Определение уязвимости (Define Vulnerability)

      Когда Джон утром проснулся, Мэри пробормотала, что хочет еще поспать и ему лучше пойти в душ первым.       Но он решил сначала проверить Шерлока — хотел убедиться, что тот не бродит по квартире в одной простыне и не расчленяет что-нибудь на столе в кухне. Он предупреждал Мэри, что детектив раньше этим занимался, но ему хотелось избавить ее от такого зрелища первым же воскресным утром.       Джон обнаружил Шерлока крепко спящим — в носках и халате, но для разнообразия на собственной кровати. На ночном столике лежала пластинка парацетамола без двух таблеток. Джон предположил, что друга беспокоили боли в руках и ногах.       Он как можно тише закрыл дверь в кухню и сделал себе кофе с тостами.       Усевшись перед телевизором и уже готовясь отправить в рот первый тост, он вдруг подумал, вернутся ли они вообще когда-нибудь к нормальным приемам пищи за столом, как все приличные люди, а не как студенты или холостяки с их нездоровыми перекусами посреди работы или учебы. Он скучал по этому ритуалу, хотя Шерлок, в большинстве своем, присоединялся к нему только по утрам, чтобы выпить вместе чай или кофе.       Спустя почти пару часов к Джону в гостиную пришла Мэри. Она была уже полностью одета и поприветствовала его поцелуем. Через пару минут она подсела к нему со своей собственной кружкой кофе и тарелкой тостов, и они стали вместе смотреть новости.       — Про наше дело сегодня ничего нет, — пояснил Джон, сам этому удивляясь. Может, Ярд обнаружил источник утечки? Но тогда канал мог бы просто повторить вчерашний сюжет, добавив, что пока ничего больше не известно, как они обычно делают в таких случаях. Впрочем, причина скоро стала понятна — сегодня было первое декабря, и новости предпочитали заполнять информацией о грядущих рождественских мероприятиях и прочих, более сенсационных, вещах, чем какое-то там дело, оставшееся без движения.       Они с Мэри все утро смотрели телевизор, читали электронную почту и просто болтали. Вскоре после полудня проснулся Шерлок. Он выбрался из своей комнаты и проплелся прямо к дивану, где и уселся, не произнеся ни единого слова.       Джон предложил ему сперва чай, потом кофе, но Шерлок только отрицательно покачал головой. Доктор решил, что друг сегодня не в настроении, и вернулся к своей обычной рутине.       Мэри стала рассортировывать свои новые учебные пособия, а Джон — дописывать в черновике новый пост для блога.       Время близилось уже к вечеру, а Шерлок не произнес ни единого слова, и Мэри наконец не выдержала.       — Шерлок, ты молчишь, потому что здесь я?       — Нет, — одновременно ответили Шерлок и Джон.       — То есть ты просто по воскресеньям не разговариваешь?       — Сегодня воскресенье?       — Ну, в общем, да. Хотя не так уж долго: я полагаю, где-то с полуночи.       — Она ехидничает? — Шерлок открыл глаза и вопросительно глянул на Джона.       — Немного, — усмехнулся тот.       — Почему?       — Я просто поддразнивала, — хихикнула, словно в доказательство, Мэри.       — Это было хорошо с твоей стороны или... плохо? — прямо поинтересовался Шерлок.       — Хорошо.       — О Господи! — взорвался Шерлок. — Мне в пору создавать новую базу "Мэри-коммуникативные-особенности". Надо было давно это сделать. А еще лучше — построить отдельную комнату в Чертогах, — он закатил глаза и снова прикрыл веки.       Джон улыбнулся, точно зная, что имеет в виду друг. На самом деле, это был еще один проблеск того Шерлока, которого он знал раньше. Джон старался не делить все на "до" и "после", но бывали моменты, где различия были слишком существенны. В последнее время Шерлок был как не в себе, и Джон радовался даже крошечному проявлению его старой натуры — и неважно, насколько трудным был сей аспект для него в прошлом.       — И что, как предполагается, это означает? — полюбопытствовала Мэри.       — Джон тебе объяснит, я не в настроении разговаривать, — ответил Шерлок вполне мягко и доброжелательно. — Только не сейчас, пожалуйста... — добавил он, заметив, что друг уже набрал воздуха, чтобы начать объяснения.       Тот посмотрел на Мэри и, усмехнувшись, покачал головой. На его лице явственно отразилось "если интересуешься, я тебе потом расскажу".       Шерлок этого не заметил — он лежал на диване в своей привычной позе мыслителя.       Джон подумал, что он вот-вот рявкнет на них, чтобы они молчали, но ничего подобного не произошло. Мэри осторожно завела разговор на другую тему, и вскоре они уже нормальным голосом обсуждали всякие ежедневные мелочи и планы по организации этой недели.       Шерлок прислушивался к разговору Джона и Мэри; он вдыхал их присутствие и вновь закипевшую в квартире жизнь.       Впитывал присутствие Мэри, все нюансы ее речи и голоса. Создавал новую базу данных, отделяя информацию Мэри от джоновой там, где они сплетались, и заново соединяя ее ссылками с доктором, заодно добавляя для них обоих новую группу тэгов.       До сих пор он связывал ссылками лишь свою базу с базой Джона, и их обе — с базой Майкрофта, но еще ни разу ему не приходилось соединять две чужих базы, ни одна из которых не была его собственной. К этому требовалось приспособиться.       Шерлок не смел пока ничего убирать в Чертоги, которые все еще вели себя несколько странновато, так что пока он занимался управлением и сортировкой информации, и этого на данный момент должно было хватить.       Кроме того, он вел наблюдение за особыми средствами коммуникации, которые появлялись у друга, лишь когда он общался с Мэри. Вся новая информация представляла собой столь беспорядочное нагромождение, что Шерлок даже засомневался, сможет ли он вообще когда-нибудь ее рассортировать, но от воскресенья прошло лишь шестнадцать часов, так что у него есть еще, как минимум, восемь. Хотя нет... Мэри, вероятно, из тех людей, которые привыкли спать... так что, скорее, шесть. Скопившееся он разберет позже. На это, возможно, потребуются часы, но, может, он к тому времени уже будет иметь хоть какую-то основу. Вероятно, было бы умнее хотя бы частично перенести сортировку в Чертоги... но нет, идти туда ему что-то не хотелось. Позже.       Присутствие Мэри определенно изменило некий аспект атмосферы, хотя Шерлок был пока еще очень далек от его распознавания. Он сумел его вычленить — хорошо знакомый темноватый оттенок слоновой кости с очень похожей на нее текстурой — и выявить потребность в создании точки сбора новых ощущений, звуков, фраз и движений, но его собственные ощущения не соответствовали другим людям, так что следовало установить дополнительную точку сбора для того, что не исходило прямо и активно от Мэри.       Стараясь расслабиться на диване, Шерлок рассеянно осознал, что у него начинает болеть спина.       Но он продолжал прислушиваться к разговору.       Однако процесс складирования информации вскоре опять прервали: Джон и Мэри вынудили детектива встать с дивана и помочь им с готовкой ужина, поясняя, что он тоже должен принять в этом участие. Само приготовление еды не слишком заинтересовало Шерлока, но оно оказалось очень любопытным в плане наблюдений за жестами и движениями. Джон дважды натыкался на Мэри, явно не привыкший к третьему столь быстрому объекту в комнате — миссис Хадсон двигалась определенно медленней. Хотя, может, это не было случайным столкновением? Джон с Мэри обменялись коротким поцелуем, и Шерлок отвел глаза, ощущая себя незваным свидетелем. Когда же к ним заглянула вернувшаяся домой миссис Хадсон, стало еще интереснее.       Пожилая леди тут же присоединилась к Мэри и Джону, и Шерлок ощутил себя как в эпицентре торнадо. Такой гомон бывал в квартире разве что на Рождество. Детектив понаблюдал несколько минут за суматохой, но потом осознал, что разум постепенно отсекает чужие голоса, приспосабливаясь к непривычно большому количеству дружеских телодвижений.       В нем все сильнее крепло желание взяться за скрипку — уровень шума слишком возрос, и хоть он был определенно доброжелательным, но все равно действовал Шерлоку на нервы — его было чересчур много.       В итоге Шерлок все-таки сдался и отправился в гостиную — подальше от суматохи кухни — чтобы взять инструмент. Он крепко сжал в пальцах смычок и сразу, без настройки, заиграл глубокую вибрирующую мелодию.       После десятка долгих секунд потрясенной тишины в квартире снова разлилось темно-зеленое облегчение, и из кухни опять послышался звон посуды и гомон. Ему показалось или в воздухе действительно появился привкус восхищенного удовольствия? Нет, ему наверняка привиделось. Наверняка.