Хетаснежка

Испания смотрел на Романо, который выглядел так трогательно и мило во сне. Конечно, Антонио всегда считал Италию милым, но характер братика Феличиано оставлял желать лучшего. Вечно недовольный чем-то, крикливый, несколько эгоистичный юноша злил многих еще с раннего детства, но только не добряка Испанию, который за годы их знакомства успел привязаться к малышу. Антонио с неким умилением взглянул на спокойное лицо Варгаса. Сейчас они летели во Францию. Несмотря на нелегкий характер, Ловино был неплохим юношей, пусть и скрывал это за маской грубости и недовольства, хорошим братом. Когда они оба сидели за столом (Карьедо пригласил к себе в гости Романо, сказав, что соскучился) и мирно говорили, что весьма удивляло Антонио, как вдруг зазвонил мобильный телефон Южной Италии. Оторвавшись от поедания любимой пиццы, Романо взял трубку, затем же отошел. Испания сумел лишь услышать взволнованный голос Феличиано Варгаса и сильно встревожился: не случилось ли что? Прошло около двух или трех минут, в комнату вошел немного побледневший итальянец. До этого, как Испания ни прислушивался к разговору, смог лишь различить раздраженное «опять ты из-за этой ходячей картошки попадаешь в неприятности» и сказанное более спокойным тоном, даже с ноткой заботы «братец, я постараюсь помочь тебе, мы же не чужие друг другу». Антонио с теплом подумал о том, что Романо изменился, пожалуй, в лучшую сторону. - Спейн! Ты меня слушаешь?! – хотя… возможно, он поторопился с выводами. - Прости, Романо, я немного задумался, - рассеянно улыбнулся Карьедо, глядя, как Италия краснеет и отворачивается. - Ты еде… - Ловино внезапно запнулся и, вдохнув поглубже, сказал, - я могу попросить тебя кое о чем? - Конечно, - удивленно ответил Карьедо, не ожидая от Италии подобной фразы. - Так получилось, что этот солдафон, - фыркнул шатен, - проиграл в карты Венгрии на желание, а она загадала сыграть ему роль в дурацком спектакле, который будет в Париже, Италия там играет главную роль, он попросил о помощи, - протараторил Ловино. – Ты можешь отказаться, конечно, я сам справлюсь, - последние слова кареглазый пробурчал. - Романо, как ты мог подумать, что я брошу тебя и твоего братишку, - укоризненно заметил Испания, - я постараюсь сделать все, что в моих силах. Спустя несколько часов, оба летели в Париж. Утомленный Романо спал, а Испания, запустив руки в шевелюру юноши, гладил его голову. Антонио был слишком задумчив, чтобы погрузиться в мир Морфея, как сделал это итальянец. Он не знал, какие у него были отношения с Романо. Всей своей страстной душой он любил этого капризного, порой жестокого, эгоистичного мальчишку, был готов терпеть все его крики и злость. Но порой Испания не выдерживал, пусть терпение у него было действительно ангельское, но и оно кончалось. После таких ссор они долго не разговаривали, пока кто-то не выдерживал, обыкновенно это был Антонио, и не приходил с целью помириться. После последней крупной ссоры, первым сделал шаг к примирению Романо. Испания помнил, как был удивлен, когда увидел на крыльце бледного, хмурого итальянца, который извинился и сказал, что постарается измениться. Что подтолкнуло его к такому решению, Карьедо так и не узнал. Но то, что волновало зеленоглазого больше всего, так это, любит ли его Ловино? Нахлынули воспоминания, как робко и нежно поцеловал его итальянец, а Испания, вскоре не выдержав, глубоко, страстно целовал его в ответ, как дотрагивался до тела Южной Италии, заставляя того стонать и задыхаться от возбуждения, как доводил любимого юношу до оргазма. На следующий же день никто из них не сказал ни слова. Антонио недоумевал, почему Романо молчит. Он не знал, что Южный Италия пообещал себе измениться, чтобы Испания не бросил его, капризного дурака. Любовь меняет всех, даже самых отпетых эгоистов. От столь ярких воспоминаний Антонио сильно возбудился, однако попытался взять себя в руки и успокоиться. До посадки оставалось около часа, Карьедо решил немного поспать: ему понадобится много сил. *** - Mon cher, рад тебя приветствовать, - после посадки и получения чемодана они увидели улыбающегося Франциска. – Привет, маленький Италия. - Ничего я не маленький, старый извращенец, - злобно буркнул Романо. - Не будем о прошлом, - расхохотался француз, - не бойся, приставать к тебе не буду. Пройдемте в машину, там нас ждут Пруссия и его спутник. Остальных встретят мои водители, машина у меня, конечно, большая, но больше там никто не поместится, - усмехнулся блондин. Как только Романо и Антонио сели в машину, последний попал в крепкие объятия Пруссии. - Ке-се-се, Спейн, соскучился по Великому? Значит, и ты играешь роль в этой постановке, верно? – завалил приятеля вопросами Гилберт. - Отвяжись от Спейна, - недовольно сказал Ловино, - ты его придавишь. - Малютка Ита, ревнуешь, что ли? – оскалился Байльшмидт. – Не бойся, мы с Антонио просто друзья. - Терпеть не могу твои глупости, - фыркнул итальянец и отвернулся. - Аристократишка, ты чего притих? – спросил Пруссия. – Присоединяйся к разговору. - В отличие от вас, я учу свой текст, - ответ Австрии, сидевшего на переднем сидении, заставил расхохотаться пруса. - Что там учить! Ты же королеву будешь играть да какого-то гнома, - заявил пепельноволосый. - Ребят, извините за ожидание, - за руль сел Франц. – Поехали. Машина неспешно тронулась и поспешила в сторону дома Франции.