Мама для Леголаса

Глорфиндейл был удивлен и смущен последними словами принцессы, прежде чем она ощетинилась сотней невидимых игл и рванула прочь с быстротой и ловкостью раненой рыси. Все, что он слышал было поразительно. Слишком опрометчиво, слишком нагло, слишком глупо! На месте Трандуила он велел бы хорошенько наказать принцессу, которая умудрилась испортить завтрак и довести до слез королеву. Еще и оскорбила всех попутно. Но на своем месте эльф не смог даже осерчать. Вернее, он осерчал, но тут же возникшая тянущая за душу тревога остудила его гнев. Боль в глазах дев, с которой они обменялись взглядами, беспомощность и отчаянность младшей. Беспомощность и мольба - старшей. Словами - королева остановила Банни. Глазами - попросила о помощи. И все равно ни он, ни другие, не были готовы, что вдруг глазищи Банни вспыхнут оранжевым, а сама она вылетит со скоростью оскорбленного дракона. Он впал в ступор, переваривая свалившуюся на голову беду. Впали в ступор и остальные, а затем четверо вскочили на ноги, готовые остановить принцессу. И тут же властный окрик: - Леголас! Ты за меня! И одна из вскочивших фигур застыла на месте, тогда как трое стремительно выскочили из залы. Потом была погоня. Глорфиндейл берег дыхание и молчал - на таком бегу не разговаривают - не о чем - и так все ясно. Трандуил и Итилгейл время от времени перебрасывались короткими фразами. Ну, догонят они ее, а как заставить ее вернуться во дворец? Глорфиндейл причуивал магический след принцессы, несся по нему, как по проложенной дороге. В какой-то момент его обогнал Трандуил, крикнул, что прочтет лучше ее следы. Лишь ему вдруг раскрывались нотки настроения Банни. Он считывал необъятную тоску, недоверие, обиду. Все это чувствовала его девочка? Выходит, все ее озорушки, и веселость, и безбашенность - напускное? Трандуил чувствовал страх и горечь. Как же так - он думал, она вполне счастлива жить в его дворце, защищена, обласкана. А ее магия состоит в основном из нот страха и обиды, горьких воспоминаний. Король клял себя за невнимательность. Слишком быстро уверовал он что все хорошо, но это ему было хорошо - ему доставили ту, кого он и не чаял увидеть, ему доставили Анну. А что на самом деле ощущала Банни - он и не догадывался, считая, что уже сам факт, что о ней готовы заботиться в Лихолесье - это уже повод для радости и успокоения. Как он ошибся! И впервые Трандуил не знал, как все исправить. Да, он ждал, что в Банни проснутся сверхсилы, но не ожидал, что вот так, в отчаянном горе, пересыпанном осколками одиночества и чувства ненужности, неуместности, непричастности к жизни лесного народа. А оранжевый взгляд? Вот почему тень не попала в ловушку! Тень казалась прозорливее их всех, и пока они расставляли ловушки, она сумела занять свое место - тихо, мирно. А они ничего не почуяли. Впрочем, ответ держать Леголасу - ведь он должен был узреть странное. Значит, скрыл. Но это - потом. Острый взгляд эльфов улавливал впереди бегущую вопреки всем физическим законам фигурку. Но догнать ее они не могли, как не старались. А потом она начала исчезать и появляться все дальше и так трижды, и совсем исчезла из виду. Бег не прекратили - кроме них, некому было ее догонять. Но все трое скоро осознали, что погоня - это бесполезно. * * * Трандуил остановил эльфов. Банни не было видно. - Дозволь, владыка, продолжить погоню, - быстро проговорил Глорфиндейл. - Нет, ты не добежишь, светлый лорд. На такое расстояние не хватит твоих сил. А сделавши привал, упустишь время, - возразил Трандуил. Они оба с надеждой воззрились на Итилгейла. - Дитя Галадриэли просто так не остановить, - покачал головой Итилгейл. - Владыка, придется ей поверить. Она не пленная, я считывал ее магический след. Это ее воля. Тварь, захватившая законное место, не влияет на ее действия. Принцесса действует сама. И такой мощи мне не приходилось видеть ни среди эльфов, ни среди других народов. Она и правда что-то особенное. - Король, Трандуил, - вступил Глорфиндейл. - Я тоже вижу, что нам не воротить ее. Надо вернуться, изготовить помощь. Итилгейл, может есть средство, которое может нам помочь? - Есть, - кивнул отшельник. - Но это средство сейчас слепо и беспомощно... Трандуил вскинул озаренное надеждой лицо. - Как я мог позабыть! Великие совы! - радость прояснила взгляд короля. - Да. Сами мы не сможем прийти на помощь пробудившейся. Но мы можем послать Великих стражей Леса. они смогут действовать лишь по ночам, но это лучше, чем просто ждать, пока Банни приведет пленника. На том и порешили и возвернулись во дворец. Трандуил видел, как оглядывается Глорфиндейл. - Пресветлый, не волнуйся, мы сделаем все, для нее, что сможем, - мягко сказал Трандуил. Его успокаивающий взгляд сказал витязю гораздо больше и Глорфиндейла слегка отпустила тревога. * * * Ночные стражи леса оказались огромными совами. Каждая сова могла нести на спине двух эльфов. Когти их были грозным оружием, глаза видели все, что происходит в ночи. Итилгейл послал на подмогу Банни четырех птиц. На одной улетел тщательно экипированный Глорфиндейл, вторая несла узел с вещами для принцессы. Леголас был вызван пред очи его величества и Трандуил вытряс из сына маленькую деталь прошедшей ночи. От отца Леголас вырвался с пламенеющей щекой, кипящими в душе гневными слезами, потрепанный и напуганный. До него не дошло, что случилось, пока Трандуил не сгреб его за грудки и не пояснил, что к чему. Принц понимал, насколько он виноват, но злился не на себя, что отпустил Банни "за расчесочкой", а клялся сдернуть шкуру с бестолочи, пусть только она вернется. Что она может не вернуться, принц не допускал и мысли - во-первых, она главная для орков - значит сразу не сожрут. Во-вторых злющая - тем более, подчинятся. В - третьих - пробудившаяся. Значит, всех сильнее, как и планировалось. Леголас злился на отца, что тот перестраховывается, не верит в защищенность Банни. Лучше бы подготовил темницы для того, кого притащит Банни. Что она вернется не с пустыми руками, принц тоже не сомневался, но все равно обижался и злился на девушку, что позволила вселиться в себя оранжевоглазой фигне и подставила его перед королем. - Два часа дополнительных тренировок - ежедневно! - тихо рычал принц, приложив к пылающей красной щеке смоченную холодной водой тряпку. - И уши накручу! Хоть какая она там сверхсущность, все равно накручу! Пусть только вернется! * * * Банни же и не представляла, какие дела и заботы сейчас у Трандуила и как бесится и злорадно поджидает ее Леголас. К вечеру угас ее боевой запал, и способности ее внезапно исчезли, как не бывало их. Банни застыла посреди незнакомых мест, где всего было понемногу - низин и деревьев. Ее сил хватило, чтобы запалить костерок и глаза ее окончательно погасли. Она осмотрелась. Холодно, страшно. До нее дошла вся глупость ее поступка. Она ушла, в чем была - не взяв ни теплого плаща, ни кинжала. Она растратила на стремительный бег пробудившуюся силу. И сейчас не могла ею управлять - ничего не получалось. Банни поскуливала и вытирала слезы, трясясь всем телом, жалась к костру и поминутно оглядывалась. Она не боялась орков, но разве не могут ее сожрать просто дикие звери? Когда раздалось хлопанье могучих крыльев и поодаль от костра сели четыре совы, Банни уже была доведена до ручки одинокой ночевкой. Она уже смирилась, что ее сожрут и не подавятся. И почти равнодушно смотрела на сов-великанов. Но вот со спины одной из них спрыгнула знакомая фигура. Отсвет костра выхватил из тьмы потом золотых волос. Глорфиндейл! Он внимательно всмотрелся в зареванное личико, и отшагнул к второй сове, отстегнул узел и сказал несколько слов совам. Принес узел к костру. - Добегалась? - спросил строго, хотя сердце зашлось от вида несчастных глаз, грязных щек и продранного платьица. На Банни была та одежда, в чем она отправилась на парадный завтрак. Туфли она сбросила и была сейчас босиком, на ней - тонкие золотистые штаны в обтяжку, нательная рубашечка и остатки золотистого платьица. - Лорд Глорфиндейл, вы за мной прилетели? - прошептала Банни. - Да нет, просто не спалось, вот, полетать решил, - сердито ответил эльф. - Давно ты тут... греешься? - Я с вечерней зари тут, у костра, - ответила Банни. Она посматривала на вещи, привезенные явно для нее. Глорфиндейл выдернул знакомый тренировочный костюм. - Переодевайся немедленно! Банни стянула с себя драное платье, и помялась, косясь на Глорфиндейла, который стоял так близко, возвышался, гневно и строго смотрел. Потом вздохнула и осторожно потянула с себя вниз штаны. - А вы отвернитесь! - слегка капризно попросила она витязя. - Снимай-снимай! - усмехнулся Глорфиндейл. - Они тебе в ближайшие пять минут не понадобятся! - Уы-ы-ы-ы... - заскулила Банни, ожидая неминучей взбучки, она еще помнила, как ей досталось за то, что она вызверилась на витязя, что тот лягался во сне. Пальцы крепко впились в завязки штанов. Глорфиндейл расхохотался. Именно такая реакция, как он и предположил. - Да ты неправильно все поняла, - объяснил Глорфиндейл, отсмеявшись. - Я привез специальную натирку - надо растереть тебя ею, чтобы наутро ты не загнулась от боли в перетруженных мышцах и не заболела от переохлаждения! Хочешь - снимай сперва рубашку, а то и штаны. Тут, у костра все равно тепло. - Да? - Банни тут же устыдилась своего нытья. Покраснела. - Ну, тогда вы все равно отвернитесь, лорд! - Ну, что я там не видел? - возмутился Глорфиндейл и шагнув к девушке одним махом стащил с нее рубашку и усевшись, притянул ее к себе. Банни была уложена поперек его коленей и сперва напряглась, а потом взвизгнула - мазилка оказалась холодной, когда витязь нанес на кожу ее спины первую порцию и начал втирать. - Холодная, - пожаловалась она. - Терпи, сейчас будет греть, - отозвался Глорфиндейл. Пальцы витязя сильно нажимали, втирая в кожу мазь. Банни сперва корчилась от страха и от непривычных ощущений, а потом движения витязя стали нежнее, он уже не втирал, а просто массировал ей спинку, и помимо воли, она расслабилась и только что не замурчала. Витязь наглаживал ей спинку, мурлыча слова незнакомой песенки и Банни начало даже казаться, что ее наглаживает большой мурлычущий кот. Оказалось, она начала засыпать. Витязь потянул вниз ее штаны, она не сопротивлялась, даже если шлепнут - сопротивляться лень и хочется спать... Она и не заметила, как оказалась на коленях витязя полностью обнаженная, потому что спину уже грело вовсю, никакого плаща не надо, в нос било тепло от костерка, согревало плечи, по попке сперва прошлись скользким и холодным, потом стали так приятно втирать, потом ноги, мурррр... А потом заработала мазь и попка и ноги начали согреваться, будто на них надели неколючие, но очень теплые, шерстяные штаны. Банни сама начала подмурлдычивать в такт мурлычащему витязю, чьи руки были сильные, уверенные и при этом ни разу не позволили себе движение, которое оскорбило и обидело бы девушку. Полностью расслабившаяся и полусонная Банни не возражала, когда витязь перевернул ее животом вверх и скользкий холлод быстро прошелся по ногам, потом начали бегать пальцы Глорфиндейла, даря согревание, потом сколькость и холод на животе, на груди... К этому моменту Банни уже было все пофигу, и то, что витязь имеет возможность ее видеть - а после купальни чего он еще не видел, и что имеет возможность ее трогать. Ведь это так приятно! Так полусонно и тепло! - Глорфиндейл... - пробормотала она, нежно касаясь рукой руки витязя. Тот замер. - Прости меня, Глорфиндейл, ладно? Она вдруг повернулась, свернулась калачиком, и прильнула к витязю, обняла его руками. Он не придумал ничего лучше, как набрать еще мази и снова пройтись рукой по спине и попке. Витязь не мог не понять, что ему хочется прикасаться к ее коже, теплой, разморенной. И он касался, поглаживал, массировал, мурчал, пел. А Банни спала. Наконец Глорфиндейл укутал деву в плащ и положил на землю, осторожно, чтобы не разбудить. Шагнул к поджидающим его совам. Шепот витязя был похож на шелест листьев. Главная сова, что принесла его, ответила ему посвистыванием и вздохом и все четыре птицы растворились во тьме. Глорфиндейл прекрасно понимал, что днем совы им не помощники. Слишком слепы и уязвимы. Но и зла вокруг он не чуял. К тому же песней зачаровал место, и теперь, даже если кто и поспешил бы пройти мимо, не заметил бы ни костра, ни отдыхающих полугномку и эльфа. После он взял второй плащ, укутался в него и улегся совсем рядом с Банни, слегка отодвинув ее от костра. Мазь все равно не даст ей замерзнуть, действует почти двое суток, сам он намазался еще во дворце Трандуила, так что ему было тоже тепло. Обвив рукой девушку, Глорфиндейл вновь ощутил чувство дома, семьи. Маленько понаслаждавшись этим чувством, он заснул. Трандуил тоже спал. Но беспокойно и нервно. Он не чувствовал плохого, но и хорошего не ощущал. И волновался за Банни. Итилгейл же успокоился, доверив Глорфиндейла и Банни совам. Он столько раз имел с ними дело, что ничуть в них не сомневался.