Инкуб и Слэшер

      Разомкнуть веки казалось задачей непосильной. Тело ломило. Голова плохо соображала, но чувство тревоги говорило, что мешкать не стоит, что бы я не ощущал.       Плотно зашторенные окна пропускали редкие солнечные лучи, из-за чего в комнате царил полумрак. Я разглядел, что рядом со мной на кровати кто-то лежал.       — Лазурит?.. — позвал я.       Трудно описать всю степень моего отчаяния, парализовавший меня страх и чувство бессилия что-либо изменить, когда ответа на мой хриплый шепот не последовало. Хотя уж о том, что изменить можно все, я должен был помнить. Но не в тот момент.       — Лаз! — сиплый крик в тишине прозвучал неожиданно громко.       Все происходившее до этого казалось мне дурным сном, в котором время застыло навсегда. И вот сон разлетелся вдребезги от моего отчаянного вопля. В коридоре послышались торопливые шаги.       — Саша, ты уже проснулся? — щелкнул выключатель, и мама поспешила разшторить окно.       Я же щурился от обилия яркого света.       — Папа! — незнакомый звонкий голосок, по которому нельзя было определить половую принадлежность индивида, заставил мое сердце забиться чаще.       Обернувшись в сторону, откуда исходил звук, я обнаружил мелкого пухлячка гуманоидной расы, больше всего черноволосая малявка с синими глазами напоминала чибиков, изображениями которых изобиловали стены моей комнаты. Мелкий был голым с внушительным для своих размеров членом. Эрегированным членом. Вопроса: «Кто бы это мог быть?», — у меня не возникло.       Холодная рука, легшая на лоб, отвлекла меня от созерцания самого прекрасного облика Лазурита, который я когда-либо у него видел.       — Температура спала, но вчера ты сильно меня напугал! Думаю, сегодня я еще с тобой дома посижу, а завтра уже выйду на работу. Сейчас принесу суп, тебе надо хоть немного поесть, — зачастила мама.       Как оказалось, вчера я свалился с температурой и она осталась со мной дома. По ее словам я бредил. Боюсь даже предположить, что ей довелось услышать и увидеть!       Скорее всего простудился я из-за того, что позавчера лег спать с открытой форточкой сразу после ванны, ну или меня наконец-то настигла кара небес за совращение малолетнего инкуба?       Ничего страшного за время моей отключки не произошло, Лазурит был жив и здоров… вроде бы.       — Лаз, как ты себя чувствуешь? Голоден? — накинулся я с вопросами.       — Теперь хорошо. Папа кормил Аза, только мне еще нужна другая еда.       — Другая? Это какая же «другая»?       Какая «другая» еда может понадобиться инкубу? А-а-а! Мне заранее стало страшно.       — Которую ест папа, — выдал он.       Уф! Я выдохнул с облегчением, ничего экстраординарного от меня не требовалось. Суп, принесенный мамой, на мой взгляд, вполне подходил для кормления маленьких инкубов. Вот именно этим я и занялся. Лазурит мило хлебал суп из ложки. От меня требовалось только держать большой для него столовый прибор, хотя подозреваю, Лаз мог справиться с ложкой самостоятельно, но мне самому хотелось его покормить.       Маленькие губки размыкались, обхватывая край ложки… разумеется, чтобы поесть надо было открыть рот. Проблема заключалась в том, что я как-то неправильно на это реагировал. В общем, меня дико возбуждал Лазурит прихлебывающий суп.       Я и сам прекрасно знаю, что я извращенец! Наверное, педофил… ну… может быть, еще немножко би и чуть-чуть зоофил. Эм… капрофил? Так. На этом лучше и остановиться! Деваться-то мне в любом случае особенно некуда.       Наверное, надо было что-то придумать с одеждой для Лазурита. Это раньше его тело не казалось мне таким уж привлекательным, и ведь я все равно умудрялся из-за него возбуждаться. Что же будет дальше, если он будет так мило выглядеть? Я не выдержу!       — Папа меня хочет? — Лаз поднял на меня свой синий взгляд.       Мать вашу! Когда Лаз стал соблазнителем? Меня не было в сознании всего один день!       — Конечно, хочу. Еще как хочу, — заверил я.       Но хотеть, не значит мочь. Последние мои силы ушли на то, чтобы после Лазурита поесть самому, на какие-либо активные действия я был просто не способен, и это если не учитывать головокружение.       — Ложись, — велел Лазурит.       Я с удивлением повиновался, укладываясь на спину поудобнее. У моего ребенка явно скачек в развитии: новый облик, который, наконец, можно назвать привлекательным, способность потреблять обычную пищу, повысились самосознание и коммуникабельность.       Пока я с трудом пытался уложить новую информацию в голове, Лазурит вскарабкался на меня и, щекоча кожу длинными волочащимися волосами, деловито потопал к моему паху. Стоит ли говорить, что там у меня уже все было готово к «приему гостей»? Наблюдать, как Лазурит забирается в трусы, было просто мазохизмом. Когда же он все-таки добрался до вставшего колом члена… Лазу в принципе ничего не надо было делать, мне хватило одного вида голого чибика со стоящим членом, ползающего по моему животу, чтобы кончить. Но я все же дождался прикосновения маленьких ладошек к своей эрекции и всего одного поцелуя Лаза… куда-куда… в головку, как обычно. Просто раньше так делал только я, ведь и рта как такового у Лазурита до этого не было. Хм… если так подумать, то… Я еще ни разу не целовал его!       Не буду вдаваться в подробности относительно своих душевных терзаний на фоне чувства вины. Как бы поточнее выразиться, поцелуй — это символ любви. Даже проститутки его ценят. А я — только вдуматься — никогда не целовал Лазурита. Ну да, рта у него раньше не было, но ведь был язык. Поцеловать ребенка я так до этого момента и не додумался. Понятно, что отцы… нормальные отцы, так детей не целуют. А что, минет до первого поцелуя — лучше?       В общем, я допустил очередной огромный просчет в воспитании сына. Исправлять приходилось как придется и уже без запаса времени на обмозговывание ситуации.       — Лазурит, подойди ко мне. К лицу я имею в виду, — попросил я.       Он развернулся. Вся его моська была уделана в моей сперме. Но это еще не все, он пытался ее слизывать. Кроме того, сам Лазурит тоже кончил. Вот это я видел впервые. Раньше он только увлажнялся прозрачной тягучей жидкостью.       Лаз послушно приблизился, я, придерживая чадо, приподнялся. Но, оказавшись лицом к лицу с инкубом, несколько смутился. Чего смущаться, спросите вы? И будете сто раз правы. Но это было как-то слишком интимно. Да, после отсосов и лизания задницы меня смущал поцелуй! Представьте себе, для извращенца, возбуждающегося на кучку «дерьма», поцелуй казался самым эротичным действом.       Синие глаза пытливо смотрели на меня. Уж Лаз-то знал меня и подозревал, что сейчас произойдет нечто важное, по моей нервной реакции видимо. Ребенок застыл, позволяя мне решиться на что-то. И я решился! Осторожно прикоснулся своими губами к его губам. Размеры были слишком различны, и на полноценный поцелуй рассчитывать было глупо, но хотя бы немножко это было похоже… я попробовал языком разомкнуть его губки… так вот, это было похоже на то, как корова облизывает котенка.       В результате неудачной попытки поцеловать Лаза — нельзя сказать чтобы совсем неудачной, просто я рассчитывал несколько на другое — я попробовал на вкус собственную сперму. Сил, чтобы встать и помыться, не было, так что я обтер нас простыней и завернулся с Лазом в одеяло.