Помешательство

       В её номер они буквально ввалились. Клаус исступлённо целовал Кэролайн, а та отвечала ему, ощущая, как горит тело от его прикосновений, даже сквозь ткань платья. Его губы сводили с ума, заставляли плавиться остатки разума, оставляя лишь чистое желание, грозившее спалить всё вокруг, если она хоть на секунду отстранится от этого мужчины. Майклсон медленно провёл языком по её шее, и Кэролайн рвано выдохнула, вцепившись пальчиками в его плечи.        — Клаус… — прошептала она.        — Да, любимая? — вымолвил он, спускаясь поцелуями ниже, к её груди, видневшейся в вырезе платья. Ответом ему был лишь глухой стон. Сейчас, в этом городе, в этом мотеле, в этом номере были лишь они вдвоём, мужчина и женщина, невыносимо жаждавшие друг друга. Алкоголь уничтожил то, что ещё оставалось от самоконтроля. Сдерживать взаимное притяжение уже не мог ни один из них.        Кэролайн расстегнула пуговицы на его чёрной рубашке, а затем стянула ту с плеч Клауса. Не спеша провела пальчиками по его груди, чувствуя, как он вздрагивает от её прикосновений.        — Ты самая прекрасная женщина на земле, Кэролайн, — сказал он, глядя на девушку глазами, полными неподдельного восхищения. Она была невероятна: с белокурыми волосами, сейчас рассыпавшимися по плечам, раскрасневшимися щеками и тяжело вздымавшейся грудью. Та улыбнулась и потянулась к его губам. Новый жадный поцелуй — и предохранители окончательно срывает.        Ладони Клауса скользнули по её бёдрам, потом выше, ещё выше, нащупали «молнию» платья на спине и потянули замок вниз. Когда ткань с негромким шуршанием упала на пол, Майклсон взял Кэролайн за руку и повёл в сторону кровати. На секунду ему почудилась лёгкая неуверенность в её шагах. Скорее всего, показалось.        Нависнув сверху, Клаус целовал её так, будто это был их первый и одновременно последний раз. Вжимал своим телом в кровать, отчего невозможно было не ощутить его возбуждение. Тело Кэролайн, податливое, мучительно желанное остро реагировало на его лихорадочные ласки. Он чувствовал, как девушка дрожит в его руках, слышал, как гулко бьётся её сердце. Оставалось совсем немного — и она вновь будет по-настоящему принадлежать ему.        Словно заражённая безумием Клауса, Кэролайн поддавалась своим эмоциям и потаённым желаниям. Она хотела этого мужчину, всё её существо будто мечтало соединиться с ним. Но где-то на подкорке мозга билась одна мысль: что-то не так. Что-то неправильно, так не должно быть. И когда Майклсон нащупал застёжку её бюстгальтера, поняла, в чём дело.        Стефан… Мысль о нём пронзительнее сотни стрел пронеслась в её сознании.        — Нет! — выкрикнула Кэр, отталкивая Клауса. Тот сначала не понял, что произошло, но после повторного «нет» с трудом отстранился и произнёс прерывистым голосом:        — Ты же сама хочешь этого, Кэролайн. Не лги.        — Нет, — в третий раз повторила она, еле слышно. У неё же в Финиксе есть жених, который любит её и верит ей. И главное: она любит его тоже. Его, Стефана Сальваторе, такого милого, доброго и понимающего, которому не страшно доверить собственную жизнь и сердце, который никогда на свете не предаст. Именно он сумел сделать Кэролайн счастливой после того, как она почти разуверилась в том, что ещё может найти свою половинку и родственную душу. И одна мысль о том, что Стефан может уйти из её жизни, отдавалась ноющей болью в сердце.        Блондинка кинула взгляд на Клауса, еле сдерживавшегося, чтобы опять не кинуться на неё. Тот тяжело дышал, с непониманием и всё тем же желанием смотря на неё. Только подумать, совсем чуть-чуть — и она перешла бы черту, после которой возврата больше не было бы.        — Иди ко мне, Кэролайн, — он попытался притянуть её обратно к себе, но Форбс положила ладонь ему на грудь, останавливая.        — Я не могу, Клаус, — покачала она головой. В голосе девушки слышалось искреннее сожаление. Но Майклсон отпускать её не торопился.        — Что, вспомнила вдруг о Стефане? — зло выпалил он, быстро догадавшись о причине её неожиданно изменившегося поведения. — Не кажется, что стоило сделать это несколько раньше? До того, как оказалась почти обнажённая в одной постели со мной. Теперь я тебя не отпущу.        На последовавший за этим требовательный поцелуй Кэролайн отвечать не стала. Прикосновение губ Клауса к её на несколько мгновений вызвало сладкую дрожь, но мысли о другом мужчине удержали Форбс от того, чтобы вновь окунуться в водоворот страсти. Это была лишь кратковременная вспышка похоти, усилившаяся под действием алкоголя, и ничего больше. Подумав об этом, Кэролайн попыталась оттолкнуть Клауса, но тот был слишком настойчив.        — Отпусти меня. Да отпусти же! — выкрикнула она, стуча кулачком по его спине.        — Совсем недавно ты говорила по-другому, — прошипел он. — Слишком поздно поворачивать назад, любовь моя.        — Хорошо, можешь продолжать, — в тон ему произнесла девушка. — Но если ты и возьмёшь меня, то только силой. Для тебя же это не впервой, да, Клаус?        Кэр чётко вспомнила, как много лет назад он поступил именно так. Правда, в тот раз она почти не давала Майклсону повод. Сейчас же всё было по-другому, она, в самом деле, хотела Клауса. Но любила не его. И не желала, чтобы секс с ним разрушил её отношения со Стефаном.        Неожиданно побледнев, мужчина резко отстранился, а затем соскочил с постели, подобрал с пола свою рубашку и снова надел. Внутри всё клокотало, а глаза будто застилала пелена. Он понимал, что ещё немного — и сорвётся, а потому следует поскорее уйти, чтобы не совершить непоправимое.        — Клаус… — осторожно окликнула Кэролайн, видя, что с ним не всё в порядке. Она чувствовала сожаление и вину. Ей стоило лучше держать ситуацию под контролем и не допустить подобное. Знала ведь, как Майклсон любит её, как мечтает вернуть. А когда тот почти получил желаемое, оттолкнула. Но иначе она не могла.        — Не говори мне ничего, — не глядя на неё, произнёс Клаус. Через минуту его уже не было в номере. Как только он ушёл, Кэролайн с тяжёлым вздохом перевалилась на живот и уткнулась лицом в подушку. Тело ещё горело от его ласк, а сердце будто разрывалось на части. И почему из-за её выбора кто-то обязательно должен страдать?        Оказавшись в своём номере, Клаус со злостью ударил кулаком по стене, затем ещё раз, и ещё, сбивая костяшки в кровь, пытаясь физической болью стереть душевную. Он до сих пор ощущал Кэролайн в своих объятиях, невероятно любимую и желанную. Чувствовал вкус её губ, манящий запах тела. И будучи в одном шаге до своей цели, через секунду вновь оказался далеко от неё. Она была словно сирена, приманивавшая неосторожных мужчин, а затем губившая.        «Для тебя это не впервой», — если бы не эти слова, Клаус вряд ли остановился бы. Он ясно помнил, как когда-то давно изнасиловал Кэролайн у себя дома. Помнил, с каким презрением и разочарованием смотрели её глаза после этого. Он не смог бы вынести снова этот взгляд. Только не после того, как она простила его, не смотря ни на что.        Дрожащими руками Клаус полез к своим вещам, чтобы найти таблетки, как раньше, но остановился. Нейролептики, прописанные врачом, давно закончились, а на новые ему не выдавали рецепт, так как в последние месяцы в его состоянии прослеживалось явное улучшение. Расстройство прерывистой вспыльчивости, констатированное психиатром, к которому Клаус обратился вскоре после выхода из тюрьмы, теперь почти не проявлялось. До сегодняшнего вечера. Он был готов ударить Кэролайн или действительно взять её силой и лишь чудовищным усилием воли удержал себя.        Сев в кресло, Майклсон сжал виски пальцами. Сердце часто-часто билось, отдаваясь набатом в голове, превращаясь в пульсирующую боль. Сконцентрировавшись, Клаус несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь, потом нашёл у себя другие таблетки, аспирин. Запив их минеральной водой, он поспешил раздеться и лечь в постель, чтобы провалиться в глубокий сон. Чтобы хотя бы ненадолго забыть о Кэролайн.        Проснувшись ближе к полудню, Форбс вспомнила события прошлого вечера и сдавленно застонала. Она не представляла, как теперь будет смотреть в глаза Клаусу. А ведь он, скорее всего, тоже ещё в мотеле.        К счастью, как вскоре ей сказал администратор, мистер Майклсон покинул гостиницу ещё пару часов назад. С более спокойным сердцем Кэролайн собрала свои немногочисленные вещи, перекусила в ближайшем кафе и отправилась домой на своём автомобиле.        Проезжая мимо бара, в котором они с Клаусом вчера выпивали и беззаботно разговаривали, девушка вдруг заметила на асфальте две чёрные туфельки на шпильке. Она вспомнила, как на одной из них сломался каблук, затем Майклсон поднял её на руки, и обе туфли слетели с её ног, так и оставшись на земле. Кэролайн сама не заметила, как при этом воспоминании губ коснулась лёгкая улыбка.        Сердце сладко защемило, когда она увидела дом Стефана, в котором жила уже несколько месяцев. Их дом. Загнав машину в гараж, блондинка поднялась на крыльцо и распахнула дверь. Где-то в глубине работал телевизор, а с кухни отчётливо доносился аромат готовящейся еды.        — Кэролайн? Ты вернулась? — послышался такой родной голос, а следом за этим в комнате показался и его обладатель. Увидев его, девушка стремительно подошла к нему и крепко обняла, ощущая, как на глазах выступили невольные слёзы.        — Я скучала, Стефан, — проговорила она, уткнувшись носом в его шею. — Не представляешь, как ты был нужен мне.        — Я тоже скучал, — растроганно улыбнулся Сальваторе, обнимая её в ответ. — Знала бы ты, как я хочу, чтобы эти две недели поскорее пролетели.        — А что будет через две недели? — шутливо поинтересовалась Кэролайн, прекрасно зная ответ.        — Наша свадьба.