На момент моего пробуждения в комнате было еще темно. Прислушавшись к окружающей тишине, я выбрался из объятий Лазурита, не без дрожи осознавая, что он обнимал меня не только руками, но и тентаклями. Нет, парализующего страха я уже не испытывал. Скорее страх перед тентаклями перешел в новую стадию. Теперь я очковал, но с предвкушением! Это-то и убивало.
Сначала я завис на толчке, с содроганием вспоминая свое блядское поведение. Мучился я недолго. В конце концов, совсем плохо я вел себя только с Лазуритом, а он, полагаю, мог извлечь из этого свою инкубскую выгоду. Еще я с удивлением заметил, что перестал воспринимать себя как «отца» Лазурита. Наши отношения, наконец, вышли за рамки навязанной мною игры в «дочки-матери» и это отнюдь не было моей заслугой.
Дальнейшие мои размышления проходили в ванне, где я так же впал в прострацию. Если вспоминать чем закончился вчерашний день, то приходилось признать, что мои друзья геи. Оба. Как они могли от меня это скрывать? Я ведь слэшер — человек, который со сто процентной гарантией будет в восторге от их отношений! Наверное… если они не будут ко мне приставать. А если они вообще перестанут со мной общаться как с незаслуживающим их сексуального внимания объектом? Совсем абсурдное предположение? Дайте человеку попаниковать всласть! Хм… кажется я уже даже не против, чтобы они немножко ко мне поприставали. Так и слышу голос Костяна: «Накой ты нам сдался, задротище?» Он точно так скажет. А теперь внимание главный вопрос: так они действительно оказались геями или это все влияние Лазурита? И если это не влияние Лаза, то поверят ли в это мои друзья? Ой-ой-ой! Мне что-то страшно идти в школу.
— Доброе утро, сладенький! — от раздавшегося позади меня голоса, а тем более дыхания коснувшегося влажной шеи, я подпрыгнул чуть ли не до потолка.
— Валера, зараза! Ты напугал меня.
Развернуться к нему лицом папочка-инкуб мне не дал, прижав мою тощую тушку к раковине и заблокировав проход руками по обе стороны.
— Зачем же меня бояться? Я ведь такой тихий, послушный и готов исполнить любое твое желание, — жаркий шепот, от которого волосы становились дыбом, чувствовался сначала на затылке, а потом у самого уха. И ведь воспоминания о том, как он мне отсасывал, были еще свежи.
— Отойди от него, — мне стало не по себе от спокойствия, исходившего от Лазурита.
— Маленький инкуб, что это ты такой устрашающий? Ведь я ничего не делал. Ха-ха-ха! — папочка-инкуб уже не пытался обтереться об меня.
— Мне все равно. Уйди.
— Понял-понял. Уже, — нервно посмеиваясь, Валера поспешил от меня отлепиться и выскользнуть из ванны. — Но, должен заметить, что Саша продолжает вкусно пахнуть.
И вот что странно… меня всегда особенно смущали перевоплощения Лазурита в людей. Может это потому что я сам сексуально ориентирован именно на людей? К чему я это? К тому, что в дверном проеме ванны застыл высокий парень атлетического телосложения с длинными до пояса бордовыми волосами, правильными чертами лица и такими губами… что мне сразу пришло в голову занятие, для которого они были просто созданы.
— Саша, ты пахнешь все сильнее, — во взгляде Лазурита появился жадный голод.
— А ты ожидал чего-то другого?
— Нет. Чего ты хочешь?
— Эм-м… я… — как ему объяснить, что моя фантазия взбесилась, а воображение рисует такие картины с участием его губ, что кровь прилила не только к моему лицу, но и члену?
— О!.. это запросто!
— Чт?.. О!
Уточнить, что имел в виду Лаз, мне не удалось по одной простой причине, он нырнул вниз и принялся лизать мой эрегированный член через ткань трусов. Бордовые пряди укрыли спину инкуба как плащ. Синие глаза решительно сверкали, не теряя со мной зрительного контакта. Лазурит демонстративно отстранился, чтобы я мог увидеть во всей красе собственную возбужденную плоть, оттянувшую ткань трусов. После чего Лазурит высунул язык и все так же, не сводя с меня глаз, провел им от основания члена к головке, где задержался чтобы подуть на промокшую от смазки ткань.
Судорожно вздохнув, я вцепился в волосы Лазурита, на голове которого при ощупывании обнаружились небольшие выросты-шишки скрытые от взгляда волосами. Я толкнулся желая лишь одного, чтобы он перестал меня дразнить и взял уже член в рот. Он и взял. Но только вместе с тканью трусов. Тряпка меня бесила! Ткань конкретно действовала на нервы, не позволяя полностью отдаться ощущениям.
— М-м-м… Лаз! — горячая влажная глубина рта манила своей нежностью, а липкая и грубая ткань мешала, заставляя стонать от отчаяния.
Будто только и ждал моего возмущенного вскрика, Лазурит вскинул на меня синий взгляд и выпустил изо рта член. Я не успел даже протестующе пискнуть, как вокруг его шеи появился красный порез, который немедленно набух кровью. Дозрев, тяжелые алые капли медленно покатились вниз. Я в ужасе смотрел на шею Лазурита, не понимая, что происходит. Лазурит же оставался спокоен и сосредоточен на «игре» с моим возбуждением. Стоило вспомнить, что он считал возбуждающими своеобразные вещи.
Струи крови постепенно обретали плотность, пока не преобразились в тентакли, которые, упершись в пол, отделили голову Лаза от тела. Нормальный человек от такой картины бухнулся бы в обморок. Только вот я давно уже распрощался со своей нормальностью. Да и ощущая спокойствие Лазурита, панике я не поддался, несмотря на дикость открывшегося зрелища. Его шея вытянулась, уменьшившись в диаметре, и как труба пылесоса засосала мое многострадальное мужское достоинство. Нет, ощущения были приятными. Внутри того, что по идее должно было быть горлом, было тесно, мягко и влажно. Вот только это, блядь, была шея Лазурита, от которой отделилась его голова!
Его руки тоже вытянулись и змеями принялись скользить по моим ногам. Словно резиновые, верхние конечности Лаза обвивались вокруг ног пока, наконец, не добрались до задницы, беспощадно тиская ее.
Получая удовольствие, я все же продолжал ужасаться фантазии Лазурита. Отказаться от здравого смысла, который твердил, что творится что-то страшное, было чрезвычайно непросто.
Тем временем из темечка Лазурита вылезли тонкие усики, удлиняясь и распускаясь в полупрозрачную бордовую фату. Он не выпускал мой член из того, что раньше было шеей, а теперь удлинилось в гибкую трубу-тентаклину. Голова Лаза поднялась выше и приземлилась мне на макушку, его тентакли спустившись по плечам, спине и груди поползли по телу. Сверху нас накрыла бордовая «фата» от соприкосновения с которой тело начинало гореть.
— Н-н-н… А-ах! — жар по коже от соприкосновения с «фатой» перешел в дрожь вожделения, когда место прозрачной бордовой хрени заменили увлажнившиеся тентакли.
Снизу меня ласкали руки-змеи Лаза, член всосало его труба-горло. Мне повезло, что в ванне я стоял спиной к зеркалу и со стороны всего этого не видел.
Ладони Лазурита легли на мои ягодицы, раздвигая половинки, чтобы один из сочащихся вязкой жидкостью тентаклей втиснулся в задний проход. Я судорожно выдохнул. Мне до сих пор сложно было принять как тентакли, так и то, что копошение Лаза в заднице доставляло удовольствие.
Конвульсии тентакля в заднице, трение члена в тесноте «горла», потирание влажных тентаклей о спину и грудь, прилипшая ко всей поверхности тела прозрачная «фата» доводили меня до исступления. Я чувствовал Лазурита всей поверхностью кожи, ощущал его желание и удовольствие от обладания моим телом. Излившись в него, я почувствовал, как Лаз поглощает энергию, его наслаждение и насыщение.
— Приятного аппетита, — пробормотал я.
— Спасибо!
Как только он меня отпустил, я залез под душ, чтобы смыть с себя жидкость оставленную тентаклями.
— Лаз, а ты свое тело соединить не хочешь? — Лазурит наблюдал за мной в душе, так и не вернувшись в целое состояние.
— Зачем?
— Чтобы было удобнее.
— Мне удобно, — возразил он.
А вот мне было неудобно! Я человек. А люди не почкуются и не разделяют свое тело. Как вообще можно осознать одно существо, находящееся одновременно в двух отдельных друг от друга формах? Это просто немыслимо.
— Кстати, Лазурит, а как ты догадался, чего я хочу? — вспомнил я с чего все началось.
— Увидел.
— Это как?
— Картинками, как в «Чувствительном порногафе».
— А-а-а… — да, яойная манга была обязательной частью программы воспитания Лазурита, вот только… — И что было на тех картинках?
— Тебе было хорошо, когда я сосал твой член.
О да! Глядя на Лазурита, думал я об отсосе, но как так получилось, что доставляли мне удовольствие не его губы, а горло-труба? Я мечтал совсем не об этом!
— А разве я думал о том, чтобы твоя голова отделилась? — я все еще пытался понять логику.
— Нет, но тебе ведь понравилось?
— Да.
Вот и как ему объяснить, что суть моих желаний была в соблазнительных губах, а не в оторванной голове и отсосе горлом? Нет, я не спорю экзотика — это прекрасно, но тогда, когда классика уже в печенках сидит, а не когда ты эту самую классику в глаза не видел.
Покидая дом, Лазурит все же соизволил соединить свою голову с телом, приняв человеческий вид: бордововолосого парня в красном платьице и фиолетовых сапогах до бедра.
* * *
На улице творилось что-то странное. Я понимаю — весна, гормоны… Но чтобы меня так откровенно пожирали глазами? Это было впервые.
— Что это на меня все пялятся? — нервы уже начинали сдавать.
— Тебе показалось, — заявил на мои опасения Лазурит.
— Я тоже так подумал сначала, — кивнул я, — но уже две девушки навернулись, засмотревшись в нашу сторону. Первая врезалась в столб, вторая не заметила поребрика. Что это с ними?
— Просто я хочу кого-нибудь трахнуть.
— Хм… а почему тогда только девушки?
— Потому что они хотят, чтобы их трахали, — выдал Лазурит. — Бывает, что и мужчины хотят, но подавляют это желание или скрывают. Поэтому ты видишь только реакцию девушек.
— Подожди. Ты что, хочешь их трахнуть?! — я не мог поверить в это и осознать. Лазурит хотел мне изменить? Нет, Карторс предупреждал, что для инкуба мало одного человека. Но я не был готов делить Лазурита с кем-либо!
— Я хочу тебя.
— Тогда чего другие реагируют?
— Это потому что маленький инкуб очень сильный, — раздался голос Валеры за нашими спинами.
Мы с Лазуритом обернулись к папочке-инкубу.
— А ты что тут забыл? — недовольно проворчал я.
— Дома вы меня слушать не стали. Я подумал, что на улице мне удастся с вами поговорить, поэтому я здесь.
— И что ты хотел сказать?
— Чтобы вы были поосторожнее. Сила Лазурита очень возросла всего лишь за сутки. Боюсь, ему придется заново учиться себя контролировать.
— Но на меня это не действует. Тогда почему с другими людьми иначе?
— Ты медиум и создатель Лазурита. У тебя выработалось что-то типа иммунитета на него, вызвать искусственно твое желание он не может. Именно поэтому подсознательно затрачивает очень много сил, чтобы заставить тебя желать его, но действует это на всех кроме тебя.
— Я… Эм… Спасибо за информацию.
— Не за что! Я конечно не против оргии в городе, но ты появился на свет при моем непосредственном участии, а маленькому инкубу я обязан помочь из-за его возраста. Так что не переживай. Это долг взрослого наставлять детей.
— Я тебе благодарен, но ты все равно отвратителен!
— Ты такой наивный, — засмеялся Валера, направляясь прочь от нас.
Мы с Лазом переглянулись. Похоже, у него опять был скачок в развитии, а после такого у нас вечно возникали какие-то трудности.
— Лазурит, постарайся себя сдерживать, хорошо? — попросил я.
— Я стараюсь, но это непросто, — тяжело вздохнул он.
* * *
Я не хотел идти в школу боясь встретиться с Толиком и Костяном. Но до здания, в котором меня ждали друзья, все таки добрался.
Поговорить до начала урока мне с ними не удалось, правда, я не особенно и рвался. Вид мрачного Костика пугал до дрожи и не меня одного. Одноклассники сидели тихо и казалось старались даже тени не отбрасывать. Толик делал вид, что он тут не причем. А я не находил себе места! Лазурит в платьице маячил рядом и сосредоточенно «не возбуждал», то есть был весь в себе и меня с моими терзаниями поддержать не мог.
— Выйдем? Надо поговорить, — на перерыве ко мне подошел Толик.
Этих его слов я и боялся, но все равно поднялся со своего места и направился за другом. Увидев это, за нами потянулся и Костик.
— Ты вчера ушел, не попрощавшись, — издалека начал Толян.
— Угу, — подтвердил я.
А что еще я мог сказать? Что видел, как они трахались? Для такой самоубийственной речи я слишком сильно хотел жить! Рядом, смотря в пол, стоял Костик, и мне не нравился его раздраженно-злой вид.
— Нам с Костиком нравятся парни. Как думаешь, это странно?
Да, Толик умел быть неожиданным и дерзким. Вот кто же так палится? Кто, кто? Мои друзья!
— Еще как! — выпалил я, не задумываясь о последствиях.
— Воспитывать инкуба куда более странно, — напомнил Толик.
— Но для меня все иначе.
— Да? И что же ты будешь делать, если мы с Костей геи? — Толян с вызовом уставился на меня.
— Эм… посоветую пару прикольных слэшных фанфиков и ориджей? — предложил я.
Нет, ну а что они еще ожидали от слэшера? Да, осознавать Толика и Костика парой было в высшей степени странно. Для меня их отношения всегда были дружескими, а то, что происходило между ними сейчас воспринималось чуть ли не инцестом. Но прибавлению в рядах слэшеров я всегда был рад. В нашем полку прибыло! Восхвалим же слэш, соединяющий член с задницей!
— Дебил! Да кому эта хуйня нужна? — Костян заржал, да и Толян перевел дыхание и как-то повеселел.
— Это вы просто не знаете о чем говорите, — возразил я.
— Нам тебя хватает для примера того, что бывает после становления слэшером, — хмыкнул Костян.
— Зря. Слэш — это круто! Но меня интересует другое. Почему вы не пытаетесь свалить то, что вам нравятся парни, на Лазурита?
— Потому что, когда Аза нет рядом, все остается так же, точнее нас с Костей продолжает тянуть друг к другу, — пожал плечами Толик. — Ты лучше скажи, твой папаша все еще вас достает?
— Эм… не то чтобы.
— Сегодня он опять пытался подойти к Саше, — выдал Лазурит.
— И? — Толя приподнял бровь, намекая на то, что для инкуба странно только подойти, обычно он успевает еще и полизать, пососать.
— И я его прогнал, — сказал довольный Лаз.
— Ты мужик, Аз! — похвалил его Костик, отчего улыбка инкуба стала шире. А я удивленно глянул на друга, который ни с того ни с сего подобрел к Лазуриту.
— Но что-то раньше папаша-инкуб не сильно слушал Лазурита, что на него сегодня нашло? — Толик как всегда уловил саму суть.
— Он сказал, что Лазурит стал очень сильным. Видимо у Лаза опять скачок в развитии. Сегодня на улице на меня куча девушек пялилась. Валера сказал, что Лаз вполне может устроить групповуху.
— А что? Это было бы круто, — хмыкнул Костик.
— Видимо ты забыл, как Лазурит уже раз устроил всеобщие потрахушки у Сани дома, — заметил Толик, отчего Костян тут же помрачнел.
— Так он и вчера их устроил, — пожал я плечами.
— Ты видел? — в голосе Костика послышались угрожающие нотки.
— Нет, нет, нет! Я не заходил на кухню, ничего не видел и не слышал, — поторопился я переубедить Костика, отчего он только застонал.
— Да, Саня. Из тебя разведчика не получится, — вздохнул Толик. — Ладно, раз у вас все наладилось, сегодня к себе я вас не приглашаю.
Мне очень хотелось спросить, а пригласит ли он Костяна, но вняв инстинкту самосохранения, я промолчал.
Так мы и проболтали до вечера. Костик злился, но вел себя относительно миролюбиво. Мне показалось, что член в заднице подействовал на него благотворно. Во всяком случае, он поутих, ограничившись недовольными взглядами исподлобья.
* * *
Придя домой, мы с Лазуритом решили почитать. Вернее это он предложил прочитать мне сказку. Сказка на ночь в исполнении Лазурита показалась мне милой затеей. И конечно сказкой должен был стать слэш!
— Что ты хочешь почитать? — вопрос Лазурита навевал воспоминания. Когда-то такой же задавал ему я.
— Хм-м-м… сложный вопрос. А что есть? — я присел за компьютер рядом с ним.
— Так, давай посмотрим. Вот. Про маньяка, который любил дрочить на теток с отпиленными ногами.
— Что?! Где ты такое нашел? — всполошился я.
— Тут, — это был сайт, откуда я обычно читал Лазуриту «сказки», но на этот раз тексты изобиловали расчлененкой и насилием за гранью «энцы» семнадцать.
— Что-то этот сайт испортился. Поищи что-нибудь другое, — посоветовал я, но и на других ресурсах ситуация оказалась не лучше. — Не понимаю. У нас, что нашествие мясников-маньяков и насильников-педофилов?
— Сказки закончились, — несмотря на бесстрастность на лице Лазурита, я чувствовал что «засада» в интернете его расстроила, а вот с этим я смириться не мог!
— Ну… если сказок больше не осталось, то я сам придумаю для тебя сказку!
— Ты умеешь придумывать сказки?!
Вообще-то, нет. Я никогда этим не занимался, но не мог же я позволить читать Лазуриту этот мрак. Нельзя было позволить всем моим трудам по воспитанию из Лаза «человека» пойти насмарку! Значит будем учиться сочинять «сказки». Говорят талант сочинителя дремлет в жилах каждого мужчины.
— Для тебя я готов придумать сказку! — с этих слов началась моя карьера фикрайтера.
Дернул же меня тогда черт за язык! Хотя нет. Дернул меня Лазурит и не за язык, а… другую часть тела.
