* * *
Одноклассники хоть близко и не подходили, зато постоянные перешептывания и гримасы, которыми они обменивались за нашими спинами, пугали своей масштабностью. — Привет, Саня! Аз, классно выглядишь! — встретил нас Толик. К слову сказать, из одежды на Лазурите были зеленые боксеры а-ля шорты и оранжевая футболка. Самое интересное, что хвост крепился поверх шорт, не зря мой мальчик вырос на артах чибиков. Он мыслил как истинный анимешник! То есть не заморачивался на том, что может, а чего не может быть, он сам создавал свою реальность и ее законы. — Привет, Толян. Что-то сегодня как-то шумно, ты так не думаешь? — я нервно озирался по сторонам. — А, это. Вся школа обсуждает то, что мы с тобой вчера переспали, — скучающе произнес друг. — Что?! — моему удивлению, равно как и возмущению, не было предела. — Саша, ты переспал с Толей? — Лаз наградил нас с другом не предвещавшим ничего хорошего взглядом исподлобья. — Лазурит, не говори глупостей! Ты прекрасно знаешь, с кем я спал. — Со мной и Валерой. — С Валерой? Саня, папочка тебя все же трахнул? Соболезную, — Толик состроил скорбную мину. — Не трахал он меня! — Тс-с! Не ори ты так. — А толку? Вся школа только о моих перепихах с парнями и гудит. — Это да, — закивал Толик. — Но ты лучше не усугубляй положение. — Да я пытаюсь. — Фигово у тебя получается. — Я заметил. Костян, как и накануне, со мной не разговаривал, сегодня он выглядел еще более устрашающим, а под конец дня на него уже боялись смотреть не только одноклассники, но и учителя. Казалось, Костик мог сорваться и налететь на любого просто из-за косого взгляда. Мало того, благодаря его особо буйному настроению не трогали даже меня, похоже, решив перестраховаться. К нам с Толиком в школе Костян не приближался, зато, когда после школы мы опять направились к Толику домой, он отловил нас на выходе. — Толян, я с вами, — Костян смотрел куда-то за горизонт и выглядел жутковато, словно маньяк или хищник, почуявший кровь. — Нахуй ты нам сдался в таком приотвратном настроении, — отрезал Толик, — вали лучше домой. — Хочешь, чтобы завтра весь город говорил, что вы с Саней трахаетесь? — Костян злобно уставился на Толика. Я бы от такого взгляда сразу стартанул подальше от неуравновешенного друга, ну, а Толян безразлично смотрел Костику в лицо. — Срать я хотел на то, что будет говорить город. А если ты пойдешь с нами, то город решит, что у нас вообще групповуха была, — Толик ехидно выделил голосом слово «город», продолжая всматриваться в лицо друга. И вот что странно — Костян расплылся в ухмылке, которая мне ой как не понравилась. — Срать я хотел на то, что решит город, — в тон Толику протянул Костян. Не знаю, о чем думали оба моих друга, сверля друг друга взглядами, но, казалось, не прерви их кто-нибудь, они простоят тут вечно, словно два барана, сцепившиеся рогами и не желающие уступать друг другу. — Я все же никак понять не могу, с чего все решили, что мы с Толяном трахались? — подал я голос, надеясь выяснить интересующий меня вопрос и разрядить обстановку. — Ты в зеркало сегодня смотрелся? — как ни странно, ответил мне Костик, все так же стараясь не поворачиваться в мою сторону. — Нет, — если подумать, я давно не страдаю самолюбованием. По утрам мне вида Лазурита хватает. — Ну, так посмотри хотя бы на свою грудь и руки. Я оттянул ворот рубашки и, наконец, понял, какой же я долбоеб. Вся моя грудь была усеяна засосами. — Толян, ты почему мне не сказал?! — взвыл я. — А смысл? Что бы ты ни сделал, все равно все засосы скрыть бы не удалось, и это привлекло бы еще больше внимания. — Да куда уж больше?! — возмутились мы с Костяном в один голос, переглянулись и сделали вид, что ничего не произошло.* * *
Дома у Толика Лазурит показался и Костику, отчего тот заметно вздрогнул, но опять же сделал мину «морда кирпичом», типа «меня тут нет» и «я не с этими дебилами». Толик накормил всех, и я благоразумно промолчал о том, что он «замечательная хозяйка». Мы ели в напряженной тишине. От Костяна неизвестно чего можно было ожидать, да и мы до сих пор не помирились. — Саня, Аз, если вы поели, идите наверх, — Толик уже стоял у раковины, намывая свою тарелку. — Угу. Спасибо, все было очень вкусно, — я обреченно встал из-за стола и направился в комнату Толика. Костян все еще ковырялся в своей тарелке, что для него было нехарактерно. Обычно он съедал свою порцию быстрее всех, а потом еще и пытался стянуть что-то с соседних тарелок. Но заморачиваться на этот счет я не стал, сейчас меня в последнюю очередь волновали странности в поведении Костяна. Меня опять будут трахать! Вот, что крутилось в голове. Вслед за Лазуритом я еле доковылял до комнаты Толика. Как только дверь за моей спиной закрылась, меня тут же в нее и впечатали. Ноги подкосились, и я судорожно вцепился в футболку Лаза, хотя он с такой силой вжимал меня в дверь, что упасть я при всем желании не смог бы. — М-м-м… Ты так вкусно пахнешь! И уже такой твердый? — рука Лазурита накрыла пах и сжала мой член так, что я чуть не кончил. Что же это творится-то? — А-ах! М-м-м… Лаз! — меня развезло в «мокрицу», еще до того, как Лаз до меня дотронулся! Я нетерпеливо повел бедрами, но Лазурит руку уже убрал, а мое тело с каждой секундой горело все сильнее — казалось, что я таю, задыхаюсь от желания, что меня лихорадит от озноба, а член пульсирует от притока крови. — Прости, но сегодня я сдерживаться не буду и тебе не позволю, — прошептал он. Что значит «не будет сдерживаться»? Это когда он сдерживался? Дальнейшие размышления Лазурит пресек поцелуем, от которого я все же потерял опору под ногами. — А-ах! Мн-н-н… — упасть мне не дал Лаз. Подхватив на руки и не прекращая целовать, он потащил меня на кровать. Благодаря ему, на постель мы приземлились уже без одежды. — Саша? — М-м-м… — я извивался и лип к нему не хуже тентакля. Думать не получалось вовсе. — Ты помнишь, как ты меня назвал? — М-м-м… Л-л-лазурит, — пробормотал я ему в губы. Лаз нависал надо мной, всматриваясь в мое лицо огромными синими глазищами с продолговатыми зрачками, я же, раздвинув как можно шире ноги, пытался потереться об него не только своей эрекцией, но и, изогнувшись под немыслимым углом, нащупать задницей член Лаза. Не будь я практически в бессознательном состоянии от желания, ужаснулся бы своим блядским извиваниям под Лазуритом, но так как с мозгом я попрощался еще за дверью спальни, сгорать от стыда мне предстояло немного позже. — Нет. Это имя для всех. Назови мое истинное имя, — настаивал Лазурит. В таком состоянии вспомнить другое имя Лаза было невозможно. Лазурит же прижал меня к постели, не давая не то что потереться о себя, но и вообще двинуться с места. Такой жестокости с его стороны я никак не ожидал, особенно чувствуя его желание, которое ничуть не уступало моему собственному. Когда я уже отчаялся и начал тихо поскуливать от неудовлетворенности, в голове вдруг замелькали картины нашей с Лазуритом совместной жизни, обрывки разговоров, в том числе и мои слова: «…это очень важно. Ты не можешь говорить его кому попало. Давай так… Ашас д`Азур будет твоим истинным именем и знать его буду только я…» — Лазурит… м-м-м… Ашас д`Азур! — выдохнул я. Глаза Лазурита засияли как звезды, очертания тела поплыли, и вот, на кровати Толяна, удерживая меня на одном уровне с собой с помощью тентаклей, восседало нечто гигантских размеров с огромной оленьей головой полностью обросшее длинной густой шерстью, телом мускулистого мужика, огромным членом и копытами, свешивавшимися по обе стороны кровати. Темно-бурая шерсть тянулась от затылка вдоль хребта, переходя на хвост, причем хвост был наподобие бычьего, а ноги так вообще полностью тонули в шерсти до самых копыт. Если бы я не чувствовал, что это Лазурит, чьи синие глаза с вытянутыми зрачками смотрели все так же внимательно, нежно и понимающе, впору было бы поверить в Дьявола. Вот только я давно уже был не в том состоянии, чтобы любоваться плодами богатого воображения Лазурита, эти «веселые картинки» в лицах не произвели на меня должного впечатления. В данный момент мне нужен был член Лазурита, и плевать было, какого он цвета, размера и видовой принадлежности! — М-м-м… Лаз! — Нет, другое имя, — голос Лазурита тоже претерпел изменения, потеряв свою уже привычную звонкость. Он стал глубже, сильнее, заставлял дрожать от предвкушения каждую жилку моего тела, завораживал и сводил с ума. Тершийся о мою промежность щупалец застыл, заставив меня чуть ли не заплакать от негодования. — Н-н-н… д`Азур. Мф! Сейчас! — Скажи, чего ты хочешь, и я исполню любое твое желание, — щупалец опять продолжил несильно тереться о мой член. — Тебя! А-ах! Сейчас! — удивительным было то, что, находясь на грани, я никак не мог подойти к финишу. Желание, делая новый оборот, нарастало в теле и сжималось, словно пружина, все туже и туже. — Я тут. Скажи, что я должен сделать. — Ла-а-аз! — Другое имя. — М-м-м… Блядь! Мф! д`Азур, сука-а-а! — Слушаю, — оленью морду перекосила ухмылка, в синих глазах зажегся нехороший огонек. — Трахни меня! М-м-м… Хочу твой член-н-н… в свою задницу! — Все, что пожелаешь, — без лишних слов меня насадили на это. По всем законам материального мира член Лазурита никак в меня поместиться не мог! Но помещался, не причиняя боли, принося лишь чувство заполненности. Стоило мне выдохнуть, получив, как я думал, то, чего желал, как меня постигло жесточайшее разочарование. Двигаться мне никто не дал. Тентакли фиксировали нижнюю часть моего тела так, что пошевелить тем, что располагалось ниже пояса, я бы не смог. Вот теперь я реально всхлипнул. Я так хотел его! От неутоленного желания впору было свихнуться или сдохнуть! — Чего ты хочешь? — послышался спокойный голос Лазурита. Даже в таком невменяем состоянии я осознал, что если сейчас не проясню ситуацию, то все это не закончится. А терпеть дольше было выше моих сил. — Лаз… д`Азур… хочу тебя! М-м-м… Хочу всего… целиком и полностью. А-ах! Хочу каждой клеточкой своего тела… Блядь! Мф! Всеми силами своей души… С-с-сука! Тентакли потянули меня с члена Лазурита. — Нет! Стой! — я оказался на коленях напротив него. — Терпение, — попросил Лазурит. В мои задницу и уретру тут же устремились тентакли различной толщины, принося временное облегчение и новую порцию желания. — Ла-а-аз! — один из тентаклей сдавил член, так что в моих мозгах резко прояснилось, — Н-н-нх! Сука, д`Азур! — Именно, не забывай это. А теперь скажи, что я получу, исполнив твое желание? Что еще за «получу»? Это уже не из «оперы» инкубов! Вроде? Но скользящие по коже тентакли подсказывали, что время для размышлений я выбрал неудачно. — Все! М-м-м… что захочешь… — покладисто заверил я. — Тогда я хочу тебя, Саша, в полное, безграничное, неделимое владение. Тело, разум, чувства, судьбу, душу, все твои силы и потенциал на все времена. Ты согласен отдать мне все это? — Да! — Тогда… Что же так долго-то! Изнеможденному ожиданием, категорически не понимая Лазурита и творящегося издевательства, мне оставалось только всхлипывать от переизбытка чувств и невозможности выразить их как-то иначе. На рогах Лазурита, уходивших куда-то за потолок в темноту и потому умудрявшихся его не царапать, вспыхнули фосфорически-зеленые свечи, которых еще мгновение назад не было. Пространство комнаты будто раздвинулось, а свет, проникавший в комнату сквозь тонкую ткань штор, полностью исчез. В темном пустом пространстве, освещенным зеленым светом, не было никого и ничего, кроме нас. Но оценить спецэффекты мне было не дано. Фантастика? Мистика? Да похуй на это! Я хотел трахаться, и ничто другое поразить или отвлечь меня уже не могло. — Саша, покажи мне, как ты меня хочешь, — велел Лаз. — Э-э-э? — тентакли Лазурита отлепились от меня, возвращая свободу действий, тем не менее, я продолжал висеть в воздухе. И как это было понимать? Нет, меня не интересовало, как я могу висеть в воздухе. Я просто не понимал, чего от меня ждет Лазурит? Я трахаться хотел! А он меня игнорировал, зараза. Неподвижно застывший в пространстве напротив оленечеловекоЛазурит не предпринимал никаких действий. Будь я в более вменяемом состоянии, все могло бы закончиться несколько иначе. Но в моем состоянии все закончилось тем, что, подлетев и обвив инкуба руками и ногами, я принялся тереться о него, казалось, закаменевшим членом. Облегчения это не принесло. Как и попытка вскарабкаться на дубину, бывшую на данный момент членом инкуба. Без помощи Лазурита запихнуть его в себя не было никакой возможности. — Л… д`Азур, помоги! — мне только и оставалось, что умолять о содействии. — Нет. Я никогда не пойму чего ты хочешь, если буду делать то, что хочу я. — Но я хочу того же, что и ты! — Это не так. Желания выяснять почему и что не так у меня не было никакого. Все силы были сосредоточены совсем на другом. И, раз уж мне вернули свободу передвижения, следовало этим воспользоваться по полной. Ведь неизвестно, когда Лазуриту опять могло прийти что-то в голову и сколько бы мне пришлось, сгорая от желания и невозможности даже пошевелиться, промучиться в последствии. Не теряя времени, я переключил все свое внимание на его член, размеры которого любого нормального человека отпугнули бы от любых мыслей о сексе. Но, видимо, от нормального человека я ушел достаточно далеко, чтобы мечтать о подобной громадине в своей заднице. Опыт показывал, что при желании инкуб сможет все что угодно в меня запихнуть без угрозы для моего здоровья и жизни. Обхватив руками ствол как березку, я лизнул головку члена, которая по диаметру была больше баскетбольного мяча. Нашу с Лазуритом связь наполнили отголоски его возбуждения. Я принялся вылизывать головку еще усерднее, чувствуя сладкий отклик на каждое свое прикосновение. Возбуждение Лаза было куда сильнее моего собственного, настолько, что полностью увлекло меня. Желание доставить ему удовольствие, почувствовать его отклик, узнать силу его страсти затмило все. Руками я уже не только обнимал член Лазурита, но и гладил его вдоль проступивших вен. В отверстие уретры, в которое при желании мог поместиться не один палец, я с дрожью наслаждения проталкивал, насколько это было возможным, язык. Нижней частью тела мне оставалось только тереться об огромный член. Мой рот все наполнялся слюной, которой уже и так было в избытке на головке члена, и которая стекала в уретру. Возбуждение Лазурита электрическими разрядами обжинало мое восприятие, доводя до исступления. — М-м-м… А-ах! — я уже успел кончить дважды, прежде чем на члене Лаза появилась капелька ароматной вязкой смазки. Однако все нарастающее желание Лазурита не позволяло мне расслабиться окончательно. Наоборот, от его возбуждения моя эрекция никуда не пропадала даже тогда, когда уже наступала разрядка. Мои ощущения полностью смешались с чувствами Лазурита. Растерев появившуюся смазку инкуба по правой руке и сжав ладонь в кулак, я стал проталкивать руку в уретру, попутно вылизывая смазку на головке члена. Когда рука скрылась до подмышки, я с сожалением должен был отметить, что дальше запихнуть ее не получится. В тот же миг отверстие уретры расширилось и полностью втянуло меня, плотно обхватив тело своими стенками. Разумеется, в тот момент удивляться этому в голову мне не пришло. О, нет! Вместо того, чтобы тратить время на мозговую деятельность, я вытянул руки над головой и принялся гладить стенки, так же вылизывая их везде докуда дотянусь. И я уже молчу про то, как плотно мой собственный член был зажат между стенкой уретры Лазурита и моим животом, любое незначительное движение бедрами грозило привести к семяизвержению. Хотя шевелиться получалось плохо из-за плотно прилегающих к телу стенок уретры, но даже самые незначительные шевеления доставляли Лазуриту, а так же и мне самому запредельное удовольствие. — Нх! Саша! — Ла-а-аз! — подхваченный потоком спермы, я вновь оказался в пустом темном пространстве с ног до головы залитый белой жидкостью. — Ты забыл, — со вздохом констатировал Лазурит. — Что? — Мое истинное имя. И чего он так распереживался из-за какого-то имени? Какая разница, как назвать? Лазурит — есть Лазурит, единственный в своем роде, неповторимый и незаменимый для меня. Я с трудом отходил от оглушительного оргазма, и мне было не до его игр с именем. Другое дело, что для него это было так важно, что ради этого обычно послушный Лазурит истязал меня до слез. И раз для Лазурита было важно именоваться д`Азуром, то… — Я помню. Твое имя: Лазурит Ашас д`Азур, — я стал выводить его имя на сперме оставшейся на моей левой руке. Как только имя было написано, его буквы загорелись синим цветом. — Тебе принадлежит мое тело и моя душа… Теперь истинное имя Лазурита я писал в его сперме на своей груди. И после написания оно так же загорелось синим пламенем, таким же, которым сейчас горели его глаза. — Тебе принадлежит моя жизнь и мои чувства… — раздвинув ноги перед Лазуритом я написал его имя на своем члене и животе. Синее пламя загорелось поверх спермы, даря моему телу ощущение жара и эйфории. — Тебе принадлежат мои силы… — светящаяся надпись покрыла мое правое бедро. — Тебе принадлежит мой разум… — я принялся вылизывать и глотать надпись в сперме с левой руки. — А за это ты будешь моим целиком и полностью на веки вечные, верно? — Да будет так, отныне и навсегда, — сказав это, Лазурит закрыл глаза, и, когда он их открыл, мы уже были в комнате Толяна. Мы лежали голышом на кровати, и если я чувствовал себя чуть уставшим и удовлетворенным, то Лазурит, судя по всему, конкретно вымотался. Даже принял вид фиолетового гриба на двух ножках с членом и размером с плюшевого медведя. Наша связь хранила подозрительное «молчание», если можно так выразиться. — Лазурит, с тобой все хорошо? Ты неважно выглядишь, — забеспокоился я. — Спать хочу, — его ответ был сказан настолько тоненьким голоском, что впору было испугаться за его жизнь. — Точно, спать, а не… что-то другое? — Точно. Спать… — Хорошо-хорошо. Я возьму тебя на руки, так что можешь засыпать. — Угу. Прежде чем я оделся, Лаз уже вырубился, так что мне оставалось только взять его на руки и спуститься в гостиную, где я надеялся найти друзей. Однако в гостиной я никого не нашел. — Ох, черт! Мн-н-н… Полегче! — голос Костяна доносился из-за двери на кухню. Чтобы попрощаться, я пошел на звук, уже подозревая, что увижу там нечто неожиданное. Как и предполагалось, открывшееся зрелище заставило мою челюсть спикировать на пол. Походу, из-за стола Костик так и не выполз, хотя кроме него самого на столе уже ничего не было. Зато мой злейший друг был на нем голышом, пятой точкой вверх по направлению к члену Толяна. Толяна, который, кажется, собирался вытрахать ему последние мозги. Отвлекать их было бы, во-первых, жестоко, во-вторых, опасно для жизни. Поэтому я решил уйти, не попрощавшись, а потом просто написать смс Толику.