оставайся, только веди себя тихо и спокойно, - нехотя согласился Эдельштайн. - Германия? - Нет, вы уж простите, но компанию не составлю. Я задержался, да и мне надо поговорить с Италией. Доброй ночи, - Германия вышел в коридор. Одевшись, он поспешил прочь от особняка Австрии. Месяц все так же тускло освещал дороги, лежали огромные сугробы снега. Дети уже не бегали, да и время было позднее. Закутавшись в глупый костюм, Людвиг поймал такси. - Доброго вечера, к аэропорту, bitte**, - сказал он, сев в машину. Таксист молча кивнул. Людвиг достал из кармана телефон и взглянул на время. Благо, он успевал на вечерний рейс. Вздохнув с облегчением, немец заметил несколько пропущенных звонков, вероятно, от Италии. Германия почувствовал себя виноватым перед другом. Быстро набрав номер Феличиано, он напряженно вслушивался в гудки. - Вее, Германия! - раздался звонкий голос итальянца. - У тебя все в порядке? Скоро домой вернешься? - юноша немного волновался, это было заметно. - Не переживай, Италия, пришлось задержаться, поговорим дома. У меня все в порядке, - ответил Людвиг. - Я скоро буду. - Хорошо, капитан! Тогда я сделаю тебе тарелку самой вкусной пасты! - обрадовался Варгас. - Ja***, до скорого, - блондин повесил трубку. От заботы Италии было приятно, и это очень удивляло спокойного, рассудительного немца. Никогда раньше такого не было. Но и лучших друзей у него тоже не было. А Италия стал его первым другом. Людвиг ухмыльнулся: поначалу он совершенно не верил Феличиано, считая того врагом и лишним грузом. А потом дошло: этот слабый итальянец не притворяется, он действительно хочет подружиться, хоть и делает это по-своему, довольно странно. Италия целовал его в щеку при встрече, радостно щебеча о разном, обнимался, врывался к Людвигу в дом, совершенно не предупреждая, они вместе принимали душ и спали в одной кровати. Если поначалу Германию это злило и смущало, то потом он привык. И, казалось, что, если исчезнет Италия со всеми этими мелочами, греющими душу, то жизнь станет серой и мрачной. Феличиано Варгас занимал важное и особенное место в сердце Людвига Крауца, считавшего все это лишь дружбой. Но в последнее время немец постепенно начинал сомневаться в этом. Все началось со странных снов, где он видел маленького Италию в прехорошеньком платьице. Малыш почему-то называл его не Германией, а как-то иначе, но вспомнить блондин не мог, как ни пытался. А вчера ночью Людвиг проснулся от того, что Италия крепко прижимался к нему, обнимая за шею, а сам Германия был возбужден. Пытаясь аккуратно выбраться из объятий итальянца, блондин едва не застонал, когда ладонь спящего Феличиано коснулась напряженного члена. Уложив спящего юношу, немец пошел в ванную. "Все бы ничего", - мрачно подумал Людвиг, смотря в окно машины. - "Если бы мне не снился поцелуй с Италией!" Людвиг очень точно помнил свой сон. В нем Феличиано сидел на коленях Крауца и нежно смотрел на него. Затем, запустив руки в волосы голубоглазого, Италия прикоснулся своими сладкими, пухлыми губами к губам ошеломленного Германии. Углубляя поцелуй, итальянец ерзал на коленях блондина, который сжимал его в объятьях. Лаская Феличиано, Германия несильно сжал ягодицы Италии, отчего тот сладко простонал: - Людви-иг! - только тогда немец проснулся в холодном поту с твердым членом. "Проклятье, кажется, я полный извращенец", - вздохнул голубоглазый, погружаясь в раздумья. - Приехали, - сказал водитель. - Сколько с меня? - Людвиг достал бумажник. - Для Санты бесплатно, - подмигнул темноволосый парень . -Счастливого Рождества! - Счастливого Рождества, - сказал в ответ Германия. *Из сказки "Белоснежка". ** "Пожалуйста" по-немецки. *** "Да" по-немецки.