Феномен Хиддлстона

5. - Ты стал таким злым в последнее время, Хэмсворт. - И в чем это выражается? – Крис залпом допил вторую порцию «Кровавой Мэри» и развернулся лицом к залу. Стоящий рядом Джино Милано, почти коллега – если, конечно, журнального корректора можно назвать коллегой - был самым скучным типом на свете. Таких, как он, помешанных на правильном написании и произношении, в Интернете называют «граммар-наци». Его вечное брюзжание по поводу неправильно проставленного знака препинания или употребленной формы неправильного глагола могло довести до белого каления кого угодно. Так что не было ничего удивительного в том, что неожиданное появление Джино на этом празднике жизни Криса, мягко говоря, удивило. Зато Милано этой встрече обрадовался, как ребенок. Ну еще бы… Он никогда не был на подобных мероприятиях и теперь, среди незнакомых людей чувствовал себя неуютно. Крис смылся бы от него при первой же возможности, но трогательная история о том, как Джино доставал пригласительный на эту «вечеринку» заставила его сменить гнев на милость. И, разумеется, легкий румянец на щеках и блеск в глазах, появлявшиеся каждый раз, когда Джино с придыханием рассказывал о том, ради кого он вообще пошел фактически на должностное преступление, не играло никакой роли. О, да, Джино Милано оказался большим поклонником Тома Хиддлстона, попав в те самые двадцать процентов мужского населения, фанатеющих от этого странного типа со скрипкой. Первые полчаса он с таким жаром рассказывал о своем кумире, что Крис озадачился собственным почти безразличием к обсуждаемому объекту. Нет, на самом деле никаким безразличием там и не пахло, но по сравнению с Джино Крис сам себе казался пеньком трухлявым. Но запал Джино угас пару минут назад, а выступавшая на сцене певичка была скучна, как очередная поправка к Конституции, и Крис решил развеселить себя парой глотков алкоголя. - В том, что твои статьи в последнее время стали очень злыми, Хэмсворт, - Джино без своего огня в глазах и румянца был все тем же «граммар-наци». – Чем помешала тебе бедная Кристин, что ты так прошелся по поводу ее стиля? - Полным отсутствием актерского таланта при явно завышенной самооценке, - Крис только поморщился. - А ты, значит, решил ее вернуть с небес на землю? - Со мной согласился ведущий модный журнал, - ухмыльнулся Крис. – Так что ей крыть все равно нечем. Пусть побесится. И найдет себе наконец стилиста. - Я же говорю – злой ты, - вздохнул Милано, кинул взгляд на часы и улыбнулся. – Через пять минут выступает Том. - Пойдешь поближе к сцене? – Хэмсворт прикинул насчет третьей порции коктейля. Может, это поможет спокойной перенести еще одну пытку музыкой Хиддлстона? - Разумеется, - глаза Джино лихорадочно блестели. – Я не хочу ничего пропустить. Встретимся позже? Крис отсалютовал ему и кивнул в сторону сцены, но Джино этого уже не видел, с мощью танка раздвигая толпу, чтобы пробиться поближе. На секунду Хэмсворт пожалел, что не взял с собой фотоаппарат. Уж больно не похож был этот странный тип на их вечно недовольного корректора. «Феномен Хиддлстона», чтоб его… «Феномен» появился на сцене ровно в восемь. Он стоял в снопах света, одетый в снежно-белую рубашку, и его волосы мягко сияли золотисто-медовым. Он весь будто светился изнутри сейчас, в этот момент. Его руки были опущены и расслаблены. Скрипка темной янтарной каплей зависла между небом и землей. Том поднял взгляд на зал и улыбнулся странной, немного безумной улыбкой, а потом поднял смычок… Музыка поплыла по залу. Пронзительная, щемяще-нежная, она дрожала, то взлетая под купол, то обрушивалась стонами и плачем на зрителей. Звенящее крещендо раскололо зал и в глубине сцены поднялся наливающийся алым крест… Он играл эту композицию впервые. Играл, зажмурившись, точно прислушиваясь к вибрирующим глубоко внутри него самого струнам, чтобы не сфальшивить, не ошибиться, не потерять нечто очень важное. Нечто, что важнее наслаждения реакцией слушателей. Крест. Крест для Криса. Стекло хрупнуло под судорожно сжавшими его пальцами, разошлось, как кусок ткани от рывка. Острый край полоснул по коже, оставляя глубокий след, мгновенно наполнившийся кровью, но Крис этого даже не заметил. Он смотрел на Тома. Бездумно, полностью открывшись плывущим по залу звукам. Впитывая их, наполняясь ими до краев. Другое. Совсем другое. Не так, как было на том концерте. Злее. Острее. Безумнее. Тонкие черты лица Тома неуловимо изменились, став резче, глубже. Отзывалось сердце, но душа почему-то не стремилась ввысь, а билась внутри, словно ища уголок, где можно спрятаться, уйти от этой музыки, которая выманивала ее выйти, покинув свое вместилище навсегда. Когда смычок опустился, Крис закрыл глаза и повернулся к сцене спиной. Разжал судорожно сжатую руку, нахмурился, глядя на осколки стекла, разрисовавшие ладонь и пальцы тонкими красными линиями, и встал, отстраненно удивляясь тому, как четко работает его мозг. Нужно сходить в туалет и смыть кровь. А потом – найти аптечку и перебинтовать руку. Только мысли. Никаких эмоций. Словно их и не было никогда. Хэмсворт слез со своей табуретки и, держа руку на весу, прикрыв ее, чтобы никого не запачкать, неторопливо направился к выходу. Том в туалете появился как раз к тому моменту, когда Крис закончил промывать рану. Он просто вошел, держа в руках небольшую коробочку с зеленым крестом посерединке. - Я видел, как вы ушли. Аккуратнее нужно быть, Крис. Давайте руку, - он сбрызнул свои руки антисептиком, потер их, подсушивая кожу. – Я умею оказывать первую помощь. Только выдержка позволила Крису остаться на месте, а не рвануть из туалета, да побыстрее. Он еще странно чувствовал себя, и общаться с Хиддлстоном у него не было никакого желания. И рука почему-то не болела. - Спасибо за беспокойство, - ровно ответил он, стараясь не смотреть в глаза Тома. – Но я, пожалуй, сам справлюсь. Да и кровь уже почти не идет. - Не дурите, мистер Хэмсворт, - усмехнулся «феномен» - Я не ем журналистов в туалетах концерт-холлов, в которых выступаю на благотворительных концертах. - О да, вы их употребляете исключительно в других местах. Оно и правильно: туалеты для этого дела – не самое подходящее место, - Крис позволил выплеснуться непонятно откуда взявшемуся раздражению. И тут же вернулись остальные эмоции и ощущения. Правда, резкая боль в руке не обрадовала. Крис поморщился, наконец подняв голову и поймав взгляд Тома в зеркале. – Впрочем, для подобных процедур – тоже. И как подтверждение его слов, дверь распахнулась, и в туалет ввалился уже явно набравшийся халявной выпивкой субъект. Окинул их мутным взглядом и ломанулся в кабинку, отшвырнув в сторону так нечаянно попавшегося ему на дороге Тома. От сильного рывка тот отлетел в стену, но от жаркого поцелуя с кафельной поверхностью Крис успел его спасти, просто шагнув и встав между ним и стенкой. Острый локоть очень «удачно» вписался Крису в солнечное сплетение, а худое бедро ненароком вжалось в пах. Вцелом сухое и крепкое тело скрипача весьма чувствительно влетело в организм спасителя, причинив ему хоть и не телесные повреждения, но урон гордости и чести точно. От удара у Тома выбило дух, но могло быть значительно хуже. Его физиономия, написанная в лучших авангардно-инфернальных традиций – кровью - могла отпечататься на белоснежной кафельной стене туалета. - Простите, бога ради… - Хиддлстон смущенно отстранился, глядя в полные раздражения и боли голубые глаза. - Не прощу, - губы Криса сломала усмешка. – Но ломиться в кабинку к этому поросенку, чтобы начистить ему его пятачок, пожалуй, не буду, - он придержал Тома здоровой рукой, отстраненно удивляясь тому, каким беззащитным сейчас тот выглядит. – С тобой все в порядке? - Да, - кивнул Том, как-то проигнорировав перемену в интонациях собеседника. С «вы» на «ты» из тесных объятий – не так уж и плохо. – С тобой, судя по всему, не все. Коробка со всем необходимым для оказания первой помощи сиротливо стояла на краешке туалетного столика. - Ты настолько злопамятен? - Нет. Я просто злой и память у меня хорошая, - Крис хмыкнул. – Хотя все зависит от того, что ты имеешь в виду. – Пожалуй, возвращаться к «вы» сейчас было бы верхней степенью идиотизма. И как он так умудрился, что сам не заметил? Последняя порция коктейля явно была лишней. - Ничего, расслабься и дай себя малость подлатать, - Том отступил назад, стараясь больше не маячить прямо напротив прохода, и потянул собеседника за руку к столику. – Времени много не займет, но избавит тебя от необходимости топать к врачу. Он осторожно осмотрел рану и, открыв коробочку, достал какой-то флакон. Свинтив крышку, смочил прозрачной без цвета и запаха жидкостью тампон из укладки, промокнул порез, стерев остатки крови, и принялся аккуратно заклеивать порез пластырем. - Ну вот, а ты волновался. Крис поднес к глазам свою пострадавшую конечность. Самый большой порез, идущий поперек ладони, Том действительно заклеил, а маленькие не стоили того, чтобы обращать на них внимания. Тем более, что кровь действительно больше не шла. Он попробовал осторожно сжать кулак и выматерился, когда пронзило болью. - Ну вот… - почти расстроено заныл Крис, не любящий боль особой нелюбовью. – Теперь только одной рукой печатать. Идиотина… - перевел взгляд на Тома и слабо улыбнулся. – Спасибо. К врачу я бы вряд ли пошел, но возиться пришлось бы долго. Хиддлстон взял его ладонь в свою и легонько подул на порезы. - Фей и эльфов, чтобы украли твою боль, звать не буду. Большой мальчик. Но предлагаю отсюда выбираться, пока гламур не набежал. Брови Криса взлетели вверх. Он чуть было не расплылся в идиотской улыбке, некстати вспомнив, что в далеком детстве так его утешала мама, но вовремя пришел в себя. Пожалуй, еще чуть-чуть, и он созреет до того, чтобы напечатать на листке бумаги большими буквами «Том Хиддлстон – тролль» и повесить на стенке. - А большим мальчикам, между прочим, тоже больно, - буркнул он и, бесцеремонно взяв собеседника за руку, а подмышку сунув аптечку, двинулся к выходу. – Где нашел? – И, кстати, Том, что, сюда сразу после выступления рванул? С учетом времени на аплодисменты и прочие поклоны, а также поиск аптечки – так и есть. Увидел со сцены и кинулся следом? Однако, мистер Хэмсворт, вы делаете успехи! - На стенде за сценой. Там по требованиям безопасности очень много чего должно храниться. Ну откуда тебе знать. Ты ж никогда не получал в глаз смычком от второй скрипки в пятом ряду, - фыркнул Хиддлстон, безропотно следуя за ним. - Почему мне кажется, что если бы мне попали смычком в глаз, содержимое аптечки мне бы вряд ли помогло? – Крис профессионально уворачивался от людей, похоже, прямо таки жаждущих раздавить его тушку. Впрочем, возможно, его тушка просто мешала им дотянуться до Хиддлстона. Остановившись у самой сцены и пользуясь обычной на таких мероприятиях суетой, он сунул аптечку в руки Тома. – Держи, дальше меня не пустят. Я сегодня не бритый. - Со мной – пустят, - Том, насколько это позволяла светская толчея, отшагнул в сторону и, подтолкнув журналиста вперед, шагнул следом, прикрывая его собой. – Да… благодарю, - в перерывах между шажками он успевал кивать почитателям таланта и благодарить за восторженные отзывы и комплименты. – Мое вдохновение – в моих поклонниках… Крис только успевал отклоняться от цветочных веников, так и норовящих попасть ему в глаз, да удивляться проворству фанатов, пробравшихся даже сюда. Концерт концертом, но попасть на него можно было только по пригласительным. Впрочем, настоящие фанаты и из-под земли достанут. А языком-то как Том болтает… Неужели кто-то в это верит? Ага, в поклонниках у него вдохновение, как же… Хэмсворт смог немного перевести дух только, оказавшись за кулисами. Оттянув ворот тонкого блейзера, он шумно выдохнул и выругался, абсолютно не стесняясь присутствия рядом скрипача. - Милые у тебя поклонники. Том бросил на него выразительный взгляд, дескать, подбирайте выражения, хотя бы временно. Оставив кому-то росчерк на пригласительном и сфотографировавшись на телефон для чьего-то твиттера, он еще раз подтолкнул для ускорения Криса и наконец скрылся за дверью гримерки. - Знаешь, у некоторых хуже. Меня под домом не караулят. Вернее, пока не нашли где караулить. Ну и в основной массе у меня в поклонниках взрослые люди, а не школьницы. - Сюрприз! – Крис одарил его голливудской улыбкой и, как когда-то, закрыл дверь гримерки и прислонился к ней спиной. – У тебя в поклонниках - каждой твари по паре. Включая нашего корректора. Если я спрошу, как ты оказался в туалете, ты мне ответишь? - Не поверишь, я просто туда зашел. Или тебе известны какие-нибудь более экзотичные способы попадания в туалет? – выгнул бровь Том и наконец со стоном опустился в кресло. Крис сморгнул, а потом расхохотался. Один – ноль в пользу Тома. Но хорооош, черт. А с виду сразу и не скажешь. Если конечно, в глаза не смотреть слишком пристально. Ладно, сменил тему. Ненадолго. - Опять предложишь чаю? - Ни в коем случае, - сверкнув улыбкой, ответил Хиддлстон. – Скорее предложу выпить. Просто выпить. - Перспектива возвращаться в зал меня не особо радует, - Крис отвернулся с почти скучающим видом, пытаясь понять, что происходит. Вежливость у Хиддлстона в крови, так что тут ничего странного, а вот внезапное дружелюбие почти напрягало. - Я не предлагаю возвращаться в зал. Я предлагаю подождать, пока в гримерку перестанут ломиться, а потом погулять. Сегодня мне спать не хочется, - Том склонил голову, подперев ее кулаком. – Но если тебе освещать раут – не задерживаю. Хотя мне казалось, что материалы для статьи обо мне ты еще так и не подготовил. - Освещать рауты – не моя специализация, - Крис только пожал плечами, поневоле напрягаясь. – Да и не вижу что-то, чтобы в гримерку к тебе ломились. Здесь не та публика. Так что уходить можно хоть сейчас. И я больше не занимаюсь тобой, - быстрый взгляд из-под ресниц. – Вернее, статьей о тебе. Надеюсь, ты не разочарован? На лице Тома почти явственно читалось облегчение. - Это не моя гримерка, - он улыбнулся. Крис сморгнул и, развернувшись, рискнул высунуть нос в коридор. Изучил табличку с именем на двери и вернулся в гримерку, еле сдерживая смех. Наглый. И явно с «тормозами» непорядок. - Тогда тем более надо сваливать. А то явится хозяйка и ходить нам с расцарапанными физиономиями. Хотя… - Крис окинул его внимательным взглядом то, как вольготно чувствовал себя Том. – Ты с ней не роман, случайно, крутишь? Завалился как к себе домой. - Хороший секс. Но на пару раз. Хиддлстон изволил подняться на ноги. В антураже гримерки-будуара он выглядел довольно странно, и вовсе не чужеродно. - Думаю, она решит, что ты надумал составить мне компанию для «сэндвича», - он смешно сморщил нос. Крис с философским видом скосил глаза к кончику своего носа. Сегодня ты, Хэмсворт, напьешься, как трубочист. Или нет, как сапожник. Точно. Как сапожник. Потому что если Том Хиддлстон – тролль – это еще куда ни шло, то означенный же Том по означенной фамилии Хиддлстон, с полпинка выдающий секрет своей личной жизни – это перебор. Хотя пошлости в его исполнении звучат забавно. Наверное. - Пожалуй, я бы остался, - произнес он. – Уж очень хочется знать, кого бы она уложила в середину. – И ведь врет, как дышит. Если бы у этой… хозяйки гримерки что-нибудь было с Томом, об этом бы уже вся Англия знала. Ну уж он, Крис, знал бы точно. – Но сдается мне, что ходить-таки мне с выцарапанными глазами. Поэтому, если ты не против, я все-таки покину это уютное гнездышко. - Боишься, что в средине окажешься ты? – рассмеялся Том. – Не бойся, спасителей в обиду не даю. - Боже, дай мне терпения, - почти взмолился Крис и, схватив его за руку, потащил за собой. Вывел из гримерки, воровато огляделся и направился по коридору вдоль вереницы дверей, читая по дороге таблички. А когда глаза наткнулись на «Т.У. Хиддлстон» ввалился в дверь теперь уже точно гримерки Тома, делая себе заметку на память выяснить, по возможности, что-нибудь о команде Тома. Где-то же прячутся все эти менеджеры, директора, стилисты и прочие нахлебники. - Неужели за прошедшие четверть часа я тебя до такой степени достал? - новоявленная «звезда» подошла к бару в уголке комнаты, достала два бокала, плеснула в них на два пальца джинна, и, чуть разбавив его тоником, досыпала в бокалы лед. - Понятия не имею, - честно ответил Крис, решивший обнаглеть и устроиться в одном из кресел. – Ты отличаешься от тех «звезд» и «недозвезд», с которым я работаю. Не скажу, что меня дергает этот факт, но я как-то, видимо, составил о тебе неверное представление. - О, - Хиддлстон подошел к нему и протянул один из бокалов. - Извини, что не вписался в твои рамки представления о вечном, об искусстве. - Том Хиддлстон – произведение искусства? – Крис вскинул бровь и сделал глоток. – Однако… Многим «звездам» нашего шоу-бизнеса до твоего самомнения ползти и ползти. Просто в моем мозгу еще полчаса назад скрипач и «сэндвич» как-то не сочетались. С другой стороны, я рад, что ты не «ботаник». Они хоть и умные, но ужасно занудные. - Ага, то есть скрипачи в твоем представлении нелепые очкарики и записные «синие чулки»? Мой бог, я травмировал твою тонкую душевную организацию! Какой удар по хрупкой психике Криса Хэмсворта, Том Хиддлстон не девственник и даже знает что такое «сэндвич»! Твои устои мира сильно пошатнулись? - Тонкая улыбка и черти в глазах, но голос безупречно вежлив, с едва заметным намеком на иронию. - Прости. Не хотел поразить тебя так. - Ничего. Мне повезло однажды лицезреть одну нашу «супер-звезду» без макияжа. После этого моей психике уже ничего не страшно, и я быстро оправляюсь от потрясений. Но в одном ты прав. Все скрипачи, которых я видел до тебя, были именно занудными «ботаниками». Рад, что ты – исключение. - Без одежды не видел? - оживился Том, присаживаясь. Губы коснулись кромки бокала. - Любопытно просто. - Надеюсь, ты не окажешься ее поклонником. Потому что, в таком случае, тебя ждет большое разочарование. И да, одето на ней было нечто… В общем, можно сказать, что и ничего, - Крис решил понаглеть еще немного и развалился в кресле. Разве только ноги на подлокотник не закинул. - Я не увлекаюсь творчеством какого-то одного исполнителя, - Хиддлстон пожал плечами. - У меня в плейлистах только сборники. Так интереснее. Если композиция нравится - я ищу что-нибудь еще того же исполнителя, наугад. Почему ты на этот раз пришел? Крис лукаво улыбнулся: - Меняю ответ на этот вопрос на твой ответ на мой вопрос. Как ты оказался в туалете? И не строй из себя непонимающего. Пожалуйста. - Боже мой... ну дался тебе этот поход в туалет? - простонал Том, картинно закатывая глаза. - Я просто видел, как ты ушел. Видел, что ты раскроил руку. А в первый момент решил, что тебе не понравилась моя музыка. - Ты следишь так за каждым своим зрителем или это мне так повезло? – Крис поднял руку к глазам, рассматривая пластырь. – И… мне понравилось. Она была совсем другой. Не такой, как на концерте. Не знаю, как сказать… Страшное в ней что-то есть. - Я назвал ее «Крест», - Хиддлстон свесился с кресла и, порывшись в сумке, стоящей за ним, достал обычный диск в простой пластиковой коробке. - Это тебе, держи. Думал, что придется отправлять на твое имя в редакцию. Крис лихорадочно облизнул пересохшие вдруг губы, глядя на диск так, словно он был заминирован. - Почему? – осторожно взял предложенное и положил на колени. - Что ты имеешь в виду? - меж бровей залегла тонкая складочка, и в глазах такое напряженное внимание, что, кажется, целый мир сосредоточился сейчас для Тома на скромном журналисте. - Почему «Крест» или почему тебе? - Сначала первое. Потом второе, - Крис сдвинул брови и провел кончиком пальца по пластику коробки, словно привыкая. Или приучая. – Не могу обещать, что это попадет в мой плейлист, прости. Для нее нужно нечто особенное. - - Крест-Крис. Вслушайся, как это звучит, - Том улыбнулся и отпил глоток из бокала. Поймал губами подтаявшую льдинку. - Просто я написал ее той ночью, когда ты укатил в своем такси, а я пошел гулять свои законные пять кварталов. Кончики ресниц Криса дрогнули, и на короткое мгновение его с головой затопил страх, почти ужас. Что-то такое происходило сейчас… Неотвратимое. - Я стал твоей музой? – улыбка вышла кривой. Взять себя в руки оказалось на удивление сложно. – Странная из меня муза вышла. - Ничем не хуже всех прочих муз нашего мира. - Взгляд погас. Том ладонями обнял бокал и прикрыл глаза. Снова наваливается усталость. И вряд ли ее прогонит традиционная прогулка. Но попытаться стоит. - У тебя их было много? – Крис отложил диск в сторону и подался вперед, следя за тем, как меняется выражение лица Тома. – А то я почти ревную. - Ты спрашиваешь это так, будто любопытствуешь, сколько у меня было до тебя женщин, - глаз он так и не открыл. - Я ведь и обидеться могу, - Крис дотянулся до него рукой и коснулся залегшей складки на лбу. – Я тебя напрягаю? От удивления Хиддлстон сморгнул. - Нет. Ты снова не даешь мне уснуть. Я выматываюсь на выступлениях. Скрипка - не голос. Я не себя заставляю петь, а ее. И это меня просто убивает. Крис медленно отстранился: - Тогда почему бы тебе не выставить меня вон и не отдохнуть? - Помнишь? Пять кварталов. А потом... Том вздохнул. Он нормально не спал уже пару недель точно. Но хочется, отчаянно, страстно хочется погрузиться в объятия Морфея. Хэмсворт только головой покачал. Он еще об этом пожалеет… Хотя когда это его останавливали грядущие проблемы? - А потом ты опять решишь сочинить какой-нибудь шедевр. Догадываюсь, - он отставил в строну свой бокал, вытянул такой же бокал из пальцев Тома, встал и, шагнув к нему, просто вытащил его из кресла. – Сказать все, что обо мне думаешь, ты всегда успеешь, поэтому сейчас ты просто тихо соберешься, и мы с тобой поедем домой. Я уложу тебя баиньки и уеду. А завтра с утра буду ждать твои возмущения, комментарии и все, что ты решишь вылить на мою тупую голову. Договорились? Ответом ему стал колючий настороженный взгляд. - У меня не бывает гостей, Крис. - Ну, я же твоя муза. Хоть и на раз. Думаю, для меня можно сделать исключение, - Крис осторожно провел ладонью по его руке от плеча к локтю. – Обещаю, что не буду соваться туда, куда не нужно. Я только прослежу за тем, чтобы ты добрался без проблем. - Не для прессы, - улыбка у Тома получилась очень натянутой. - Я не хочу, чтобы знали о том, где я живу. Если эта информация где-нибудь проскользнет - я просто съеду, но ты попадешь в черный список и ни на одно мероприятие с моим участием ты больше не ходок. Ехидное «напугал ежа голым задом» с губ так и не сорвалось, остановленное непонятным тлеющим страхом в глубине глаз Тома. Вместо этого Крис чуть склонился к нему, почти коснувшись его лица, и выдохнул: - Сегодня у меня выходной. - Тогда что ты сегодня забыл на этом концерте, Хэмсворт? - напряженным шепотом, усталым и каким-то безнадежным. - Вчера, Том, - Крис покосился на часы на всякий случай. – Вчера. А сегодня у меня выходной. - Меня водитель будет ждать за пять кварталов отсюда, - отчего-то извиняясь, сказал Хиддлстон. - Ясно, - Крис отступил, опуская руки. Мог бы просто сказать «нет», а не приводить все новые и новые доводы «против». – Тогда я, наверное, пойду, - он отвернулся, забрал диск. – Спасибо. - Не за что, - механически-пусто ответил Том. Пять кварталов. Или возможность побыть не одному? - Ты ведь не пойдешь, да? - Ты не любишь гостей. Думаю, спутников в своих прогулках ты тоже не привечаешь, - Крис уже дошел до двери, но на пороге развернулся. – Или?.. - Я не говорил, что не люблю, Крис, - голос предательски дрогнул. Устал даже больше, чем кажется. И нервы сдают, и тело подводит, и выдержка теряется. – «Не бывает» и «не люблю» - очень разные вещи. И ты прав, я очень устал. Но хотя бы еще пять кварталов побудь. Крис вздохнул, пряча улыбку в уголках губ: - Скрипачи все такие странные? – вернулся, несильно сжал плечи Тома и, развернув лицом к его разложенным вещам, легонько подтолкнул. – Собирайся и пойдем гулять по твоим пяти кварталам. - Спасибо, - просто кивнул Хиддлстон. Сборы были почти молниеносными. Только один раз в гримерку заглянул мужчина-администратор, сообщил, что Том сможет выйти через второй экстренный, забрал сброшенный белоснежный костюм и скрылся. Сам временный хозяин помещения в этот момент переодевал белоснежные брюки, сменив их на черные джинсы. Черед рубашки тоже пришел. Темно-синий шелк обнял угловатые плечи. Том до локтей подкатал длинные рукава рубашки и, подхватив скрипку в футляре, остановился, глядя на Криса: - Я готов. - Отлично, - тот, последние десять минут делавший вид, что раздумывает над тем, «обрезной» маникюр делать или все-таки нет, вскинул голову и улыбнулся. – Тогда пошли. И они пошли. Без проблем выбрались из здания концерт-холла, обогнули толпу гуляющей молодежи и вышли на широкую аллею. Хэмсворт сделал глубокий вдох и тут же решил прикурить. Вытащил сигарету из пачки и покосился на идущего рядом Тома: - Будешь? Тот покачал головой. - Можешь сколько угодно проходиться по поводу странности скрипачей. Со мной на одном курсе был парень, который на свои концерты теперь таскает медвежонка Тедди. - Размеренные шаги успокаивали. Забавно, но присутствие рядом Криса действовало на Тома как доза адреналина на замершее сердце. - У моего брата в машине чехлы на сидениях в виде женской груди, - Крис пожал плечами. – Я знаю, что такое странности, Том. У самого их выше крыши. Просто я, действительно, не так часто общался с вашим братом, - он прикурил, выпустил струйку дыма в воздух. – И осел здесь - я. Так что у тебя на самом деле с той дамочкой, в гримерке которой мы так уютно сидели? - Ничего, - Хиддлстон широко улыбнулся. – У нее идея фикс со мной переспать и, насколько я знаю, целая комната, заклеенная моими фото. Мне говорили, там даже коллаж есть, где я гм… в костюме Адама. Любопытно, кого она взяла в качестве тела для моего лица. - Кого-нибудь высокого и не слишком упитанного? – Крис только головой покачал. Однако, какие интересные подробности… А с виду такая приличная дама. – А ты весь такой неприступный? Мисс Грин – женщина ну очень упрямая, - Хэмсворт невольно вздохнул: когда-то упорство Эллис Грин он испытал на собственной шкурке и знал не понаслышке, что это такое. Его «поклонницей» она не была, но терроризировала журнал до тех пор, пока ей принесли официальные извинения за вмешательство в личную жизнь. А Крис всего-то и умудрился раскопать не очень приглядную историю о сексуальных домогательствах Эллис к девушке из собственного балета. Нервы она тогда действительно помотала знатно, но потом редактор выплатит Крису большую премию за «моральный ущерб», хорошую работу и резко подскочившие тиражи. Но историю ту Хэмсворт вспоминал без удовольствия. - Мисс Грин напоминает мне мартовскую кошку. Не люблю настырных женщин. - Прохладный ветерок приятно овевал лицо Тома, невидимыми пальцами перебирал завившиеся колечками волосы. – Я не стану очередной ее коллекционной карточкой. - Хочешь, открою страшную тайну? У нее было не так уж и много мужчин. Девушек в ее постели можно увидеть гораздо чаще. Но, судя по тому, что ты рассказал, она вряд ли от тебя отступится. Ты поэтому и зашел к ней в гримерку? Чтобы подразнить? - Ну, я же тролль, должен соответствовать высокому «восемьдесят пятому уровню», - усмехнулся Хиддлстон. – Если бы она зашла к себе в гримерку в этот момент, я бы тебя поцеловал, даже если потом получил бы от тебя по морде. Крис застонал ничуть не наиграно, в красках представив себе эту картину: - Не обижайтесь, но вы таки лопух, мистер Хиддлстон. Ну чтобы тогда не рассказать о своем шикарном плане? Я бы подыграл со всем своим старанием: эта дамочка должна мне за потрепанные нервы, - он фыркнул, а потом расхохотался. – Хотя, может, и к лучшему. А то женщины – народ мстительный. А уж отомстить репортеру, которого она терпеть не может, и который, вдобавок, «увел» у нее объект ее эротических снов, мисс Грин посчитает делом всей своей жизни. - Прекрасная мысль, - мечтательно улыбнулся Том. – Но еще не все потеряно. Мисс Грин появляется на всех мероприятиях, что и я. Так что могу организовать тебе аккредитацию на ближайший месяц на все рауты, которые планирую посетить. Мне можно начинать тренировать влюбленный взгляд? - За что ты меня так? – Крис посмотрел на него глазами побитого щеночка. – И, главное, какой изощренный способ убийства! Отдать на растерзание ревнующей женщине! - Думаешь, я настолько ценный трофей? – озадаченно поморщился Том. – Мне казалось, я самый обыкновенный тип. К тому же не самый привлекательный. Вот ты, к примеру… тебя можно считать образцом мужественности и мужской красоты. Хэмсворт фыркнул: - Видел бы ты мои фотки пятилетней давности. Вот где кошмар был. И нечего прибедняться. Если бы нашу мисс интересовала исключительно твоя музыка, то у нее в комнате не висели бы твои фотографии,– размышления о том, как легко Том расточает мужчине комплименты, Крис решил отложить на потом. - Ну да, ей интересен статус. Кто, кстати, первым обозвал меня? – Хиддлстон задумчиво почесал кончик носа.- Мужчина-загадка, мужчина-феномен. Можно подумать, что у меня два мозга или рога и хвостик. - Первоисточник, как всегда, не найден. И, можно подумать, что так могут только за «рожки» обозвать, - Крис остановился перед ярко освещенной витриной магазина игрушек. - Знаешь, давным-давно, в детстве еще, моей заветной мечтой была железная дорога. Длинная, в семафорами, железнодорожниками и зданием вокзала. Но стоила такая бешеные деньги, поэтому у меня была самая простая. А теперь я вырос, смотрю на мечту своего детства и не чувствую больше ничего. Венские вафли, которые пекли в кафешке рядом со школой и то больше эмоций вызывают, - он вздохнул и поскреб небритую щеку. - И с чего это меня вдруг на философию потянуло? Никак твое присутствие сказывается и «Феномен Хиддлстона», - он кинул лукавый взгляд на Тома и пошел дальше вдоль улицы. - Да ну тебя, - Том несильно пихнул его кулаком в плечо и, сунув руки в карманы джинсов, зашагал рядом. – Это не феномен, Крис. Все очень просто. Это феномен инструментальной музыки. Никто не вкладывает никакого смысла в дурацкие слова. В музыку вкладывают душу. Сердце. Эмоции. И никаких слов. Это лишнее, понимаешь. Слова призваны объяснить. Но, как правило, только усложняют все. А музыка – она очень проста. Она заставляет понимать без слов. Вот послушай… Он снял с плеча футляр и, достав скрипку и смычок, улыбнулся. Тонкие пальцы ловко пробежались по грифу. А когда смычок коснулся струн – время будто замерло. Времени просто не стало. Как не стало слов и желаний. Только щемящий душу восторг и легкий налет печали. Время уходит, время оседает на губах легким вкусом случившегося и несбывшегося, но оно не стоит на месте, идет вперед, и сожалеть ни о чем не стоит… Крис слушал, стоя чуть в стороне и опустив голову, лишь краем сознания отмечая, как останавливаются поздние прохожие, собираются вокруг них. Другая мелодия. Снова другая. Сильная и нежная. Не рвется душа, и сердце не колотится в груди. Просто ночь вдруг стала светлее. Просто… - Том… - неожиданно даже для самого себя Крис шагнул к скрипачу, стискивая его пальцы, сжимающие смычок, заставив музыку оборваться на пронзительной ноте. Заглянул в затуманенные глаза, улыбаясь виновато и беззащитно. Медленно опустил ресницы, а потом вдруг дернул Тома к себе. Обнял, надавил на затылок, пряча его лицо на своем плече и, тяжело сглотнув, растянул губы в усмешке, окидывая собравшихся зрителей наигранным дружелюбным взглядом. – Концерт окончен, дамы и господа. Всего хорошего и приятной ночи. «Зрители» - кто ворча себе под нос, а кто молча - разошлись, то и дело оглядываясь на замершую посреди улицы парочку. Хэмсворт проводил тяжелым взглядом парня, прячущего айфон, искренне надеясь, что тот заснять ничего не успел. - Ну что ж ты творишь, чудо? – тихо выдохнул Крис в мягкие волосы Тома. – Ты же больше не «третья скрипка в пятом ряду». Нельзя так. Твое лицо могут и не запомнить и не узнать. Но твою игру забыть невозможно. Открываться так - опасно, Том. Дураков и сталкеров на свете хватает. Не стоит их дразнить. - Я еще ирландские могу, - немного нервно хихикнул в его плечо Хиддлстон. – И шотландские… и вообще всякие. Но ты это зря, я часто так играю. Не все же могут на концерты ходить. - И я опять выставил себя идиотом. Совсем плохо дело, уже повторяться начал, - Крис с немного кривой улыбкой отпустил его и отступил. – Извини. У меня, наверное, паранойя, - он огляделся и расправил плечи, тряхнул волосами. – А мы уже много прошли. Дальше сам? - Уже бросаешь? – Том принялся аккуратно убирать скрипку в футляр. – Тут недалеко осталось. Я могу тебя домой подбросить, если хочешь. - Ты и так устал, - Крис подошел к краю тротуара в надежде поймать такси. – И я не бросаю. Просто не уверен, что не повторю на бис и снова не выставлю себя идиотом. - Ты ошибаешься и это нормально. Меня на самом деле ненавидят журналисты. Им приходится долго составлять вопросы так, чтобы я их не… выставлял дураками. Ты держишься много лучше остальных. И ты мне нравишься. - Может, потому, что сегодня я не журналист? – Крис вытянул руку, но такси проехало мимо. – Занято… И зарядка на телефоне сдохла. Вот невезуха, - он повернулся к Тому. – Нравлюсь потому, что ошибаюсь? - Просто нравишься, - Том пожал плечами, отчего простой футляр качнулся. – Нравишься потому что не пытаешься меня поймать, подловить, уличить в чем-то… Ты очень правильно поступил в самом начале. Остальные вцепились бы клещами и выпрыгивали бы из штанов, только бы состряпать статью. - Я не ангел, Том. Я копаюсь в «грязном белье» знаменитостей, выискивая какие-нибудь скандальные или пикантные подробности. И не хочу, чтобы ты считал меня лучше, чем я есть. - Я тоже не наивная институтка, Крис. И раз уж ты сегодня не журналист… Чтобы позлить мисс Грей, я бы с удовольствием пообжимался с тобой в ее гримерке. Хотя… и не исключительно ради этого. Я издеваюсь над твоими коллегами, и мне это доставляет удовольствие. Такой себе мозговой оргазм. Так что я тоже не образец благопристойности. Просто удачно маскируюсь. - О, да, маскировка – высший класс! - Крис с почти тоской в глазах проводил очередное проехавшее мимо такси, гадая, что имел в виду Том под «не исключительно ради этого». – Такое ощущение, что весь город собрался на вечеринку. Твое предложение о «подвезти» все еще в силе? - В силе, - Хиддлстон вздохнул. Складывалось впечатление, что единственный журналист, с которым ему было искренне приятно общаться теперь, мягко говоря, напрягается по его поводу. Ну что ж… - Мы уже пришли. На стоянке супермаркета стоял неприметный «Мерседес» цвета мокрого асфальта. При их появлении он мягко тронулся с места и, подкатив к бордюру, остановился. - Прошу, - Том жестом пригласил Криса присаживаться в салон, и открыл перед ним дверь. - В Букингемский дворец тебя бы явно не взяли, - проворчал Крис и нырнул в салон. Откинулся на спинку сидения и выдохнул с удовольствием. – Хоть и говорят, что журналистов ноги кормят, меня это явно не касается. Спасибо, что «прогулял» меня. - Я буду там играть. На дне рождения Ее Величества, - Том тихой тенью пристроился рядом. – Куда тебе? Крис назвал адрес, а потом состроил самое заискивающее выражение лица, на которое был способен и пропищал: - Это ничего, что я вот так запросто с вами, мистер Хиддлстон? Я могу отодвинуться в сторонку, дабы вы не касались меня, недостойного. - Не паясничай. Пожалуйста. - Машина тронулась с места и, набирая скорость, помчалась по ночным улицам. – Я не сэр Полл Маккартни и не Элтон Джон. - Извини, - Крис смутился и отвернулся к окну, а потом и вовсе прижался виском к стеклу, задумчиво глядя на проплывающие мимо витрины. Это была плохая идея. Надо было все-таки дождаться такси. Что-то у него с головой не порядок. А еще он ненавидит неловкую тишину. - Я тебя напрягаю, да? – спустя какое-то время эту самую тишину нарушил Том. - Нисколько, - абсолютно откровенно ответил Хэмсворт. – С теми, кто меня напрягают, я разговариваю совсем по-другому. Просто я все меньше понимаю, как мне вести себя, чтобы не задеть тебя ненароком. И да, желание не выглядеть законченным идиотом тоже все еще имеет место быть. - Прости, но подсказать не могу, - озадаченно протянул «феномен». – Я не знаю сам. Просто… в моем окружении нет людей, с которыми мы могли бы вот так же, как с тобой говорить. Крис рассмеялся тихо: - Все нормально. По крайней мере, я уже знаю, что ты вполне способен терпеть глупости, но кривляние во всех его формах не приемлешь. Прогресс, я считаю. - Клоунов я тоже не слишком жалую, - медленно кивнул Том. – Но ты все понимаешь с первого раза. - Тебе по душе тонкий троллинг, я уж понял, - Крис выдохнул и откинулся на спинку сидения. Повернулся к Тому и сдвинул брови. Прямая спина, напряженное тело… – Но, кажется, это я тебя напрягаю. - Нет. Просто я боюсь… расслабься, ничего, все нормально. Правда. - Изящная кисть на миг зависла перед его лицом, а потом Том кончиками пальцев разгладил глубокую складочку меж бровей. – Я тоже не знаю как себя с тобой вести. Крис замер под этим касанием, чувствуя, как заполошно заколотилось сердце, а потом вдруг поймал его руку, сплел их пальцы и поднес к глазам. Чуть припухшие подушечки с еле заметными отметинками от струн. - Знаешь, я восхищаюсь твоим упорством. Мне никогда не хватало усидчивости. У меня почти абсолютный слух, родители как-то даже попытались научить меня играть на каком-нибудь инструменте, но единственное, чем я овладел в совершенстве – это игра на нервах. - В совершенстве? – тонкие губы Тома изогнулись в ироничной усмешке. – Близок, очень близок к совершенству. Но в мире ничто не совершенно, так что всем нам до эталона работать и работать. - В моей работе абсолютное совершенство ни к чему. Даже сейчас всегда есть риск, что какой-нибудь фанат, оскорбленный до глубины души «грязью и поклепом», которые я лью на ее или его кумира, решит избавить мир от моей персоны. Я не просто так упомянул сталкеров, Том, - Крис немного поколебался, а потом задрал край блейзера, демонстрируя неровный белый шрам под ребром. – Нож. Меня спасло только то, что парень не очень умел обращаться с ним. И снова легкое, почти невесомое касание пальцев. - Я тоже не просто так никого к себе в гости не зову, Крис. И живу один. И записываюсь всегда один. И с первоначальным звуком работаю сам. Хиддлстон тряхнул головой и закусил губу. Вышло у него это как-то совсем по-детски. Крис выдохнул и поправил одежду. Как… странно. Сам? Откровенно. Очень. Доверяет? Возможно. Вот только спрашивать сейчас о причинах нельзя. Закроется и снова уйдет в себя. - У каждого свои тараканы, - он пожал плечами с философским видом. – У кого-то мало, да они большие, а у кого-то мелкие, но мноооог… О, узнаю эту собачью будку. Мы почти приехали, - Хэмсворт кинул на Тома скользящий взгляд и почему-то смутился. Идиотская ситуация. И чувствует он себя по идиотски. Как на свидании. Осталось только на «чай» напросится. Хотя нет, они же к нему приехали. Тогда нечего и… - Зайдешь? – спросил и тут же прикусил язык. Похоже, в том коктейле не только водка была… - Не сегодня, Крис, - Том покачал головой. – Просто не сегодня. Но за приглашение – спасибо. Главное, чтобы ты не передумал, когда я все-таки решу принять твое предложение, - он улыбнулся и вдруг потянулся, заправляя Крису за ухо выбившуюся из хвостика прядку. - Главное, чтобы ты решил это до того, как я состарюсь и стану похож на сухофрукт, - Крис отшутился почти автоматически. От тепла руки Тома и его легкого прикосновения, стало вдруг жарко и во рту пересохло. – Моя берлога вон в том доме. Третий этаж. Если не боишься холостяцкого бардака… - он повернулся к Тому, покусывая губы и снедаемый желанием что-нибудь сделать. Хоть что. Прикоснуться. Сказать. Что-нибудь! Взгляд упал на крохотный шрам на щеке Тома, и Крис, как зачарованный, коснулся его пальцем. Тонкий. Но порез явно был сильный и глубокий. Струна? И почему он увидел этот шрамик только сейчас? Осознав, что делает, Крис сжал пальцы в кулак и попытался улыбнуться, сделав вид, что так и надо и вообще, он идиот по жизни. – Мне пора. Спасибо, что составил компанию и подвез, - он выскочил из машины, как пробка из бутылки шампанского. – Хорошей ночи, Том, до встречи. И не засиживайся, - захлопнул дверцу, кивком поблагодарил водителя, смотрящего на него с легким недоумением, и почти бегом направился к дому.